Начальник беседовал с Синглером не по диктино — лично. Сквозь щелочку я видела его плотную фигуру. Синглер стоял спиной ко мне, неподалеку от стола, Лотеску — лицом, нервно барабаня пальцами по книге записи посетителей. На всякий случай отпрянула от двери: вдруг хассаби заметит? Он может. Да и нехорошо: скоро подтянутся люди на совещание, что они подумают, застав секретаршу в пикантной позе?
Перехватив удобнее поднос, напряженно прислушалась. Лотеску просил что-то выяснить, причем срочно. Ага, отправителя письма. Само послание передать в лабораторию.
Нахмурилась. Неужели у Эмиля Лотеску завелся личный некромант?
Под ложечкой засосало от нахлынувших воспоминаний.
Стоп, какой некромант? Скорее всего, обычный недоброжелатель. Должность хассаби обязывает, ему периодически посылали разные гадости, которые прямиком отправлялись в мусорное ведро. Обиженные на власть преступники и их родственники грозили жуткими карами, но Лотеску никогда не обращал внимания, а тут вдруг…
— Магдалена!
Вздрогнула, когда дверь в коридор распахнулась, явив раздраженного начальника.
— Где вас носит? — окрысился он. — Сколько можно ждать кофе!
Недоуменно подняла брови, хотела напомнить о выпитой полчаса назад чашке, но не стала.
— Сейчас принесу, хассаби, простите.
В некоторых случаях лучше не спорить.
Бочком проскользнула мимо подозрительно поглядывавшего Лотеску — не иначе догадался, что подслушивала, — поздоровалась с Синглером и загремела посудой. Не вмешивайся в чужие дела, Магдалена, больше получишь и дольше проживешь.
ГЛАВА 2
— Вот! — с гордостью положила на стол отчет о проделанной работе, то есть раскрытое дело.
Какими правдами и неправдами забралась в тот салон, лучше промолчу. Чего только не сделаешь ради любимой работы! Мне, к примеру, пришлось пожертвовать растительностью на теле.
Лотеску поднял голову и мельком глянул на папку, из которой торчал кончик изобразительной карточки мошенницы. В последнее время он на редкость рассеянный, вечно погружен в свои мысли.
Меня терзало любопытство. Что в желтом пакете, который передали начальнику из лаборатории? Эксперты надежно запечатали, вскрывать побоялась. Полагала, хассаби даст поручение, проливающее свет на содержимое, но увы! Пришлось с головой погрузиться в расследование и задушить любопытство в зародыше.
Хм, занятно! Начальник с ловкостью фокусника сунул в карман очередной конверт. И как — чтобы не заметила. Выудил из-под стопки бумаг. Значит, секретное. Обидно, хассаби обычно посвящал в личные дела, доверял. Как раз закончила писать вежливый отказ его сестре, которая звала на очередной благотворительный вечер. Начальник их терпеть не мог: «Не то чтобы я ненавидел детей или бедных, но жертвовать временем и деньгами не готов». Черновик валялся в папке текущей корреспонденции, осталось отредактировать и отдать хассаби, чтобы переписал своей рукой.
А еще его подружка. Звонки нынешней, Розалинды, порядком достали. Она женщина красивая, но глупая. Вечно надутые губки, мысли только о развлечениях. Актриса, что с нее возьмешь! Посредственная наверняка. Афиши, разумеется, твердили иное, а Лотеску отбил ее у другого аристократа, но, руку даю на отсечение, дольше месяца красотка в его в жизни не задержится. Сегодня она трижды рвалась поговорить с Лотеску, и трижды я ее отшивала.
Любовницы… Сколько их там было? Подозреваю, счет шел на десятки. И в конце отношений каждая жаждала переговорить с хассаби с глазу на глаз, приходилось вежливо выпроваживать, стойко снося оскорбления. Лотеску не терпел все, что причиняло неудобства, а я, как хороший работник, тщательно охраняла его покой. Ну и получала премиальные вместо выговоров. Словом, хотела бы — такой компромат на начальника собрала… Мог бы письмо показать.
Лотеску рассеянно пробежал глазами отчет и кивнул. Создавалось впечатление, будто не видел ни слова. Может, опять голова болит, шарфик достать? Трогательная забота о начальнике! Мне несложно, даже приятно. При всех недостатках — перечислять долго! — Лотеску хороший руководитель. И паршивый мужчина, никогда бы не завела с таким роман. Вспомнить хотя бы несчастную девчушку из ведомства, которая со слезами на глазах просила о встрече, вспоминала, что хассаби шептал во время… хм… совещаний в узких кругах. Теперь доподлинно знала, чем Лотеску занимается в ведомстве. Все достало — значит, там. Знакомые, выпивка, девочки — стандартный мужской набор. Прямо бесплатный бордель!
— Хорошо, — наконец отмер Лотеску и вернул бумаги, — отдайте начальнику отдела, пусть оформит. Оплата после проверки, стандартная.
Определенно его что-то тревожило — хассаби смотрел мимо меня и хмурился.
— Сегодня поедете со мной в ведомство.
Вздрогнула и часто-часто заморгала.
— Зачем?
Действительно, я не отношусь ни к старинным друзьям, ни к выпивке, ни к девочкам, мое место в приемной, стеречь пустой кабинет. Шучу, конечно. Когда Лотеску нет, я либо работаю, либо читаю. Сегодня как раз новый журнал принесла, о модных новинках.
— Странный вопрос, Магдалена. — Лотеску барабанил пальцами по столу. — Работать, наверное.
— А разве вы?..
Стоп, язык прикуси, а то едва не ляпнула: «Разве вы туда не новеньких секретарш пользовать едете?»
— Что — я? — нахмурился начальник.
Для сходства с шайтаном ему не хватало огненных глаз и сдвоенного хвоста. Кто же успел испортить ему настроение? Очередная анонимка? Ха, да это не Лотеску, а отправителю впору бояться кары. Горе-злоумышленники полагали: написали, позвонили, и все? Угу, а им экспертизу почерка, повестку в суд. Нет, определенно не анонимка, чихать Лотеску хотел на угрозы.
Скосила глаза, силясь разглядеть краешек бумажного пакета, заманчиво торчавшего из ящика. Начальник мгновенно захлопнул и запер ящик — почувствовал нездоровый интерес.
— Ну, что я? — хмуро повторил он, убрав ключ в карман пиджака.
В кабинете запахло грозой, пришлось на ходу врать.
— Занимаетесь важными секретными делами, обсуждаете план развития инспекции, просматриваете циркуляры.
Лотеску хмыкнул и покачал головой.
— Вторая попытка.
Прозорливый, зараза! Только не признаюсь.
— Магдалена, вас выдают глаза. — Начальник откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. — Не пытайтесь взломать замок и поделитесь наконец правдой. Что думают обо мне подчиненные?
Виновато потупилась и неохотно призналась:
— Ну, все знают, зачем вы в ведомство ездите. Сегодня, наверное, тоже в инспекцию не вернетесь, если, — глубокий вдох, — мрачнее тучи и перестали доверять собственному секретарю.
— Даже так? — цокнул языком Лотеску. Глаза зло прищурились. — И кто, кроме вас, сделал сие гениальное открытие?
Напряженно молчала, в полной мере осознав смысл пословицы: язык мой — враг мой. Вот кто просил открывать рот! В итоге мнусь, как школьница в кабинете директора, только покрасневших щек не хватает. Интересно, хассаби лично оформит увольнительный лист или ограничится лаконичным «Вон»?
— М-да, — взгляд Лотеску чуть потеплел, пальцы расцепились, — если бы не личные качества, стали бы начальником отдела! Наблюдательность и умение делать выводы на высоте.
— Откуда вы знаете, что мы сделали одни и те же выводы? — вновь ступила на скользкую дорожку.
Не могу сидеть тихо, пусть буду ругать себя, но скажу. Да и какое удовольствие — подобные беседы! Пока не поставят на место, разумеется. Я любила болтать с Лотеску на разные темы, когда у обоих выдавалась свободная минутка. Начальник — мужик умный, начитанный, остроумный. Помню, мы даже модный роман обсуждали, хассаби растолковал, что автор имел в виду.
По губам Лотеску скользнула лукавая улыбка. Он подался вперед, нагнулся ко мне и интимным шепотом предложил:
— Так поделитесь — и сравним.
— На мне узкая юбка, — патетически вздохнула и закатила глаза, пытаясь шуткой отделаться от наказания.
— И чем же вам мешает юбка? — Начальник критически осмотрел предмет гардероба, задержав взгляд на филейной части. — Если мешает, всегда можно снять, — игриво добавил он.
Старые игры и старые ответы! Помнится, я выбила не одно разрешение на экспертизу, флиртуя с бывшим первым замом. Мы ходили по краю, бывает, Лотеску мог хлопнуть ниже спины, но не более. Вот и теперь не сомневалась, ни о каких домогательствах речи не шло.
Хлопая ресницами, словно юная барышня, проверила носком туфельки прочность паркета и томно вздохнула.
— Боюсь, у меня чулки без подвязок.
— Кому нужен этот архаизм! — фыркнул Лотеску и тут же сменил тон: — Так чем вам мешает юбка? Хватит шуточек, надоели.
— Бегать неудобно, — ответила предельно честно.
— Зачем бегать?
Похоже, я поставила его в тупик.
— Вам не понравится ответ, может, в сердцах запустите чем-то, — сегодня я сама откровенность.
Лотеску засопел, постукивая пальцами о столешницу из цельного вишневого дерева. Хассаби любил дорогие элегантные вещи.
— Госпожа ишт Мазера… — начал Лотеску, но договорить я не позволила, сыграла на опережение.
— Знаю, молчу, поеду.
И подобострастно добавила:
— Может, кофе?