— Спасибо, я на работе! — решительно отказалась Таня. — Что нового было в рационе оленей?

— Абсолютно ничего! Да я ж их и не докармливаю дополнительно — они самодобывающие.

— Это явная аллергия, но на что? — Таня покосилась на дом и пожала плечами. — Даже краска свежая может спровоцировать аллергию. — Вы что-нибудь красили до наступления холодов?

Глубокое молчание было ей ответом…

— Хх… в смысле, Гена, ты ж… — ахнул Иван Иванович. — А ты чем рога им обрабатывал?

— Новой… новой краской! Из баллончика. Я устал каждый год им просто так рога красить, а тут новая…

— Ну ты и… — лесничий мрачно воззрился на оленей, а они — на него. — Зззз… зараза! И как теперь быть?

Таня покосилась на Соколовского, живо заинтересовавшегося просчётом Геннадия.

— Дааа, и как это вы, глубокоуважаемый, так просчитались… А ведь этой своей ленностью вы подставили под удар жизни стада уникальных оленей, которые вам доверились!

— Молчи! Ты хоть не начинай! — раздражённый голос из смартфона вызвал волнение в стаде оленей. Они были явно недовольны. — Лучше скажи, что делать? Вот… вот пусть девушка скажет, как быть?

— Если краска вызывает такую реакцию, её надо убрать. Правда, растворители тоже не очень-то полезная штука, прямо скажем. Но можно взять плёнку для ремонта, обернуть вокруг рогов и смывать краску.

— Неее. С этим можно так не возиться. Это пусть Генчик на досуге возится. Как раз до весны успеет! — рассмеялся Иван Иванович. — Я тебе специально три ведра растворителя куплю, слышишь, страдалец?

Страдалец явно слышал и даже жалобно что-то бормотал.

— Эх, ты… Короче, старая краска у меня в сторожке есть, мне будешь должен за покраску стада! — Иван весело потёр руки. Видимо, планировал запросить ого-го какую стоимость!

Таня ничего не понимала…

— Погодите, но рога нужно очистить от краски. Им же хуже будет.

— Да вы не волнуйтесь, они сейчас просто их скинут, отрастят новые, а вот с ними мне придётся повозится, то ещё удовольствие на морозе с краской бултыхаться.

Таня прекрасно помнила, что находится в окружении не совсем обычных существ, но вот поверила в то, о чём говорил Иван, который на самом деле звался Тявином, только после того как пара оленей отделилась от стада, разошлась в разные стороны и рванула друг навстречу другу. Сухого треска, который ожидала Таня, не было — раздался звон, и рога оленей, обломившись, упали на землю, посвёркивая золотыми искорками там, где краска оказалась содрана, и у основания.

Таня не обратила на это внимания, но за ней очень пристально наблюдали — и Иван, и смутный силуэт у окна, а за ними, в свою очередь, — Соколовский и Крылана.

Сама она поспешила к животным, которые оказались без рогов.

— Да, прямо у основания аж язвочки образовались! — запереживала она, обратив внимание, что у важенок этого необычного вида рогов нет. — Только… только у самочек и оленят, у них же такого сильного раздражения не было, верно? Разве что их самцы рогами касались.

— Кто их знает? Олени ревнивые, к важенкам и малышам прямо не подойди! — пояснил Иван, оттягивая рога к дому — от греха подальше. — Они сами жаловались, сказали, что у всех.

Ещё одна пара отделилась от стада и поспешила избавиться от рогов.

Правда, Таня на это уже не обращала внимания — она занималась теми оленями-самцами, кто нуждался в помощи, очищала глаза, ноздри — обычная работа, а потом отправилась в машину, чтобы в тепле набрать антигистаминные препараты в шприцы.

Когда она с этим справилась и вышла к стаду, то ахнула — на первой паре оленей уже красовались изумительной красоты золотые рожки.

Иван напрягся, покосился на дом, где в окнах мельтешил напортачивший Геннадий, но Таня быстро отвлеклась от необычной и, безусловно, прекрасной картины и занялась уколами.

Глава 4. Олений вечер

Стемнело стремительно и неотвратимо, Таня было встревожилась, но Иван включил мощные прожектора, и двор осветился ярким светом.

— Так, я буду им колоть антигистаминные, есть побочка — они будут сонные. Их хорошо бы тут подержать, пока не проснутся — иначе они запросто могут стать чьей-то добычей.

Таня всегда весьма ответственно относилась к препаратам и реакции пациентов на них, подробно объясняя владельцам животных, кто и как может среагировать на лечение.

Иван кивнул:

— Да, без проблем. Тем более что с такими рогами их в тайгу и не выпустить, — он снова с интересом покосился на ветеринара. — Красиво, да?

— Красиво… — протянула Таня, глядя на сияющие рога, украшавшие уже большинство оленей. — Интересно, а у важенок они в принципе не растут?

Громкий смех был ей ответом.

— Простите? Я что-то не то спросила? — удивилась Таня.

— Нет-нет, это я так… Понимаете, мы долго сомневались, как быть, — сами видите, они очень уж специфические, — Иван указал на оленей. — Обычному человеку покажи, свихнуться может, будет думать только о том, как бы хоть обломок раздобыть. А вы — то про аллергию, то про важенок.

Он покосился на Соколовского и пожал плечами:

— Сдаюсь, ты был прав! Она и правда подходит целиком и полностью!

— И ты ещё сомневался? — рассердился Соколовский. — Мы же договорились.

— Договорились, но тут золото… От этого, бывает, крышу сносит только так.

Он повернулся к Тане и, припомнив, что не ответил на её вопрос, объяснил:

— Эти олени не сбрасывают рога регулярно, как все остальные. Они могут с одной короной долго бегать, а когда надо, сбросить и быстро вырастить новую. Самцы этих оленей сами выбирают, когда и зачем, а главное, где сбрасывают. И что потом с рогами происходит — есть у них такое умение. У обычных важенок рожки отваливаются сами по себе, а вы представляете, что было бы, если б в тайге постоянно находили золото в виде таких рожек?

— Ой… да. Это обязательно привлекло бы старателей и много ещё кого… — осознала Таня, массируя холку первому пациенту. Заодно, чисто машинально, и погладила его.

Олень покосился на её руку, фыркнул. К Тане подошли, окружили плотным кольцом, оттеснив Ивана и Соколовского.

— Чего это они? — встревожился Филипп.

— Погоди… сам не понял. Они с людьми-то особо не общаются, — тихо ответит Тявин-Иван.

Таня словно не заметила, что оказалась в кольце крупных и очень сильных — ещё бы, поноси такую неподъёмную ношу на голове, — оленей.

К ней потянулось сразу несколько мягких носов, обнюхали выбившуюся из-под шапки прядь волос, кто-то ткнулся в плечо, кто-то дохнул в лицо.

— Так… — напрягся Соколовский, отчётливо помнящий, что олени-то весьма интересные с точки зрения рациона.

— Неее, это они знакомятся. Они, походу, поняли, что она к рогам безразлична, нет в ней жажды этой, понимаешь, вот и тянутся. Они ж тоже нуждаются… хоть немного…

Похоже, Соколовский и без дополнительных объяснений сообразил, что именно нужно оленям, поэтому успокоился. Да и так уже стало понятно, что действия стада не угрожающие — к Тане пропустили малышей.

— Ой, бедные вы мои, и вам досталось! Погоди, не пляши, я глаза посмотрю, да ты солнышко какое, да ты меня лижешь? Хороший ты мой!

Крылана облегчённо выдохнула и чуть отошла в сторону — ей стало совершенно очевидно, что подруге грозит только быть зализанной восторженными оленятами.

— Ну надо же, как она им понравилась… — хмыкал Тявин. — Даже против уколов не возражают!

А потом повысил голос:

— Так, уважаемые, те, кто уже уколот, в смысле уколен… в смысле… ну, вы поняли! Короче, те, кого уже полечили, отходим от врача, не мешаемся, под руки не лезем!

А потом обратился к Тане:

— Вы же не сразу уедете, да?

— Ээээ, вообще-то хорошо бы завтра их ещё раз осмотреть, но как это сделать?

— Да без проблем! — Соколовский пожал плечами. — В ста пятидесяти километрах отсюда по трассе есть посёлок, а там небольшая гостиничка. Да, не особо крутая, разумеется, но вполне терпимая. Переночевать и перекусить, душ принять и вернуться обратно мы запросто сможем.

— Прекрасно! — обрадовалась Таня. — Тогда я спокойна, а то тут понаблюдать за реакцией надо бы.

— Уважаемые! Вы всё слышали? Врач к вам ещё завтра приедет! — повысил голос Тявин, и олени, переглянувшись и что-то пофыркав на своём языке, стали неохотно отходить от Тани.

А у него зазвонил смартфон.

— Чего тебе? — Тявин, как видно, со змеем особо не церемонился. — О чём я кричал? О том, что завтра ветеринар ещё приедет. Нет, переночуют в гостинице. Слушай, не начинай, а? Мы же договорились!

Таня не вслушивалась в их разговоры — была занята работой. К тому же после уколов надо было ещё обработать глаза, уши и нос у важенок и оленят.

Детёныши вообще обладают повышенным обаянием, а эти пыжики ещё и демонстрировали его Тане изо всех сил. Так что с ними пришлось повозиться дольше всего. Расшалившаяся малышня не слушала укоряющего пофыркивания важенок и чуть успокоилась, только когда пришёл взрослый, сияющий золотом рогов олень и строго пристукнул копытом.

Таня очень устала — помочь ей никто не мог, оленей было немало, а работать на таком морозе она не привыкла.

«Ничего-ничего, надо доделать! А кому сейчас легко? Вон в сельской местности коллеги чего только не делают, и тоже частенько "в полях". Так что, уважаемая, вперёд и с песней!»