Патриция Хорст

Заветная тайна

1

Едва стемнело, снег повалил в полную силу. Белые, пушистые хлопья кружились в лучах фар. Внутри, в тесном изолированном мирке салона, уютно урчал мотор.

Погода с самого начала не сулила ничего хорошего. Вивиан привыкла к более мягкой зиме, сотканной из туманов и ветра с дождем; леденящие морозы нагорьев застали ее врасплох.

Накануне она заночевала в небольшом городке, угнездившемся между озером и шоссе, в придорожной гостинице — что-то вроде коттеджа в швейцарском стиле. Жарко пылал огонь в очаге, двенадцатифутовая елка наполняла воздух благоуханием леса, к столу подавали французский луковый суп, обильно сдобренный расплавленным сыром. Но теплое, уютное пристанище осталось позади.

За день Вивиан проделала три сотни миль, еще восемьдесят — и она доберется до следующей остановки на пути к «Горной хижине». Иного ночлега сегодня не предвидится.

Потерев перчаткой ветровое стекло, Вивиан вгляделась в снежное марево. Машина вильнула вправо, и сердце предательски куда-то ухнуло. Ряд вертикальных столбиков, определяющих глубину снега, — вот и все, что отделяло машину от отвесного обрыва.

Эта поездка — чистой воды безумие! Но с судьбой не поспоришь — Элисон заработала травму на горнолыжном трамплине, и вот она, старшая сестра, поставив крест на всех рождественских планах, сломя голову несется к месту событий. Так уж повелось у них с самого детства: Элисон вечно искала неприятностей на свою голову, а Вивиан все бросала и спешила ей на выручку!

Впереди замаячил очередной поворот. Так! Надо осторожно повернуть руль… Позади вспыхнули фары: еще один сумасшедший прокладывал себе путь сквозь снежное крошево, но на большей скорости и с уверенностью, которой ей, Вивиан, так не хватало!

Выровняв машину на узкой дороге, она прибавила газу — выбора все равно не было! Чужой автомобиль стремительно настигал ее, разминуться было негде, а снег повалил еще сильнее. Хуже того: огромные, пухлые комья размером с футбольный мяч катились вниз по горному склону и тяжело обрушивались на дорогу.

В зеркальце заднего вида вспыхнули фары. Свирепо и настойчиво загудел сигнал. Он что там, с ума сошел? Пытается спихнуть ее с дороги?

Неожиданно в нескольких ярдах впереди разверзлась открытая дверь ангара: придорожная гавань для защиты водителей от непогоды, долгожданное убежище, где можно будет переждать несколько минут, пока этот ненормальный проедет вперед!

Вцепившись в руль, Вивиан нажала на педаль газа и въехала в укрытие; еще немного — и задняя машина стукнула бы ее в бампер!

В следующее мгновение раздался гром, и земля, казалось, дрогнула. А дорога, что якобы вела до самой «Горной хижины», где на больничной койке ждала ее помощи Элисон, вдруг оборвалась прямо у ангара.

Она не поверила своим глазам и попыталась вырулить в сторону, пропуская чужую машину вперед. Но дороги дальше не было! Стена снега намертво заблокировала выезд, а преследователь, вместо того чтобы идти на обгон, тоже затормозил, выбрался из машины и решительно зашагал к ней.

Тень, несоразмерно огромная в свете фар, заметалась по бетонной стене ангара. Потянувшись к центральной консоли, Вивиан заблокировала двери и пожалела, что не может с той же легкостью унять нервную дрожь.

Приблизившись, незнакомец нагнулся и уставился на нее. С виду угрюмому чужаку было за сорок; четко очерченные брови недовольно сошлись над переносицей, параллельно неодобрительному изгибу губ. Широкие плечи казались весьма внушительными — может быть, из-за громоздкой куртки? Во всяком случае, все его существо излучало какую-то грозную силу. О, этот тип, судя по всему, привык повелевать! Да и решительность его наталкивала на мысль о характере, способном сломить любое сопротивление.

Незнакомец постучал в окно — и Вивиан, к своему ужасу, поймала себя на том, что автоматически повинуется приказу. Стекло опустилось на дюйм.

— Вы составили завещание? — Вместе с вопросом с его губ сорвалось облачко морозного пара.

Тон хрипловатого баритона до крайности неприязненный. Выражение лица же не оставляло и тени сомнения: этот мрачный верзила с превеликой охотой свернул бы ей шею, словно цыпленку.

Но Вивиан недаром занимала пост директора частной школы для девочек на Порт-Айленде, побивая все возрастные рекорды: по всему побережью не нашлось бы директрисы столь юной. Отступать она не привыкла.

— С какой стати? — отозвалась она как можно спокойнее. — Это вам жить надоело, судя по вашему методу вождения! Вы едва не спихнули меня с дороги!

На какое-то мгновение Вивиан показалось, что она одержала победу. Челюсть у незнакомца отвисла, он явно не находил слов. Потряс головой, словно постарался убедиться, хорошо ли расслышал, а затем мрачно осведомился:

— Леди, вы вообще представляете себе, что произошло на ваших глазах?

— Разумеется! — Вивиан крепче вцепилась в руль, унимая предательскую дрожь в пальцах. — С гор нападало снега!

— Это называется «снежный обвал»! — рявкнул он. Подобной грубости директор школы ни на мгновение не потерпела бы в своих ученицах. — По вашей глупости нас едва не захоронило заживо! Нас могло вообще смести вниз!

Вивиан вдруг обнаружила, что губы у нее выбивают мелкую дробь. Не находя лучшего оправдания собственному малодушию, она выпалила первое, что пришло в голову:

— Ах, вот почему здесь так холодно!

При этих словах незнакомец выпрямился и ударил кулаком по крыше ее машины так, что там, по мнению Вивиан, непременно должна была остаться вмятина.

— Ушам своим не верю! — воскликнул он, и под сводами ангара откликнулось эхо. — Это вы так шутите, да?

— Ничуть, — отпарировала молодая женщина, обращаясь к молнии на куртке незнакомца: только это она и видела в окно. — Я собираюсь заночевать в Сноупике, а путь туда неблизкий. Я бы предпочла не тратить времени, состязаясь с вами в остроумии.

Незнакомец снова нагнулся, так что его лицо оказалось на одном уровне с окном.

— Расставим точки над i. Вы надеетесь сегодня добраться до Сноупика?

— А разве я неясно выразилась?

Жаль, что лица его толком не рассмотришь: в лучах фар одна половина превращается в темный барельеф, а другая теряется в слепящем свете. Словно две стороны медали или добро и зло, слитые воедино! Вивиан крепче сцепила пальцы. Сейчас не время философствовать. Надо думать и действовать.

— У меня забронирован номер в отеле!

— Я вас отлично расслышал и от души надеюсь, что задаток вам возместят, — оборвал ее незнакомец. — Потому что, как говорят местные, «никуда ты не поедешь, голубушка».

— Вы хотите сказать, что я здесь застряла?!

— По крайней мере, до прихода спасателей!

Уверенность Вивиан заметно снизилась.

— И… хм… скоро ли это произойдет?

— Не знаю. Завтра на рассвете, если повезет.

— Но ведь тогда придется ждать часов двенадцать, не меньше!

— Именно! — Он снова выпрямился во весь рост. — Вы лучше заглушите двигатель, мисс, пока мы тут не отравились выхлопными газами, и примиритесь с мыслью о ночевке на заднем сиденье. Открывайте багажник, и я передам вам аварийное снаряжение.

— Аварийное снаряжение?..

— Спальник, свеча, НЗ!

— НЗ? — слабо переспросила Вивиан.

— Неприкосновенный запас. Сухари, галеты, воздушный рис, изюм с земляными орехами, все, что можно затолкать в желудок, — назовите как хотите, мне все равно! Давайте только устроим вас, как полагается, пока оба мы не превратились в ледышки.

— Но у меня… у меня с собою только чемодан. С платьями, — добавила молодая женщина, словно наличие платьев могло послужить оправданием.

Незнакомец так не считал.

— Гениально! — раздраженно выдохнул он, сопроводив восклицание новым ударом по крыше машины.

— Я не обладаю даром предвидения! — резко отозвалась Вивиан. — В сводках же погоды про снежный обвал не говорилось ни слова. В противном случае я бы никуда не поехала. И, будьте любезны, оставьте мою машину в покое! И так все скверно, а тут еще вы со своими нелепыми выходками!

Кажется, незнакомец выругался. Да, совершенно определенно: пробормотал нечто сквозь зубы, чего не пристало повторять в дамском обществе. Но затем, видимо, взял себя в руки и приказал:

— Вылезайте!

— И что дальше? Вы сами сказали, что до утра нас не отыщут.

— Вылезайте из машины! Если, конечно, не страдаете суицидными наклонностями.

— Да я скорее…

— Вылезайте из этой чертовой колымаги!

Вивиан свято верила в то, что педагог, желающий держать класс под контролем, должен с самого начала четко сформулировать свои требования. Если не искоренить непослушание в самом начале, оно расцветет пышным цветом и подорвет авторитет учителя. Это же касалось и хороших манер: в учебном процессе они занимают далеко не последнее место. Здесь трудно переоценить роль личного примера: этому правилу следовала и сама Вивиан, и штат ее педагогов.

Именно поэтому в ответ молодая женщина воздержалась от искушения послать негодяя в ближайший сугроб и объявила твердо, ни на йоту не погрешив против учтивости:

— Ничего подобного я делать не стану! Более того, мне не нравится ваш тон.

— В сложившейся ситуации мне вообще ничего не нравится, — рявкнул незнакомец, нимало не смутившись. — Поверьте, раз уж судьба припасла для меня вынужденную ночевку в снегах, на свете есть по меньшей мере дюжина достойных кандидатов, которых я предпочел бы увидеть на месте взбалмошной девицы, у которой не хватает ума запастись зимним снаряжением.

— Я не ищу вашего общества, — отпарировала Вивиан.

— Но деться вам некуда! Ну же, давайте, прыг-скок из машины, потому что для двоих она недостаточно велика, а я хочу спать.

Вивиан в ужасе уставилась на попутчика: смысл этих слов не сразу дошел до ее сознания.

— Вы рассчитываете, что я проведу ночь в вашей машине… с вами?

— Альтернативы я не вижу, — без околичностей объявил незнакомец. — Жизнь и без того не подарок, а если с утра еще возиться с вашим окоченевшим трупом…

— Но…

Подышав на замерзшие ладони, он состроил плотоядную гримасу и в первый раз за всю беседу попытался сострить:

— Послушайте, давайте поговорим о приличиях, уже оказавшись под одеялом!

Этот грубиян вел себя возмутительно, но Вивиан уже понимала: по крайней мере в одном он не ошибся — холод просачивался сквозь открытое окно и пробирал до самых костей.

— Заранее предупреждаю, что я знакома с приемами самообороны.

— А, так инстинкт самосохранения вам все-таки не чужд? — буркнул он, и лицо его тут же приняло прежнее угрюмое выражение. — Вообще-то я и мухи не обижу, но поделом было бы вам, если… А, да что я тут с вами разглагольствую! — Незнакомец отошел от машины, весь кипя от гнева. — Даю вам пять минут на то, чтобы принять решение. Если к тому времени, как я разложу спальник, вы не окажетесь в джипе, лучше прочтите молитву и напишите завещание, потому что… — он снова подышал на руки, подчеркивая тем самым значимость своих слов, — более ничего в этой жизни вы уже не совершите.

С этими словами незнакомец возвратился к своей машине и потушил фары: теперь только бордовый автомобильчик Вивиан служил источником света. Хлопнула одна дверь, открылась другая. Зажегся плафон внутреннего освещения: грубиян сосредоточенно рылся в багажнике вместительного джипа. На громоздких шинах Вивиан различила массивные цепи противоскольжения. Мороз все усиливался, и женщина поняла: выбора нет.

Может, этот тип — убийца, психопат или маньяк, задумавший задушить ее во сне, но если она проигнорирует его крайне нелюбезное приглашение, то не доживет до утра.

Отбросив сомнения и остатки гордости, Вивиан подняла стекло в окне и выбралась из машины. Мороз, поджидавший в засаде, вцепился в легкую добычу мертвой хваткой, словно ножом рассек курточку, как если бы она была не из ангоры, а из тонкой кисеи.

При ее приближении этот «рыцарь поневоле» соскочил с заднего откидного борта.

— Разумный поступок, — объявил он, сбрасывая куртку. — Снимайте сапоги и верхнюю одежду и лезьте внутрь.

Всю свою сознательную жизнь Вивиан полагала, что неспособна на опрометчивый поступок; более того, наставляла и своих подопечных: не следует говорить, не подумав; нельзя терять головы ни при каких обстоятельствах. Но сейчас не успела она прикусить язычок, как вопрос уже сорвался с ее уст, бестактный и двусмысленный:

— Зачем нам раздеваться, если мы собираемся только спать?

Незнакомец развернулся к ней. На полу, под приборной доской, мерцала свеча в жестянке. Ровно сиял плафон. Света было вполне достаточно, чтобы охватить взглядом могучие плечи и узкие мускулистые бедра, обтянутые синими джинсами. А сумел ли он, в свою очередь, разглядеть предательский румянец, вспыхнувший на щеках попутчицы?

Если и так, незнакомец предпочел закрыть на это глаза и терпеливо разъяснил то, что показалось бы очевидным любому здравомыслящему человеку.

— Во мне шесть футов и три дюйма. Последний раз, когда я взвешивался, стрелка показала сто девяносто четыре фунта. В силу вышесказанного я обзавелся спальником максимальной вместительности: двое в него как раз втиснутся. Я не хочу, чтобы ваши грязные сапоги толкали меня в спину; вам такая перспектива тоже большого удовольствия не доставит. Что до куртки, возможно, вы сочтете нужным скатать ее и использовать как подушку.

— Разумеется, — пробормотала Вивиан смущенно. — Какая я дурочка!

— Это точно, — ухмыльнулся незнакомец. — Заходите, бросайте обувь в угол и чувствуйте себя как дома.

Как дома? Выдумал тоже, думала про себя Вивиан, забираясь в спальник.

Как только она устроилась, владелец джипа захлопнул откидной борт и заблокировал окно, словно тюремщик, запирающий камеру. Затем обошел машину кругом, влез внутрь через переднюю дверь, закрыл ее за собой, стянул сапоги, перебрался через водительское сиденье назад и устроился рядом с гостьей.

Втиснувшись в спальник, незнакомец повернулся на бок, спиной к попутчице. И почему она не восприняла все спокойно? Что за демон идиотизма побудил ее заговорить?

— Какая нелепость! — Словно со стороны, Вивиан услышала свой голос, такой фальшиво-многозначительный, что ее просто передернуло от отвращения.

Незнакомец поудобнее пристроил свернутую куртку под голову.

— О чем вы?

— Ну, мы в одной постели, а даже не знаем, как друг друга зовут.

— Угу.

— Я — Вивиан Шелби.

— Да? — безразлично откликнулся он. — Спокойной ночи, Вивиан Шелби.

Отбрил, что называется, на все сто!

— Спокойной ночи, — обиженно отозвалась она, поворачиваясь к соседу спиной. Но теперь, когда мужчина занимал большую часть спальника, для таких маневров не осталось места, и он тут же не преминул указать на эту подробность.

— Прекратите ворочаться и прижмитесь ко мне! Всякий раз, когда вы принимаетесь ерзать, в спальник проникает холодный воздух.

— Прижаться? — пролепетала Вивиан. Услужливое воображение тотчас же нарисовало до отвращения двусмысленную картину.

— Ну, как две ложки в коробке, одна против другой.

И, наглядно демонстрируя свою мысль, незнакомец рывком притянул молодую женщину к себе: теперь ее грудь упиралась прямехонько в его спину, а бедра Вивиан соприкоснулись с его упругими ягодицами. Что за сомнительная ситуация! Остается только надеяться, что коллеги и ученицы никогда об этом не узнают!

— Спасибо, — вежливо отозвалась она. — Вы очень добры.

Незнакомец раздраженно выдохнул: спальник заходил ходуном, и струйка теплого воздуха заклубилась у самой ее щеки.

— Ради Бога, спите! — приказал он.

Разумеется, исполнить этот приказ оказалось непросто — и если уж начистоту — им обоим. Незнакомец пролежал довольно долго, не меняя позы: сильное, напрягшееся тело казалось тверже стали. Но постепенно мускулы его расслабились. Вивиан, должно быть, тоже задремала; а когда она снова вернулась к действительности, обнаружилось, что сосед мирно спит на животе, лицом к ней.

При ровном свете свечи она разглядела, что попутчик куда моложе, чем показалось вначале: ему, пожалуй, и сорока нет. Усталость избороздила морщинами его лицо, проложила глубокие складки над бровями и в уголках рта: от этого он и показался старше.

А теперь на ее глазах, по мере того как он все глубже погружался в сон, морщины и складки разглаживались, словно по волшебству. Длинные шелковистые ресницы, высокий лоб, четко очерченные скулы…

До чего хорош собой!

Интересно, какие у него глаза? Теплые карие, как у мечтателей? Нет, попутчика мечтателем не назовешь. Льдисто-зеленые? Возможно. Вивиан почувствовала: характер у этого человека нелюдимый, замкнутый, бесстрастный. Словом, холодный.

Правая рука затекла под тяжестью тела. С предельной осторожностью она попыталась высвободить кисть — плавно, не создавая сквозняка, так, что даже пламя свечи не дрогнуло.

Сосед тотчас же открыл глаза, пронзительно-яркие, синие, и поймал ее взгляд. Неужели искра чувственного влечения, на миг вспыхнувшая между ним и ею, — только плод ее воображения?

— Что такое? — проворчал незнакомец подозрительно, и Вивиан тут же решила, что ошиблась.

— Ничего. Рука… рука затекла. — Она высвободила руку и пошевелила онемевшими пальцами, болезненно морщась.

Владелец джипа фыркнул, закрыл глаза и мгновенно погрузился в сон. Вивиан поежилась — не столько от холода, сколько от ощущения враждебной неприязни, исходящей от соседа. Разумеется, она причиняет ему изрядное неудобство — хуже клопа, случайно заползшего в спальник!

И ведь угораздило же Элисон загреметь с трамплина, раздраженно подумала Вивиан. Нежилась бы она сейчас под тентом где-нибудь в Санта-Крузе, проводя там рождественские каникулы, притворяясь довольной и счастливой, хотя в действительности она — не более чем одинокая тридцатилетняя женщина, чьи мечты никогда не сбудутся. Но все равно: изволь тут рисковать жизнью и здоровьем ради сестры, которая всегда вспоминает о ней, только оказавшись в беде!

Но ведь не Элисон устроила снежный обвал! Равно как и не она, Вивиан. И ежели собрат по несчастью вынужден терпеть некоторые неудобства, насколько труднее пришлось бы ему, если бы попутчица успела проскочить ангар и застряла в снегах по ту сторону? Или этот тип бросил бы ее на произвол судьбы и спокойно обосновался в укрытии на ночь, даже не подумав спасать женщину?

Наверное, именно так бы он и поступил — ведь как его разозлила перспектива разделять с незнакомкой спальник! Вивиан обиженно перевернулась на другой бок, чтобы даже не смотреть в сторону эгоиста.

Незнакомец отреагировал столь же раздраженно, как и прежде.

— Ради Бога, перестаньте ворочаться, — проворчал он. — Да вы хуже выводка щенят в джутовом мешке!

И снова, как и в прошлый раз, грубиян пресек все попытки ослушаться, бесцеремонно притянув соседку к себе. На этот раз он уютно прильнул к ее плечу, коленом придавил ее ногу, а горячее дыхание защекотало ей шею.

Какая… интимная ситуация!

Ужасно интимная!

Итак, он снова на свободе. Снова в бегах. Когда-нибудь его, конечно, сцапают — и снова упекут за решетку. Но пока время работает на него. Он успеет привести в исполнение план, на обдумывание которого затратил девять лет. Успеет отомстить за поломанную жизнь.

Ах, он был образцовым заключенным! Умница, всех обвел вокруг пальца! Он так охотно признавал свою неправоту! Только среди этих дурней, окружавших его, разумных людей днем с огнем не сыщешь. Идиоты, рабы системы, которая его отвергла, — все, за исключением типа, засадившего его в тюрягу. Вот он — достойный противник! С ним надо поквитаться: будет о чем вспомнить на скамье подсудимых!