Убедившись, что ее первое впечатление оказалось правильным, она потянулась за корзинкой.

— Вы актер? — Переход от простонародной речи, которую он употребил в разговоре с разбойниками, к культурному языку с легким шотландским акцентом не прошел для нее незамеченным.

— Весь мир театр, а люди в нем актеры… — насмешливо процитировал Рори. — Мне представляется, миледи, что вы тоже не та, за кого себя выдаете.

Он намеренно воспользовался этим почтительным обращением, наблюдая за девушкой, шарившей в корзинке с припасами. Оно не вызвало у нее ни удивления, ни смеха. Что за интригующее созданье этот ангелочек!

— Вы любите Шекспира, мистер… — Она вскинула на него взгляд, сообразив, что разговаривает с человеком, имени которого не знает.

— Рори Дуглас Маклейн к вашим услугам, миледи, — Он сдернул с головы шляпу и сделал полупоклон, насколько позволяло ограниченное пространство кареты. — Могу я узнать ваше имя?

Его мягкое гортанное «р» очаровало Элисон, и она радостно улыбнулась.

— Вы говорите совсем как моя бабушка. До этого момента я даже не подозревала, насколько мне не хватает ее акцента. — Она протянула ему льняную салфетку с едой, которую выбрала из припасов, упакованных щедрой кухаркой. — Надеюсь, вас устроит что-нибудь из этого.

Рори принял угощение, озадаченно глядя на девушку. Похоже, у этого совершенства наконец-то обнаружился недостаток. Какая жалость, если у девушки куриные мозги! Их разговор проистекал как бы в двух направлениях: он задавал вопрос, а она рассуждала о Шекспире и акценте своей бабушки, что само по себе было очень мило, но не имело никакого отношения к тому, о чем он спросил.

Рори развернул салфетку, и запах копченой грудинки ударил ему в нос. С благоговейным изумлением он исследовал остальные подношения, сопровождая каждое открытие восторженным возгласом:

— Овсяные лепешки! Ах, моя прекрасная фея, вы не представляете, что я готов отдать за свежеиспеченную лепешку. И вяленая рыба! Господи, сколько лет… — Он соорудил огромный сандвич из хлеба с грудинкой и впился в него зубами.

Элисон хихикнула, потешаясь над его восторгом. Алан всегда воротил нос от экзотических блюд, которые готовила кухарка ее бабушки, приехавшая вместе с ней из нагорья. Дед постепенно смирился с шотландской кухней, но даже он терпеть не мог вяленую рыбу. Со временем кухарка научилась готовить любимые блюда графа, что позволило ей сохранить должность, но так и не смогла отказаться от своих привычек. Элисон обожала все, что та готовила.

— Мне следовало догадаться, что Маклейну понравятся эти кушанья. Меня зовут Элисон Хэмптон. Приятно познакомиться с вами.

Рори чуть не подавился от этого безыскусного признания его шотландского титула. Он не представился как глава рода, а его нынешний облик никак не соответствовал его положению. Собственно, он даже не был уверен, что назвал ей свое настоящее имя, учитывая выработавшуюся за долгие годы привычку к скрытности. Пожалуй, она совсем не глупа — в отличие от него.

Девушка предложила ему холодной родниковой воды, и он сделал большой глоток, сожалея, что нет ничего покрепче. Вернув кувшин, он с любопытством посмотрел на ее склоненную голову. Она изящно отщипывала кусочки от лепешки и отправляла их в рот. Капюшон упал, и в лунном свете Рори мог видеть белую шею с выбившимися из прически темными завитками. Она явно не боялась его и, казалось, совсем забыла о разбойниках. Нет, определенно у нее что-то не в порядке с головой.

— Взаимно, мисс Хэмптон. Видимо, я должен знать ваше имя, поскольку вы знаете мое?

Элисон рассеянно жевала лепешку, размышляя над последними событиями. Гренвилл, должно быть, здорово хотел заполучить ее назад, если пошел на столь радикальные шаги. Впрочем, не исключено, что это был не Гренвилл. Возможно, разбойники прослышали о ее наследстве и собирались потребовать за нее выкуп. А может, им нужна была вовсе не она.

Нахмурившись, она обратилась к своему спутнику с вопросом:

— Вы полагаете, что мне следует путешествовать инкогнито?

Рори поперхнулся и проглотил последний кусок практически целиком. Похоже, она столь же безумна, сколь очаровательна.

— Инкогнито? — тупо переспросил он, не зная, что ответить.

Девушка, казалось, не заметила явной нелепости его ответа и принялась упаковывать свою корзинку.

— Если мой кузен так жаждет завладеть моими деньгами, он не откажется от своих попыток, верно? Я была уверена, что очень хорошо спряталась, но, видимо, недостаточно хорошо. Возможно, мне следует изменить имя. Как вы полагаете, каким именем мне следует воспользоваться?

В ее словах был определенный смысл. Рори вытер руки льняной салфеткой, которую она подала ему, и ненадолго задумался. Как, черт побери, он может разобраться в ее проблемах, если она не отвечает на его вопросы!

— Пожалуй, для начала вам следует рассказать мне всю историю, — мягко предложил он, откинувшись на сиденье.

Элисон, свернувшись калачиком под плащом и закрыв глаза, устремилась мыслями к событиям, предопределившим ее нынешнее положение. Без ложного смущения, она рассказала о своих родителях, об их печально закончившемся романе, оставившем графа без законного наследника, и о богатстве, завещанном ей дедом.

Рори не верил своим ушам. Пока мелодичный голос Элисон излагал эту поразительную историю, он едва сдерживался, чтобы не предостеречь ее от излишней доверчивости. Как можно рассказывать подобные вещи незнакомцам? Неужели она этого не понимает?

Разумеется, нет. Ангелы ничего не знают о неправедных мыслях и подозрительных умах простых смертных. Когда Элисон наконец заснула, склонив голову ему на плечо, Рори обхватил ее рукой и притянул к своему боку, устраивая поудобнее. Невероятно! Он, жалкий изгнанник, лишенный имени и состояния, закоренелый преступник, сидит в обнимку с одной из самых богатых и самых невинных женщин Англии. Даже если бы небо сейчас разверзлось и обрушилось ему на голову, Рори не был бы удивлен до такой степени.

Ощущение ее легкого дыхания, обдававшего его шею, возбудило и другие эмоции. Впрочем, не все из них были низменными. Возможно, хоть раз в жизни он сделает что-то хорошее.

Глава 4

Лондон, февраль 1760 года

Ночью они пересели в другую карету. Маклейн вытащил из постели какого-то бедолагу, утверждая, что они не могут оставаться до утра в этой отвратительной дыре, которую здесь называют гостиницей. Элисон улыбалась про себя, наблюдая, с каким уверенным видом ее новый компаньон нанимает карету и кучера, заказывает еду и требует горячую воду, чтобы они могли помыться. Ей никогда бы не удалось проделать все это. Будь она одна, до сих пор сидела бы в тряской карете напротив храпящей толстухи, гадая, когда же они доберутся до Лондона.

Зато теперь они почти приехали. Сельские пейзажи сменились грязными пустырями и лачугами бедняков, ютившихся на окраинах города. При виде серого марева от бесчисленных очагов, показавшегося впереди, Элисон начала нервно теребить завязки своего ридикюля.

— Нужно сказать кучеру, куда ехать, — напомнил ей Рори.

Элисон обратила взгляд на резкие черты своего спутника. В гостинице он помылся и побрился и теперь выглядел более прилично, чем раньше. Чисто вымытые волосы приобрели рыжеватый оттенок, который она находила довольно привлекательным, особенно в сочетании с глазами цвета выдержанного бренди. Но в ярком свете дня нельзя было отрицать, что он больше напоминает мошенника, чем джентльмена.

— Мне необходимо найти контору моего поверенного. Где-то здесь у меня был адрес. — Она порылась в свой сумке и вытащила визитную карточку, которую дал ей мистер Фарнли.

Рори взглянул на адрес и, вернул ей карточку. Он уже привык к ее причудам и даже научился управляться с ними.

— Боюсь, — сказал он с дружеской, как он надеялся, улыбкой, — если вы явитесь к мистеру Фарнли в таком наряде да еще в компании со мной, у него будет сердечный приступ. Почему бы вам не отправиться в лондонский особняк своего деда, где вы могли бы прилично одеться и взять с собой горничную и грума?

Но Элисон только пожала плечами.

— У меня нет другого адреса, — сообщила она с безмятежным видом. — Мистер Фарнли все поймет, когда выслушает меня.

Рори закатил глаза.

— И вы проехали весь этот путь, не имея никакого другого адреса, кроме адвокатской конторы? А что, если бы вы прибыли сюда ночью? У вас что, нет родственников или друзей, у которых можно было бы остановиться? Вы и вправду такая сумасшедшая, как кажется, мисс Хэмптон?

— Но ведь сейчас день, не правда ли? — практично отозвалась она. — И потом, не стоит забывать о моем кузене. Пожалуй, мне и в самом деле следует изменить имя.

Спорить с ней было бесполезно. Рори мог только надеяться — для ее же собственного блага, — что она удостоится покровительства какой-нибудь знатной персоны, способной защитить ее от посягательств алчного кузена. От одной мысли об этом мерзавце у него закипала в жилах кровь. Элисон выкинула из головы этот возмутительный случай только потому, что была слишком невинна, чтобы понять, какой опасности подвергалась. Что ж, Лондон быстро избавит ее от этого недостатка.

— Мисс Хэмптон, позвольте дать вам адрес моей тетки. Вам понадобится компаньонка, чтобы помочь освоиться в здешнем обществе. Полагаю, моя тетка может оказаться весьма полезной в этом смысле. Если позволите…

Рори забрал у нее визитную карточку поверенного и нацарапал в углу адрес тетки. Если он еще немного задержится в ее обществе, то начнет разговаривать так же, как она, и ни один из них не получит ответа на свои вопросы.

Элисон с улыбкой приняла карточку. Маклейн смотрел на нее с таким видом, словно не знал, то ли съесть ее, то ли придушить. Но она почему-то была уверена, что он не сделает ни того, ни другого. На самом деле он был очень милым человеком, хотя и пытался изобразить из себя черствого брюзгу.

Повернувшись снова к окну, она с изумлением взирала на уличных торговцев, предлагавших свои товары прямо с тележек, и оборванных мальчишек, сновавших среди прохожих. Глядя на горничную в окне второго этажа, выплеснувшую помои прямо на улицу, Элисон удивлялась, как все эта человеческая масса, заполнившая узкие улочки, не уничтожила сама себя. Она никогда не видела такого количества людей в одном месте и сомневалась, что ей это понравится. Рори подавил усмешку, наблюдая за Элисон, проводившей озадаченным взглядом пышно разодетого джентльмена, восседавшего в портшезе, который несли двое слуг в богатых ливреях. Забавно снова смотреть на Лондон неискушенными глазами. Жаль только, что у него нет времени на подобные глупости.

Когда экипаж в конце концов остановился перед внушительным фасадом адвокатской конторы Фарнли, Рори ощутил укол сожаления при мысли о расставании с первым и единственным небесным созданием, которое судьба когда-либо посылала ему. За тридцать шесть часов, проведенных в обществе Элисон, он, видимо, стал таким же безумным, как она. Если бы вот так, за здорово живешь, выпустить из рук очаровательную наследницу. Ладно, может, ему воздастся за это за облаками.

Рори спрыгнул на землю и помог ей вылезти из кареты. Но, вместо того чтобы выпустить его руку, Элисон продолжала удерживать ее, с улыбкой глядя ему в лицо. Маклейн не был таким красивым, как Алан, но ей нравились его решительная челюсть, высокие скулы и рот, такой выразительный и… Элисон задумалась, подыскивая подходящее слово. Чувственный? При этой мысли ее улыбка стала шире.

— Я никогда не забуду вашей доброты, Маклейн.

Потрясенный сокрушительной силой этой улыбки, Рори едва ли уловил смысл ее слов. Немного опомнившись, он тряхнул головой и спросил, не выпуская ее руки:

— Как вы догадались, что я лэрд? [Шотландский помещик, глава клана]

Элисон забрала у него свою руку и расправила складки плаща.

— Вы сами сказали.

Что ж, по крайней мере, она ответила, пусть даже уклончиво. Рори попытался еще раз.

— Я назвал вам свое имя, но не титул. У меня нет привычки рассказывать об этом каждому встречному.

Уловив в его тоне скрытую боль, Элисон сочувственно нахмурилась и коснулась кончиком пальца его твердого подбородка.

— Пора бы и начать. Маклейн — гордое имя. Вам оно идет.

Затем, словно она не сказала ничего, выходящего за рамки обычного, Элисон повернулась и взбежала вверх по мраморным ступенькам, которые вели в контору поверенного.

Мистер Фарнли не сразу сообразил, что скромная служанка, появившаяся перед его письменным столом, и есть та самая богатая наследница, которую он посетил несколько дней назад; Он снял, очки и протер глаза, однако видение не исчезло.

Выслушав историю Элисон, поверенный предположил, что она, поддавшись девичьим страхам, несколько преувеличила, когда описывала действия нового графа. Однако он решил пойти ей навстречу. Он снова снял очки и принялся протирать их, поглядывая на девушку с ласковой улыбкой.

— Что ж, вы имеете полное право жить собственным домом, мисс Хэмптон. Правда, молодой незамужней даме требуется подходящая компаньонка. Наверняка у вас есть родственники, с которыми вы могли посоветоваться…

Элисон вытащила карточку, на которой Маклейн нацарапал адрес своей тетки, и протянула ее адвокату.

— Мне порекомендовали эту даму. Вы ее знаете?

Фарнли перевел взгляд с карточки на девушку, затем снова взглянул на карточку.

— Леди Кемпбелл? Конечно, но… — Он умолк, усомнившись, что возражения, которые пришли ему в голову, произведут впечатление на внучку покойного графа.

То, что указанная дама в юности подозревалась в связи с якобитами и избежала судебного процесса лишь благодаря своему мужу, тори, вряд ли обескуражит Элисон. А то, что она состоит в родстве с шотландскими изменниками и после смерти мужа жила на грани бедности, только возбудит сочувствие девушки. С другой стороны, леди Кемпбелл принадлежит к благородному сословию и обладает безупречной репутацией, что, во времена упадка морали, является несомненным достоинством.

Фарнли решил уступить без борьбы.

Поднявшись из-за стола, он взял свою шляпу и предложил Элисон руку.

— Думаю, нам следует посетить леди Кемпбелл и угнать, что она думает по этому поводу.

Дом Кемпбеллов располагался в одном из старых жилых кварталов, втиснутый в узкое пространство между помпезным зданием из известняка и небольшой церковью. Давно не крашенные окна облупились, но чисто вымытое крыльцо сияло, а горничная, откликнувшаяся на стук в дверь, выглядела опрятной и бодрой. Присев в быстром реверансе, она проводила посетителей в небольшую гостиную и оставила их одних, удалившись с карточкой мистера Фарнли на серебряном подносе.

Появившаяся вскоре особа была совсем крохотной. Облаченная в свободное платье из сизовато-серого атласа, отделанного шелковыми розами, с русыми волосами, убранными под кружевной чепец, она казалась бы похожей на куклу, если бы не горделивая осанка и улыбка, достойная королевы.

Мистер Фарнли снял шляпу и низко поклонился. Поено обмена любезностями он повернулся к Элисон и подтолкнул ее вперед. Оценивающий взгляд голубых глаз прошелся по всей фигурке девушки — от ангельского личика до невообразимой одежды.

— Леди Кемпбелл, позвольте представить вам мисс Элисон Хэмптон, внучку графа Гренвилла.

Леди Кемпбелл могла бы указывать мистеру Фарнли на явную ошибку. Внучка графа должна именоваться «леди Элисон» или хотя бы «достопочтенная мисс Хэмптон». Но она вежливо промолчала, ожидая продолжения.

— Мисс Хэмптон совсем недавно прибыла из Корнуолла после кончины своего дедушки. У нее мало знакомых в Лондоне, и ей посоветовали воспользоваться услугами компаньонки: В числе прочих было упомянуто ваше имя, и мисс Хэмптон предложила, чтобы мы обсудили этот вопрос прежде всего с вами.

Если леди Кемпбелл и была удивлена, это никак не отразилось на ее поведении, когда она предложила своим гостям сесть и примостилась сама на краешке обтянутого полосатой парчой кресла.

— Могу я поинтересоваться, кто порекомендовал вам меня?

Приподнятая бровь и взгляд, брошенный в сторону Элисон, позволяли предположить, что она догадывается, кто это может быть.

— Ваш племянник, миледи. Он отнесся ко мне очень любезно, и я доверяю его суждениям. Надеюсь, вы не сочтете меня слишком дерзкой из-за того, что я последовала его совету.

Леди Кемпбелл звонко рассмеялась, переводя лукавый взгляд с солидного поверенного на его юную подопечную и обратно. Затем с заговорщическим видом взглянула на Элисон.

— Признаться, он говорил что-то в этом роде, но я не придала его словам особого значения. Впрочем, он совершенно прав. Я чувствую, что мы с вами прекрасно поладим, дорогая. Мистер Фарнли, вы можете обсудить этот вопрос с моим поверенным, когда вам будет удобно, но мисс Хэмптон следует немедленно переехать ко мне. Бедняжке необходимо принять ванну и хорошенько выспаться.

Обрушив на Элисон шквал материнских забот, она уговорила мистера Фарнли отложить все деловые вопросы на другой день, дабы не задевать деликатные чувства наследницы обсуждением финансовых проблем. Не прошло и нескольких минут, как Элисон стала полноправной обитательницей пусть и обветшалой, но вполне аристократичной резиденции Кемпбеллов.

Спустя две недели и особняк Кемпбеллов, и Элисон приобрели новый блеск и утонченность. Стоя перед высоким зеркалом в золоченой раме, Элисон взирала на свой лондонский облик с изумлением, смешанным с легкой иронией. Если дом украсился новыми коврами и драпировками, сама она обзавелась целым гардеробом из весьма экстравагантных платьев, самое экстравагантное из которых было сейчас на ней.

Определенно Маклейн знал, что делает, когда направил ее к своей тетке, решила Элисон, разглядывая свои напудренные локоны и платье из белого атласа, расшитого золотыми нитями. Какова бы ни была договоренность, заключенная между мистером Фарнли и леди Кемпбелл, чтобы возместить ее хлопоты, финансовое положение вдовы значительно улучшилось. Элисон ничего не имела против, поскольку выгадала от этого ничуть не меньше. Сама она никогда бы не осмелилась заказать себе подобное платье.

Узкие, длиной по локоть, рукава завершались оборкой из тончайшего кружева, на плечах красовались золотые бантики, повторявшиеся вдоль широкой, по французской моде, юбки, которая поддерживалась проволочным кринолином, закрепленным на талии. Суженный книзу золотой корсаж подчеркивал тонкую талию и приподнимал грудь, придавая ей пышность. Глядя на свое отражение в зеркале, Элисон пришла к выводу, что нашла самую лучшую маскировку из всех возможных. Никто не ищет в этой элегантной даме незаконнорожденную внучку графа.

Она сморщила носик, изучая свою весьма смелую прическу. Парикмахер заверил ее, что это последний парижский фасон, который идеально подходит к ее роскошным полосам. Элисон приподняла переброшенный через плечо локон и решила, что это как раз то, что нужно для ее окончательного преображения. Кроме того, новая прическа заставляла ее чувствовать себя, необыкновенно утонченной.

Предстоящий вечер требовал от нее немалой смелости. Леди Кемпбелл решила, что Элисон готова к тому, чтобы быть представленной обществу, и устроила небольшой прием, чтобы ввести свою подопечную в избранный круг. Хотя в последние недели Элисон встретила много новых людей, она не могла не испытывать беспокойства. Каким образом леди Кемпбелл рассчитывает убедить общество принять в свои ряды женщину, рожденную вне брака?