Паскаль Кивижер
Королевство Краеугольного Камня. Первеницы мая. Книга 2
Об авторе
Отзывы читателей и прессы
...«Второй том — пир души! Проглотила во мгновение ока. Получила огромное удовольствие, снова встретившись с полюбившимися персонажами с «Изабеллы» — теперь уже на твёрдой почве. Наша пара Тибо/Эма немного отошла на второй план, на первый вышли другие второстепенные персонажи. Это действительно крутая фишка данной саги, которая, я надеюсь, сохранится и в продолжении. Все персонажи имеют свои сюжетные линии, характеры, желания, идеи — это кусочки совершенно замечательной, яркой и насыщенной фрески.
Однако во втором томе повествование кажется более статичным, медленным, чем в первом, как будто его подморозил лёд, сковывающий и Королевство. Даже если страницы листаются не так резво, роман по-прежнему богат событиями, мы чувствуем нарастающее драматическое напряжение, которое делает всё гораздо более захватывающим: от родов до землетрясения, от эпидемии до любовных историй команды «Изабеллы», всё кажется более значительным, и мы уже не знаем, куда бежать и за что хвататься. Даже если мы скучаем по времени, которое мы провели на «Изабелле», или по политическим интригам первого тома, мы быстро понимаем, что этот второй том является отличным переходом к более содержательному повествованию, плотному и богатому приключениями».
Les Dream-Dream d'une bouquineuse
* * *
1
Снег шел всю ночь. Королевство Краеугольного Камня проснулось, укрытое белой пеленой, похожее на чистый лист еще не написанной книги. Звуки приглушены, птицы зарылись клювами в перья, море плоское, а небо ясное. Эма спала. Рядом с ней в королевской опочивальне ворочался до рассвета с боку на бок Тибо. Вчера Эма незаметно для всех ушла в метель его искать. Все остальные по-прежнему считали Тибо пленником Гиблого леса, где он загадочным образом исчез четыре дня тому назад. Все так считали, кроме королевы Сидры. Сидре Эма дала страшную клятву: в обмен на освобождение Тибо она отдаст ей принцессу, которую родит весной.
Овид с вечера стоял на посту перед покоями Эмы. Он не знал про тайный ход в гардеробной, через который она ускользнула, и не подозревал, что сторожит пустую комнату. Дворец уже пробудился, а королева все не подавала признаков жизни, и Овид решил, что она позволила себе понежиться в постели. Время шло, и предположение становилось все менее вероятным. В конце концов Мадлен, горничная Эмы, убедила Овида постучаться в дверь. Ответа не последовало. Тогда он решился и осторожно, на цыпочках своих огромных ножищ, заглянул внутрь. Королевы не было.
Овида охватил ужас.
— Лукас! Королева пропала! — закричал он, врываясь в соседнюю комнату.
Лукас приподнялся на локте, протирая глаза.
— Чего?
— Королева! Пропала, говорю!
Лукас спрыгнул с кровати, натянул штаны и забегал по комнате, собирая волосы в хвост.
— Как же так, Овид? Ты ведь стоял на часах! Черт!
— Клянусь тебе, я не отходил ни на шаг! Глаз не сомкнул. Всю ночь свистел, чтобы не заснуть, клянусь! Мадлен надоело ждать, когда королева спросит завтрак, она прижалась ухом к двери, ничего не услышала, ну и заставила меня открыть. Еще бы! Чего там услышишь, когда в комнате никого. Никого! Королева улепетучилась!
— Улетучилась.
— Ну а я что говорю? Ты, Лукас, мне лучше ответь: она вообще хочет, чтобы мы ее охраняли, или как? Королева-то?
Овид обеими руками схватился за повязку. Он дорого заплатил за попытку (тщетную) отвоевать Тибо у Гиблого леса. Ему казалось, что камень, выбивший ему глаз, так и засел где-то в черепушке. Голова болела невыносимо.
— Успокойся, раздражаешь, — буркнул в ответ Лукас. — Никто не может просто улетучиться.
— И тем не менее гляди, — возразил Овид, открывая дверь. — Она улепе… ту… тут ее нет, в общем! Как думаешь, Лукас, это опять как-то связано с призраками? Просто я, ну, сам знаешь…
— Знаю, знаю.
Лукасу было не до фобий Овида. На его взгляд, «улетучивание» Эмы объяснялось просто. Он решительно пересек будуар и вошел в гардеробную. Вход в туннель был закрыт, но защелки болтались, и козетка стояла криво.
— Вот зараза! — процедил он сквозь зубы.
— Ты не о королеве, надеюсь? — удивился Овид.
— Да. Нет. Неважно.
Лукас сердито оттолкнул козетку ногой.
— Гляди, что ты наделал. — Овид с укором показал на царапины на полу.
— Не я первый.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего, Овид. Ничего. Я знаю, где она.
— Ты знаешь, где она?
— Нам нужен Манфред.
Лукас понял не только куда подевалась Эма, но и где она затем оказалась. Накануне он проводил ее до кабинета короля, где ей якобы надо было взглянуть на приготовленные для Совета документы. Должно быть, заодно она открыла там окно, чтобы потом сбежать.
Поскольку комнаты короля были в ведении камергера, Манфред захотел сам все осмотреть. Сперва он крадучись обошел весь кабинет, отметил стойкий запах мяты и жженой кожи, затем по лужицам талого снега проследовал до спальни. Вопреки всем своим правилам он вошел без стука. И тут же выскочил обратно в крайнем потрясении и закрывая глаза рукой. Он узнал вьющиеся волосы королевы и ее кофейную кожу. Но бородача, который обвивал ее исхудавшей рукой, — его он не узнал.
Измена?
В королевской спальне?
Подумать только! И он сам, собственной рукой отдал ключ неверной жене…
— Что такое, Манфред? — спросил Лукас.
Камергер вдохнул поглубже, втянув в себя чуть ли не весь воздух в комнате.
— Королева, — начал он сколько мог спокойным голосом, — находится в постели с неким… мужчиной.
— С чем?! — воскликнул Овид.
— Вы расслышали верно.
— С чем, с чем? — повторил Овид.
— Уж позвольте не вдаваться в подробности!
Тут за спиной Манфреда показалась наспех одетая Эма: ленты не завязаны, ноги босые. Она оглядела растерянные лица.
— Что случилось?
Никто из троих не смог вымолвить ни слова.
— Ах да, конечно. Простите. Я сбежала от своей охраны. Но никто не осудит меня за то, что я провела ночь с мужем.
Смущение на их лицах росло.
— Или я ошибаюсь?
— Госпожа… — начал было Манфред, но договорить не смог.
— Госпожа, — попытал счастья Лукас, — вы хотите сказать… с королем?
— Лукас! Сколько у меня, по-твоему, мужей?! — Эма пристально в них вгляделась. — По-моему, вы больны! Вам что, нехорошо?
— Позвольте, — вставил вдруг Манфред, не в силах дольше терпеть.
Крупными мягкими шагами он приблизился к королеве, изобразил подобие поклона и ринулся в спальню.
— Король спит, — предупредила Эма.
Однако Манфред все же подошел к кровати, нагнулся к спящему и поспешно вышел. С торжественным лицом он объявил:
— Это король.
— Конечно король! — раздраженно сказала Эма.
— Но у него… такой вид…
— Неважный, да.
На самом деле возвращение Тибо еще не означало, что вернулся король. Тибо был в глубоком смятении. Всю ночь он боролся с кошмарами, горячкой, одеялами, то и дело вдруг вскакивая и пугая Эму своим испуганным взглядом.
— И потом… — Манфред изобразил десятью пальцами отросшую бороду. Любая растительность, не считая причесок, вызывала у него омерзение.
— Знаю, — сказала Эма.
— Вообще-то я советовал Бенуа брить его каждое утро.
— Бенуа так его выскоблил, что он думал, до смерти ничего не вырастет, — нервно хихикнул Овид.
— Когда? — уточнил Манфред.
— Утром в тот день, когда он пропал. Четыре дня назад.
— Борода — это ладно, — перебил их Лукас. — Мне вот, например, куда интереснее, как он вернулся. Ваше величество?..
— Он… — Эма замялась. — Он просто вернулся.
— Просто? Просто постучал вечерком в дверь своего кабинета, а вы по невероятному стечению обстоятельств сидите там одна-одинешенька?!
— Поуважительней, пожалуйста, — одернул его Манфред.
— Допустим, когда его величество вернулся, я знакомилась в его кабинете с документами по одному делу для Совета, — солгала Эма.
Она ясно давала понять Лукасу, чтобы он не расспрашивал ее больше, но тот был слишком взбешен, чтобы отступиться. Неизвестно, каким опасностям подвергала она себя, чтобы вызволить Тибо!
— А что король, госпожа? Как он объяснил свое возвращение?
— Никак, Лукас, — сказала она уже тверже. — Он в полной растерянности, его лихорадит, у него взгляд затравленного зверя, шрам в пол-лица, седая прядь и кошмары. Ему… нужна помощь.
— Доктор Фуфелье, доктор Плутиш. Тотчас их разыщу, госпожа, — кивнул Манфред, скользнул в дверь и беззвучно прикрыл ее за собой.
— Овид, — попросила Эма, — ты не мог бы сходить за Блезом де Френелем? Дяди его уже нет с нами, но… Скажем так, я доверяю ему больше, чем врачам.
