Ольга Смайлер

Тростниковая птичка

Посвящается Юле и Яне, без которых история про Птичку никогда бы не была написана.

Пролог

— Я убью эту скотину Эрика! Дайте только мне добраться до СтаПорта и вернуться обратно в Летную школу! Да я этому козлу облезлому рога пообломаю! Я этому самцу озабоченному некоторые части тела повыдергиваю за ненадобностью, ибо после нашей встречи они ему больше не пригодятся! Да я ему!.. Да он у меня!.. Я Старшим Лисси пожалуюсь, вот! Хватит, наразбиралась самостоятельно, придется подключать тяжелую артиллерию, это тот случай, когда здравый смысл важнее, чем гордость.

От прочувствованного монолога и принятого решения стало чуть легче на душе, и это, пожалуй, единственный плюс, который я смогла найти в сложившейся ситуации. Из-за идиотской выходки моего одногруппника Эрика Мейтона я, трионка Соня Крустель (или Элена София Лисицина, как написано в моем земном паспорте), сижу сейчас в незнакомом месте в полном недоумении. Наверное, стоит объяснить, почему у меня целых два имени? Я одна из Девочек Лисси, то есть принадлежу к широко известному в определенных кругах роду Лисициных. Основательницей рода несколько веков назад стала моя прапрапра… бабушка, землянка Елизавета (Лисси) Лисицина, стоявшая во главе рода почти пять десятков лет. Статистика такова, что у Девочек Лисси на девять новорожденных дочерей рождается один мальчик, поэтому род Лисициных представляет собой сложный родственный клубок сестер, кузин, теток и племянниц, бабушек и внучек, матерей и дочерей, в котором иногда мы и сами не можем разобраться без схем, изображающих сложные семейные связи. По давней семейной традиции рожать и воспитывать детей до пятилетнего возраста следует на Изначальной Земле, в огромном родовом поместье, основанном еще бабушкой Лисси, поэтому большинство детей одного возраста близко знакомы и зачастую дружны друг с другом, да и Землю считают своей родиной.

Конечно, теперь, после многочисленных расселений, эта маленькая голубая планетка Солнечной системы стыдливо переименована в Голубую Гею, а Землей называют крупную планету с ровным, мягким климатом. Пару столетий назад, после сотни успешных колонизаций, чиновники побороли свой страх и в спешном порядке перенесли все официальные учреждения и организации с перенаселенной Геи. Жителям нынешней Земли хроники Эпохи Расселений кажутся пыльной историей, перечнем безликих дат в школьном учебнике. Правда, сценаристы любят эксплуатировать образ сурового колониста и его верной спутницы в традиционных сериалах для домохозяек. Однако мы, потомки тех, кто пожелал остаться на исторической родине человечества, несмотря на все уговоры и давление, считаем себя хранителями истории и по-прежнему называем Гею Землей. Правда, теперь, чтобы не путаться, приходится добавлять «Изначальная».

Вообще, про нас, рожденных на Изначальной Земле, ходит много слухов и легенд, большей частью распускаемых нами для защиты от назойливого внимания. Хотя Голубая Гея лишилась статуса столицы, нас продолжают недолюбливать, презирать, обвинять, про нас сочиняют анекдоты и пасквили. Впрочем, это совершенно не мешает этим же людям с жадным вниманием следить за нашей жизнью и желать оказаться на нашем месте. В моем случае дело осложняется тем, что девушки из рода Лисициных весьма ценятся на брачном рынке. И, увы, не за красоту или ум, хотя среди нас бывают и настоящие сокровища — за несколько веков Девочки Лисси, известные верностью семейным интересам, породнились с огромным количеством семей разного социального положения и достатка из самых разных уголков Вселенной.

Беря в жены одну из Девочек Лисси, мужчина получает лояльность и поддержку большого и влиятельного рода Лисициных. Правда, тут как раз и возникают проблемы: девушки Лисицины не меняют фамилию после свадьбы и передают ее своим дочерям, а самое главное, не выходят замуж за нелюбимых — династических браков в семье не было уже несколько поколений. Но так или иначе, всегда находятся желающие попробовать жениться любой ценой. Когда родилась я, мама с папой воспользовались «дырой» в законодательстве двух планет, и кроме земных документов, положенных мне по факту рождения, я обрела еще и трионские, как дочь отца-трионца. Самое главное, что и земные, и трионские документы получены совершенно официально, с соблюдением всех формальностей, являются подлинными и признаются Звездным Союзом. И когда три года назад мне потребовалось стать незаметной, я вспомнила про Соню Крустель, мою защитную личину.

А теперь я сижу на незнакомой планете, смотрю на место, где пятнадцать минут назад схлопнулся портал, и понимаю, что личина вышла слишком уж достоверной, раз эта крыса, Эрик Мейтон, решился на подобную подлость.

Глава 1

Сразу после того, как истаяло зеркало портала, я не поверила своим глазам. До сегодняшнего дня я считала эмоциональное пожелание «чтоб у тебя портал схлопнулся» устаревшим ругательством времен первых расселений. Сейчас телепорт может настроить студент-третьекурсник Летной школы, а сразу после появления первых огромных и громоздких рабочих моделей СтаПортов, за которые группа земных ученых получила Нобелевскую премию, порталы были нестабильны. Они могли внезапно схлопнуться или поменять координаты точки прибытия, и хорошо, если точка эта оказывалась на колонизированной планете. Пользовались ими тогда только для транспортировки грузов, и то на свой страх и риск. Но время шло, механизм телепортации совершенствовался, телепорты уменьшались в размерах, потом разделились на стационарные (СтаПорты) и портативные (ПиТы) и постепенно стали такими же привычными гаджетами, как бук или телефон. А уж когда в целях борьбы с перенаселенностью Изначальной Земли правительство запустило программу по расселению, отправляя всех желающих колонизировать пригодные для жилья планеты, телепорты стали жизненной необходимостью.

Самое обидное, что портал, выкинувший меня на теплый, солнечный пригорок на опушке незнакомого, но так похожего на земной леса неизвестной планеты, рассчитывала и программировала на школьном ПиТе я сама. Я была уверена, что все посчитала правильно, впрочем, и сейчас, достав бук и проверив все выкладки, ошибок я не нашла. А это значило, что мерзкая улыбочка Эрика, его шепоток у уха: «Бай-бай, птичка» — и ощутимый удар в спину, когда я входила в портал, были не случайны. Я вздохнула и принялась обследовать пространство вокруг себя. Наконец, пальцы, утонувшие в траве, на что-то наткнулись. Я быстро выудила находку и задохнулась от возмущения — это оказался ответ сразу на два вопроса: «Что случилось с порталом?» и «Кто этому помог?». Эрик Мейтон, скользкая мразь, кинул в портал новенький мини-бук, который уже неоднократно пытался предложить мне в обмен на некоторые услуги интимного характера. Получив два дня назад очередной отказ, он взбесился и пообещал, что я об этом горько пожалею и что он меня уничтожит.

Наверное, он и правда считал, что, будучи единственным сыном владельца крупной торговой сети, расползшейся по всем территориям Триумвирата Объединенных Наций, он делает мне одолжение, предлагая стать его содержанкой. Думаю, на Трионе нашлось не слишком много девушек, которые бы с ним не согласились. Ирония заключалась в том, что отец Эрика, Кевин Мейтон, был одержим идеей женить своего «золотого мальчика» на одной из рода Лисициных. Стоило бы мне только заикнуться Старшим Лисси о том, что я рассматриваю Эрика в качестве потенциального мужа, как он тут же оказался бы на моем пороге, перевязанный алым бантом. И был бы самым преданным, самым верным женихом, а потом и мужем — кто-кто, а Кевин Мейтон и Старшие Лисси умеют быть убедительными. Но за два относительно спокойных учебных года, когда Эрик «перебирал» девушек школы, я достаточно насмотрелась на наследника Мейтоновской империи, чтобы желать только одного — оказаться от этого типа как можно дальше. Неприятности начались на третьем курсе, когда бывший два года моим бессменным спутником троюродный кузен Майкл окончил Летную школу с отличием и был зачислен вторым пилотом на звездолет.

Я не знаю, что больше всего задевало Эрика — сам по себе факт отказа или то, что ему отказала девушка, находящаяся, как он считал, ниже по социальной лестнице и уровню достатка, но он взялся за меня всерьез. И вот финальным аккордом этого противостояния стало сегодняшнее утро, когда этот горе-ухажер кинул мне вслед включенный мини-бук, спровоцировав искажение настроек ПиТа. Это не было случайностью, ведь даже малыши знают, что некоторые бытовые приборы при попадании в портал дестабилизируют его. Нет, это была подлая, расчетливая диверсия, месть отвергнутого самца.

Я разозлилась — Эрик Мейтон еще сильно пожалеет о том, что он сделал. Но сначала надо понять, куда меня занесло, найти способ связаться с родителями, добраться до стационарного телепорта и вернуться в Летную школу Триона. Проваленный экзамен по телепортам волновал меня сейчас меньше всего.

Что же, сколько ни сиди на пригорке, какие изощренные способы мести ни придумывай, а портал обратно не настроится сам по себе. Телефон хоть и включился, но показал полное отсутствие сети. Не слишком весело, но вполне ожидаемо — на дальних планетах обычно процветают свои операторы-монополисты. Значит, первой по важности задачей становится поиск какого-либо обитаемого жилья.

Я встала, собрала растрепавшиеся волосы в хвост на затылке, отряхнула от травы джинсовые брюки-карго и форменную рубашку с погончиками, карманчиками и хлястиками и шевроном Летной школы. Казалось бы, столько веков прошло с тех пор, как Леви Страус сшил первые штаны для фермеров — менялась мода, появлялись все новые и новые ткани с колонизированных планет, — а джинсы и не думают уступать свои позиции. Вещей у меня оказалось минимум: телефон в кармашке на бедре, бук, подаренный родителями на прошлый день рождения, — в кармашке над коленкой, Эриков бук в заднем кармане, да пара «семейных» сюрпризов в специальном отделении на рукаве — все остальное пришлось оставить при входе в кабинет, где проводился экзамен.

Страха не было: куда бы меня ни занесло, рано или поздно семья найдет способ спасти меня, в этом я была убеждена точно так же, как в количестве пальцев на руке. Правда, последняя спасательная экспедиция закончилась настоящим курьезом: теперь главарь контрабандистов и адмирал звездного флота одной маленькой курортной планетной системы женаты на моих троюродных тетках-близняшках. Заскучавшей в отпуске тетке Марте захотелось романтики, и она не придумала ничего умней, чем позволить молодому, симпатичному и рисковому главарю уговорить ее прокатиться на его звездолете. Деятельная тетка Берта, предупредить которую о своих планах сестра не удосужилась, решила, что это похищение, переполошила семью, поставила местную безопасность под ружье и лично отправилась спасать непутевую сестру на корабле адмирала. В итоге ни адмирала, ни контрабандиста от брака спасти не удалось, и теперь на семейных сборищах мы с удовольствием наблюдаем за маневрами, которые проводят эти двое, пытаясь не столкнуться нос к носу. Понятно, что не без помощи семьи контрабанда в данной планетной системе монополизирована, а все конкуренты улучшают показатели работы звездного флота. Ну и совершенно естественно, что ни о какой наркоте, торговле живым товаром и прочих безобразиях не может идти и речи — в некоторых вопросах Старшие Лисси непреклонны и спорить с ними себе дороже. Близняшки же живут в уединенных поместьях, как и положено тамошним женщинам, созваниваются по пять раз на день, растят дочек и говорят, что совершенно счастливы. Судя же по традиционным новогодним чекам в Фонд Девочек Лисси, которые приходят от их мужей, они тоже не жалеют о том, как все сложилось.

Поговаривают, что Фонд Девочек основала сама бабушка Лисси, которая в самые тяжелые свои времена поклялась, что ни один ее ребенок не будет зависеть от кого бы то ни было и не останется без крыши над головой. С тех пор есть негласное правило — незамужние Лисицины отчисляют в Фонд часть своей зарплаты, а вместо тех, что вышли замуж, ежегодный взнос в Фонд делают их мужья. Если посчитают нужным. Но если Девочка Лисси попала в беду, она всегда может воспользоваться помощью семьи — решила ли она начать самостоятельную жизнь, не сойдясь во мнении с родителями или мужем, нужно ли где-то жить, нужны ли деньги на дорогостоящее лечение кому-то из членов семьи или, вот как в моем случае — требуется организовать поисково-спасательную операцию. Кстати, квартирка, которую до прошлого сентября мы делили с Майклом и в которой теперь я единственный жилец, тоже купили на средства Фонда Девочек. Устав от поисков приличного съемного жилья на Трионе, куда блудные дочери и куда как более трезвомыслящие сыновья семейства Лисициных регулярно сбегали поступать в Летную школу, Старшие Лисси решили проблему кардинально, приобретя двухуровневую квартирку в районе, где проживал средний класс.

Кстати, матушка моя, Анна Мария, тоже из «беглянок». Именно в Летной школе она и познакомилась с моим папой, Артом Крустелем. О подробностях их романа мне известно мало, но именно папенька, узнав о моем намерении выучиться на штурмана, категорически запретил мне даже думать о Летной школе, тем более на Трионе. Я проплакала два дня, но отец был непреклонен, что совсем не вязалось с его обычно отходчивым характером. Вечером третьего дня у меня в комнате оказалась мама с моими трионскими документами, адресом квартиры, принадлежащей Фонду, и той самой парочкой сюрпризов, которые нынче лежат у меня в кармашке на рукаве, — маячком, сделанным моим папой, и платежным sos-чипом Фонда Девочек. Этот чип был разработкой Фонда Девочек и давал доступ к специальному резервному счету — стоило мне хоть раз расплатиться им, как Старшие Лисси получали тревожный сигнал, начинали отслеживать и перемещение чипа, и производимые с его помощью операции, одновременно отправляя спасательную команду. В свое время это изобретение спасло нескольких Лисициных, и я не собиралась пренебрегать возможностью подать о себе весточку. Что же касается маячка…

Говорят, что до моего рождения Арт Крустель был обычным системным инженером, одним из многих, и этот брак вызвал немало вопросов и волну недоумения у тех, кто не имел возможности поближе познакомиться с нашей семьей. А для семьи все было ясно и просто — мама и папа любили друг друга, и этого было достаточно. А потом родилась я, и папенька, в минуту слабости пообещавший маме присутствовать при моем рождении, был потрясен увиденным. Он не только беспрекословно вставал по ночам по первому моему хныку, носил на руках в долгие ночи, когда у меня резались зубки или болел животик, но и с упорством землеройки взялся осваивать новую профессию. С тех пор у семьи Лисициных есть свой мастер, который производит совершенно уникальные защитные, поисковые и прочие почти шпионские приборчики. На папеньку даже пару раз покушались и один раз пытались выкрасть, и после каждого такого раза папа принимался работать с утроенным энтузиазмом и пытался обвесить меня охранками, следилками и разнообразными защитами, как новогоднюю елку. В общем, единственное, на чем клинит моего флегматичного отца, — это безопасность дочерей.

Да-да, уж не знаю, что происходило дома после моего побега, но на Новый год в гости ко мне родители приехали вдвоем, весьма довольные друг другом. Подозреваю, что после моего отъезда, сразу после бурной ссоры и не менее бурного примирения, у них случился новый медовый месяц, что косвенно подтверждается тем, что к концу первого курса у меня появилась младшая сестренка, Таисия-Луиза Лисицина (или Лиза Крустель, как написано в ее трионских документах). Мне пополнение в семействе было только на руку: родители, вовлеченные в круговерть заботы о новорожденной, наконец-то перестали чрезмерно меня опекать, и я смогла пожить нормальной студенческой жизнью, пока мной не заинтересовался Эрик.

Занятая своими мыслями, я и не заметила, как выбралась на дорогу. Хорошую двухполосную дорогу с явно искусственным покрытием. Это не могло не радовать — в мире с хорошими дорогами скорее можно обнаружить и другие блага цивилизации. Осталось только пойти по ней в любую сторону — и рано или поздно я выйду к какому-либо поселению. Я хихикнула, повернула налево и продолжила свой путь в неизвестность.

Вскоре на горизонте показался город, но чем ближе я к нему подходила, чем отчетливей могла разглядеть, тем тоскливей становилось у меня на душе. Наконец я решила, что достаточно обманывать саму себя, села прямо на дорогу и обхватила голову руками. Хотелось то ли заплакать, то ли завыть — эти белые стены, высокие шпили башен, купол главного здания, возвышающийся над всеми жилыми постройками, — все это словно сошло с иллюстраций к моей отчетной работе по предмету «Галактические культуры и цивилизации». И это значило, что у меня не просто неприятности, а неприятности очень большие. Я попала на Кериму, закрытый, так называемый патриархальный мир.

«Патриархальный мир» — это устоявшийся универсальный термин Звездного Союза, который обозначает закрытый или существенно ограничивающий посещение нерезидентами мир, на территории которого законы Звездного Союза либо не действуют вообще, либо действуют выборочно. Термин этот объединяет несколько десятков весьма различных по уровню развития и внутреннему устройству миров. Разброс был велик: и экоцивилизации типа Китежа, которые в погоне за натурализацией и возвращением к природе с трудом удержались от утраты человеческого облика; и религиозные миры, где последователи какого-либо верования носили только предписанную одежду древних веков, вели натуральное хозяйство и не пользовались достижениями цивилизации, умирая из-за запрета на переливание крови; и даже высокотехнологичные миры типа Кибернаута, где в погоне за техническим совершенством проявление человечности было признано постыдным и тщательно искоренялось. «Патриархальные миры» принимают в Звездный Союз с ограниченным членством, с ними поддерживают ровные дипломатические отношения, подписывают конвенции и декларации, торгуют, особенно если мир богат чем-то редким и востребованным, но стараются держать дистанцию. И если Сайдора, чуть более открытый «патриархальный мир», к этому моменту был хорошо изучен и туда даже проникли представители рода Лисициных, то Керима в этом плане была абсолютная терра инкогнита. Дипломатические отношения с Керимой наладили всего несколько десятков лет назад, были они весьма запутаны и сопровождались таким количеством обязательных церемоний, что для достижения согласия по любому мало-мальски серьезному вопросу иногда требовались годы. А это значило, что, даже если мое местоположение будет известно, официальные процедуры по возвращению меня в школу могут затянуться надолго. И это будет лучший вариант, потому что аборигены вполне могут обвинить меня в шпионаже и отправить доживать мои дни в «миленькую» камеру заштатной тюрьмы или даже принесут в жертву какому-нибудь божеству. И какой вариант наиболее вероятен — сказать невозможно, потому что мир-то закрыт и информации о нем сущие крохи.

Если вам встречался на планетах Звездного Союза керимец, то в большинстве своем это был воин-наемник, в компании еще девятерых таких же смуглых, черноволосых и черноглазых красавцев с чуть раскосыми глазами. Керимцев-наемников весьма ценили, их услуги стоили дорого, да и с наймом все было непросто — требовалось заранее подать заявку и ждать решения керимского Совета Старейшин.