— Ты! Моя команда убьет тебя! — продолжал распаляться молодой мулат.

Адепт из Великобритании сидел молча. Куда старше и опытней, он понимал, что, находясь в плену, угрожать явно нет смысла. Проигрышная стратегия.

Немка Шульц только-только раскрыла глаза и наблюдала за происходящим. Она помнила, как сражалась с русским и, кажется, проиграла. Но почему осталась живой? Да и вокруг теперь одни русские… Немка внимательно уставилась на Томаса, подходившего к кровати бразильца. Он грубо взял мулата за ухо и скрутил.

— Вуа-а-ах! — завопил бразилец от боли.

Томи сжал челюсти и процедил:

— Хватит ныть, сосунок. Твоей команды здесь нет. И я решаю: вернешься ты обратно к своим или нет. Спизданешь еще хоть что-то, и отправлю только твою голову.

Томи отпустил ухо мулата, и тот умолк. Похоже, заглянув в злые алые глаза, понял: шутить тут никто не намерен.

— Пришла в себя, — обратился Романов уже к Шульц.

— Где я? В плену? — сообразила немка. — Развяжи меня.

— А ты бы развязала меня? — приподнял Томи бровь. — Так что смирись. Утром, если договорюсь с Германией, отправлю тебя обратно. Это касается и вас двоих, — бросил он взгляд на британца и бразильца. — Сидите тихо, если хотите вернуться к своим невредимыми. Сейчас вы в окружении врагов и вряд ли способны выбраться из штаба. Издеваться над вами никто не собирается, поэтому не провоцируйте зазря.

— Что с моей группой? — спросила привязанная Шульц.

— Мертвы.

Она опустила взгляд. Не то чтобы те немцы были для нее близкими товарищами. Но проигрыш, а так же их смерти лежали на ее плечах. Вздумалось же ей напасть на отряд, у которого было численное превосходство. Но ведь откуда Шульц могла знать, что Романовы окажутся настолько сильными?

— Как… как ты смог победить меня так быстро… — она медленно подняла взгляд на Томи, который в окружении гвардейцев, не спеша развешивал постиранный красный спортивный костюм на вешалку.

— Мне нужно рассказать свой секрет? Или что ты ожидаешь услышать? — взглянул он на нее беззаботным взглядом. — Ты была слишком беспечна. Недооценила противника. Решила сразиться со мной один на один. Напала бы вместе с теми двумя, имели бы шанс.

Шульц слушала внимательно.

Даже странно, что эта безумная девушка не истерила, как бразилец, и вела себя вполне адекватно. Может быть, сдерживалась? Среди своих она была известна как Шульц — Боевая Лошадь. Отсылка эта была к шахматам или же к ее выносливости — знали лишь немцы. Но нрав у девки был дикий. Так почему сейчас она так внимательно слушала Томаса? Потому что оказалась побеждена им? Признала его превосходство?

— Ты не убил меня. Почему?

— Я не убиваю женщин.

Шульц хмуро сдвинула брови. Что за странная причина?.. Поверить в такое было непросто, но лжи в словах Романова не чувствовалось.

— Раз на этом всё, я ужинать, — пожал Томи плечами. — Вам, кстати, тоже чего-нибудь принесем, но не рассчитывайте на многое, — обратился он к пленным. — Сами понимаете, в каких сейчас условиях все находимся, — и повернулся снова к вешалке со спортивным костюмом.

— Господин, позвольте, я отнесу одежду в сушилку, — предложила Зоя.

— В штабе есть сушилка? — удивился Томи.

— Так точно! — кивнула Зуева. — Я уже отнесла свое постиранное.

— К-хм. Стоит быть осторожней. Остальные кланы могут повредить одежду, — прикинул Томас.

— Согласен с главой, — заметил Казбек. — Девчонкам бы, вообще, посоветовал нижнее белье сушить в кубрике. Мало ли извращенцев.

— Это ты о себе, Каз? — залыбился Сергей.

— Чего… — сдвинул хмуро брови Казбек.

— Да шучу я, — еще шире улыбнулся Серый. — Чё такой серьезный?

— Засранец, — рыкнул тот, поняв подколку. Вероятно, из-за слов Томаса, обращенных к молодому бразильцу, Казбек также завелся, да и сам хотел оторвать тому башку. Взбесил, короче, этот мулат.

— Сушилка там серьезная. Через тридцать минут вся одежда высохнет, — рассказал Фомичев.

— Тогда стоит присмотреть за одеждой, раз всего каких-то тридцать минут. Справишься? — обратился Томи к молодому разведчику.

— Так точно, господин! — ответил тот более чем радостно.

Наконец, задание от главы! Пусть и такое простое. Однако охрана формы — пусть и тривиальная задача, но в данных условиях жизненно необходимая. Если испортят форму — останутся лишь пижамы. Участвовать в них на состязаниях — значит потерять лицо, показав тем самым, что не смогли сохранить форму. К тому же можно потерять балл. Мало ли какие будут правила на последующих состязаниях.

— Внимание, говорит Катерина Долгорукая, — раздался девичий голос в динамиках. — Ужин готов. Прошу кланы последовать к трапезе. Отключаюсь.

— А вот и еда подоспела. Отряд, выступаем в столовую!

— Есть!

* * *

Романовы в числе остальных кланов прошли в общую столовую. Зал был вместительным. Девяносто человек чувствовали себя довольно комфортно, место оставалось для еще пары десятков. Само помещение имело серый нейтральный тон без каких-либо излишеств. Единственное, что здесь было дорогим, — активные мониторы, показывающие повторы стычек и маршрутов команд.

Спортсмены, взяв подносы и тарелки с приборами, встали в живую очередь на раздачу пищи. Романовы были в числе последних.

— И чё все так смотрят? — буркнул Казбек, стоя в очереди.

Кланы, уже приступившие к ужину, сидели за прямоугольными столами и поглядывали в сторону Романовых с явным любопытством.

— Это нормально после сегодняшнего задания, — шепнул тихо Сергей.

— Понимаю, и всё же где их манеры… Еще про нас что-то говорят, — возмущался негромко Казбек.

— Пахнет аппетитно, — принюхался Томи, приближаясь к окну выдачи.

— Угу, — глотала слюнки рыжуха Быстрова.

— Согласна, — поддакнула Зуева.

Томи, дождавшись, когда боец клана Астафьевых получит порцию ужина, подошел к освободившемуся окну и протянул посуду.

Боец Долгоруких налил половником суп. Во вторую тарелку положил пюре и мясной гуляш. Мяса был всего крохотный кусочек, попавший, пожалуй, случайно. Но даже так — неплохо.

— Благодарю, — ответил Томи с улыбкой.

— Приятного аппетита, — отозвался явно уставший повар, вытирая на ходу со лба пот и ожидая следующего.

— Я займу столик, — произнес Томас своим бойцам и направился в конец зала.

Он присел за свободный стол, чувствуя, как за ним смотрят большинство присутствующих. Привычное дело. Его часто обсуждали в высшем обществе. И столь пристальное внимание не из-за того, что он со своим кланом вытащил испытание на своих плечах.

Нет.

Романов был одним из самых обсуждаемых персон из-за множества слухов вокруг него. К примеру, в том, что он совсем не русский. Или то, что он — внебрачный сын Дмитрия Романова от какой-нибудь американки. Другие говорили о его жестокой натуре, третьи считали его безумцем. Многие не воспринимали его как представителя и аристократа Российской империи, считая, что ему тут не место.

Когда Томи уехал в Токио полгода назад, то аристократы с довольными улыбками обсуждали эту новость. Но вскоре им стало интересно, а вернется ли Романов? И когда? Почему-то без него балы проходили не так весело. Да и обсуждать одних и тех же аристократов надоело — не то что темную лошадку — Томаса Романова.

И вот он вернулся. Едва успел появиться в России, как уничтожил команду клана Центрального Африканского Королевства, а еще спас японскую высшую аристократку Юкине Тоджиро. Аристократы с удовольствием смаковали произошедшие события. Надо же, и как Романов успевал везде вляпаться?

Так что сейчас, сидя в столовой в окружении лишь части сословия аристократов Российской империи, Томи, как никто другой, привлекал к себе внимание. Таков уж он. Вечно обсуждаемый, презираемый, но при этом — опасный человек.

Гвардейцы один за другим присели к нему за стол.

— Всем приятного аппетита, — пожелал Томи.

— Приятного аппетита! — откликнулись бойцы и приступили к трапезе.

Застучали ложки по тарелкам. Суп был наваристый и теплый. На голодный желудок самое то. Ужинать никто не мешал, не создавал интриг и конфликтов. Сегодня устали все. Желание поставить Романовых на место, конечно, имелось. Но не сегодня.

Жуков, бросив взгляд на Томи, уткнулся в свою тарелку.

«Этот Томас — неприятный тип. Он бесил меня всегда, но сегодня, сегодня он был хорош. Признаю…» — кажется, он стал менять мнение о Романове.

В свою очередь Муромов, сидевший через стол, бурил спину Томи с еще большим негативом, чем прежде: «Решил повыделываться, Романов… Зря. Скоро ты поймешь, что участие в турнире — худшее, что могло произойти с тобой…»

Владимир Калашников, доев, поднялся из-за стола. Как и другие аристократы, он не убирал за собой. Для этого есть целых девять слуг, которые с радостью не просто уберут, но и вылижут тарелки до блеска, если это потребуется. Его взгляд в сторону Томи был полон вызова: «Пируй, Романов. Стоит тебе попасться ко мне в противники, и я, наконец, выбью из тебя всё дерьмо».

Он покинул столовую и направился в зал, где после ужина пройдет общее совещание глав кланов.

Злобин, как и Астафьев, не испытывал к Томасу каких-то особо ярких эмоций. Он просто был им неприятен. Возможно, мнение о нём у них сложилось посредством услышанных слухов и пока что меняться не собиралось. Романов продолжал раздражать. Особенно после взятия сегодняшней победы в марш-броске.