— Привет, — подмигнул Томасу бразилец, когда он взглянул в его сторону.

— Привет, — ответил Томи. — Удачи на турнире.

— И тебе, брат, — кивнул бразилец.

Томи повернулся обратно и посмотрел на центральную ложу, в которой находились элиты всех стран-участниц. Принцы, министры, принцессы, цари и императоры. Среди всех сидел и Михаил Щедрый. Томас видел его не впервые, пересекались как-то на празднестве на приеме одного из влиятельных аристократов. Михаил не был затворником, и порой его можно было увидеть на светском вечере.

Томи и Михаил пересеклись взглядами. Расстояние в четыреста метров разделяло их, но для пользователей оби это было ничто. Щедрый и Романов не были врагами. Но и друзьями не являлись. Более того, за всё время пребывания Томаса в России, они ни разу не обмолвились ни словом. Щедрый знал о Томасе многое. Томи же не знал о нём практически ничего. Да и не копал. Не было причин. Одно лишь интересовало Романова: зачем император пригласил его низший клан на игры? Было немало кандидатур на их место. Вот что его беспокоило. Михаила отвлекли, и он отвел от Томаса взгляд.

Команды стояли на всеобщем обозрении стадиона. Позади них развевались флаги на высоченных флагштоках. По бокам музыканты играли марш. Вскоре композиция завершилась, и перед спортсменами вышел старик с микрофоном. В черном кимоно, в соломенных тапках. Длинные седые волосы, борода. Приглашенный старейший мастер, проживающий в Японии. Ему было около двухсот лет, и он считался самым старым человеком планеты.

Разговоры среди спортсменов стихли. Конечно, все знали этого старца.

Мастер постучал пальцем по микрофону и прокряхтел:

— Ну что, ребятки, приехали посостязаться? Это хорошо… Дух соперничества прекрасен. Конкуренция движет прогресс, кхе-кхе, — кашлянул он в костлявый рябой кулак и продолжил: — Жизнь — это движение. Борьба. Каждый день. Каждую секунду. Я вижу, все вы настроены покорять вершины мастерства, — его руки немного тряслись, но слова были четки. — Что ж, мы понаблюдаем за вами. Оценим вас. Покажите всему миру, да и мне старику, что боевые искусства не стоят на месте… И движутся вперед… Порадуйте старца, кхе-кхе!

Все бойцы зааплодировали. Было видно, что старик едва стоит на ногах, но как пытался держать спину! Вот что значит железный дух!

— Я закончил, — махнул старейший мастер рукой, передал микрофон стоявшему рядом мужчине и потопал на место.

Никто не смел ему помогать, чтобы дойти до трибун. Гордость старца не позволила бы принять помощь. Он — мастер. И обязан пройти весь путь в одиночестве своими силами.

Когда старик занял почетное место, комментатор Гусев эмоционально высказался в микрофон:

— Спасибо мастеру Такеши! А теперь слово возьмет организатор состязаний: Арсений Артурович Крылов!

Мужчина, стоявший перед тысячей воинов, чувствовал напряжение. О да, стоять здесь на арене перед ними было непросто. Горло пересохло, вспотела спина. Хотелось поскорее высказать речь и смыться подальше, но, к сожалению, на его плечи выпало не просто приветственная речь, а нечто иное…

— Приветствуем участников игр еще раз! — воскликнул Крылов в микрофон вполне уверенным тоном. — Вы прибыли со всех уголков планеты, дабы сразиться друг с другом, и я не только о боях! Не сомневайтесь, вас ждут нестандартные состязания! Замысел у наших организаторов не знает границ! А теперь! Внимание!

Многие переглянулись. Последняя фраза Крылова заставила насторожиться.

— Каждое состязание — это своего рода битва! А в битвах героями становятся те, кто смело жертвует собой ради других! — на его лице проявилась нервная улыбка. — Первый этап турнира начинается прямо здесь и сейчас! Каждая из стран-команд выберет из личного состава клан, который станет жертвой и выйдет из игр! Время на исполнение три минуты! — он вынул из кармана песочные часы, а на огромных экранах стадиона показалось цифровое табло с обратным отсчетом. — Команда, которая не успеет определиться за это время, получит ноль очков! В этом случае клан выйдет посредством жребия! Не позвольте этому случиться и потерять свою ведущую силу! Время пошло!

Все были в шоке. Зрители на трибунах. Команды спортсменов. Разве турнир не должен был начаться с завтрашнего утра?!

Начались переговоры. Обсуждения. Все команды принялись анализировать: кто, по их мнению, менее достоин продолжить состязания и выбыть прямо здесь, став якобы жертвой. И если у части стран решение происходило довольно спокойно, то у команды красных было всё гораздо напряжённей.

Девяносто бойцов Российской империи взглянули в сторону Романовых. Ячейка из десяти во главе с Томи оказалась буквально окружена соотечественниками.

— Думаю, всем ясно, что Романовы здесь лишние, — заявил Владимир Калашников. Наконец, заточенный зуб можно вонзить в соперника!

— Какой ты предсказуемый, Калашников, — цыкнул в ответ Томи, понимая, в каком положении дел оказался. — Решил слить меня? Так и знал, что боишься проиграть мне честно.

— Цепляйся за шанс, так и делают неудачники, — бросил ответку Владимир.

Воронина усмехнулась. Сосунок Романов всегда был остер на язык, чем забавлял ее.

— Извини, Томас, но я выскажу общее мнение, — произнес светловолосый молодой парень Даниил Муромов. — Твой клан является низшим, а значит лучшим кандидатом для выхода из игр на этом этапе.

— Сразимся? — смотрел ему в глаза Томи. — Один на один. Можем устроить битву клан на клан. Прямо здесь и сейчас. Я развею твои предположения о статусах.

— Осталось две минуты и пятнадцать секунд, вы не успеете, — сухим тоном отозвался Николай Жуков, держа руки внахлест у груди.

Все в команде Российской империи это четко осознавали. И уж тем более понимал это и Томи. Ко всему прочему он знал, что общественное мнение о нём играло сейчас не на руку. Его выкинут.

Чёрт!

Нужно было что-то делать. Найти решение прямо здесь и сейчас. Причину, чтобы Романовы продолжили свой путь в состязаниях.

— Я знаю ваше отношение ко мне. Обращаюсь сейчас ко всем, — Томи говорил спокойно и без суеты. Часики тикали, но его голос не был тороплив. — Если не на турнире, то когда еще вы сможете уничтожить меня без каких-либо последствий и нарушений законов империи? Калашников, ты же хочешь растоптать меня больше всех здесь и собираешься лишиться этой возможности? Если ты за то, чтобы я выбыл, пусть будет так, но последние капли уважения к тебе, как к оппоненту, ты потеряешь в моих глазах и навсегда останешься малодушным, лишенным мужества баламутом…

— Попридержи язык, Романов! — зашипел Калашников.

— Я еще не закончил, но раз ты больше не можешь выдержать, отдохни, — хмыкнул Томи и взглянул на Муромова. — Что насчет тебя, Даниил? Хочешь сразиться со мной на турнире? Или обижен?

— У меня нет никаких претензий к Романовым и, в частности, к тебе, Томас. Но следуя путем логики, лучше команде лишиться низшего клана, чем остальных, — ответил тот хмурым тоном.

— Логика не всегда приводит к победе, Даниил, порой решения, пропитанные безумием, становятся тем самым ключом победы.

— То, что ты — псих, и так все в курсе, — снова вставил свои пять копеек Жуков.

— Давайте поспешим, — поторопил всех Астафьев, поглядывая в сторону циферблата на огромном экране стадиона.

Французы, африканцы, американцы, китайцы и японцы уже выполнили задание, исключив по одному клану со своей стороны.

— Предлагаю начать голосование, — произнесла Юлия Воронина.

Она хитро прищурила взгляд, наблюдая то за Томасом, то за молоденькой брюнеткой с повязкой капитана на плече — Катериной Долгорукой. По ее задумчивому лицу и постоянным взглядам на Томи было ясно, что Катя не собирается голосовать против. Помимо этого, Воронина, наблюдая за всеми, поняла, что Калашников, похоже, повелся на провокацию Томи и будет сливать голос. Что насчет Муромова? Он же обещал лично победить Томаса на турнире? Выходит — соврал? Но для аристократа такое ударит по чести. Воронина была любопытной, да и признаться, Романов бесил ее. По крайней мере, первое представление о нём было неприятным. Но как стелил языком, а? Ей вот тоже не хочется, чтобы Романовы отсиделись на трибунах и не испытали всех прелестей состязаний. Наказать Томаса в рамках турнира? Растоптать его на потеху себе и всей империи… Нет! Всего мира! Он ведь и в Японии засветился! Да. Купил он всё-таки этим предложением голос Ворониной.

— Я проголосую первой, если никто не против, — объявила Юлия.

Другие были даже рады. Первому всегда тяжело.

— Мой голос против Лисиных.

— И какова причина? — тут же спросил у нее старший наследник клана Лисиных.

Юлия хмыкнула.

— Несколько причин. Не ради отчета, а всеобщего внимания озвучу их, — холодным тоном произнесла она, показав тем самым, что лучше бы тот не спрашивал. — Первая причина, мне понравилось предложение Романова наказать его на турнире. Скажу прямо, он мне не нравится и должен понять свое место, а так же умерить пыл, — она взглянула на Томи. — Юность проходит, а вот честь и гордость имени не подвластны времени. Следует помнить об этом. И вам, молодой Томас, стоит преподать урок. Как Воронина, я не против стать рукой, бьющей вас по заднице.