Во всем виновата книга

Рассказы о книжных тайнах и преступлениях, связанных с книгами

Предисловие

Начинающие авторы часто спрашивают у меня совета насчет достижения литературного мастерства, и всякий раз я отвечаю по-разному, в зависимости от настроения. Но есть одна константа: чтобы стать хорошим писателем, крайне важно быть хорошим читателем.

Когда собирается наша писательская компания, мы большую часть времени тратим на горячее обсуждение книжных новинок или вспоминаем произведения, которые нам когда-то понравились. Рассказываем забавные истории про книжные магазины и библиотеки, отдаем должное книгам своего детства. Писателями мы стали через чтение, так и не сумев найти для себя лучшего поприща, чем литература.

Я рос в деревне, где не было книжного магазина. Торговец газетами и журналами держал на вращающемся стеллаже книги Свена Хасселя и Фредерика Форсайта, остаток же книжного голода утоляла скромная местная библиотека, откуда я буквально не вылезал. Помню, с каким душевным трепетом я воспринял разрешение посещать зал для взрослых, когда достиг соответствующего возраста.

Книги дарили мне другую жизнь, уносили в иные миры, очень далекие от реальности, которая меня окружала. И как только смог, я стал писать для собственного удовольствия, копируя стиль полюбившихся авторов и крадя кусочки чужих сюжетов (что было, то было). В университете я изучал английскую и американскую литературу, специализировался на литературе шотландской, но диссертацию так и не защитил. После занятий компания студентов, моих братьев по разуму, собиралась в местном баре, иногда зазывая одного-двух преподавателей, и там наши диспуты продолжались.

Примерно тогда я стал покупать книги в твердых обложках, отрывая деньги от сердца. Цены — хоть и фиксированные в ту пору, печатаемые на обложках — для студента были заоблачными. Но не мог же я дожидаться полгода или год, когда выйдет новый роман Уильяма Голдинга или Анджелы Картер. Я любовно сохранил все захватанные тома, под ними жалобно скрипят полки в моем доме. А придя в гости, я топаю прямиком к книжному шкафу, чтобы получить представление о личной жизни хозяев.

Когда вышли мои первые романы об инспекторе Ребусе, они не стали сенсацией, но мой издатель в США решил, что мне следует посетить эту страну. Что и произошло в конце 1980-х, и я узнал, что во многих американских городах есть независимые магазины, специализирующиеся на детективной литературе, как минимум один на город. К сожалению, за минувшую четверть века закрылось большинство из них, но сколько-то осталось.

Дожил до наших дней и «The Misterious Bookshop» в Нью-Йорке. Его владелец Отто Пенцлер эксперт в области детектива, коллекционер и фэн, он составляет биографии и пишет учебные пособия, публикует сборники рассказов и вот уже который год подряжает авторов писать рождественские истории, которые затем дарит постоянным клиентам своего магазина. Это ему принадлежит идея насчет сборника рассказов, в которых главную роль играет книга. Отто, большой поклонник жанра, увлекся этим проектом, будучи уверен, что он и для читателей окажется неотразим. Авторы, с которыми Отто связался, не отказались поработать для этой антологии. Да и как тут не согласиться? В детективных и приключенческих произведениях книга часто играет второстепенную или периферийную роль. На многих писателей, обожающих книжный мир во всех его формах и проявлениях, предложение Отто подействовало как валерьянка на кошку.

Вот так появилась на свет эта книга.

И чего только не припасли мы для вас!

А знаете, что меня больше всего восхитило, когда я впервые прочел рукописи? Разнообразие.

Вместе с Ридом Фаррелом Коулменом вы отправитесь в прошлое и узнаете о том, как спасенная из концлагеря книга изменила человеческую судьбу. Энн Перри переработала «Мальтийского сокола», добавив в него теологию и мистику, сделав сюжет закрученным и цепляющим. У Джеффри Дивера пара убийц пытается добраться в Мексике до преступника-книголюба. Эндрю Тейлор перенесет вас в Лондон и расскажет историю о библиотеках, утраченной любви и ревности — как профессиональной, так и житейской. Томас Х. Кук угостит отменной альтернативной историей, героиня которой — знаменитая книга. Рассказать больше — значит сорвать замысел автора, каковой заключается в том, чтобы спровоцировать у вас работу мышления. А тут еще Микки Спиллейн с незавершенным рассказом, доведенным до логического конца современным автором Максом Алланом Коллинзом. И Майк Хаммер, разыскивая гангстерский блокнот, встретится поочередно с полицейским, политиком и преступником.

И это лишь малая часть, дорогой читатель.

Книжные тайны — это, бесспорно, узкий поджанр, но он сулит многообразие форм. И очень интересно отметить, насколько разными путями подошли авторы к решению задачи.

В антологии есть и реальные, и воображаемые книги; действие разворачивается и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. От некоторых рассказов — мороз по коже, другие заставляют улыбнуться. Ловкость рук персонажа вызовет у вас одобрительный кивок, а бомба, готовая в любой момент рвануть, ускорит сердцебиение. Одни концовки вас развлекут, другие будут долго резонировать в голове, и вам захочется поразмыслить и лучше понять прочитанное.

Но все без исключения рассказы лишний раз подтвердят мастерство своих создателей, с превеликим азартом отозвавшихся на клич Отто Пенцлера.

Читайте — и наслаждайтесь.

...

Иэн Рэнкин

Джеффри Дивер

Оправданная жертва

Среда

Вчера вечером они впервые встретились и теперь, к середине утра, наконец немного раскрепостились, расслабились, поверили друг другу. Почти поверили.

Так бывает, когда твоя задача — убить, а твой партнер — незнакомец.

— Здесь всегда так жарко? — спросил П. З. Эванс, болезненно щурясь на слепящее солнце. Темные линзы очков «Рэй-Бэн» совсем не защищали от него.

— Нет.

— Вот и слава богу!

— Обычно еще жарче, — отозвался Алехо Диас. По-английски он говорил с сочным акцентом.

— Да ты гонишь!

На дворе май, на термометре — плюс тридцать шесть. Они стояли на Сарагоса-плаза, живописной площади, главной достопримечательностью которой были двое суровых бронзовых мужчин — генералов, как выяснил Эванс. Еще там был собор.

А еще солнце… как горящий бензин.

Эванс прилетел в Эрмосильо из Вашингтона, где жил, когда его не отправляли на задания. В столице, то есть в столице северной страны, температура была приятнейшая — плюс двадцать четыре.

— Летом у нас тепло, — согласился Диас.

— Тепло? — насмешливо переспросил Эванс.

— Но ведь… Ты в Аризоне бывал?

— Разок играл в гольф в Скоттсдейле.

— Так ведь Скоттсдейл в сотнях миль к северу отсюда, не забывай. Мы-то в сердце пустыни. Здесь должно быть жарко. Чего ты ждал?

— Я сыграл лишь шесть раундов, — признался Эванс.

— Что?

— В Аризоне я сыграл шесть раундов. Думал, что умру. Начали мы в семь утра. А ты в гольф играешь?

— Шутишь, да? Здесь слишком жарко, — с улыбкой ответил Диас.

Эванс потягивал колу из бутылки. Горлышко он тщательно протер влажной салфеткой и лишь потом начал пить. Эрмосильо, столица Соноры, был единственным мексиканским городом, где якобы обеззараживали воду. А значит, лед, в котором охлаждалась бутылка, предположительно не представлял опасности.

Предположительно.

Эванс снова протер горлышко. Жаль, нет с собой маленькой бутылочки «Джека Дэниелса»: можно было бы использовать виски как дезинфектор. У влажных салфеток отстойный вкус.

Диас пил кофе, в который положил три… нет, четыре пакетика сахара. Горячий кофе, не ледяной. Эванс этого не понимал. Фанат «Старбакса» дома, кофеман в любой стране третьего мира (от кипяченой воды дизентерию не подхватишь), в Эрмосильо он к кофе не притрагивался. Сейчас он думал, что в жизни не станет пить ничего горячего. У него вспотели и подмышки, и виски́, и промежность. Наверное, и уши вспотели.

Напарники огляделись по сторонам: люди спешили, кто в школу, кто на службу, кто на деловую встречу. Для любителей шопинга было рановато, а вот мамочки уже толкали перед собой коляски. Местные мужчины носили не костюмы, а сапоги, джинсы и вышитые рубашки. Эванс понял, что ковбойская культура в Соноре пользуется популярностью. Всюду попадались пикапы и старые американские машины.

Напарники были немного похожи — обоим слегка за тридцать, крепко сбитые, темноволосые, круглолицые. Кожу Диаса никто бы не назвал идеальной, но она не портила грубоватую красоту, типичную для индейцев-пима, его предков. У Эванса лицо было глаже и светлее, глаза — беспокойные, бедовые. Он тоже отличался той красотой, которая нравится любительницам острых ощущений.

Оба нарядились в джинсы и кроссовки, а рубашки с коротким рукавом оставили незаправленными — так не видно стволов; впрочем, сегодня они не взяли с собой оружия.

Врагов здесь они пока не нажили, но скоро это изменится.

Мимо шли туристы. Эрмосильо считался перевалочным пунктом для тех, кто едет из США на западное побережье Соноры. Много машин, много автобусов.

Автобусов…