— Ой, как повеселели сразу! — обрадовалась Таня, увидев оленей. — И выглядят гораздо лучше, прямо улыбаются! Доброе утро, Иван!
После приветствий Иван уточнил про краску, и Таня призадумалась.
— Если честно, то не хотелось бы… Да, скорость регенерации тканей у них какая-то немыслимая, но… А раньше со старой краской какая-то реакция была?
— Нет, ничего и никогда. Поэтому нам и в голову не пришло, что это из-за краски.
— Ладно… я понимаю, что для них это жизненная необходимость! — Таня прекрасно сознавала, что, несмотря на малочисленность людей в здешних краях, есть шанс нежелательной встречи с охотниками, геологами, нефтяниками или старателями, которая для оленей запросто перерастёт в роковую…
— Давайте так… вы начинайте красить вот у этих трёх — они практически здоровы, а я пока обработаю остальных, ну и за реакцией этих понаблюдаю.
Глава 5. Какая работа, такая и оплата
Таня делала своё дело, Иван — своё, Крылана сидела в машине, время от времени выходя и прогуливаясь по двору, а Соколовский отправился в дом.
— Да ты меня просто грабишь! — стенал Ххорш, расплачиваясь за визит ветеринара. — Без ножа зарезал.
— А я тебе что, должен человека через полстраны доставлять за твои красивые глаза? И не прибедняйся!
— Да ты ж небось сюда на гастроли припорхал, так что скинь стоимость хоть на твой билет… — ныл откровенно скуповатый змей.
— Обойдёшься! — насмешливо фыркал Соколовский. — Я тебе сейчас ещё насчитаю моральный ущерб своей сотрудницы — я ж тебе говорил, чтобы ты не смел ей золото подкидывать, да? А ты?
Ххорш страдал, переживал, можно сказать, извёлся… но всё это были цветочки. Ягодки образовались, когда Таня сказала, что она закончила работу.
— Смотрите — отёка нет, воспаление ушло, язвы заживают, а у многих и вовсе всё затянулось. Глаза и носы у всех чистые, зуда нет. Реакции на краску, которой пользуется Иван, тоже нет. Полагаю, что больше моя помощь им не понадобится.
Таня машинально начёсывала лоб одного из пыжиков и сильно удивилась, когда взрослый крупный олень, которому ещё не успели покрасить рога, приблизился к ней, долго рассматривал, а потом отошёл в сторону и что-то фыркнул одному из своих собратьев.
Олени отступили друг от друга, а потом сошлись, ударившись рогами. Рога обоих обломились, остались лежать на снегу, а олени подошли к ним и потоптались копытами по золоту. Как только копыто касалось поверхности рогов, золото распадалось на слиточки — самородки.
«Вот они как управляют состоянием своих сброшенных рогов…» — догадалась Таня, но совсем не ожидала того, что олени не просто так ей это демонстрировали — потянувшиеся к ней головы оленей начали подталкивать её к золоту, сверкающему на снегу.
— Ну надо же! Они вас лично решили отблагодарить! — удивился Тявин. — Вот уж Геночка обрадуется…
В окне возникло какое-то мельтешение, и Соколовский, уже вышедший из дома, покосился назад и демонстративно пожал плечами.
Звонок смартфона он принял совершенно равнодушно.
— Чего тебе? Деньги вернуть? А с какого перепуга? Потому что олени золото дали? Так они не мне дали, а Тане — в благодарность. Ты-то тут при чём, да и я, если уж на то пошло? Раз ей золото дали, я могу ей зарплату не платить, а тебе её вернуть? Слушай, а ты, случайно, не хомяк? Ну, может, тебя какой-нибудь из них покусал, и ты стал змеехомом? — рассмеялся Соколовский. — Короче! Ничего я тебе возвращать не собираюсь! Зарплата, которую я плачу своим сотрудникам, никак тебя не касается! И то, что Тане дарят олени, тебе не принадлежащие, — тоже!
Таня стояла в полной растерянности.
— Танечка, это ваше, забирайте, а то они обидятся! — подсказал ей Филипп.
— Да куда мне это? Тут же золота… много! Очень-очень много… И как мне с ним быть?
— Вы сначала соберите, а потом я вам всё расскажу.
Тявин вручил Тане брезентовый мешок, потому что ни один пакет не мог бы выдержать веса оленьего подарочка, и она принялась собирать самородки.
Правда, чем больше собирала, тем больше смущалась — что с ним делать-то, с этим золотом?
— Не волнуйтесь! — Соколовский понял её без лишних объяснений. — Мы вот сейчас к Тявину обратимся с этим вопросом, и он нам всё сделает в лучшем виде. Тявин, а Тявин, у тебя же есть возможность обратиться к старателям? Не говори, что нет, я не поверю!
Иван помялся, а потом, пожав плечами, кивнул.
— Среди родни есть кое-кто — оформил себе предпринимательство, купил лицензию и промышляет потихоньку.
— Промыслит за процент? — Соколовский кивнул на мешок.
— Конечно, — пожал плечами Тявин. — С удовольствием.
В доме распахнулась форточка, и оттуда вылетел вопль оскорблённого Ххорша. Впрочем, вопль завис в голимом одиночестве — в форточку влетел такой ледяной воздух, что змей моментально заткнулся и закрыл окно.
— Скандалист и жмот, — вздохнул Соколовский, а Тявин снова пожал плечами:
— А куда деваться? Когда слишком не по делу скандалит, я просто ухожу в тайгу по работе. Наподольше…
Тявин хитровато, точно по-лисьи, ухмыльнулся, так что стало понятно, что сколько бы у Ххорша ни было золота, от своего помощника он зависит чрезвычайно. Более того, наверняка Тявин-то зарабатывает на скупом змее весьма и весьма прилично.
Таня отошла к оленям, чтобы попрощаться с ними и поблагодарить, повозилась с пыжиками, была удостоена чести почесать основания рогов у нескольких взрослых оленей и погладить пару важенок, а потом подошла к машине.
— Я готова ехать, — она покосилась на тяжеленный мешок с самородками, не очень понимая, как быть с этим…
— Отлично, передайте Тявину мешок, он сейчас при мне пообещает вам честную сделку, и поехали.
Таня послушно повторила подсказанные Соколовским фразы, выслушала ответ Тявина, оттянувшего мешок в свою машину, и уселась в салон вездехода.
— Геннадий, не скучайте! — с некоторой долей язвительности попрощался с хозяином дома Соколовский, крикнув ему от машины, и они отправились в гостиницу.
— А ведь у вас настоящий талант, Танечка, — белозубо улыбался Соколовский. — Эти олени те ещё типы. Крайне недоверчивые и подозрительные. Основное их стадо в исконных землях, а эти — тут остались и ещё больше стали опасаться людей.
— Меня тревожит Ххорш, — вдруг сказала Крылана. — Он мало того что человека ищет в услужение, так ещё впечатлён и самой Таней, и её работой.
— Именно поэтому я и не отправил сюда Татьяну летом или осенью, — пояснил Соколовский. — Зимой змей не выходит из дома. А Тявин на пакости не пойдёт — я знаю его семейство, а он знает меня.
Тане отчаянно хотелось попытаться кое-что выяснить про своё начальство, но она не решилась задавать вопросы.
Вместо этого она смотрела в окно, прощаясь с этими местами, и потихоньку пыталась понять, действительно ли получит деньги за олений подарок? А если да, то какие?
В гостинице Соколовский сразу же заявил, что должен навестить каких-то знакомых, покосился на Крылану и уехал, а Татьяна с подругой прошли к себе.
— Полетать бы… — Крылана покосилась на окно. — Очень хочется крылья размять. Запустишь потом?
— Ну конечно! — Таня даже удивилась вопросу. — А потом обедать пойдём, точнее, наверное, уже ужинать…
Крылана летала не очень долго — по её словам, на таком морозе на высоте было трудно дышать, так что они отправились в гостиничную столовую, носящую гордое название «Ресторан», и там ими активно заинтересовались несколько мужчин, сидящих за соседним столиком.
— Откуда такие красавицы в наших краях? Разрешите познакомиться? — сходу подсел за их столик самый активный.
— Оттуда, откуда куда ветер дует! — нараспев сказала Крылана. — Нет, не разрешаем, идите к себе!
Таня покосилась на подругу — чуть взметнулись волосы, озадаченно примолк весельчак и балагур, приметивший для атаки менее яркую, но, с его точки зрения, однозначно более покладистую Татьяну.
Мужчина послушно встал и вернулся на своё место, а Крылана покосилась на Таню.
— Извини, мне показалось, что ты не настроена на знакомства.
— Так и есть. За что тут извиняться? Я просто хочу поесть, уйти в номер и отдохнуть. Устала.
Поесть удалось, и очень даже вкусно. Уйти в номер тоже получилось — желающие познакомиться, изумлённые странным поведением своего заводилы, озадаченно переглядывались, но настаивать на знакомстве не решились. А вот с отдыхом дело обстояло несколько сложнее…
Стоило только войти в номер, устроиться на кровати в надежде немного передохнуть, как в дверь постучали.
Таня отправилась уточнять, кто это может быть, открыла дверь и…
Прямо перед ней оказались те, с кем она совсем недавно попрощалась — Тявин и ещё один тип — бледный, высокий, черноволосый с очень странными глазами — вокруг зрачка была яркая серебристая полоса, а потом тёмная радужка.
— Татьяна, извините, пожалуйста, Геннадий утверждает, что ему нужна медицинская помощь! — заторопился Иван-Тявин, видя, что она изумлённо смотрит на его спутника.
— Извините, я не лечу людей.
— А я и не человек! — тихо-тихо ответил Ххорш, без спроса входя в её номер.
Он раздражённо осмотрелся и брезгливо фыркнул: