— Заходи-заходи, милочка! Мы всегда рады видеть новых посетителей, — вдруг раздался откуда-то дребезжащий старческий голос.

Ева подскочила на месте. Она никак не могла понять, откуда исходит голос. И, только когда ее глаза немного привыкли к полумраку, она увидела в глубине кресла у стола пожилую женщину. Хотя назвать ее так было явным преуменьшением. Она была такой сухонькой и дряблой, что, казалось, от любого резкого движения она рассыплется прямо в воздухе.

Старушка с трудом поднялась и, прихватив со столика очки в черепаховой оправе, заковыляла к ней.

— Нередко нас здесь балуют посещениями. А жаль, очень и очень жаль! Молодое поколение совсем разучилось читать! — возмущенно дребезжала она. — А ведь чтение развивает способность видеть. Виденье же — ключ ко всему.

Ева только вежливо кивнула. Старушка тем временем нацепила на крючковатый нос очки и внимательно всмотрелась в ее лицо. А потом радостно заулыбалась, от чего все ее морщинки стали еще глубже.

— Вот и матушка твоя в свое время сюда захаживала, — восторженно сообщила она.

— Откуда вы знаете, чья я дочь? — недоуменно спросила Ева.

— Я, может, и стара, но еще бы я не узнала дочь Анжелики Оленской! — возмутилась старушка. — Вы ведь с ней похожи, как две капли воды! Вот только цвет глаз разный. Так вот, бывало, просиживала она тут целыми днями, обложившись книгами, даже про еду забывала. Я нарадоваться не могла!

— Моя мама… часто здесь бывала?! — пораженно спросила Ева. То, что ее мама вмешивалась во все дела Розенбурга и блистала на всех торжествах, она еще могла понять, но представить ее здесь, часами сидящей в затхлой библиотеке, было просто невозможно.

— А то как же! — довольно закивала старушка. — И всегда перекидывалась со мной словечком. А сколько всего ее интересовало: история, легенды, культура… Можешь себе представить, она изучила все записи исследователей и ученых, которые когда-либо жили в нашем городе. И еще все выпуски газет, которые сохранились за несколько сотен лет. Могу и тебе показать, деточка…

— Нет-нет, спасибо, — поспешно отказалась Ева, окончательно решив, что старушка спутала ее маму с кем-то другим. Быть такого не может, чтобы она читала дурацкие газеты столетней давности. — Я… пока что осмотрюсь.

— Конечно-конечно, милая, осматривайся, сколько хочешь. Если подсказать что нужно, ты спрашивай, не стесняйся. Здесь не найдется ни одной книги, которую я бы не прочитала, а ведь для этого требуется не один десяток лет, — гордо поделилась она.

Вообще-то, Еве хотелось поскорее уйти, но она решила не огорчать старушку. Поэтому она начала медленно прохаживаться вдоль рядов, делая вид, что рассматривает книги. Но старые, истрепанные и пожелтевшие издания не имели ничего общего с яркими современными книгами, которые остались в их квартире в Мадриде. И уж точно здесь не найдется ни авантюрных романов, ни модных триллеров, ни откровенных любовных историй, которые она обожала.

Ева обогнула последний ряд и обнаружила несколько низких столиков, которые, судя по всему, выполняли функцию читального зала. За одним из столиков сидела девочка и читала книгу при скудном островке света, который проникал из пыльного окна. Еве, которая была абсолютно уверена, что они с библиотекаршей здесь одни, стало не по себе.

— Привет, — машинально поздоровалась Ева, и девочка, вздрогнув, резко подняла голову.

— О… привет, — запнувшись, робко ответила она. — Я так зачиталась, что не услышала, как кто-то вошел. Надеюсь, я не напугала тебя. Ты ведь, наверное, думала, что здесь больше никого нет…

Ева подошла ближе и присмотрелась к девочке. Она была такая маленькая и худенькая, что Ева не дала бы ей больше четырнадцати лет. Однако ее серьезные карие глаза выдавали, что она все-таки старше — должно быть, возраста Евы или немного младше. У девочки было заостренное личико, которое придавало ей сходство с лисичкой, и очень бледная кожа, словно она никогда не выходила на солнце. Все краски ее внешности собрались в прямых золотисто-рыжих волосах, которые рассыпались по простой белой футболке. В отличии от многих рыжеволосых, у нее совсем не было веснушек.

— О, не волнуйся! — улыбнулась Ева, уже придя в себя. — Со времени моего приезда в этот город я начинаю привыкать к тому, что все здесь или ходят бесшумно, или любят сидеть в темноте.

— О нет, я вовсе не люблю сидеть в темноте, — почему-то испугалась девочка. — Просто Евдокия Илларионовна экономит свет и разрешает включать его только по вечерам.

— Евдокия Илларионовна? Ах, ты имеешь в виду библиотекаршу… Она не представилась мне, — пожала плечами Ева.

— Да, она иногда забывает… многие вещи. По-хорошему, ей бы уже уйти на отдых, но она не представляет своей жизни без библиотеки. Даже ночует здесь, — понизив голос, сказала девочка и вдруг сконфузилась. Наверное, она подумала, что Еве это совсем не интересно. — Ох, прости, я ведь тоже забыла представиться! — спохватилась она и еще больше покраснела. — Я Лидия.

— Рада познакомиться, Лидия. Я Ева, — сказала Ева и пожала худенькую руку девочки.

— И я очень рада. Бабушка, кажется, говорила мне, что в город вернулись племянники Филиппа Оленского, — смущенно сказала Лидия, которая, судя по всему, не привыкла начинать разговор.

— Что ж, кажется, весь в город уже в курсе, — улыбнулась Ева.

— Вообще-то, я вряд ли бы узнала, если бы бабушка не сказала, — протянула Лидия и захлопнула толстую книгу, которая лежала перед ней. — В Розенбурге, конечно, все обо всем узнают сразу же. Но я не часто бываю в компаниях, так что…

Ева уже и сама это поняла. Судя по тому, что ее новая знакомая в одиночестве просиживает в полутемной библиотеке в летние каникулы, это было более чем очевидно.

— Значит, здешнее общество тебе не очень нравится? — доброжелательно спросила Ева, стараясь подбодрить девушку.

— Нет, совсем нет… — Лидия явно смешалась и начала машинально перекладывать книги с места на место. — Просто мне нравится читать, вот и все.

— Мне, вообще-то, тоже, — подхватила Ева и понизила голос, чтобы не расслышала Евдокия Илларионовна. — Но я предпочитаю книги, которые не старше, чей моя прабабушка.

— А я люблю старые книги, — вдруг твердо сказала Лидия, и в ее тонком голоске послышался вызов. — Когда ты читаешь их, ты словно переносишься на много лет назад. В другие эпохи, к другим людям. Это ведь так потрясающе — понимать, что эти строки были написаны задолго до того, как ты родилась! И что благодаря им ты можешь посмотреть на мир глазами людей, которые намного мудрее тебя.

Еву поразило, с каким запалом говорила Лидия. Сама она никогда не размышляла в таком ключе. Для нее книги всегда были лишь приятным способом скоротать досуг, и не более того. Но Лидия уже сама устыдилась своей пламенной речи.

— Так… ты приехала ненадолго? — торопливо сменила тему она.

— Да, к счастью, всего лишь на лето, — ответила Ева. — Потом мы с братом вернемся к отцу в Мадрид, и я закончу там последний класс.

— О, я тоже в последнем классе. Правда, мне только шестнадцать. Меня отдали в школу раньше остальных, — затараторила Лидия, явно обрадованная тому, что может поддержать беседу. — А что ты собираешься делать здесь все это время? Тебе, наверное, скучно здесь…

Ева помедлила. Ей совсем не хотелось признаваться в том, как паршиво и одиноко она чувствует себя в этом городе.

— Ну-у… Алика Вершинина пригласила меня на вечеринку в честь открытия летнего сезона в ее коттедже за городом, — наконец сказала Ева, чтобы избежать прямого ответа.

— О-о-о, — уважительно протянула Лидия.

По ее глазам Ева поняла, что Лидия уже причислила ее к разряду здешней элиты, куда ей самой путь заказан. Много времени назад, когда Ева только подружилась с Виктори, она наслаждалась славой «золотой» девочки и притворялась той, кем не являлась.

Но сейчас она хотела стать другой. В глубине души ей даже казалось, что трагедия с ней и Виктори — это возмездие за то, как высокомерно они вели себя по отношению к другим девочкам и шутки ради крутили мальчиками. Она уверяла себя, что все это глупости, но не могла избавиться от навязчивых мыслей.

Поэтому Ева поспешила разуверить Лидию.

— На самом деле, ты права, — призналась она. — Я не знакома здесь ни с кем, кроме Алики, и мне совершенно нечем заняться. Мой брат Тим успел завести знакомства с половиной города, а вот мне это так и не удалось. Я чувствую себя здесь чужой.

— Правда? — Лидия, которая явно не ожидала такого ответа, тут же постаралась ее подбодрить. — Знаешь, ведь в Розенбурге гораздо лучше, чем кажется на первый взгляд. Он как закрытый сундук, вот только нужно знать, с какой стороны его открывать. Я могу провести тебе экскурсию по городу… если, конечно, захочешь.

«Почему бы и нет?» — подумала Ева. Вообще-то, у нее не было ни малейшего желания «открывать» этот город в каком угодно смысле, но… Чем это хуже томления в мрачном родовом гнезде Оленских?

— Конечно, — согласилась Ева. — Это очень мило с твоей стороны.

Лидия просияла. Она тут же собрала все книги со столика во внушительную стопку и начала разносить их по местам. По невнимательности она оставила одну книгу на соседнем столике, и Ева, взяв ее в руки, прочитала название: «Руны. Теория и практика работы с древними силами».