Ольга Погодина-Кузмина

Золото Умальты

Об авторе

Ольга Погодина-Кузмина — писатель, драматург, сценарист. Член Союза писателей Санкт-Петербурга.

Автор романов «Уран», «Холоп», трилогии «Новые русские». Автор сценариев к фильмам «Герой», «Две женщины», «Не чужие», «Облепиховое лето», «Золото Умальты» и др., а также пьес «Толстого нет», «Сухобезводное», «Глиняная яма». Публиковалась в сборниках прозы и драматургии, в журналах «Знамя», «Урал», «Дружба народов».

Работала с режиссерами Александром Галибиным, Верой Глаголевой, Геннадием Тростянецким, Андреем Богатыревым.

Дважды финалист премии «Национальный бестселлер». Лауреат драматургических премий «Новая драма», «Евразия», кинопремий «Серебряная ладья», «Золотой Феникс», «Золотой жасмин» (Тегеран).

От автора

В июле 2021 года большая вода поднялась по реке Бурее, затапливая окрестные поселки. Причиной наводнения стали ливни, которые прошли на севере Хабаровского края, — последний раз такое количество осадков в области выпадало более сорока лет назад.

Весь Верхнебуреинский район вышел на борьбу с паводком — оповещали местных жителей, обходя каждый двор, вывозили людей из района возможного затопления.

Глава Верхнебуреинского района Алексей Маслов лично занимался эвакуацией людей и осмотром местности. Тогда поднявшиеся воды реки Умальты вынесли на берег колесо от телеги, которое пролежало на дне более ста лет.

История о пропавшем обозе с золотом и загадочной гибели участников ограбления, которую рассказал Алексей Михайлович, стала основой этой книги и сценария фильма «Золото Умальты».

В процессе работы над этой историей мне пришлось погрузиться в исследование архивных материалов, изучить местные легенды и слухи, которые добавили романтики реальным событиям, имевшим место в окрестностях Хабаровска весной 1917 года. К историческим персонажам присоединились вымышленные герои, и постепенно из авантюрного сюжета возник образ переломной эпохи между двумя революциями — Февральской и Октябрьской. Причины катастрофы государства и глубину трагедий человеческих судеб мы до сих пор не осмыслили, подменяя честный разговор о них рьяной полемикой белых и красных, построивших вокруг 1917 года каждый свою мифологию.

Эта книга, разумеется, не претендует на разрешение концептуальных споров. Задача автора — лишь выхватить из закоулков времени лица, характеры, судьбы людей, благодаря которым наша история совершала поворот, и увидеть отражение тех событий в сегодняшнем дне.

За помощь в работе над книгой я хочу поблагодарить и ее вдохновителя Алексея Маслова, и весь коллектив киностудии «Лендок», включая генерального директора Алексея Тельнова и заместителя генерального директора Елену Дементову. Хочу дружески отметить и режиссера Андрея Богатырева, который сразу увлекся нашими идеями и принял самое горячее участие в разработке сценария и создании нескольких сюжетных линий. Губернатору Хабаровского края Михаилу Дегтяреву говорю спасибо за личную поддержку нашего кинопроекта.

Литературные резиденции Ассоциации союзов писателей и издателей (АСПИР), предоставившие мне возможность творческой работы над книгой в осеннем Пятигорске, также хочу отметить в предисловии, упомянув лично Кристину Ботулу, а также сотрудников Государственного музея-заповедника М.Ю. Лермонтова (г. Пятигорск).

Отдельная благодарность филологу и переводчику Ольге Вишняковой за работу редактора и помощь в подборе архивных материалов, этнографических исследований и газетных статей, которые я использовала в работе.

Хотя имена героев изменены, а тайна знаменитого ограбления Нимано-Буреинской золотопромышленной компании рассказана нами так, как мы представляем ее из сегодняшнего дня, — эта книга приоткроет для читателя загадки прошлого, которых еще немало хранит история русского Дальнего Востока.

Глава первая. Обоз

Everett Collection / shutterstock.com

— Сказки все, трепотня одна! — кучер Кузьма махнул рукавицей и подстегнул лошадок.

К вечеру мороз прихватывал, сыростью тянуло от промоины во льду.

Десятник Киприан, сидевший рядом с кучером на козлах, повыше поднял ворот толстого бараньего тулупа и неодобрительно глянул на охальника Кузьму. Он огладил рыжую бороду и упрямо продолжил свои рассуждения — о разном, в основном про божественные откровения.

— Грядет конь бледный, и на нем всадник, а за ним адская сила и власть — умерщвлять мечом и гладом, и мором, и зверями земными. В монастырях-то давно слух идет: сбывается пророчество! А главный-то старец, молитвенник, знаешь, что сказывал?..

Кузьма только сплюнул в сторону, долгим и смачным плевком выражая отношение к пророчествам вообще и отдельно к Киприану, верящему в них.

— Да ты слушай, баранья башка! — толкнул его в бок Киприан. — «Меня не будет, и России не будет!» Так сказывал!

— Куда ж она денется, Россия-то? В океян, что ли, провалится? — оскалил кривые зубы Кузьма.

Киприан даже тулуп распахнул от возмущения, да быстро запахнул — мороз стоял трескучий.

— Да ты разумей — про-ро-чество!.. Божье слово молвил батюшка, чудотворец! А князь Юсупов вынул пистолет, да и стрельнул ему в самое сердце! [Речь об убийстве Григория Распутина в Петрограде, во дворце князя Феликса Юсупова 17 декабря 1916 года (по старому стилю).]

Тяжелый обоз медленно полз по льду замерзшей реки Умальты. Словно мрачные стражи, стояли по берегам громадные темные ели; иней на скалах блестел в предзакатных лучах.

Охотный человек Егор Чагин ехал верхом на гнедой лошади рядом с груженым обозом. Лицо его со впалыми щеками, небольшими умными глазами и давними шрамами — следами тяжелого труда и борьбы за существование — выдавало аскета, целиком посвятившего себя опасной и суровой работе таежного проводника. Плотнее надвинув на брови башлык, он то и дело оглядывал заросшие лесом берега реки. Чувство тревоги, не отпускавшее его с тех пор, как их отряд выехал в сопровождении обоза из Софийска в Хабаровск, постепенно сменилось ощущением роковой неизбежности.

Не привыкший сожалеть о принятых решениях, Чагин уже почти не сомневался, что совершил ошибку, когда взялся сопроводить первый в новом 1917 году спешный обоз, груженый золотом с приисков заводчика Булыгина.

Грабежей давненько не было, но голодные волки рыскали в тайге, да и лихих людей — беглых каторжников и дезертиров — хватало в здешних местах. Февраль выдался ледяным, с метелями и морозом, люди отощали за зиму, и охотников тащиться трое суток по зимнику набралось всего-то пять человек, и это добавляло мрачности и без того неулыбчивому Чагину.

Да и надежны ли эти люди?

Вон кучер Кузьма — случись чего, спрячется за кибитку, помощи не жди. Десятник Киприан — болтун, раззява, да и стар уже. Одна надежда на молодых солдат Назара и Прошку. Конопатый Назар, едущий верхом с другой стороны обоза на серой в яблочко лошадке, веселый охальник с кудрявым чубом, вроде и не мерз — голой рукой все лез в карман да щелкал на ходу подсолнечное семя. А Прошка спал в тарантасе. Там же, на проклятых мешках, дремал и чагинский пес Гром, крупная овчарка серой масти.

Таким числом впору дрова перевозить, а не золота сорок пудов. Эх, Булыгин, Булыгин, нет на тебе креста…

Словно почувствовав, что хозяин думает о нем, Гром пошевелился под попоной, высунул морду, глянул на Чагина, зевнул и убрался обратно.

Киприан меж тем продолжал — как рассказывают страшную сказку малым детям на ночь:

— Терзали его изверги, били, а он за них молитву возносил: «Владыка Святый и Истинный, не суди да не мсти живущим за кровь нашу». Мученическую кончину принял святой человек Григорий Ефимыч!

Кузьма взмахнул кнутом.

— Это Гришка, Распутин-то святой? Об нем и говорить — только рот поганить. Секту завел, девок порол, да баб придворных в бане щупал… И царицу пользовал!..

Киприан зашелся в крике, даже замахнулся на крепкого жилистого Кузьму.

— Врешь, иуда! Всё листовки сионские!.. Старец молитвой святую Русь спасал! Царь наш, заступник, помазанник божий!.. И царицу, гнида, не трожь!..

Кузьма чувствительно ткнул его в бок. Оба сцепились, чуть не свалившись с обоза. Назар, подмигнув, громким голосом затянул свои любимые похабные куплетцы, коих все они в дороге наслушались немало.

Николашкина жена
Деликатно сложена!
Тиснешь в груди да в бока —
Тает, как морожено!

— Тьфу на тебя, похабник!.. Сказано в пророчестве: «И возрыдают племена земные»! Бога забыли, коммунизма какая-то вместо веры-то православной! Погибнет Россия от вас, как есть погибнет! — не унимался Киприан, отставший, впрочем, от Кузьмы.

Кучер тоже поуспокоился, перестал толкать десятника, но не оставил насмешек.

— Спихнут твово Николашку, да гузном в яму!.. И царицу туда же, шпиёнку немецкую! Шпиёнка и есть!.. — и показал Киприану кукиш.

Тот лишь скорбно покачал головой.

— Сказано тебе: без царя погибнет Россия! Все по грехам нашим… На все божья воля!

— Значит, и Распутина твово по божьей воле убили? И Россия по божьей воле пропадет? Так? Что замолк, святоша? Или ты лучше Бога знаешь, чему быть, а чему нет?

Веселый Назар, отплевываясь подсолнечной шелухой, подстегнул лошадку, прерывая политический спор.