— Прости, — сказала ему Гита. Ей почему-то казалось, что Карем ни разу не говорил жене «что-нибудь не то» после неудачных беременностей. А даже если говорил, его искренность все сглаживала, и благодаря этому сказанное не могло звучать банально, или грубо, или хуже того — снисходительно.

— И ты меня, — отозвался он.

Было бы нечестно позволить Карему думать, что ей тоже знакома эта скорбь по нерожденным детям, поэтому Гита поспешила уточнить:

— У меня такого не было. Ну то есть… Ни разу.

Он медленно кивнул:

— Хорошо. Это очень хорошо.

Гита перевела взгляд на пса, которого баюкала на руках. Они с Каремом шли по улицам Кохры бок о бок — никто не опережал, никто не отставал.

— Его не вырвало печеньем. Это значит, с ним уже все в порядке?

— Я думаю, это значит, что он поедет с тобой домой.

— Что-что?

— Ну, он тебе теперь доверяет. — Карем потрепал спутанную шерсть у пса за ушами. — Отдохнет немного, откормится и будет для тебя отличным домашним питомцем.

— Мне не нужен домашний питомец.

— О, еще как нужен! — заулыбался Карем. — Ты ведь одна живешь.

— И меня все устраивает.

— В любом случае он для тебя — идеальная пара.

— Откуда ты знаешь? — Гиту это не интересовало, она задала вопрос лишь потому, что по хитрой улыбке Карема догадалась, что он придумал шутку, а ей хотелось проявить великодушие и дать ему возможность высказаться.

— Он красавчик и не болтун!

Лицо Гиты, однако, не дрогнуло.

— Очень смешно, — отрезала она.

— Как ты его назовешь?

— Никак.

— Никак, — повторил Карем, словно примерялся к новому имени. — Ни-как. Куч-нахин, куч-най, — повторил он то же самое на разные лады. И покачал головой: — Мне кажется, это имя ему не очень подходит. К тому же этот парень наверняка и так страдает от заниженной самооценки.

Гита покосилась на Карема:

— Ты что, детишек своих так развлекаешь? И они считают тебя остроумным?

Он расплылся в глупой улыбке:

— Почему считают? Я правда ужасно остроумный.

— Слушай, я этого пса себе не оставлю. Я не хочу, чтобы он сдох, но это не значит, что возьму его с собой.

Карем пожал плечами:

— Посмотрим. — Он прищурился на яркое солнце. — У нас целый час до отправления. Тебе еще что-то купить надо?

Гита успела забыть про крысиный яд, но теперь вспомнила.

— Э-э… гм… я быстро сбегаю и вернусь, хорошо?

— Я с тобой.

— О нет, не надо. Это… женские дела.

Вместо того чтобы шарахнуться от нее, Карем остановился с серьезным видом:

— Если тебе нужны прокладки, Гита, в этом нет ничего постыдного. Вон там слева аптека.

Гита не пользовалась гигиеническими прокладками. Никто в их деревне такую роскошь не покупал. Даже ей, хотя она могла позволить себе дополнительные расходы, жалко было отдавать шесть рупий за одноразовую прокладку. Как и всем женщинам, которых она знала, средствами гигиены ей служили порванная на лоскуты старая одежда и носовые платки, которые каждый раз приходилось стирать. И что же теперь, она в присутствии Карема согласится купить целую упаковку дорогущих прокладок только для того, чтобы оправдать свое странное нежелание идти с ним в аптеку? Вот уж нет. Даже если ее гордость стойко переживет это испытание, кошелек точно не выдержит.

— Аптека вон там… — начал Карем.

— Нет!

— Продавец все упакует так, что будет не видно, что ты несешь, если это тебя беспокоит.

— Не это.

— Но…

— Мне не нужны прокладки! — выпалила Гита так громко, что он отступил на шаг от неожиданности.

— Окей… О-о-о! — взвыл сиреной Карем, словно вдруг понял страшное, и Гита с опаской уставилась на него в ожидании откровения. — Так ты поэтому сказала, что тебе поздно думать о детях? Потому что у тебя… больше не приходят?

Гита машинально прикрыла живот псом, словно Карем мог там что-то увидеть.

— Приходят как миленькие, спасибо за заботу, — ледяным тоном произнесла она и сунула пса ему в руки.

Пес зарычал, и Карему пришлось чесать его за ухом, пока он не успокоился. Лишь после этого Гита одна вошла в магазин. Но крысиного яда у аптекаря не оказалось. Она купила дешевую упаковку капсул «Пудин Хара» [ «Пудин Хара» — индийское аюрведическое средство из смеси мятных масел для нормализации пищеварения.], которые были ей не нужны, и вышла на улицу.

— О-о-о! — на той же ноте протянул Карем, увидев ее приобретение. — Но ведь понос — это не женская проблема, такое со всеми случается.

— У меня нет поноса, — процедила сквозь зубы Гита.

— А зачем тогда?..

— На всякий случай, ясно? Ты кто вообще, следователь?

— Нет, — радостно осклабился Карем, окончательно взбесив Гиту. — Я очень любознательный просто.

Сейчас они шли мимо магазина бытовой техники. На плакате в витрине зубастая кинозвезда лучезарной улыбкой выражала свое одобрение выбору покупателей.

— Надо зайти! — Карем схватил Гиту за руку, и она сама не заметила, как очутилась в тишине торгового зала с прохладным кондиционированным воздухом.

Здесь, в отличие от лавки с фурнитурой для украшений, Карем не стал бесцельно бродить вдоль полок — он сразу устремился к дальней стене, где над стиральными машинками и посудомойками возвышались холодильники разных моделей. Когда они рассматривали приземистый «Эл-Джи» с дверцей, разрисованной пурпурными цветами, к ним вышел молодой продавец-консультант в рубашке с короткими рукавами и аккуратным отложным воротничком. Он явно занервничал при виде пса на руках у Гиты, но возражать против его присутствия не стал.

— Добрый день, сэр, — обратился к Карему консультант; из его голубого нагрудного кармана торчали кончики двух шариковых ручек без колпачков, опасно повернутых пишущей стороной вниз. — Могу я чем-то помочь?

— Мы просто смотрим, — сообщила Гита. По унылому взгляду, которым парень окинул запыленные слаксы Карема и ее видавшее виды сари, было ясно, что он работает за проценты от продаж.

— У вас можно заказать доставку холодильника на дом? — осведомился Карем.

— Да, сэр.

Карем назвал примерное расстояние до их деревни.

— Да, сэр, туда тоже можем доставить.

— Бесплатно? — спросила Гита.

— Это зависит от цены товара, мэм. Какой холодильник вас заинтересовал?

— Вот этот, — Гита похлопала по стальной дверце ближайшего к ней.

Консультант попытался любезно улыбнуться, но, видимо, он работал в секторе продаж не так давно, потому что было заметно, что ему с трудом удалось сдержать смех.

— У вашей жены хороший вкус, сэр…

— О, он мне не…

— Видите ли, это новая модель «Самсунг», пятьдесят пять тысяч рупий…

Гита отдернула руку от дверцы так, будто холодильник внезапно превратился в мужчину.

— …так что да, доставка, конечно же, будет бесплатной. Но… — Консультант развел руками, тотчас спохватился, что это невежливо, и спрятал их за спину.

— Ага, — сказала Гита.

— Но! — повторил молодой человек с другой интонацией. — У нас есть отечественные модели, которые стоят, разумеется… э-э… не так дорого.

— Разумеется, — кивнул Карем.

— Например, этот? — спросила Гита, указав на дверцу с ужасными пурпурными цветами.

Карем рассмеялся и наклонился к консультанту:

— Все еще считаете, что у нее хороший вкус?

Внезапно все в Кареме стало вызывать у Гиты раздражение — его непринужденность, доверительные интонации, попытки острить. Она почувствовала себя старой, плохо одетой, некрасивой. Разумеется, желать такую женщину, по мнению Карема, настолько абсурдно, что можно паясничать, не боясь быть неправильно понятым ею. И сам факт, что для него это было веселое развлечение — флиртовать с ней, разыгрывать роль счастливого супруга, который, однако, не питает иллюзий по поводу семейной жизни и беззлобно порицает недостатки своей половины, — казался оскорбительным. И пусть это был розыгрыш, она не чувствовала себя соучастницей. Разыгрывали именно ее, а вовсе не этого парнишку, неопытного продавца-консультанта, в чьем кармане обе шариковые ручки уже начинали протекать прямо в шов. Там, на шве, появились два синих пятнышка — пока маленьких, но грозивших расползтись.

— Ну откуда у меня хороший вкус? — хмыкнула Гита. — Вы только посмотрите, кого я себе в мужья выбрала.

К пущему изумлению Карема, она еще и улыбнулась, обнажив зубы. Он нахмурился. Видеть, как улетучивается его самоуверенность, было все равно что есть кулфи [ Кулфи — индийское мороженое.] одно за другим — восхитительно до тех пор, пока челюсти не сведет от холода и сахара. Консультант тем временем переводил взгляд с одного на другую, не зная, чью сторону принять. В конце концов он решил разрядить обстановку своей болтовней:

— А может, вам больше подойдет мини-холодильник? Если вам не нужно хранить большие запасы продуктов, это будет удобнее. В семье есть дети, сэр?

В фантазиях Гиты холодильник был статен и высок, выше ее головы, как тот, со стальной дверцей. Другой, с пурпурными цветами, был пониже и страшненький, но он хотя бы походил на холодильник, в отличие от уродливой коробки, к которой сейчас направлялся продавец. Ему пришлось наклониться, чтобы открыть дверцу. В общем, этот агрегат выглядел как позорный компромисс, а не победа.

— Это тоже «Самсунг», но стоит всего девять тысяч пятьсот рупий, сэр. А вот этот и вовсе семь тысяч рупий, отечественная модель, сэр.