Он сбросил длинное черное пальто, повесил его в гардероб и быстро, как разъяренный коршун, ушел на кухню.

— Между прочим, она оказала мне услугу! Лучше мне было узнать все заранее, а не чувствовать себя полной дурой, когда на меня будут пялиться все подряд! — крикнула ему вслед Ева и бесстрашно последовала за ним. — Так что, может, вы сами все расскажете…

— Ты что, ограбила магазин? — недоуменно перебил ее дядя, заглянув в холодильник. Видимо, обилие нормальной еды показалось ему более странным, чем доисторические экспонаты в доме.

— Вроде того, — пробормотала Ева, недовольная тем, что он ушел от темы. — И я приготовила лазанью. Ну, то есть… — она запнулась. — Просто купила замороженную, но это ведь неважно, да?

— Хм. Я… В общем… Спасибо, — кажется, дядя сильно смутился. В любом случае, он смотрел на нее уже не так убийственно.

— О, да пустяки. И еще я немного убралась в доме. Не обижайтесь, но он выглядел так, словно здесь сто лет никто не живет… — начала Ева, стараясь умаслить его. Но это неожиданно вызвало обратный эффект.

— Меня вполне устраивало, как здесь все выглядело! — рявкнул дядя таким грозным тоном, словно Ева пригласила сюда строителей и предложила им снести полдома.

— Я всего лишь вытерла пыль и грязь и разложила вещи по полкам, — обиженно сказала Ева, не понимая, что она такого сделала. Но дядя, кажется, уже устыдился своей вспышки.

— Ладно. Ничего страшного, — словно через силу процедил он. — Просто… Я привык к тому, как здесь все устроено. Поэтому не трогай здесь ничего, ладно?

«Не трогать ничего? Господи, можно подумать, здесь есть что-то, что он старается от меня спрятать. Иначе откуда такая странная реакция?» — недоуменно подумала Ева.

— Ладно, — только и ответила она, твердо решив закрывать глаза на чудачества дяди. — Садитесь, я разогрею лазанью.

Ева засунула блюдо в духовку, и скоро кухонька наполнилась запахами свежей пасты, томатного соуса и расплавленного сыра. Пока лазанья готовилась, Ева сварила кофе, вспомнив о том, что у папы всегда была привычка выпивать чашечку после рабочего дня. Закончив приготовления, Ева поставила перед дядей тарелку с лазаньей и села за стол напротив него. Дядя, буркнув «спасибо», принялся за еду. Ева молча наблюдала за ним.

Некоторое время он пытался не замечать ее пристального взгляда, но вскоре не выдержал.

— Слушай, Ева, спасибо, и все-такое, но не могла бы ты не пялиться, как я ем? У меня кусок застревает в горле, — мрачно сказал он.

— Ладно, — нехотя сказала Ева, недовольно закусив губу. Кажется, придется ей смириться с поражением. Она встала и начала подниматься в свою комнату, но голос дяди вдруг остановил ее.

— Ладно, ладно! Спрашивай, что там тебя интересует, — безнадежно махнул рукой он, отставив тарелку. — Но, предупреждаю, рассказывать здесь совершенно нечего.

— Отлично! — обрадовалась Ева неожиданной победе и быстро вернулась на место. — Это правда, что Оленские — одна из самых уважаемых семей в Розенбурге? — торопливо выпалила она, боясь, что дядя передумает.

— Все это сильно преувеличено, — поморщился дядя. — Просто наши предки стали одними из первых, кто перебрались сюда и впоследствии основали город. Это было более пятисот лет назад. Здесь проживало тогда не больше восьми или десяти семей. В основном — переселенцы из других стран, охотники, которые только этим и умели зарабатывать на жизнь, и… преступники, которые сбегали от властей.

— Ясно, — сказала Ева, хотя ее мороз пробрал по коже от последней фразы. — Но все-таки вы с мамой и отцом заправляли всеми делами города, разве нет?

— Лишь отчасти, — нехотя отозвался дядя, и на этом его поток красноречия закончился.

— Отчасти — значит, что больше всего дела Розенбурга интересовали маму, а не вас? — тут же быстро спросила Ева.

«И почему он так мрачнеет каждый раз, когда я вспоминаю про нее?» — подумала она.

— Да, — нехотя ответил дядя после некоторого молчания. — Твоя мама принимала участие во всем, что происходило в городе. Без нее не обходилось ни одно событие. У Анжелики были знакомства абсолютно везде, и ее пускали даже туда, куда не пускали служителей властей. Туда, где не хотели видеть даже нас с Родионом.

Ева лишь покачала головой, недоумевая, что интересного ее блистательная мама могла находить в этом скучном городке.

— А папа? — спросила она.

— Родион продолжал поддерживать статус семьи только затем, чтобы угодить Анжелике, — ответил дядя Филипп. — Сам он был ученым до мозга костей, и гораздо больше ему нравилась спокойная работа с архивами города, с его историей и культурой. Публичные дела вовсе не входили в сферу его интересов.

— Да, это похоже на него, — согласилась Ева. — А вы, дядя Филипп? Алика говорила…

— Да-да, когда-то я тоже был здесь важной шишкой, участвовал во всех этих глупых совещаниях и посещал все торжества вместе с Родионом и Анжеликой, — раздраженно перебил ее дядя. — Был одним из «золотой молодежи» этого города. Даже водил дружбу с тогдашним мэром, Германом Драгомановым, которому наша семья и помогла продвинуться.

— Ну а потом…

— А потом мне это надоело, вот и все, — резко ответил дядя. — Мы бесконечно переливали из пустого в порожнее — что открыть, что закрыть, что построить, что снести, как помешать детишкам рисовать граффити на стенах… Поэтому я отошел от дел, или, как любит говорить Родион, принялся пропивать состояние Оленских.

Однако что-то в облике дяди подсказывало Еве, что он наслаждался своей значимостью гораздо больше, чем отец. И Алика говорила то же самое. Но почему же он отказался от всего этого?

— И все-таки… — Ева помедлила, прежде чем задать наиболее интересующий ее вопрос. — Если они здесь были едва ли не правящей династией… Почему же они уехали?

— А почему ты не спрашивала этого у своего отца? — внимательно посмотрев на нее, вопросом на вопрос ответил дядя.

— Не знаю, — Ева пожала плечами. — Желание выбраться из этого крошечного города казалось мне таким естественным, что мне и в голову не пришло спрашивать.

Дядя помедлил, словно тщательно подбирая слова.

— Ну, ты не так далека от истины, — наконец сказал он. — Наш город находится в изоляции от остального мира, а твои родители хотели для вас с Тимом лучшего будущего. Поэтому они приняли решение попытать удачи в большом мире. Ради вас, Ева.

«Ради вас, Ева». Как трогательно.

— Что ж, спасибо за… ответы, — поблагодарила она. Разумеется, она не поверила ни единому его слову. Он тоже это понял, но не посчитал нужным что-либо добавить.

— Что-то Тима давно нет, — вдруг спохватилась Ева. — Я думала, он в саду, играет с Вольтом. Вы не видели его там?

Дядя покачал головой, и в его глазах скользнула тревога.

— Разве он не говорил тебе, куда собирается?

— Ох, наверняка он уже нашел себе компанию, — покачала головой Ева и набрала номер брата. Он ответил лишь с третьего раза.

— Тим, ты где? — требовательно спросила Ева. Ее волнению усилилось, как только она услышала веселые мужские голоса на фоне.

— Не одна ты нашла новых друзей! — Тим всегда раздражался, когда сестра пыталась его контролировать.

— Кто они? Когда ты вообще успел с ними познакомиться?

— Боже, Ева, какая же ты зануда! — проигнорировав ее вопрос, раздосадовано выкрикнул Тим. — Я вернусь через несколько часов, ладно? А ты будь умницей и ложись спать пораньше.

Ева едва удержалась, чтобы не швырнуть телефон о стену. Снова то же самое! Не прошло и суток после их приезда, как брат ввязался в плохую компанию. Конечно, она не могла знать этого наверняка, но в последнее время Тим стремился именно к таким. А то, что на него стали обращать внимание девчонки, еще больше кружило ему голову.

— Трудный период? — вдруг понимающе спросил дядя Филипп.

— Что-то вроде того… — протянула Ева, не в силах скрыть огорчение. — Последний год он словно с цепи сорвался.

— Возможно, мне следует его найти? — вдруг озабоченно спросил дядя. Кажется, ему только сейчас пришло в голову, что ему нужно присматривать за племянниками.

Но Ева лишь покачала головой.

— Не стоит, — сказала она. — От этого будет только хуже. Он начнет ввязываться в неприятности просто всем на зло.

— Ладно, — сказал дядя как-то неуверенно. — Если ты так считаешь…

— Здесь ведь безопасно? — настороженно спросила Ева.

— Не волнуйся, Ева, здесь уже давным-давно безопасно, — каким-то странным тоном ответил дядя Филипп.

— Что вы хотите сказать? Почему раньше здесь было опасно? — тут же вскинулась Ева.

— Я вовсе такого не говорил! Я всего лишь хотел сказать, что много лет назад уровень преступности здесь был выше, чем в наше время, — резко сказал дядя, словно его разозлило то, что Ева могла усмотреть в его фразе тайный смысл. — Но сейчас полиция держит здесь все под контролем, так что родители отпускают гулять одних даже малышей.

— Ладно-ладно, раз вы так говорите, — пробормотала Ева.

Ей совсем не нравилось, что дядя избегает многих тем. Ведь она была здесь не одна. С ней был младший брат, и она была за него в ответе.

Она повернулась и уже собиралась подняться к себе в комнату, когда дядин голос вновь остановил ее.