— Вы считаете, Инферналь, что они меня уязвляют?

— Возможно, я подобрал неверное слово, ваше величество.

— Вот-вот, следите за языком. Я непоколебим и невозмутим — вот точные определения.

Инферналь с трудом перевел дух. Никто никогда, даже супруга, не позволял себе говорить с ним подобным тоном. Жакар успел позабыть, кому обязан короной. Если дело пойдет так и дальше, король в скором времени сошлет его в лесное герцогство. Инферналь понял, что пришло время жестко напомнить о том, у кого в руках реальная власть.

— Раз вы непоколебимы, сир, у меня есть для вас еще одно сообщение.

— О чем же?

— Относительно казны.

— Вы нашли сокровище в пустых сундуках моего брата, канцлер?

— Нечто противоположное, ваше величество. Вот что я нашел.

Инферналь достал из внутреннего кармана пергамент, с которым никогда не расставался. Жакар встряхнул его, разворачивая. Прочитал, перечитал, перечитал еще раз. Лиловая вена на виске набухла. Он смял пергамент рукой в перчатке и бросил комок Стиксу между лап.

— Что это за гадость, Инферналь?

— Не гадость, а заемное письмо, оформленное по всем правилам, ваше величество.

— ЗАЕМ, Инферналь? На какую СУММУ?!

— Она обозначена в письме, сир, — спокойно ответил банкир, словно разъяснял правила обычному клиенту.

Жакар резко соскочил с трона, угрожающе приблизился к Инферналю вплотную.

— Представьте, я умею читать. Но я хотел услышать сумму из ваших собственных уст.

Банкир назвал невероятное число. Король взревел, пес залаял, один банкир сохранял полнейшее спокойствие.

— А теперь обсудим факты, Инферналь, — произнес Жакар, вновь усевшись на трон. — Вы передали эти деньги моему брату, не позаботившись о том, чтобы он вернул вам долг при жизни. Причем эту жизнь вы всячески старались сократить. Теперь он умер, вы взыскиваете долг, процентная ставка неуклонно растет. Иными словами, королевская казна переходит в вашу собственность. Вы фактический владелец острова и держите меня под жестким контролем. Я вас правильно понял, Инферналь? Я прав?

— Вы правы только отчасти, ваше величество, — солгал банкир. — Мы с вами в одной лодке, и у нас общие цели.

— Это так, Инферналь. Действительно. Идеальное взаимопонимание во всем, не так ли? Как только возникают разногласия, вы мне суете под нос это письмо, чтобы лишний раз подтвердить вашу правоту.

Стикс оказался в опасной близости от бархатной штанины. Жакар его не остановил. Инферналь отступил, пес зарычал.

— Вы можете мне доверять, ваше величество, я доказал вам свою преданность.

— Доказали, не спорю. Браво, Инферналь, брависсимо, мастерский ход. Но вы мне за это дорого заплатите, можете не сомневаться.

Жакар поудобнее уселся, а банкир подумал: «Нет, это вы мне заплатите, ваше величество!» И тут Жакар ударил скипетром в пол.

— Чем вы занимались, Инферналь, чтобы накопить подобное богатство?! Здесь, в королевстве Краеугольного Камня, где богатство запрещено со дня основания!

Инферналь вздернул бородку, скрывая самодовольную улыбку. И машинально погладил изумруд в перстне на большом пальце. Перстень он прихватил накануне из хранящихся в казне заграничных сокровищ. Вопрос его не смутил, он гордился тем, что создал свою империю, не нарушая закона. Жакар, придя к власти, изменил этот закон, развязал ему руки, и теперь банкир мог обогащаться до бесконечности любыми способами.

— Все по закону, государь. Мои бухгалтерские книги подтвердят, что каждый грош заработан честно. Могу предоставить их в ваше распоряжение, когда вам будет угодно.

— Потому что я до смерти хочу копаться в ваших цифрах, а других дел у меня нет? Вы так считаете?

На лбу у Жакара выступили капли пота. Инферналь знал, что выиграл партию. Он наклонился, чтобы поднять драгоценный комочек пергамента. Стикс зарычал ему в лицо оскаленной пастью в пене.

— Прошу вас, сир, отзовите собаку. Намордник ей бы не помешал.

Жакар нахмурился.

— Пусть каждый отзовет свою, Инферналь.

Он указал на смятый пергамент.

— Вот ваша, а вот моя.

— В любом случае нам лучше оставаться друзьями, ваше величество, — любезно заключил канцлер.

Жакар стиснул зубы, он был в ярости от того, что его загнали в угол. Ему страстно хотелось увидеть, как голова Инферналя покатится к его ногам, но следовало найти другой способ с ним расправиться. Например, вычистить двор сверху донизу, произвести дезинфекцию.

Кое-кто досадил Жакару особенно сильно. Человек, безусловно, полезный, но крайне ненадежный.

9

Эсме прибежала на кухню, чтобы передать новые распоряжения относительно диеты Филиппа, баронета Отой. Она носилась с поручениями из одного крыла в другое, но не выходила за порог. На кухне кипела работа, как на заводе, Эсме не понравилось, что нельзя спокойно посидеть у огня, напечь каштанов, вкусно перекусить у края длинного почерневшего стола. Выполнив поручение, она с удовольствием отправилась к себе. Но в комнате ее ждал зловещий сюрприз.

С потолка спускалась петля.

Смысл послания предельно ясен. Ее разоблачили и хотят повесить. Как ни странно, Эсме не испугалась, а пришла в ярость. Отвязала веревку и выбросила в окно. На ощупь веревка напоминала что-то знакомое. До того родное, что она не поленилась, высунулась в окно и еще раз потрогала ее. Вот чудовища: сплели веревку из конского волоса. Из хвоста обожаемого Зодиака.

Что же делать? Эсме не раздеваясь вытянулась на кровати и глубоко задумалась. Проходил час за часом, и она решила, что умрет со скуки раньше, чем ее повесят. Уже стемнело, когда ей под дверь просунули записку: «Ягод нес черепом воин слуга. На мысе Маяка в одиннадцать часов вечера».

Вот оно что! Все из-за того проклятого письма! Она разыграла великую комедию и оступилась всего один раз… Когда Эсме предала Тибо, Бенуа нанял ее, потому что изнемогал от обилия переписки. Зная, что перебежчики — люди ненадежные, он проверял каждый ее шаг. Она прошла все испытания, кроме одного: в тот злосчастный день двадцать одно письмо передала, а двадцать второе подделала… Настоящее случайно сгорело, и она написала другое в придорожной харчевне. До сих пор, похоже, никто не хватился, но теперь подделка выплыла наружу. Как же ей оправдаться? Нужно придумать складную историю, авось сойдет за правду.

В одиннадцать часов ночи мыс Маяка — место пустынное, продуваемое всеми ветрами, подходящее для убийства. Достаточно одного толчка, чтоб предательница полетела вниз, разбилась о скалы и исчезла в пене бушующего моря. Эсме собрала все мужество, чтобы шаг за шагом продвигаться вперед. И потихоньку повторяла про себя новую выдумку. Впереди желтый луч обшаривал ночь. Среди брызг и ветра темнел человеческий силуэт.

Конец ознакомительного фрагмента