Глава 2
— Я обижен вообще-то, — заявил Бастиан.
И, вероятно, именно в знак своей глубочайшей обиды плюхнул на тарелку вторую порцию омлета с золотистым хрустящим беконом.
Последний завтрак перед тем, как отправляться в школу, получился сонным и каким-то грустным. Хотя мы даже не расставались надолго, все же он бывал в школе едва ли не чаще, чем в городе. Но я все равно, хоть и гнала от себя эти мысли, думала, что не успела насладиться близостью и покоем. Из уютного гнездышка, где не было никого, кроме нас, я ныряю в бурлящий поток событий, информации и эмоций.
— На что?
— Ты не пригласила меня на бал. Деллин Шторм, у тебя что, есть парень?
— Я не пригласила тебя на бал?! — ахнула я и чуть не подавилась вишней. — Мужчина должен приглашать женщину на танцы! А не наоборот.
— Да, но ты — адептка, а я — внештатный… э-э-э… лектор. Я не имею права приставать к студенткам, это в уставе школы написано.
— Ого, ты спустя столько лет прочитал устав?
— Нет, Крост сделал из него выписки и нарисовал плакаты. На кафедре висят.
— Кстати, он предупреждал меня насчет этого. И хоть я совершенно не против… мм-м… терапевтических поцелуев, боюсь, мы не сможем показывать отношения в школе.
— Именно для этого существует моя комната там.
Под моим взглядом Бастиан осекся.
— Ты поняла, что я хотел сказать. Будем играть в беспринципного магистра, который принимает зачеты по ночам в собственной спальне.
— Мне нельзя в преподавательский корпус.
— Зачем, как ты думаешь, я подарил тебе крылья?
Очень захотелось укусить его за наглую морду, прямо вот вцепиться зубами в какое-нибудь чувствительное место и стереть с лица ехидную ухмылочку, но вместо этого я посмотрела на часы и вздохнула.
— Мне пора. Хочу успеть к тренеру и извиниться за пропущенные тренировки. А потом на завтрак.
— Ты же только что поела!
— Я хочу поговорить с Аннабет, а не насладиться овсяной кашей.
— Подожди две минуты, поедем вместе.
— Ты же не собираешься теперь всюду меня провожать? — с подозрением прищурилась я.
— У меня лекция.
А меня освободили от занятий вплоть до бала огня. Хотя спина уже почти зажила, и даже швы рассосались. Я с удивлением рассматривала только-только затянувшиеся розовые шрамы, на которых не было ни следа грубых черных ниток, что так испугали в самом начале. Медицина в Штормхолде во многом уступала земной — особенно в части диагностики и сложных операций, но некоторые изобретения магического врачевания могли спасти много жизней в соседнем мире.
Вот чем надо было озаботиться, а не тащить сюда инстаграм, от которого теперь полный котелок проблем!
Всю дорогу до школы мы целовались в экипаже. Несмотря на шутки и заверения Бастиана я сильно сомневалась, что нам позволят хоть пару часов проводить наедине в будни. Если бы кто-то спросил меня — я бы сказала, что этот роман вообще лучше скрыть от общественности. Но меня никто не спрашивал, и я просто наслаждалась.
Там было чем наслаждаться: торопливыми лихорадочными поцелуями, излишне жаркими объятиями и тоненькой ниточкой, отделяющей нас от того, чтобы вспомнить, как хорошо бывает ночью, и попробовать повторить на узкой скамейке в летящем экипаже.
Но, к сожалению, путь от Спаркхарда до школы оказался слишком коротким. Кое-как пригладив волосы и понадеявшись, что в такой ранний час никто не заметит опухшие от поцелуев губы и странный, слегка неадекватный блеск в глазах, я спрыгнула на землю, потянулась — и тут же понеслась в спортивный корпус.
Тренировки крылогонщиков начинались еще до завтрака, особенно зимой, когда поздно светлело. Тренер считал, полеты в темноте положительно сказываются на маневренности и внимательности. Будь его воля, он бы устраивал ночные марафоны. Но вот незадача: Крост не разрешал тренироваться после отбоя, так что приходилось выкручиваться.
— Тренер? Разрешите? — Я осторожно постучалась в тренерскую.
— Шторм? Входите. Тренировка команды сегодня вечеро…
Он так и застыл с открытым ртом, когда обернулся и увидел меня без крыльев. Во взгляде, да и на лице тренера читались все его эмоции. От недоуменного «Что?!» до отчаянного «За что?!».
— Шторм! — не то взвыл, не то простонал он. — Как это понимать?! Где ваши крылья?!
— Простите, тренер. Из-за… мм-м… травмы пришлось их удалить.
— Травмы?! Какой, к демонам, травмы?! Шторм, вы что, не могли обращаться с инвентарем осторожнее?! Вы — член школьной команды! Кем я заменю вас в середине года?! Кем?! Они тут все инвалиды в воздухе! Мне пятьдесят пять лет! Я мечтал выйти на пенсию с кубком Штормхолда среди школьных команд! И что теперь?!
— Погодите! — Мне с трудом удалось вставить хоть слово.
И еще я подумала: «Хоть бы посочувствовал, больно вообще-то!».
— У меня есть крылья. Я могу летать на них.
Я достала из сумки колбу с огненными крыльями Бастиана и невольно снова ими залюбовалась. Удивительно красивые. Созданные специально для меня и оттого особенно ценные.
— Что это за крылья? Я никогда таких не видел.
— Это подарок. Я смогу летать на них? Мне бы хотелось. Школьные им сильно уступают.
— Я несколько месяцев потратил на то, чтобы выбить в комитете крылогонок разрешение для вас. Доказывал, что нельзя запрещать адептке участвовать в соревновании на собственных крыльях, если они из нее растут. Что это неэтично и неправомерно. А вы мне предлагаете теперь снова писать ходатайства и ходить на заседания, чтобы вы могли летать на крыльях из огня?!
— Ладно, хорошо, извините, — слегка испуганно пробормотала я, — попробую летать на школьных.
— Нет уж! — рявкнул тренер. — Будете летать на хороших! Я не собираюсь рисковать кубком и хочу уйти на пенсию тренером чемпионов! Ну-ка, надевайте крылья — и в зал! Докажете, что умеете ими управлять, — останетесь в команде.
Кажется, меня сейчас будут убивать…
— Боюсь, что сейчас не смогу показать вам их. Раны от родных крыльев еще не зажили. Магистр Крост освободил меня от учебы и тренировок до нового учебного блока.
Мне очень давно не было так стыдно. И обидно тоже, потому что я дважды пропускала крылогонки и всерьез собиралась участвовать в них хотя бы сейчас. Кто знает, вдруг это мой последний год в школе? Вдруг это вообще мой последний год…
Не говоря ни слова, тренер отвернулся к окну и смотрел на разыгравшуюся метель грустным задумчивым взглядом.
— Тренер? — осторожно позвала я.
— Кыш. Я прощаюсь.
— С кем?
— С пенсией тренера чемпионов! С мечтой, Шторм! Кыш, я сказал, не испытывай мое терпение!
Вот за это я точно не скажу Ванджерию спасибо, потому что к любым крыльям нужно привыкнуть. Будь то школьные или родные. На родных я была сильнее, маневреннее, мне не требовались крупицы, и я не отвлекалась на закачку магии в крылья. А теперь совершенно не факт, что у меня получится летать без крупиц, но что самое главное — даже если получится, я не могу вот так взять и выбросить браслет. Богиню точно не допустят соревноваться со школьниками.
Кстати, а вообще справедливо ли мое участие в крылогонках? Надо будет спросить у Кроста.
Прежде чем идти на завтрак, я подождала, пока в столовой соберется вся школа. Украдкой, из-под лестницы, смотрела, как сонные адепты все прибывают и прибывают. Видела Аннабет, Катарину, Корви и других однокурсников. И только когда среди толпы огневиков увидела Лорелей, выждала минут десять и отправилась в святая святых Высшей Школы Темных.
Просто не будет. Но мне и никогда не было здесь просто.
Самое сложное было держать уверенный вид, потому что когда все взгляды обратились ко мне, внутри что-то дрогнуло и сжалось. В каждых без исключения глазах, обращенных в мою сторону, читались и любопытство, и злое торжество, и досада. Я не сомневалась, что Лорелей не удержится и отпустит комментарий, так оно и случилось:
— Избавилась от уродства? — улыбнулась огневичка. — Думаешь, это сделает тебя хоть чуть-чуть привлекательнее? Или снова пустит в постель ди Файра? Кстати, у кого ты делала операцию? Было очень больно?
Ярость внутри вспыхнула без моего участия. Лорелей очень метко выстрелила, намекнув о Ванджерии. Я бы с огромным удовольствием скинула ее со стула и как следует поправила хорошим разрядом электричества прическу, но, в конце концов, я и добивалась, чтобы Лорелей выступила.
Поэтому наклонилась к ней и, расплывшись в хищном оскале, тихо, почти на ухо, сказала:
— Осторожно, Лорелей. У тебя-то нет артефакта, который делает меня беспомощной. В отличие от твоего приятеля. И да, кажется, ты не так хороша, как хочешь казаться. Потому что твой любовник совсем не выглядел удовлетворенным.
Но громкость моего голоса никого не могла обмануть. Разговор слышали все, кто сидел за столиком, а может, и соседи.
— Что касается Бастиана, — обернулась я, уже направляясь к своему столику, — выскажешь ему все соображения и претензии сама. Он обещал зайти за мной в семь, так что к восьми мы, возможно, доберемся до бала.
Не скажу, что это было неприятно. И что перекосившееся лицо Лорелей не вызвало у меня определенного удовлетворения. Я даже почти решила выбросить гроб и не запирать ее туда на время танцев, хотя и такая идея была.