Птица сидела на спинке дивана, специально для этого выдвинутого на середину комнаты. Когда дверь открылась, орёл встрепенулся и распахнул крылья, так что Таня разглядела его во всей красе.

«Ой… кажется, он для беркута крупноват! Но у нас это самый крупный орёл. Больше — это разве что кондор какой-нибудь, — соображала Таня, переступая порог, а потом сама себя одёрнула: — Тоже мне… любитель-орнитолог! Вон у меня дома во́роны проживают. Тоже весьма и весьма немаленькие, а ещё говорящие! Соколовский-то мог кого угодно приволочь. Может, этот тоже какой-то… не такой орёл».

— Дружище, это вот — Таня! Таня, это Ильдар.

— Добрый вечер! — Таня не очень понимала, как здороваться со здоровенным орлом по имени Ильдар, который легко закрыл крыльями трёхместный диван, но решила, что вежливость никогда не будет лишней.

— Здравствуй! — кивнул ей орёл, осторожно складывая крылья.

«Ну вот, второй говорящий орёл за день! Главное, случайно не проговориться этому, какой именно был первым…» — подумала Таня.

— Он слегка молчун, — улыбнулся Соколовский. — И вообще очень стеснительный.

— Ничего подобного! — орёл сердито воззрился на Филиппа. От этого взгляда у Тани как-то похолодело под коленями, а вот Соколовскому — хоть бы хны! Явно посмеивается над хмурым гостем.

— Таня, не обращайте внимания на эти грозные взгляды, приступайте к осмотру. Может, ему на стол перебраться?

— Нет-нет. Я и тут посмотрю… — Таня со смелостью, которой в данный момент ни разу не ощущала, шагнула к дивану.

Таких огромных птиц она ещё не осматривала, но решительно принялась за дело. И тут же изумлённо покосилась на Соколовского.

— Ээээ, но у него же истощение! — выпирающие кости не давали ошибиться — гость едва-едва держался на своих когтистых лапищах.

— Ильдар, ты что, дyрaк? — сходу рассердился Соколовский. — Ты что, сказать мне не мог?

Орёл что-то хрипло заклекотал, и Филипп совсем озлился.

— Ты со своей гордостью… Таня, можете ему капельницу какую-нибудь поставить для поддержания сил? Ну и мяса выдать немного — много ему пока нельзя. Да кому я рассказываю, вы и сами всё знаете!

Таня, конечно, знала. Правда, слегка опасалась ставить катетер, но орёл покосился на неё и демонстративно отвернулся, максимально далеко отведя клюв, словно его возня ветеринара вообще не касается.

Татьяна нарезала немного мяса, принесла его и воду, посмотрела на капельницу — орёл так и изображал неподвижное изваяние.

«Точно при мне есть не станет!» — отчётливо поняла она.

Стоило только закрыть за собой дверь, как звяканье металлической посудины доложило Тане, что она была абсолютно права.

Глава 4. Упрямству гордых поём мы песню

— А ведь я, наивный человек, когда-то мечтала, чтобы мои пациенты могли по-человечески мне рассказать о своём самочувствии! — Таня невесело усмехнулась.

— Что, всё так плохо? — Шушана пододвинула подруге пряник, чтобы хоть как-то её утешить.

— Шушаночка, ну вот пальпирую ему бок — я же чувствую, что там большая гематома, спрашиваю, сильно ли тут болит…

— А он?

— А он мне так бесстрастно, словно верблюд какой-то, отвечает, что у него нигде ничего не болит!

— Может, у него всё атрофировалось?

— Нет… он крылья собирает очень осторожно, явно больно ему, да и когда переступает по спинке дивана, тоже так… аккуратно двигается, скованно — бок бережёт.

— И утверждает, что у него всё хорошо?

— Да!

— Ну, тебе попался экземпляр ослоорла! Упёртось — наше всё! — вздохнула Шушана.

— Похоже на то. Я его спрашиваю, как он получил травму, — он вообще делает вид, что меня тут нет! Полный игнор и море презрения. И как мне его лечить?

— Комплексно! — в кухню заглянул Вран, который с его слухом легко слышал весь разговор, даже находясь в комнате.

— В смысле? — Таня недоумённо покосилась на названого брата.

— Начни с того, что ему надо измерить температуру, — фыркнул вредный тип. — Подробно опиши, как именно! Спорим, что с него невозмутимость как крылом смахнёт?

— Ну тебя! — покачала головой Таня. — Тут проблема, а тебе только хихоньки!

— Да уж какие тут хихоньки… Меня-то ты прямо застращала! — веселился Вран, припоминая свою первую встречу с названой сестрой.

— Ну, так ты активно напрашивался, а Ильдару, похоже, реально плохо!

— А что бы ты сделала, если бы лечила нормального орла? — живо заинтересовался Вран.

— Обратилась бы к коллеге с орнитологической специализацией.

— Ну, тут это не прокатит… Ладно, а если бы такого под лапой не оказалось, тогда как?

— Тогда — по обстоятельствам. Зафиксировала бы, сделала рентген, УЗИ, взяла анализы. Ну, положим, кровь на анализ я и так взяла, когда ему капельницу ставила, но остальное… — Таня хмыкнула. — Поди такого зафиксируй! Да и потом, он же меня и близко не подпустит, если поймёт, что я хочу!

— И что будешь делать?

— Что-что… кормить маленькими порциями и ждать начальство. Он, как только орла привёз, разругался с ним из-за того, что тот молчал про истощение, и куда-то уехал. Вот… жду, когда вернётся.

— А он чего-нибудь сказал? Ну, о времени возвращения?

— Сказал, что сегодня приедет, — Таня покосилась на часы. — Не факт, правда… Я ему написала, но он вне зоны доступа.

— Ага… уж полночь близится, а Сокола всё нет! — с выражением отозвался Терентий, явно припомнив «Пиковую даму» с Германом, которого вовремя не дождаться, и продолжил, выдавая собственную версию отсутствия Соколовского: — Наверное, у него в пролёте интернет!

— Терентий, а ты у нас, оказывается, кот, подкованный в технических вопросах! — рассмеялся Вран, скидывая Терентия с диванчика на его лежанку. — Может, ещё и у меня в комнате наличие сети проверишь? А то как-то скорость падает.

— Ну, ты сам об этом попросил! — угрожающе заявил Терентий. — Я же не поленюсь, схожу…

Вран, вовремя сообразивший, что кот явно рассердился и вполне может навредничать, сорвался с места и потопал за рыжим «технарём», а Шушана и Таня переглянулись и рассмеялись:

— Два чудака — пара!

Против ожидания, Соколовский оказался человеком пунктуальным и до двенадцати ночи всё-таки успел приехать.

— Крамеш, сложи всё пока в холодильники, Таня потом разберётся, что и как ему давать! — распорядился Филипп, направляясь к глухой стене в конце гостиничного коридора.

— Вот будто знает, что мы сидим и его ждём! — шепнула Тане Шушана. — Иногда у меня лапки чешутся, взять и НЕ открыть ему проход. Ну, мало ли… заняты мы чем-то, не видим его начальственное величество! Вот уж он со стеной от души поздоровается!

Но, конечно, ничего такого она не сделала — знала, что Соколовский со своей скоростью реакции всё равно успеет остановиться, если поймёт, что сейчас врежется в закрытый междустенный проход.

Появившийся из коридора Филипп просиял улыбкой и уверенно шагнул к столу:

— Танечка, чаю нальёте?

— Налью, конечно! — Таня потянулась к заварочному чайнику.

— Как Ильдар?

— Поел, капельницу я ему поставила и… и больше ничего! Он утверждает, что у него ничего нигде не болит, а всё остальное просто игнорирует, включая меня.

— Вот же… — фыркнул Соколовский. — Ладно, я сейчас с ним поговорю. Понимаете, он очень сильный и гордый. Сказать человеку, тем более девушке, что у него что-то не в порядке, это… это…

— Это как Терентию сознательно сесть на диету! — подсказал Вран, который волок извивающегося и гневно сопящего кота на кухню.

— Ну, примерно так, — Филипп с сомнением осмотрел Терентия. — Даже труднее!

— Филипп Иванович, я так и не сумела понять, что с ним случилось… — понурилась Таня. — Я точно знаю, что у него сильно болит правый бок, скорее всего, сильнейший ушиб, возможно, есть трещины в костях или переломы без смещения. Ещё очень подозреваю сотрясение мозга.

— А это ты как поняла? — удивился Вран.

— Зрачки разного размера — один сужен, другой расширен, — пояснила Таня. — Да и так… он себя явно неуверенно чувствует, когда двигается. Правда, при мне старается не шевелиться. Просто замирает.

— Ну, само собой! Он же у нас редчайший баран и упрямец! — рассердился Соколовский. — Ему вообще непомерно повезло, что его заметили мелкие хищные птицы и мне передали, что с ним что-то не так. Ещё повезло, что я уже вернулся из… ну, откуда вернулся, там меня уже нет. Короче, он исключительно везучий редкий дурак! Почему вот нельзя было сразу намекнуть людям, которые за ним поехали, что он голоден? Нет, небось сидел истуканом всю дорогу и изображал чучело!

— А разве ему можно с людьми говорить? — осторожно уточнила Таня.

— Нет, конечно, но это мои детективы. Они… как бы это… во время выполнения задания ничему не удивляются, а после выполнения работы помнят только то, что надо.

Таня порадовалась, что она не детектив Соколовского, а потом всё-таки попросила начальство о помощи:

— Филипп Иванович! А вы не могли бы с ним поговорить о том, что с ветеринарным врачом лучше бы быть пооткровеннее?

— Да сейчас вместе сходим и поговорим, тем более что я баранину достал. Настоящую, такую, как Ильдар любит!

— А настоящую это какую? — сходу заинтересовался Терентий, заподозрив, что он как-то много в жизни упустил…