Домовая любовь

сильное воздействие. попытка изложения законов мысль Легия других. увлекательно. готовые сценарии. прекрасный визуальный ряд. по силе воздействия похоже на Петровых в гриппе и Теперь и тевтонов

Книга понравилась, жизненно и самобытно. Читается легко и определенно запомнится. Поэмы заслуживают отдельного внимания, особенно про «переработку мусора».

Знаю, что практически все начинают знакомство с творчеством Некрасовой хронологически правильно - с Евгения Некрасова - Калечина-Малечина . А у меня как-то получилось перескочить сразу к более поздней книги, но это не значит, что именитую Калечину я не прочитаю позже.

Итак, как там говорил бессмертный Воланд? Они хорошие люди, но их испортил квартирный вопрос? Именно это и происходит во многих из небольших произведений, составляющий данный сборник.

Люди, здесь обитающие, почти ничем не отличались от людей её города или любого другого. Просто судьба распорядилась так, что они после олигархов, политиков, звёзд шоу-бизнеса и топ-менеджеров, оказались самыми богатыми людьми в стране, потому что владели объёмом московского воздуха, огороженным кирпичом или бетоном.

Процесс омосковивания (слово не моё, персонажи Некрасовой могли бы стать источником информации для составителя словаря неологизмов!) показан во всей красе и жути. Девочки из своего медвежьего угла едут в Москву, не то чтобы покорять, а притулиться с краешку, прижиться, в итоге получить жизнь, не отличимую от ненавистной серой жизни провинции, но только не уезжать-не езжать-не уезжать из Москвы...

Сборник, на мой взгляд неровный, есть вещи довольно слабые, но я расскажу только о двух, которые меня зацепили очень сильно. Да, забыла же сказать главное - эта книга как будто вернула меня в очень мной любимый мир Шеврикуки ( Владимир Орлов - Шеврикука, или Любовь к привидению ). Здесь тоже существует магия-не магия, но это вплетается в обыденность настолько органично, что не кажется ни надуманным, ни невероятным. Итак, рассказ или даже небольшая повесть "Молодые руины". С детства Лили знала, что на недостроенном заводе в её родном городке живут Крановщица и Строитель, куклы-перчаточницы, но они могут реально строить. После несчастного случая у Лили тоже появляется возможность управляться со стенами, перекрытиями и и.д. После довольно длительного подросткового бунта с пьянками, сексом и опасностями,

на следующий день Лиля сказала маме, что хочет стать архитектором и жить в Москве. Мама ответила, что у неё нет столько денег. Она поставила эту профессию рядом с непрофессиями вроде актёрства или филологией.

Мечте не суждено сбыться, но при всей своей мрачности история очеь хороша.

А второе произведение, которое мне очень понравилось - заглавная "Домовая любовь". При первых строках я подумала, что псевдо-поэзия тут была совсем не обязательна, но мгновенно втянулась в плавную ритмику Буйки, домовихи съёмной квартиры, и забыла о своих претензиях))).

Домовые на самоизоляции всю свою вечность.

Буйка за свою любовь к съёмной жиличке попадает в Пустой дом - видите ли, помимо домового в роли ГГ, в произведении присутствует ещё и фольклор домовых - у них тоже есть поверья и легенды, и это очень трогательно...

Они только за близость к метро дом и любят. Но разве это любовь?

Обожаю "Калечину-Малечину", а с "Сестромамом" вот не сложилось. (Хотя надо, надо ещё раз попытаться!) Но новый сборник сразу заприметила и купила. И он весьма хорош.

Ода Дому. Как это хорошо, когда Он есть, и Он - лишь твой. Тут хочется проводить время, тут не скучно даже в период самоизоляции (ковид везде проник), сюда бежишь с работы и замираешь в тепле и уюте. Вплетение временами внезапных фантастических ноток ("Банкомать" - блин, крутая идея, хоть и противная, "Молодые руины") добавляет необычности сюжетам. И хотя пара рассказов мне не понравилась, это всё с лихвой окупается заглавной "Домовой любовью", пронзительной, рвано-ритмичной, фольклор ной и очень-очень грустной.

Людей очень много - так много, что вы даже не заметите, что мы даже не заметим, что кого-то больше нет, что у кого-то больше нет любви.

Она - домовиХА -
ХА-ХА -
На весь район одиночная.
К ней ходили сильно свататься
Разные домовые:
Из ее девятиэтажки,
Из соседних хрущевок,
И даже двое из сталинки.

Не та Евгения Некрасова, у которой каждая фраза  плач Ярославны. а героини "катятся-колошматятся". До этой книги не числила себя среди поклонников депрессивных "Калечины-малечины" и "Сестромама", с которыми писательница вошла в новую русскую словесность. Нормально, просто непопадание в резонанс,  мое самоощущение светлее и радостнее, да ей без меня обожателей хватает.

"Кожу" хвалят, хотя я пока не послушала (это аудиосериал), надеюсь в ближайшем будущем, уж очень интересный зачин. Но теперь о новом сборнике повестей и рассказов "Домовая любовь" о любви между людьми и домами.  Скажете, не бывает? Не скажете, каждый испывал на себе благотворное "дома стены помогают" и неприятное ощущение отторгающего, выдавливающего чужого пространства.

Всякий, кому доводилось подыскивать съемное жилье или покупать квартиру, вспомнит это множественное: "не мое, не мое, не мое", а потом как щелчок - вот! Если дом принимает тебя, то о технических, финансовых подробностях удается договориться. Дома становятся нашим продолжением, но и свой отпечаток накладывают.

В мире книги широким домам со множеством гостей и веселыми дружескими посиделками не то, чтобы нет места, они есть, но существуют в иной, параллельной жизни ее героинь, реальности. Девочки Некрасовой на экзистенциальной ступени пирамиды Маслоу, они  ищут убежища, а когда находят, это лучше дружбы и больше, чем любовь. 

Сохранить обретенный рай помогают и потусторонние сущности, и мелкие божества, и проявившиеся неожиданно сверхспособности. Есть, однако, серьезные ограничения: 1.квартирай не терпит посторонних (соседи, друзья, возлюбленные, даже родственники должны быть исключены из него); 2. все будет получаться,пока ты стараешься для себя, не пытайся взвалить на себя вселенской миссии - надорвешься (ты не вылечишь мир, и в этом все дело). Такое бродское: "старайся не выделяться... носи серое, цвета земли, в особенности белье, чтобы уменьшить соблазн тебя закопать в нее"

Что поделать, реальность Евгении Некрасовой - выживание, преодолевание жизни, отчасти родственное миру Андрея Платонова, с которым ее прозу роднит не только пафос в целом, но и язык, особенно отчетливо платоновские интонации звучат во втором рассказе, грустной и горькой "Двери".

А все же в новом сборнике слышны и другие голоса: разудалое частушечное буйство Буйки из титульной "Домовой любви", напевно-сказовый говор "Музея московского мусора". Но моя большая любовь  - завершающая повесть "Культурный слой", пронзительная история девочки Лили, которая несла в мир красоту.