Расстегнув верхние пуговицы, я подняла находку и осторожно обхватила лезвиями соединенные звенья. Примериться, набрать воздуха, резко сжать рукояти, вдавливая до упора. Щелчок, скрежет, боль. Ожерелье впилось в кожу вместе с режущим полотном, благо тупой стороной. Казалось, следующим я услышу хруст собственных шейных позвонков. Зараза!.. Я выдернула ножницы, уронив их на землю, нажим пластин тут же ослаб. Хоть цепочка и уцелела, на металле остались зазубрины. Повредить ее реально, но в процессе я лишусь чувств или головы. В обоих случаях успех спорный.

Спрятав под воротником покоцанную реликвию и наливающийся синяк, я заметила приоткрытое окно первого этажа. Перемахнуть через подоконник не вышло, забралась на него безо всякой грации и вывалилась на ковер в безлюдной спальне. Ну а где бы еще? Хоть что-то в моей жизни предсказуемо… Судя по огромной двуспальной кровати и женскому столику с зеркалом, это комната старосты с супругой. У людей горе: сын погиб, а я тут рыскаю. Но если не найду что-нибудь полезное, то вскоре сама рискую отправиться на тот свет.

Вещи беззастенчиво указывали на достаток семьи: покрывало и подушки с мастерской вышивкой, позолоченный подсвечник на резной тумбе, цветы в керамической вазе, широченный шкаф. Точно не знала, что мне может понадобиться, поэтому сперва исследовала полки с одеждой, потом женский столик. На нем стояла шкатулка с драгоценностями. Бусы, кольца и броши… Внимание привлекла изящная металлическая булавка, от нее отчетливо веяло холодом. Она из заговоренной стали! Такие делают для защиты от сглаза. Забавное суеверие, но многие жрецы не прочь на нем подзаработать.

В коридоре хлопнула дверь, донеслись вибрации чужого присутствия. Кого-то принесло в дом… Нельзя попадаться хозяевам. Проникновение, пусть и без взлома. Я торопливо прицепила булавку к внутренней стороне кармана. Не ритуальный кинжал, но для некоторых оккультных дел подойдет. Теперь в окно, наружу!

Приземление в кусты было мягким, на этом удача закончилась. Из-за угла дома, где собирался народ, вывернула женщина в шали, ранее стоявшая на крыльце. Отступать в сад поздно и подозрительно. Я спокойно пошла ей навстречу, она ринулась ко мне. Ее глаза зло сузились, пальцы сомкнулись на моем локте.

— Как у тебя наглости хватило? — прошипела хозяйка.

Исключено, что она видела мое выпрыгивание из окна. Я вопросительно изогнула бровь, ибо чем меньше говоришь в таких ситуациях, тем лучше.

— Это же ты… — выплюнула женщина. — Та девка из соседней деревни, к которой мой сын шастал.

— Вы обознались, — ответила я с подчеркнутым спокойствием.

Демир путался с какой-то незнакомой матери девицей? Шастал он, а виновата я! Ну или другая, что тоже несправедливо. Но покойному-то уже ничего не предъявишь. Не тайная ли зазноба его в таверну заманила и порешила? Это объяснило бы, почему я обнаружила его без одежды. И следов сопротивления как таковых не было.

— Что ты тогда забыла на его проводах? Я тебя впервые вижу! — упорствовала супруга старосты, ни капли моим словам не поверив. — А ну, рассказывай, кто ты.

— Не местная. Остановилась в таверне, там узнала о случившемся. — Признаваться, что я маг, не тянуло. Подтверждать это колдовством тоже. — Пришла посочувствовать вашей потере.

— Не смей! — взвилась она. — Засунь свое сочувствие себе в…

Из-за того же угла выбежала бледная девушка, не иначе как на шум. Невеста покойного.

— Заклинательница духов приехала, — сообщила она, — готова начинать обряд.

Во взгляде ни толики злости на предполагаемую любовницу жениха. Смотрела скорее утомленно. Либо смирилась с его неверностью, либо ей наплевать. Да и смысл видеть соперницу в той, кому помолвки не обломилось? Наверное, подобно Илинке, по нему сохла вся округа. Красавец, и не с шалашом в придачу. Был рад пользоваться положением, я гляжу.

Хватка на локте тем временем сжалась сильнее, причиняя боль.

— Отпустите, — велела я, потеряв терпение, — и я просто уйду.

— Не надейся, — прошипела женщина, — так легко отделаться, дрянь. Вызнаю твое имя и на всю округу ославлю!

— Она со мной, — разрезал пространство голос, заставивший пожалеть, что нашу невежливую беседу прервали. — Мы у вас проездом.

Удерживающие мою руку пальцы разжались. Велизар стоял возле угла дома с той улыбкой, от которой кровь стынет в жилах.

— Извините, — выдавила хозяйка, глядя виновато. Не на меня, на него. — Я немного не в себе сейчас.

Высвободив локоть, я обошла ее и на негнущихся ногах направилась мимо равнодушно взирающей невесты — к тому, на кого старалась не смотреть. Всем нутром чувствовала его присутствие и то, что он идет следом. Полагаю, моя самостоятельная прогулка окончена…

Во дворе в гнетущей тишине ждали люди. Стана сидела у костра и чертила на земле символы для обряда. Ненастоящего, дух-то принудительно упокоен, провожать некого. Но если родным хочется, то почему нет? Я шла и смотрела на пламя, до ряби в глазах.

— Только прибыла, и уже в гущу событий, — прокомментировал Велизар негромко, но в мозг каждое слово вбилось будто наковальней. — Это талант. Узнала что-нибудь?

— Что все еще неважно себя чувствую.

Не думает же он, что я буду помогать ему вынюхивать, кто убивает под видом Культа? С радостью оставила бы в таверне еще один труп! Его.

Костер вспыхнул ярче, обдавая жаром даже издалека. Мать и невеста Демира вернулись на крыльцо — к вышедшему из дома осунувшемуся бородачу. Староста, полагаю, вынудивший меня удирать из кабинета. Стана поставила перед костром специальную чашу со срезанной прядью волос покойного. Сделав взывающий к духу пасс, сыпанула в огонь ритуальных трав и простерла руки к небу, люди сложили ладони в молитве Высшим Силам. Окружающую энергию странно всколыхнуло… Начался обряд. На который мы не собирались оставаться, поскольку Велизар пошел к воротам. Я — за ним, гадая: неужели это всё?

У безлюдной коновязи поняла: уезжаем.

— Соболезнования выражены? — скупо уточнила я. Он кивнул. Нервы сдали, вырвалось ироничное: — Выяснил, кто балуется подставными ритуалами?

— Да.

Как?! А главное — когда? Это мне повезло наткнуться на словоохотливых собеседников, и то девица Демира — лишь подозреваемая, а ее личность осталась загадкой.

Велизар отвязал не ту лошадь, на которой мы приехали. Пегую, с седлом.

— Твоя на вечер. — Он передал мне поводья. — Съездим кое к кому в соседнюю деревню.

Похоже, вправду все выяснил… И насчет второй лошади успел договориться. Хотя ему в принципе сложно отказать.

— Наверняка она не сидит дома, дожидаясь нас, а умотала далеко и надолго, — вырвался протест. — Никуда я не поеду, я устала.

— Поразительно, — отметил Велизар с ухмылкой.

— Осведомленность про подозреваемую в убийстве девицу? Или слабость после отката?

— Твое отсутствие чувства самосохранения при такой тяге выжить.

— А что, на это есть шансы? — зло хмыкнула я. — Поведай тогда, как ими воспользоваться!

— Восстановись сперва. — Он окинул меня медленным, подчеркнуто оценивающим взглядом. — Доедем до границ Империи, там разберемся.

— Нет никаких шансов. — Во мне заклокотала ярость, придавая храбрости. — Мог бы вообще избавляться от переходящих сразу. Дар проявился — исход предрешен! Что любая из нас противопоставит архимагу с запретными чарами? Семь лет ей или двадцать — без разницы…

— Заканчивай, — перебил Велизар, — беспомощной прикидываться. Одного такого архимага ты уже прикончила.

Не до конца.

— Юстин упоминал, что у тебя странные представления о чести. Мне помогли Мора и боевая специализация, у предыдущих трех девочек не было ничего. Все равно что котенка топить, максимум, что сделает, — поцарапает!

— Не надо, — его лицо накрыла тень, еще сильнее заострив и без того острые черты, — о них так неуважительно.

Воздух показался неимоверно тяжелым, давя на плечи. Передернув ими, я отвела взгляд, он добавил:

— У нас появилось общее дело, когда ты надела реликвию. Зря недооцениваешь его важность и переоцениваешь другое.

— Что?..

— Мое терпение.

Я благоразумно замолчала, слыша, как сердце бешено стучит о вновь занывшие ребра. Отвела лошадь в сторону, выдохнула. Ноги подло подкашивались, сил забраться на нее не было.

— Помочь? — осведомился Велизар, и силы откуда-то сразу нашлись.

Я поудобнее устроилась в седле, радуясь, что эта поездка обещала быть более приватной, чем предыдущая. Он забрал рыжую лошадь, сел на нее ловко и вместе с тем осторожно, словно его вновь беспокоило левое плечо. Моя заслуга! Почти половину лезвия туда вогнала во дворце, а заговоренная сталь — не шутки, раны от нее заживают долго. Настроение совсем немного, но улучшилось, Велизар направил лошадь к дороге, убегающей в темную даль.

— Не отставай, — посоветовал он.

Пришлось внять.

Наступала ночь, проселочная дорога уже несколько верст петляла между лесами и пастбищами. Света луны едва хватало, чтобы ориентироваться среди однообразных пейзажей и поспевать за Велизаром. Он ехал быстро и уверенно, словно безо всякой карты знал земли на стыке центрального и восточного королевств наизусть. Вероятно, так и было. Я держалась близко, опасаясь отстать и придушенно свалиться с лошади, хоть и не сомневалась, что за мной вернутся. Древнему ожерелью не подобает валяться на дороге!