Памела Кент

Дворец мечты

Глава 1

Большая машина осторожно продвигалась по узким улочкам, Дженни Армитаж, расположившаяся на заднем сиденье, с интересом смотрела по сторонам. После открытого пространства эти узкие улочки, протянувшиеся вдоль высоких белых гор, каменных стен, защищающих от нестерпимо палящего солнца, вызывали чувство облегчения. Белое однообразие этих стен нарушали расположенные в определенном порядке ярко окрашенные двери. Каскады лепестков, опадающих с цветущих за стенами фруктовых деревьев, медленно кружась, падали на крышу машины.

Внезапно машина остановилась около ярко-голубой сводчатой двери. Шофер, одетый в жемчужно-серую ливрею, вышел из машины и, подойдя к украшенной орнаментом решетке, позвал кого-то. Послышался шум отодвигаемых засовов, скрежет поворачиваемого в замке большого ключа, и дверь со скрипом открылась. Шофер помог Дженни выбраться из машины.

После долгого путешествия тело Дженни одеревенело, и она с трудом выбралась из машины, чувствуя глубокую усталость. Ее дорожный костюм как будто прилип к ней. Сшитый из легкого твида, он очень подходил для апрельской лондонской погоды, но сейчас после трудного пути, на протяжении которого температура воздуха непрерывно менялась, этот костюм вызывал в ней чувство отвращения и не давал ей той уверенности, которая была ей сейчас так необходима. Следуя за шофером, несшим ее простенький чемодан, Дженни выглядела испуганной и смущенной. Что ждет ее впереди?

Внезапно чувство страха сменилось чувством восторга — кто бы мог подумать, что за этой мрачной стеной может существовать такой очаровательный мир? Пройдя через небольшую галерею, гулко отражавшую их шаги, они внезапно оказались в саду с мраморными колоннами и выложенными мозаикой дорожками, вдоль которых росло море белых лилий и пламенеющих чибискусов. Отливающие золотом плоды апельсиновых деревьев были подобны огненным шарам, упавшим с ярко-синего неба. Сверкающие струи фонтана поднимались высоко к небу и падали вниз в мраморный бассейн, издавая звуки чудесной мелодии. Это был сад из сказки «Тысяча и одна ночь», и Дженни сразу полюбила его. Завороженная, она остановилась полюбоваться садом, но в это время из другого двора появился почтенный слуга-бербер. Шофер передал ему ее чемодан, и минутой позже Дженни уже входила в вестибюль с мраморным полом и дальше в прохладную комнату, обставленную в европейском стиле. Похоже, это была библиотека или кабинет. Удобные кожаные кресла темно-желтого цвета располагались в разных местах комнаты; полированный пол покрывали необыкновенно красоты ковры. На полированных столиках сандалового дерева стояли серебряные сигаретницы и дорогие вазы с ярко-алыми цветами в них. В одном из углов комнаты располагался массивный письменный стол. Все стены были заставлены шкафами с книгами. Взгляд Дженни привлекла стоящая на письменном столе фотография в красивой серебряной рамке. На фотографии была запечатлена необыкновенной красоты женщина, похожая на Елену Прекрасную из Трои.

Слуга-бербер на прекрасном английском языке сообщил Дженни, что графини де Сант-Але сейчас нет дома, но она приказала ему позаботиться о Дженни и сейчас ей будет подан легкий завтрак.

Легкий завтрак состоял из мятного чая и роскошных пирожных, покрытых толстым слоем шоколада и миндальными орехами. Дженни с удовольствием выпила чай, который взбодрил ее, но не смогла съесть ни одного пирожного. Ее единственным желанием было остаться одной и опуститься в глубокое кожаное кресло, наслаждаясь покоем этой чудесной комнаты. Сняв жакет и маленькую шляпку, закрепленную булавкой на ее ярко-золотистых вьющихся волосах, она опустилась в кресло, снова чувствуя себя прежней Дженни Армитаж, которая покинула Англию полная радужных надежд и предчувствий.

Сейчас просто не верилось, что всего лишь несколько дней тому назад она и думать не могла, что жизнь раскроется перед ней как прекрасный экзотический цветок.

Не думала с того самого момента, когда служащая агентства по найму пригласила ее и сказала, что, как ей кажется, Дженни самая подходящая кандидатура на место гувернантки к двум маленьким детям. Требования, предъявляемые хозяевами, были несложными: умение хорошо обращаться с детьми, учить их английскому языку, прививать хорошие манеры. Желательно, чтобы это была воспитанная молодая девушка из семьи, принадлежавшей к среднему классу, и владеющая французским языком. Место требовалось занять немедленно.

Дженни было без малого двадцать четыре года, но выражение ее больших синих глаз было столь наивным, ее маленькое личико, напоминающее формой сердечко, было таким живым и невинным, а сама она была не высокого роста и очень изящна, что многие полагали, что Дженни гораздо моложе.

И к тому же Дженни была свободна и могла в любой момент сорваться с места и ехать куда угодно, даже в Марокко. Однако, когда ей сообщили, что услуги английской гувернантки требуются французской семье в Марракеше, городе, о существовании которого Дженни даже не подозревала, она подумала, что не расслышала, но осознав, что именно в этот город она должна поехать, даже обрадовалась. После смерти ее горячо любимого отца полгода назад ничто не держало ее в Англии. Она может легко уехать, не заставляя никого страдать от разлуки с ней. Она была одна, совсем одна в целом мире. И хотя такое одиночество не было завидным положением для молодой девушки, открывающаяся перед ней перспектива новой неизведанной жизни наполнила ее сердце радостью.

Именно потому что она сразу могла выехать к месту работы, ей предложили высокую оплату, гораздо больше тех денег, что она зарабатывала прежде. Кроме того ее наниматель нес все дорожные расходы. Скоро она встретится с ним. И ей еще предстоит познакомиться с ее маленькими воспитанниками.

И хотя в конце путешествия, из-за чрезмерной усталости, радостное состояние, в котором пребывала Дженни в Англии, сменилось страхом и неуверенностью, сейчас, сидя в комнате, атмосфера которой действовала на нее успокаивающе, она вдруг почувствовала, что ее страх и неуверенность исчезли и им на смену пришло радостное предчувствие новой жизни, какой бы она впоследствии не оказалась. Ведь не исключено, что по какой-то причине она не подойдет к этой работы — возможно ее найдут слишком молодой и неопытной, возможно дети будут слишком трудными детьми или, наоборот, она не понравится им. Еще не совсем ясно, что будет входить в ее обязанности. Может это будет совсем не то, что она желала бы для себя.

Но в глубине души Дженни была уверена, что все будет так, как она хочет.

На стене, напротив того места, где она сидела, висела изящная акварель, изображающая приятный ландшафт — небольшой кусочек юга Франции: терраса, увитая виноградной лозой, сквозь которую виднелся дом с маленькими башенками. Окна за спиной Дженни были широко открыты, и она слышала мелодичные звуки фонтана. Эти звуки непрерывно падающей воды действовали на нее так умиротворяюще, вызывали такое чувство покоя, что Дженни захотелось хоть на минуту закрыть глаза и вздремнуть.

Дженни была уверена, что она спала не более минуты, потому что, очнувшись, она сразу вспомнила, где она, почему она здесь и кого ждет. Но что-то встревожило ее, заставив проснуться так скоро.

Это что-то находилось у нее за спиной. В тот же момент она услышала приятный мужской голос. Чья-то тень склонилась над ней, и она ощутила прикосновение чьих-то губ. Дженни поняла, что это был поцелуй, легкий как дуновение ветерка. Ее щеки коснулось приятное дыхание. Она почувствовала запах хороших сигарет и аромат дорогого мужского одеколона. Нежный мужской голос тихо произнес у нее за спиной: «Наконец мне повезло и я застал тебя одну. Проснись, Селестина, моя дорогая. Время сиесты закончилось!..»

— Боже праведный! Кто… кто вы? — почти грубо спросил тот же голос. — И почему у вас рыжие волосы?

Глава 2

Действительно волосы Дженни иногда казались рыжими, что очень раздражало ее, особенно в те годы, когда она была школьницей, и ее недруги дразнили ее, называя Морковкой. Но с тех пор никто не замечал этого свойства ее волос и тем более не задавал такого странного вопроса — почему у нее рыжие волосы. Этот дурацкий вопрос и то, что кто-то осмелился поцеловать ее, пока она спала (или думала, что спала), возмутили ее так, что, вскочив с кресла с быстротой горной козочки, она в гневе крикнула:

— Позвольте!..

Дженни была готова сказать все, что она думает по этому поводу, но, подняв глаза, в изумлении застыла. Перед ней стоял красивый мужчина такого высокого роста, что она казалась карлицей рядом с ним. На нем был элегантный, ослепительно-белый костюм, который очень сочетался с его черными волосами, карими глазами и смуглой кожей. Эта смуглая кожа наводила на мысль, что он не был европейцем, однако его безупречный английский язык, твердая линия губ и высокомерно вздернутый подбородок не оставляли сомнения, что он выходец с Британских островов.

— Прошу вас, продолжайте, — вежливо ответил мужчина.

Широко улыбаясь, он с любопытством рассматривал Дженни.

— Но пожалуйста, сядьте, — попросил он. — Очень вредно так быстро вскакивать с места, когда вы еще находитесь в объятиях Морфея. Я приношу вам свои самые искренние извинения! Но объясните, ради Бога, как вы оказались здесь?

— Мне бы следовало сделать это сразу, — ответила Дженни. — Но почему вас так поразил цвет моих волос? Во всяком случае они вовсе не рыжие!

— Разве? — он внимательно посмотрел на ее волосы. В его карих глазах светилось изумление — позже Дженни обнаружила, что они были не карими, как ей показалось вначале, а темно-серыми, напоминающими по цвету гальку на берегах далеких сверкающих морей, — которое затем сменилось выражением восхищения.

— Возможно, вы правы. Пожалуй, они отливают скорее золотом, хотя их можно назвать и каштановыми. Мне приходилось видеть красные, как вишни, спелые каштаны, цвет которых напоминает оттенок ваших волос. Я полагаю, они достойны кисти Тициана…

— Какое это имеет значение! — воскликнула Дженни, нахмурившись. Его дерзкий взгляд смущал ее. — Скажите, а вы… вы?..

— Тот, кто поцеловал вас, хотя едва ли это было уместно при нашем коротком знакомстве, не так ли?

— Вы, вероятно, приняли меня за другую, — холодно заметила Дженни. — Но даже если это и так, извинения здесь ни к чему.

— Совершенно с вами согласен, — ответил незнакомец и, вынув из кармана плоский золотой портсигар, с церемонным поклоном предложил Дженни сигарету. Она покачала головой. — Нет? Тогда я надеюсь, вы не будете возражать, если я закурю. Вы захватили меня врасплох, и я до сих пор не могу прийти в себя. Я был уверен, что это Селестина…

— Селестина?

— Графиня де Сант-Але. — Он насмешливо улыбнулся. — У вас так же, как и у нее, тот же спорный оттенок волос.

— О! — воскликнула Дженни, озаренная внезапной догадкой, — вы, должно быть, граф де Сант-Але?

— Полагаю, что у вас нет оснований делать такой поспешный вывод, — произнес красавец, усаживаясь на ручку кресла и глядя на Дженни с усмешкой. — Селестина и я — старинные друзья, и мы уже давно на короткой ноге. Этот легкий поцелуй предназначался ей. То, что он достался вам, — непростительная оплошность с моей стороны. Во всяком случае, я приношу вам свои извинения и заверяю вас, если это вас может утешить, что я больше не допущу такой оплошности.

Дженни поняла, что он просто издевается над ней, и почувствовала, как краснеет.

— Когда вернется графиня, как вы думаете? — произнесла она дрожащими губами.

— Не имею ни малейшего представления. Я даже не знал, что ее нет дома, иначе я не пришел бы сюда. Однако, я думаю, что она скоро вернется.

Озаренный внезапной догадкой, он воскликнул:

— Я догадываюсь! Вы по всей вероятности новая гувернантка?

— Да, — подтвердила Дженни.

— Прямо из Англии?

— Да.

Он закурил сигарету и некоторое время молчал, в то время как его глаза открыто и с интересом изучали ее.

— Первое путешествие за границу? — спросил он затем.

— Да, — призналась она и, избегая его взгляда, быстро надела и застегнула жакет, не давая ему возможность помочь ей.

— Я не пророк и никогда не обладал даром предвидения, но я готов поклясться, что вы из семьи сельского священника, и осмелюсь предположить, что никогда не расставались с вашей семьей надолго, не так ли? Вы привыкли помогать вашему отцу в его деятельности, печатая двумя пальцами его проповеди на старинной пишущей машинке? И вы помогали вашей матушке разводить цветы и, кроме того, принимали горячее участие в ее миссионерской деятельности за пределами метрополии, верно? Жители деревни вас очень любили! Вы были незаменимы в организации благотворительной деятельности и непременной участницей всех любительских спектаклей. Вы также пели в церковном хоре!

Широко раскрыв темно-голубые, почти фиалковые глаза, Дженни с удивлением смотрела на него, хлопая длинными ресницами.

— Как вы узнали все это?

Он громко рассмеялся:

— Я не знал, но просто понаблюдав за вами, я уверен в правильности своих выводов. Скажите, ведь вам внезапно захотелось покончить со всем этим? Так сказать, расправить крылья? Именно это вы и сделали, не так ли?

— Мой отец умер, — тихо ответила Дженни, стараясь сдержать слезы. — И моя мать тоже, на несколько месяцев раньше отца.

— Понимаю, — сказал он. Внезапно поднявшись, он подошел к открытому окну и некоторое время задумчиво смотрел на струи поющего фонтана. Когда он вернулся на свое место, в его голосе уже не чувствовалось насмешки.

— Вы летели самолетом?

— Да.

— Устали?

— Не очень, — ответила Дженни, хотя чувствовала себя совершенно разбитой. Ей так хотелось поскорее очутиться в своей комнате, сбросить этот теплый твидовый костюм, принять ванну и переодеться во что-нибудь легкое, промыть лосьоном глаза, которые нестерпимо болели от буйства красок этих мест — белых зданий, раскаленного синего неба, — что так отличалось от полутонов, присущих Англии, и от ее холодного серого нёба. Ей так хотелось побыть одной до тех пор, пока она полностью не придет в себя.

— Меня зовут Макс Дейнтри, — представился незнакомец, — и я думаю, мы будем часто встречаться, если вы останетесь здесь. У меня своего рода привычка — часто приходить в этот дом. — Он помолчал. — Если вы устали, я могу позвать слугу и попросить его проводить вас в вашу комнату…

— Нет… — начала Дженни, но в это время они оба услышали звук шагов по мраморным плитам холла и одновременно повернувшись к двери увидели высокую, очень красивую женщину, входившую в комнату.

Дженни сразу сообразила, что эта женщина и есть графиня де Сант-Але, — Селестина, чьи волосы так похожи на ее собственные. Поднявшись ей навстречу, Дженни хотела представить себя той, которая назначила ей такое высокое жалование.

Макс Дейнтри, на лице которого появилась его обычная усмешка, поднялся навстречу графине. Селестина, едва посмотрев на Дженни, впилась взглядом в лицо Макса. В ее золотисто-коричневых, похожих на янтарь, глазах было что-то такое жадное, даже неистовое, когда она встретила взгляд холодных серых глаз англичанина. С нежностью в голосе графиня обратилась к Максу на английском языке, в котором слышался сильный акцент.

— Макс, вы невыносимы! Почему вы не дали мне знать, что придете?

— Потому, что я не был в этом уверен, — ответил Макс с загадочной улыбкой. Его глаза быстро оглядывали прекрасную стройную фигуру графини, облаченную во что-то легкое и зеленое, оттенком напоминающее цветы лимонного дерева. Этот цвет прекрасно сочетался с ее туфлями, перчатками и огромной, похожей на колесо, шляпой, которые были ослепительного белого цвета. Из-под шляпы выглядывали роскошные волосы графини цвета старого золота. Они наподобие нимба обрамляли ее белое чело и нежное, совершенной формы лицо. Благодаря стараниям парикмахера, волосы графини были более живые и блестящие, чем волосы Дженни.

— Если бы ты только позвонил!

— Не было особой причины звонить!

В глазах графини застыл упрек.

Дженни, наблюдая за ними, чувствовала себя очень неловко, казалось о ней совсем забыли.

Однако графиня, как бы вспомнив, что в комнате присутствует еще один человек, быстро подошла к Дженни и холодно спросила:

— Мисс Армитаж?

Дженни кивнула, чувствуя как сильно забилось ее сердце.

— Мне очень жаль, что меня не было дома, когда вы приехали, мисс Армитаж, но я надеюсь, о вас позаботились? — Она посмотрела на блюдо с нетронутыми пирожными. — Возможно, вы приехали только что?

— Я не знаю, я… думаю недавно… — сконфуженно ответила Дженни. Она чувствовала, что в вопросе графини скрыт какой-то другой смысл, а она не имела ни малейшего представления, сколько времени прошло с того момента, как она вошла в этот дом. Макс Дейнтри, подойдя к графине, сообщил, что Дженни только что приехала, и они только начали знакомиться. Макс заметил, что он ничего не знал о приезде гувернантки, и попросил графиню представить его соотечественнице.

Селестина с удивлением взглянула на Макса.

— Вы считаете, что после того, как вы уже начали знакомиться, необходимо еще официальное представление?

— Я полагаю, — ответил Макс. Графиня повиновалась.

— Мисс Армитаж, это мистер Дейнтри, наш ближайший сосед. Макс, это мисс Дженни Армитаж. Она приехала из Англии воспитывать детей. Это ее единственная обязанность, поэтому я думаю, что вам редко придется встречаться друг с другом, — с холодной улыбкой заметила графиня.

— Но дорогая! — с удивлением воскликнул англичанин. — Я надеюсь, вы не собираетесь запереть ее в детской и лишить общения с людьми? Если вы поступите так, то она будет вынуждена вернуться домой в свою сельскую общину.

Графиня задумчиво смотрела на Дженни, стараясь понять, что скрывается под этой невинной внешностью. Ее размышления прервал настойчивый голос Дейнтри:

— Пожалуйста, распорядитесь, чтобы мисс Армитаж отвели в ее комнату. Она призналась мне, что очень устала.

— Конечно.

Графиня взяла со стола маленький колокольчик и позвонила.

— Вы обедаете с нами, Макс?

— Не знаю, следует ли мне…

Дженни отвернулась и стала смотреть сначала на акварель, изображающую юг Франции, затем на фотографию прекрасной женщины.

Вне всякого сомнения это была графиня. Фотограф хорошо ухватил ее взгляд и прекрасные черты лица. «Однако все это не идет ни в какое сравнение с оригиналом», — решила про себя Дженни, стараясь не вслушиваться в беседу тех двоих за ее спиной.

Появился слуга. Хозяйка приказала ему проводить Дженни в ее комнату и проследить, чтобы она имела все необходимое. И обращаясь непосредственно к девушке, добавила:

— Возможно, когда вы отдохнете и приведете себя в порядок, вам захочется познакомиться с детьми? Им просто не терпится увидеть вас. Но, к сожалению, визит к бабушке вывел их из равновесия, поэтому они покажутся вам немного непослушными. Но обычно с ними легко можно справиться.

— Я в этом уверена, — ответила Дженни, краснея. Она заметила, что Макс с насмешливой улыбкой смотрит на нее.

— До свидания, мисс Армитаж. Не позволяйте этим маленьким извергам вить из вас веревки!

Дженни кивнула и, следуя за слугой, быстро вышла из комнаты.