Смерть Иисуса

"Штука в том, что неподдельные грешники вроде старины Дмитрия – это ему слишком просто. Как раз таких, как ты, – вот кого желал он спасти, такие бросали ему вызов. Вот старина Симон с его более-менее безупречной репутацией, славный малый, пусть славный и не чрезмерно, без всяких особых устремлений к грядущей жизни – ну-ка поглядим, что с ним можно поделать."

Никто не знает как правильно, но у каждого своя правда.

Что могу сказать… на самом деле вопросов больше чем ответов. Много есть над чем задуматься и «самопокопаться». Библия, как таковая, далека от этого художественного цикла, поэтому откровений и разъяснений здесь тоже искать не стОит. Жаль, но, как обычно, без грязнинки и пошлятинки не обошлось. Полагаю, дань эпохи…

Кутзее -удовольствия разума, беспощадность сердца.

В его книгах много аллегорий, и каждый увидит в трилогии что-то свое. Для меня красной линией прошли отношения между родителями и ребенком. Именно то, как писатель описывает эти отношения, пронзительно, иногда забавно. Вопрос о том, что представляют собой эти роли, делает трилогию необыкновенной.

"Смерть Иисуса" последняя книга сбивает с толку, впечатляет и трогает до слез. Эта книга об одинокости каждого из нас в этом мире, сиротстве души. О принятии, как сейчас модно говорить, безусловном. Потому что ты просто есть, существуешь со всеми своими минусами и плюсами.

"Дай мне слово не понимать меня. Когда ты пытаешься понять, все портится".

О жизни короткой и яркой. И послании, которое каждый из нас несет в этот мир.

И «теперь уж никогда не узнать, в чем… состояло послание… – или что в ней ярче всего запомнил.»

Как это – умирать? Ты лежишь, глядя в синеву неба, и тебе все сильнее хочется спать. На тебя нисходит великий покой. Ты закрываешь глаза – и нет тебя. Когда просыпаешься, ты уже на корабле, плывущем через океан, в лицо ветер, над головой кричат чайки. Все кажется свежим и новым.

Завершающий роман трилогии Кутзее об Иисусе. Вот почему, кстати, такое сквозное название у частей? Зовут мальчика Давидом, а история его словно бы выворачивает наизнанку евангельский сюжет: вместо девы-матери и псевдоотца пара опекунов, которых сам родителями не считает и при всяком случае напоминает об этом.

Преданности в нем ни на йоту, дважды на протяжении истории покидает приемных родителей, чтобы жить там, где сам считает нужным, во второй раз не гнушаясь шантажом в отношении Симона, который резко отрицательно относится к идее переезда в детский дом. Напрямую о напраслине не говорится, но мальчик дает понять, что если единственной возможностью переселиться станет признание опекунской несостоятельности, и если для этого придется обвинить Симона в специфическом интересе к себе, эти слова будут сказаны.

Каково? Его, Симона, жизнь положившего на заботу о мальчишке найденыше. Инстинктивного стремления к добру тоже нет в Давиде, его фаворитами то и дело становятся лживые фанфароны с завиральными идеями, просто кунсткамера какая-то: содержатели пансиона, громко обозвавшие свое заведение академией, где ученики за год не выучились арифметике, но солнечные ванны принимаются вместе с воспитанниками ню. Детдомовский тренер, обманом устроивший дворовой футбольной команде побоище на матче с игроками на два-три года старше. Псих и демагог убийца.

Горечи сиротства не ощутил на протяжении трикнижия ни разу, всегда находятся люди, желающие взять на себя заботу о нем, но не откажется упомянуть при случае, что он сирота, не щадя чувств приемных родителей. Пассионарий и харизматический лидер, хотя ни разу не чудотворец. Да, сказитель и сочинительского дара не чужд, да - умеет увлечь за собой других. Да, его все любят. Но самонадеянность и гордыня поистине сатанинские. Все знает о своих правах, не желая знать об обязанностях.

Охотно учится тому, что ему интересно, отвергая знания, которые не вписываются в его картину мира, ограниченную и однобокую. От природы склонный к добру, в большинстве обстоятельств берет сторону обаятельного, поднаторевшего во лжи зла. Ну и как вам такой ребенок? Страшно? Скорее неуютно. Не монстр, но и не вполне человек тысячелетней культурной традиции.

Какая-то иная модификация. модель сугубого индивидуалиста с приоритетом командной работы при необходимости совместных действий в противоположность прежней семейной общности. Задается вечными вопросами, но ответы на них находит скорее абсурдистские. Но вот они такие, идущие на смену прежнему человечеству. Автор просто уловил и описал это. Хотя вернее было бы соотнести героя не с Иисусом, а с Предтечей. Впрочем Кутзее виднее.

Начну с конца – с трилогии про Иисуса Последнюю книгу трилогии я ждал несколько лет понимая, что первые две в отрыве от третьей читать смысла нет. Что могу сказать… на самом деле вопросов больше чем ответов. Много есть над чем задуматься и «самопокопаться». Библия, как таковая, далека от этого художественного цикла, поэтому откровений и разъяснений здесь тоже искать не стОит. Жаль, но, как обычно, без грязнинки и пошлятинки не обошлось. Полагаю, дань эпохи… А вообще, творчество у автора преимущественно в миноре, но когда мне хочется почитать что-то действительно сильное и выворачивающее душу на изнанку, я обращаюсь к Кутзее. Его романы для меня не безупречны, но вероятность того, что попадется сильная книга очень высока! Любите, как и я, задаваться вопросом "почему?", тогда Кутзее для Вас. Он «доктор философских наук», оперирующий без наркоза. Вивисекция человеческой души обеспечена в каждом произведении. Беременным и слабонервным не рекомендовано.

В ожидании варваров: если Вы любите созерцательные фильмы, тогда смело берите эту книгу в руки. Нам предлагают наблюдать со стороны за неспешно развивающимся сюжетом, мыслями и переживаниями главного героя. Эта спокойная книга с интересными наблюдениями мне понравилась. Чем именно, сказать тяжело. Видимо просто "попал в струю". На протяжении всей книги ловил себя на мысли, что где-то частично об этом читал: люди из диких племен, любовь к дикарке, сон, в котором дети играют во что-то и девушка с капюшоном на голове… и лицо, которое никак не удаётся разглядеть... где же я об этом читал? Так и не вспомнил... Железный век: на мой взгляд значительно сильнее "Варваров". Глубина размышлений главной героини и их суровый реализм поражают. Роман врезается в душу с ледяным спокойствием шурупа-самореза "въедающегося" в плоть древесины. Он закрепился очень плотно и извлечь его невозможно. На полку избранного с пометкой "обязательно перечитать". Бесчестье: Речь пойдет о насилии над телом и духом. Снова половые отношения между людьми с большой разницей в возрасте. Чем-то отдаленно напоминало набоковскую Лолиту, но это произведение гораздо более чистое, честное и многогранное. "Я живу с ним день за днем, стараясь принять бесчестье как выпавший мне на долю способ существования". Повествование, естественно, не о единственном эпизоде бесчестья, оно о разных отношениях людей к одной и той же проблеме, ведь у каждого человека свои ценности и взгляды. Молодость: небольшой философский роман о подростковых проблемах и проблемах ранней молодости, об отношениях молодого мужчины с женщинами, работодателями, своим внутренним миром, своими желаниями и стремлениями. Читаем, сравниваем, размышляем. В сердце страны: Изумительное повествование, захватывающее с первых строк своим великолепным языком, тянущееся, как неньютоновская жидкость, с лёгкого, но уверенного движения лаборанта- экспериментатора, освобождающее сосуд до последней капли, подобно пауку, высасывающему соки из своей жертвы до полного ее опустошения. Горький монолог частично напоминающий откровения "Записок из подполья" Достоевского. Правда грязновато, в отличие от ФМ... Лично я абсолютно спокойно обошелся бы и без этих подробностей. Никакой особенной атмосферы они не создают, а лишь портят впечатление от прекрасного языка. Остаётся лишь признать, что это бич литературы конца 20, начала 21 века. Осень в Петербурге: К этому произведению следует приступать хорошо подготовленным. Несмотря на то, что автор никогда не был в России, ему удалось отлично подражать стилю Достоевского. В основу романа легли реальные факты из биографии ФМ и события из его дневников, а так же роман Бесы, который красной нитью будет всплывать по всему произведению. Работа проделана колоссальная. Любителям творчества Достоевского настоятельно рекомендую к прочтению. Элизабет Костелло: странный роман. Поднимаются интересные мысли, но снова вперемежку с грязью. Для общего развития подойдёт, но не более. Медленный человек: Совсем слабо. Читать в совокупности с шизофренией Костелло, иначе ее личность и поведение остаются загадкой. Не додумано, не докручено, но в случае с нашим автором, его задача поднять проблему и заставить читателя ее обмозговывать, а не следовать классическим канонам построения сюжета произведения, логики и смысла. Жизнь и время Микаела К.: Пулемётная очередь мыслей автора в этот раз прошла мимо. Странный, непонятый мной, роман. За что премия этой книге - не ясно. Есть у автора более сильные произведения... знакомство с творчеством автора с этой отправной точки начинать явно не следует. Дневник плохого года: Рваное повествование (предложение обрывается прям в середине, а заканчивается через 3 или 5 абзацев... иногда даже в следующей главе...). Очень неудачный эксперимент. Более того, произведение больше похоже на эссе (темы, зачастую, мне были неинтересны) в разделы которого вплетен сюжет. А сюжет, как обычно, вокруг вожделения и с грязными подробностями. Совершенно не солидно для известного на всю планету писателя, но «пипл хавает» и прощает... Сцены из провинциальной жизни: волнами: то интересно, то нет. В очередной раз для себя понял, что не люблю биографии. Вторую часть "Юность" я уже читал ранее в переводе "Молодость", будьте внимательны! Зачем было включать в цикл ранее самостоятельно изданное произведение ясно - в рамках сборника с "детством" возникает более полная картина. Дневники и проч. пошли со скрипом. Единственное, что бросил у автора не дочитав. Мистер Фо - начало - краткая альтернативная история Робинзона Крузо с вплетением в сюжет самого Даниэля Дефо. Сложилось впечатление, что Кутзее видит Робинзоном себя, островом Австралию, а в роли Пятницы выступает весь африканский народ - угнетенный и раболепный. На самом деле завораживает... и язык прекрасный! Правда не понял вплетения мистических оттенков и немного расстроил открытый финал. В остальном хорошо и рекомендовано к прочтению.

Сумеречная земля: Вьетнамский проект и Рассказ Якобуса Кутзее. Сойдет для общего развития.