Неловкий вечер

Международный Букер 2020 года, дебютный роман голландского вундеркинда от литературы (29 лет на момент вручения премии) Марике Лукаса Рейнвелд, чье произведение отчасти автобиографично, поскольку детство автора прошло в такой же закрытой общине фермеров, прихожан реформистской церкви.

Сложно представить, каково было расти в подобном месте ребенку, который с возрастом осознал себя небинарной персоной и объявил об этом публично (отсюда и второе имя автора – Лукас, помимо первого женского).

К счастью, у Марике Лукаса оказался нехилый талант, так что весь детский опыт трансформировался в очень хорошую книгу. Хорошую, но крайне некомфортную для чтения. Некомфортную своей реалистичностью на грани фола, физиологичностью многих сцен, описанным без прикрас детством в атмосфере беспросветной безнадеги и хтонического ужаса.

Итак, семья фермеров теряет старшего сына, он тонет в зимней реке. Родители погружаются в горе, постепенно уходя в него с головой, а младшие дети начинают выживать, кто как может, пытаясь еще попутно и поддерживать впавшую в депрессию мать.

Мне было тяжело читать, местами просто невыносимо. Живот скручивало то от жалости к персонажам, то от отвращения к некоторым физиологическим подробностям.

Но я нисколько не жалею, что прочитала. Это сильный роман, а Марике Лукас Рейневелд – очень многообещающее новое имя на литературном небосклоне.

Сдал вчера в библиотеку эту книгу (вместе с остальными) и.. ничего не взял.. Видимо очередная (книжная) интоксикация. Роман сам по себе не понравился, ну а как (иначе)?: здесь перенасыщенные физиологическими подробностями рассуждения 7-8-и летней девочки, поток мышления (и понимания) 10-12-и летней, и само форматирование текста -около 30-и летней (и всё это явно видно, и всё это "в одном флаконе").. При том, что мы из англоязычной википедии узнаем, что: "нидерландская писательница. Рийневельд получил Международную Букеровскую премию 2020 года вместе со своим переводчиком Мишель Хатчисон за дебютный роман «Вечерний дискомфорт». Райневельд — первый голландский автор, получивший эту премию, первый небинарный человек, получивший ее, и только третий голландский автор, получивший номинацию." Но. Но постепенно.. постепенно ты как бы въезжаешь в "ситуацию" книги: голландская глухомань, где в телевизоре только 3 канала: "Нидерланды 1, 2, 3".. коровы, кролики, жабы, две оставшиеся сестры, один оставшийся брат, их родители.. набожная протестантская семья (вот сейчас смешно, а ведь раньше мы ведь так и думали, что чуть ли не в каждой (то есть любой) западноевропейской деревеньке если не 2-3, то уж как минимум одна галерея современного искусства точно есть, не говоря уж о каждом городке). И потом дальше: на внутренней странице обложки портрет автора: отстраненный, и при этом как бы и уверенно идущий внутрь взгляд.. и в этом взгляде есть пофигистический порыв парлептипности - а вот это уже (достаточно) круто, и в третьих: на последней странице обложки написано, что автор "все еще продолжает трудиться на молочной ферме" (может конечно это и рекламный ход, но тем не менее), что как бы замыкает некий круг (человеческой безысходности). Потому-то и "четыре".

Это очень сильно!

Чертовски проникновенный роман от лауреата Международной Букеровской премии (почему, собственно, я и решила познакомиться с книгой). Казалось бы – обычная семья. Мама-папа, умница-дочка, да два сыночка. Разве что, развлечения у деток, скажем так, “своеобразные”. Мне очень понравилось, хоть и неловко от самой этой мысли.

Когда теряешь близкого человека, мир всегда словно распадается на две неравные половины: до и после. Прошлое кажется теперь таким счастливым и радужным, настоящее серым, безысходным, от него веет отчаянием, а будущего уже будто бы и нет. Мир застыл во вневременьи...

После смерти старшего брата, Маттиса, такое происходит и с маленькой девочкой по имени Яс. Тот мир, неидеальный, конечно, но какой уж есть, прежним уже никогда не будет. Кажется, что счастье и вовсе забыло дорогу к этому дому в религиозной голландской деревеньке. Похоронив старшего сына, хоронишь частичку себя. Вот и родители Яс, сильные люди, словно забывают на миг или больше, что у них осталось еще трое детей, что они тоже требуют заботы, что надо как-то жить дальше, стараться, по крайней мере...

Все чтение пыталась понять, что же напоминает мне эта книга. Ну конечно же, Вирджиния Эндрюс - Цветы на чердаке . Это опять грустная история маленьких детей, предоставленным самим себе, потому что взрослые не могут или не хотят позаботиться о них, потому что взрослые забыли об их существовании...Правда, история эта куда более жестокая, грубая, физиологичная, чем книга В. Эндрюс. История страшная и мрачная, и чем дальше, тем больше ужасов. И гриф "18+" я, пожалуй бы, даже еще чуть увеличила. Изнанка жизни как она есть..

Казалось бы, религия должна была как-то смягчить удар судьбы, но нет, горе придавливает тяжелым пластом, из-под которого уже не выбраться, даже вера не спасает...

В этой истории нет правых и виноватых, здесь все - жертвы, судьба бывает неоправданно жестока даже к лучшим из нас, но ведь Бог не дает испытаний не по силам...

Девочке Яс 10 лет. Она одна из четырех детей в семье фермеров-христиан. Однажды, в канун Рождества, старший брат Маттиас погибает. Это событие становится причиной тлена и разрухи в семье. Мы знакомимся с героиней из ее дневника. Ясе десять лет, за окном канун рождества, а вся ее жизнь вертится вокруг коров и религии. Очень бесхитростно и непосредственно девочка пишет о том, что было и о своих мыслях. Простота хуже воровства. В этом часто и обвиняют эту книгу.

Сначала она описывает картину до трагедии, а потом сразу после. Вторую часть книги мы уже читаем от лица12-летней героини. Закрытые секты мало терпимы к человеку, к его личности, а общество склонно к унижению таких вот слабых их членов, как Яс. В школе она становится посмешищем. Дома ее не замечают. Общество младшей сестренки и старшего брата – вот все что остается ей. И здесь есть немного сходства с островом «Повелителя мух». Дети бесконтрольно что-то творят, сами думают и дают оценку.

Авторы часто придерживаются какого-то мнения, склоняют читателя на сторону одного из героев, в данном случае, мне очень сложно сочувствовать героине или винить ее родителей. Все произошло таким образом, как будто конфликт внутри, в душе каждого члена семьи, нарастал постепенно, а в момент трагедии разорвал границы. Здесь на месте семейства, можно задаться вопросом: а есть ли Бог. Бог, которому мы молились и соблюдали разные ритуалы.

Но трагедия случилась. И она вызывала разлом в душе. Это кажется естественным и неизбежным. И вот уже мать начинает исчезать в физическом смысле. Отказывается от еды, отказывается вести дом, смотреть на детей, отказывается от мужа. И вот казалось бы, как просто отреагировать – поругать кого-то, обвинить мать. Вроде бы читатель должен хотеть врезать этой женщине, закричать: дура, у тебя еще трое детей!… И что-то в этом роде. Но мне не хочется.

Отец тоже страдает, но как кормилец озабочен коровами и «отсутствием» жены. И вроде бы есть вероятность, что все войдет в привычное русло, но тут кризис рушит вообще всё. Камня на камне не оставляет от фермы.

Родители забыли только похоронить себя рядом со старшим сыном (и с коровами), а в остальном все выглядит именно так. Словно дети в один момент проснулись в пустом доме, где умерли мать, отец и старший брат. Но привычки не отпускают. Тем более Яс находится в переходном возрасте. Такое положение непросто само по себе, а когда тебя бросили, когда ты сам себя обвиняешь, презираешь или потерял себя, так это совсем ахтунг.

Действия героини, ее брата и сестренки, да и сами слова, которыми она все это пишет кажутся чертовски жуткими. Хочется плевать и умываться от них. Но они и выглядят как слова в тетрадке подростка. Человека, у которого прошлая жизнь кончилась, а новая не началась. Как заброшенный дом обрастает плющом и паутиной, в голове девочки, без поддержки взрослых, разрастается тьма. Она не знает как можно, ей трудно дать оценку того, что происходит, она опирается только на собственные чувства. С одной стороны – это вина. С другой – это стремление все исправить. И то и другое выглядит ничтожным. Отчего жалость даже не проявляет признаков жизни. Сразу видишь безнадегу.

Книга странная, как и видимо сама (сами?) автор. Рейневелд имеет гендерную ориентацию, которая относится и к мужчинам и к женщинам и предпочитает по отношению к себе местоимение «они». Она самый молодой автор, получивший международного Букера, и до сих пор продолжает работать на своей реформатской ферме, где она родилась и выросла. Собственно, в героине много биографических черт от автора. И такое чувство, что автор сама, как и ее девочка, находилась в какой-то момент жизни на грани.