Оса Авдич

Эксперимент “Исола”

Меня переполняло желание рассказать ему про себя, задать ему море вопросов, но я почему-то знал, что на долгий разговор у нас нет времени. Впрочем, чувствовал я и то, что любые слова все равно будут некстати.

— Ты счастлив здесь? — только и спросил я.

Он задумался.

— Не слишком.

“Тайная история”, Донна Тартт [Пер. Д. Бородкина, Н. Ленцман.]

— Афера на двоих, — сказал Тень.

— Это ведь и не война вовсе, а?

“Американские боги”, Нил Гейман [Пер. А. Комаринец.]

ПШДС Протекторат Швеции в рамках Дружественного Союза

См. также: Швеция, Королевство Швеция

Протекторат Швеции в рамках Дружественного Союза, в повседневной речи Протекторат Швеции [6] — государство Дружественного союза (независимость спорна). Страну признали 107 из 193 государств ООН, среди признавших — США, однако независимость Швеции отрицают другие протектораты Дружественного Союза[7] [8] [3] [достоверный источник?].

Первый шаг к созданию Дружественного Союза был сделан в 1989 г., после Берлинской революции и последовавших волнений. В 1992 году в Швеции и Финляндии введено чрезвычайное положение, обе страны вошли в оборонный союз, к которому позже присоединилась Норвегия. 17 февраля 1995 года парламент Протектората Швеции объявил страну полноправной частью Союза. Государства Западного блока не приняли эту декларацию, и многие страны ООН продолжают считать Протекторат Швеции независимым государством. Протекторат Швеции de facto и de jure полностью контролирует территорию, но в то же время подчиняется общим законам Союза, что зафиксировано в местном законодательстве[9]. Международный суд в Гааге считает, что включение страны в состав Союза не противоречит международному праву[10][11][12][13].

Протекторат Швеции прекратил свое членство в ООН и покинул Европейский Союз еще до распада последнего[14].

Протекторат Швеции граничит на востоке с Протекторатом Финляндии (входит в Дружественный Союз), на западе — с Протекторатом Норвегии, а на юго-западе — с Данией, граница с которой закрыта с 1992 года. Столица Протектората Швеции — Стокгольм.

...

МЕЖДУНАРОДНАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ, 2016 г.

Стокгольм, протекторат Швеции, май 2037 года

Заниматься всем этим предстояло им двоим. Он будет вести допрос, она — сидеть рядом. Сначала. Потом займет его место. Эту тактику они применяли уже много раз, и обычно она работала — короткое замешательство играло им на руку. Большинство людей по привычке полагали, что рулит он, а она — на пассажирском сиденье; он специалист, а она — подчиненная, какая-нибудь ассистентка, секретарша. Разумеется, ни ассистенткой, ни секретаршей она не была. На самом деле бояться следовало ее. Они были отличной командой, он и она. С годами сработались. Один — жесткий и официальный, другой — приветливый и теплый. Иногда они менялись ролями — внезапно, прямо посреди допроса, чтобы сбить допрашиваемого с толку и потому что могли. Но дожимала “клиента” почти всегда именно она.

Она улыбнулась себе — потому, что ей нравилось сознавать, как хорошо она делает свое дело, и потому, что увидела свободное место на парковке прямо у въезда номер триста два. Она резко повернула, едва не задев соседнюю машину и поставила свою чуть наискось. Сдала назад и въехала так, чтобы запарковаться безупречно, строго в центре прямоугольника. Потом взяла с пассажирского сиденья сумочку, вылезла из машины и на высоких каблуках зашагала к лифту. Там она поднесла к глазку камеры удостоверение личности. Ее задевало, что даже она, из тех, кто облечен особым доверием, вынуждена проходить подобный контроль. Но ей объяснили: правила одни для всех. Даже Председатель вынужден наклоняться и подносить к камере документы, дабы подтвердить, что это действительно он. Во всяком случае, так он сам говорил ей. Ему важно было продемонстрировать — он один из членов команды, хотя все знали, что это далеко не так. Откровенно говоря, размышляла она, слушая, как лифт с шумом идет вниз, этаж за этажом, неизвестно даже, кто именно входит в эту “команду”. Она знала своего ближайшего коллегу, это главное. И доверяла Председателю. Доверять человеку — не то же, что знать его, но Председателю она доверяла. Ну и достаточно. Двери лифта разъехались, она шагнула в кабину, и двери с тихим шипением закрылись за ней. Лифт пошел вверх. В кабине царило какое-то удивительное чувство невесомости, она едва ощущала собственные движения, но снова двери открылись уже на верхнем этаже. За окнами раскинулся город, вдали угадывалась гавань, еще дальше — острова, а потом море, которое протянулось далеко-далеко. Как успокоительно и в то же время неприятно думать, что горизонт — всего лишь оптический трюк, что на самом деле он не граница, а просто глаз дальше не видит. Там, вдали, многое может происходить. Но рано или поздно все вынесет на берег, все выяснится. Как содержимое папки у нее в руках. Те же плавни. Волны выбрасывают куски дерева на берег, и они лежат там и гниют. Убирать их — ее работа. Ее и его. Они делали это много раз, и все же при мысли о том, что ждет дальше, она почувствовала холод под ложечкой.

Когда она вошла в раздевалку, он был уже там, застегивал последние пуговицы на форме.

— Ого! Я вижу, счастливые туфли.

Он криво улыбнулся. Она вышагнула из черных лодочек с красными подошвами и поставила их в шкаф. Дорогие импортные туфли, сестра прислала из-за границы. Глупо, но ей почему-то втемяшилось, что красный приносит удачу. Обычно не суеверная, она, если предстояло что-то важное, всегда надевала хоть что-нибудь красное и теперь не решилась отказаться от этой привычки. Дразнить фортуну казалось ей лишним. Для такого вообще не существовало правильного дня.

— Вот и хорошо, — продолжал он. — Удача нам сегодня понадобится. Даже если не получится поговорить с главным персонажем.

Она взглянула на него. Тревога снова заворочалась где-то в животе, на этот раз ощутимее.

— С Анной Франсис? Она все еще… нетранспортабельна? Или как там это называется?

— Не знаю. — Он пожал плечами. — Я не знаю, как нам положено это называть. Да черт с ним, мы так или иначе едем. Жду тебя в коридоре.

Он щелкнул каблуками, по-шутовски отдав честь, что позволял себе лишь когда они были вдвоем, и вышел. Она сняла жакет и юбку, достала из шкафчика форму. Да, глупо было наряжаться в привезенные тайком фирменные тряпки и туфли, чтобы сесть в машину, приехать на работу и тут же переодеться, но это позволяло ей чувствовать себя личностью. Совершенно нежелательный настрой, конечно, но при ее должности она могла позволить себе заграничные наряды, не нужно только болтать о них слишком много. Во всяком случае, ей так казалось. Никто не осуждал ее привычку к дорогой одежде, а она и не спрашивала. Надевая темно-синюю форму, она становилась винтиком в аппарате, ни начала, ни конца которого не видела. Но она знала: аппарат работает. И во многом — благодаря ей и ее коллеге. Они — антивирусная программа в компьютере. Именно они исправляют и удаляют все, что мешает работе. Она застегнула последние пуговицы форменного жакета, подошла к зеркалу, скорчила недовольную гримасу. Ее младший сын все еще упорно заползал к ней в кровать по ночам, а лежать спокойно отказывался. Спать рядом с ним было все равно что спать рядом с цыпленком на вертеле, которого поворачивают ночь напролет. Сегодняшняя ночь не стала исключением; уже в предрассветных сумерках она встала и перебралась в детскую кроватку, из которой у нее свисали ноги. Там она проспала несколько беспокойных часов, пока не зазвонил будильник и не пришла пора вставать. Она провела рукой по щекам, крепко, словно чтобы стереть усталость, достала резинку и привычными движениями стянула темно-русые волосы в тугой хвост. Открыла кран, смочила руки и пригладила пару выбившихся седых волосков. Весна в этом году необычайно поздняя, после последнего солнечного дня прошло уже несколько недель. Она подумала про три недели летнего отпуска. Получится ли съездить на дачу, которую они обычно снимали у местной администрации, и созреет ли к тому времени черника или она и этим летом ее упустит. На лето рассчитывать нельзя. И на отпуск тоже. В прошлом году ей досталось всего четыре дня отпуска. Пришлось решать кое-какие “внутренние проблемы”. Случиться может что угодно. Должность такая, подумала она, взяла портфель и вышла из раздевалки.

Коллега ждал снаружи; вместе они прошли по коридору к решетчатой двери. Явился охранник, но когда он пожелал заглянуть в портфель, она прикрыла замочек ладонью.

— Открывать нельзя. Проверьте список.

Охранник ушел в свою будку, поднес к уху черную рацию. Она видела, как он шевелит губами за звуконепроницаемым стеклом. Потом качнул головой — видимо, получив ответ, — вышел из будки и кивнул на портфель.

— Проходите, пожалуйста.

Двери перед ними разъехались, потом закрылись у них за спиной. Через несколько секунд свет в углу с красного сменился на зеленый, открылся следующий шлюз. Каждый раз она с новой силой ненавидела этот момент — когда они оказывались заперты между первой и второй дверями. Она чувствовала себя арестанткой. Словно никакой разницы между ней и теми, кто за дверью, не было.