— Поезжайте во Францию, познакомьтесь с моей матерью, — мягко предложил он, глядя на их переплетенные пальцы, потом поднял голову и словно пригвоздил Дженну к месту взглядом темных глаз. — Вы не даете нам ни малейшего шанса. Вы судите, ничего не зная.

— Я уже давно собрала доказательства. — Дженна отвернулась и высвободилась, шагнув к двери. Она не должна подпускать этого человека близко. Она построила себе безопасный мир и хотела остаться в нем. — Думаю, вам пора уходить, месье Лемаршан. С остальным справятся поверенные.

— Ни к чему обращаться к поверенным за каждой мелочью, — раздраженно возразил он. — Нам и без того придется видеть их слишком часто. Я приехал познакомиться с вами, завязать дружеские отношения…

— Но как вы разыскали меня? — вдруг спросила Дженна, вспоминая собственное беспокойство по этому поводу и подозрения Глина.

— С помощью частных детективов, — заявил он бесцеремонным тоном, который привел Дженну в ярость.

— Частных детективов? Да как вы посмели выслеживать меня? — Дженна вскинула голову, ее щеки запылали, и она с удовольствием заметила, что ее вспышка удивила Лемаршана.

Прежде чем он смог ответить, послышался звонок. Бросив на яростное лицо Дженны еще один изумленный взгляд, Лемаршан вышел из комнаты, оставив Дженну в расстроенных чувствах. Черт бы его побрал! Он вывел ее из себя, разбудил давние обиды. Из-за него в душе Дженны все смешалось. Он даже отправился открывать дверь — ее собственную дверь! Француз обращался с ней как с давней знакомой, он словно прочитывал ее мысли; впрочем, не мешало бы ей получше эти самые мысли скрывать.

Еще не успев успокоиться, Дженна услышала голос Глина. Внезапно она пожелала, чтобы Глин не догадался, что человек, впервые попавший в этот дом, сумел мгновенно перевернуть с ног на голову ее мирок.

— Сюда, Глин! — почти истерически позвала она. Глин вошел в гостиную с настороженным видом.

За ним следовал Ален Лемаршан — он выглядел скорее подозрительным, чем заинтригованным. К счастью, Глин произнес те самые слова, каких ждала от него Дженна:

— Привет, дорогая. Я заехал посмотреть, как ты справляешься туг одна.

— Со мной все хорошо. — Дженна улыбнулась, и естественная мягкость вернулась на ее внезапно изменившееся лицо — прелестные губы изогнулись в улыбке, глаза засияли. И по внезапному побуждению Глин склонился, чтобы поцеловать ее. Он почти никогда не называл Дженну «дорогая» и, разумеется, никогда не целовал ее при посторонних, но в атмосфере комнаты было нечто странное — что именно, Глин не мог понять. Дженна выглядела совсем другой — смущенной, более живой, чем обычно, и Глину вдруг показалось необходимым открыто заявить о своих правах.

— Мне пора, мадемуазель. Но вы, должно быть, понимаете, что дело не завершено.

Голос Алена Лемаршана нарушил идиллию, и Дженна вскинула голову, покраснев еще сильнее. Лемаршан скептически встретил ее взгляд и удовлетворенно улыбнулся, убедившись, что Дженна не в состоянии долго смотреть на него в упор.

— Я напишу вам, — почти угрожающим тоном пообещал он.

— Могу ли я узнать, в чем дело? — Волнение Глина побороло сдержанность, но Дженна не успела ответить: француз ловко перехватил инициативу.

— Сущие пустяки, месье, — холодно отозвался он. — По большому счету дело касается вас только в том случае, если вы очень близкий друг мадемуазель Брайант. Это семейное дело. — Он вежливо кивнул удивленному Глину и направился к двери. — Я ухожу.

— Минутку! — Глин поправил очки и нахмурился, быстро переходя к роли семейного адвоката. — Я — поверенный Дженны.

— Vraiment? [В самом деле? (франц.)] — Ален Лемаршан обернулся и иронически оглядел их обоих. Его губы вздрогнули — очевидно, он вспомнил о поцелуе. — Странные у англичан нравы, — ехидно заметил он. — Но если вы утверждаете, что вы — ее поверенный, мне придется поверить вам. Я — сводный брат Дженны. В конце концов, это более близкая степень родства. A bientot [До скорой встречи (франц.).], Дженна.

Взглянув с удовлетворенной улыбкой на ее красное лицо, Лемаршан вышел.

— Что происходит? — Казалось, впервые за все время их знакомства Глин утратил привычную сдержанность. Настороженность сменилась на его лице подозрительностью и была приправлена изрядной долей желчности. — Конечно, пока я тебе не родственник, но знаю точно, что у тебя нет никаких сводных братьев.

— Я тоже так думала, — пробормотала Дженна, стараясь усмирить учащенное дыхание: стресс был ей совсем ни к чему, особенно теперь, когда даже ходить ей советовали с осторожностью. — Но вдруг обрела сводного брата — так заявил он сам. Мой отец женился на его матери. Ты только что имел честь беседовать с Аленом Лемаршаном.

— В самом деле? — Глин сел, и подозрительное выражение в его глазах исчезло. — Полагаю, ты видела его документы? — серьезно добавил он.

Внезапно Дженна почувствовала себя оскорбленной и уже приготовилась к резкому ответу. Сначала — Ален Лемаршан со своей напористостью, теперь — Глин с его докучливыми расспросами. Дженне захотелось выпить чаю, но она прекрасно знала, что Глин подаст ей жидкость, напоминающую по вкусу и виду крем дня обуви. Впервые в жизни Дженна пожелала, чтобы Глин поскорее ушел и вернулась Ширли.

— Документы мне не понадобились, — равнодушно ответила она. — Он пришел затем, чтобы сообщить мне о наследстве.

— Но зачем ему было являться сюда собственной персоной? Все можно уладить, не причиняя тебе беспокойства. Для этого и существуют поверенные.

Эти слова Глин изрек немного напыщенно, в манере Неда Кларка. Дженна, никогда прежде не слышавшая у него такого тона, подумала, что заботливость Глина становится чересчур профессиональной. Что ж, в конце концов, сейчас ей нужна защита. Нечто чуждое и опасное только что посетило ее дом, приблизившись к ней почти вплотную.

— По-видимому, приехал он потому, что счел меня недостаточно взрослой. Он собирался отругать меня за то, что я не повидалась с отцом. Однако меня спас болезненный вид. Месье Лемаршан желает как можно скорее разделаться со всеми нашими делами.

Глин встретил новость о смерти ее отца потупленными на мгновение глазами. Проявления сочувствия давались ему с трудом, гораздо больше его интересовали юридические проблемы.

— Но он мог бы уладить их с помощью нашей фирмы. Расскажи мне все подробно, и я поговорю с Недом Кларком.

— Потом. — Дженна откинулась на спинку дивана и с легкой улыбкой уставилась в потолок. — Я буду тянуть время — сколько смогу.

Эта мысль приносила ей удовлетворение с привкусом горечи. Пусть мать Алена Лемаршана подождет. Пусть тревожится и не находит себе места. Мать Дженны тревожилась и не находила себе места дольше. Кроме того, сейчас ей казалось важным отнять у надменного француза то, что ему так дорого. Дженне не понравилась его уверенность в скорой победе. Пусть изведает поражение. Время на ее стороне. Он сказал, что процесс, по французским законам, может затянуться надолго, — Дженна собиралась затянуть его на рекордно длинный срок.

Поколебать решимость Дженны не могло ничто, и когда Глин вернулся позднее к ужину, вооруженный новыми доводами, он понял, что Дженна умеет настаивать на своем. Пусть дом и земля находятся там, где прежде, а месье Лемаршан и его мать пусть сидят и ждут. Глин пытался убедить Дженну, что это неразумно, однако она и слушать его не желала. Ей казалось, что это единственный способ восстановить вожделенную справедливость. Теперь уже ничто не уязвит ни ее мать, ни ее отца. А вот Лемаршанов давно пора как следует проучить.

Кроме того, Дженну встревожил сам Ален Лемаршан. Она не могла прогнать из памяти его лицо, до сих пор испытывала смущение, вспоминая о его порыве участия. Должно быть, она просто поддалась хитрой уловке. Она еще чувствовала силу его пальцев и их странную способность излучать обволакивающее тепло. Если бы она отправилась во Францию сразу после получения письма, она наверняка еще сильнее подпала бы под чары этого человека и зависела бы только от его милосердия, в наличии коего Дженна глубоко сомневалась. Лучше всего было больше не встречаться с ним. Дженна вполне могла обойтись без властного, привлекательного сводного брата, разыскивающего своих иноземных сестер с помощью частных детективов.


Нед Кларк был не в восторге от ее воинственных планов. Через две недели Дженну пригласили в его офис. Дженна все еще была слишком слаба, но ее попытку уклониться от визита пресек Глин — сразу же, едва Дженна намекнула, что не в состоянии вести машину.

— Я уже объяснил это Неду. Я доставлю тебя в офис и отвезу обратно, — пообещал Глин. — Это наследство тревожит Неда. Французы славятся своим умением затягивать подобные дела. Нед считает, что их необходимо поторопить.

— Прошло всего две недели, и потом, мне некуда спешить! — сердито возразила Дженна. — Шестнадцать лет я ждала хоть какой-нибудь весточки от отца, теперь пусть подождут они. Мне спешить некуда. Так что пока нам особо суетиться не стоит.

— Надо взять инициативу в свои руки, — решительно заявил Глин. — Лемаршан может что-нибудь предпринять.

— Он уже сделал ход и проиграл. Он заявил, что я должна просто отписать свою долю его матери.

— Что? Об этом ты мне не говорила! — Глин с упреком взглянул на Дженну. — Послушай, моя дорогая, даже если он действительно приходится тебе сводным братом, ты его почти не знаешь. Судя по твоим словам, это скользкий тип.

— Нет, — решительно покачала головой Дженна. — Властный, сильный, но ни в коем случае не скользкий. Похоже, он способен купить всю эту улицу за наличные. Он не гонится за деньгами, не преследует корыстные цели. Просто он считает, что его мать должна остаться в доме, где была счастлива.

Дженна сердито отогнала накатившее на нее чувство вины. Она почти постоянно думала об Алене Лемаршане, и каждый раз вместе с мыслями о нем возвращались угрызения совести. Лемаршан казался таким реальным, таким близким, что Дженна ощущала его недовольство и понимала, что даже издалека он воздействует на нее силой своей воли. Это раздражало Дженну больше всего.

— Выглядеть богатым довольно просто, — нетерпеливо заметил Глин. — Обманщики часто ловят доверчивых на этот трюк. Француз явился, чтобы выманить у тебя твое наследство, но ты отказала ему. Я горжусь тобой. Это только подтверждает мое предположение, что больше он не появится у тебя дома. Он действительно проиграл и смирился. Надеюсь, он уяснил себе, что дело плохо, когда увидел меня и понял, в каких мы отношениях. Теперь ты должна действовать. Так или иначе, Нед слегка нервничает, и потому тебе лучше встретиться с ним. В конце концов, он старший партнер.

Глин был непробиваем! Дженна прекратила спор. Может, ей стоит последовать совету? Возможно, мать Лемаршана преспокойно сидит себе в доме, зная, что дело затянется на годы, вполне удовлетворенная ожиданием. И потом, что она теряет? Наверняка общение с Аленом Лемаршаном ей не грозит — если не считать телепатических волн. И, в конце концов, ее сомнения просто нелепы — это же всего лишь юридическое дело. Пусть им займется Нед Кларк, а затем все тени прошлого уйдут из жизни Дженны. Мстить бесполезно — этим она просто навредит самой себе.

Дженна взяла плащ и направилась за Глином к двери. Она еще не совсем твердо держалась на ногах, и потому весь отпуск ей пришлось провести дома. Поездку в Италию они сразу отменили. Занятия в школе уже начались, но миссис Константайн известили, что Дженна еще не готова приступить к работе.

— С ногой все в порядке? — небрежно спросил Глин, усаживая ее в машину. Глин с трудом выносил чужие болезни, но Дженна знала, что, заболев сам, он не проявляет особой стойкости. Стоило ему слегка тростудиться, и все слышавшие его жалобы были уверены, что Глин подхватил чуму.

— С ногой все замечательно.

Глин даже не заметил сдержанной иронии в ее голосе. Он думал о чем-то своем, а Дженна внезапно вспомнила выражение, которое появилось на лице Алена Лемаршана, когда она сделала первые несколько шагов. «Mon Dieu! Да вы нездоровы!»

Она еще слышала его голос. Интересно, как реагировал бы Лемаршан, узнав, что она серьезно больна? Неужели и тогда не оставил бы своих попыток выманить у нее наследство? Пожалуй, для человека, промелькнувшего в ее жизни всего раз, Лемаршан произвел на нее слишком сильное впечатление. Должно быть, причиной этому было ее ослабленное состояние. Если бы их встреча произошла сейчас, она прошла бы иначе. Дженна решила, что теперь не чувствовала бы себя такой беззащитной.

— Интересно, что он за человек? — Дженна изумилась, обнаружив, что высказала свою мысль вслух.

— Кто? — Глин повернулся к ней, и Дженна изобразила на лице равнодушие.

— Мой сводный брат. — Она постаралась, чтобы упоминание о родственнике не уязвило Глина, хотя собственнические замашки Глина уже начинали действовать ей на нервы.

— Мошенник, — фыркнул Глин. — Помяни мое слово. Но это не важно: больше ты с ним не увидишься.

Эти слова прозвучали как приказ, и Дженна изумилась внезапно вспыхнувшей в ней тревоге: она почувствовала себя пленницей, утратившей возможность самостоятельно принимать решения.

— Быть может, мне придется съездить во Францию, — с трудом выговорила она, не предполагая такой возможности всерьез, а просто успокаивая себя. Со времени аварии Глин неуловимо изменился. Дженна оказалась уязвимой — она долго пробыла дома, еще не могла сама водить машину. Все это почему-то пробуждало в Глине ощущение своей власти, и Дженна начинала терять чувство свободы, обретенной с таким трудом. Иногда это пугало ее.

— Если поездка во Францию неизбежна, я заменю тебя, — решительно заявил Глин. — Тебе незачем связываться с этим делом. Я — более достойный соперник Лемаршану.

Нет, в соперники Лемаршану он явно не годился. Дженна исподтишка оглядела Глина и поняла, что ему не стоит даже мериться силами с надменным французом. Кроме того, это был бы еще один шаг к зависимости. Если визита во Францию не избежать, она поедет сама. Но скорее всего, этого не потребуется, поспешила успокоить себя Дженна, охваченная внезапным страхом.

Нед Кларк утверждал обратное. Развалившись в кресле, он рассматривал Дженну сквозь очки в золотой оправе, и под этим взглядом Дженна испытывала неловкость.

— С вашим наследством возникли проблемы, — холодно заявил он, поблескивая стеклами очков. — Я сделал запросы от вашего имени — и был буквально изумлен! Да, изумлен!

Заметив у кого-нибудь другого подобную привычку повторяться, Дженна могла бы усмехнуться, но манеры Неда Кларка не вызывали смеха. Скорее они внушали трепет. У Неда было множество маленьких привычек, и среди них — пронизывание собеседника «стальным» взглядом.

— А в чем дело?

Нед взглянул на нее, словно давая понять, что она уже знает, в чем дело, но из упрямства изображает неведение. Наконец невинный вид Дженны убедил Неда в обратном — он снова откинулся в кресле и испустил усталый вздох.

— Я уже давно занимаюсь делами вашей семьи, Дженна, — произнес он так, словно вел утомительную борьбу с незримым и злобным духом. — Ваша мать поручила мне заботу о вашем благополучии.

На этот раз изумилась Дженна. Она еще никогда не слышала подобной чепухи. Ее мать умерла совсем недавно, и Дженна была вполне способна сама позаботиться о своем благополучии. У нее была работа, дом и достаточно денег, чтобы жить в достатке, — в сущности, размер денежного наследства от матери даже удивил ее. Должно быть, потрясенный вид Дженны достиг глубин души Неда Кларка, пробив внешнюю плотную оболочку. Он слегка покраснел.

— Я имел в виду — она посвятила меня в вашу семейную историю и просила, если с ней что-нибудь случится, позаботиться о ваших делах.

— Спасибо, я поняла, — отозвалась Дженна, по-прежнему осторожно поглядывая на Неда. — Приехав сюда, мы оказались в положении чужаков, в каком-то смысле я и сейчас чувствую себя точно так же. После того как отец оставил нас, мы были только вдвоем и часто переезжали…

— Понятно, понятно. Разумеется, после разводов такое часто случается… Возможно, еще раньше, когда ваша мать решила развестись с мужем…

— У нее не было выбора! — выпалила Дженна. — В конце концов, это он нас бросил!

— Мне ваша мать рассказывала об этом иначе, — строго возразил Нед. — Ваш отец был художником — это вам, конечно, известно. Он отправился во Францию рисовать и пробыл там дольше, чем рассчитывала ваша мать. Она возбудила бракоразводный процесс, объявив поступок своего мужа дезертирством, но я часто подозревал, что здесь был замешан другой мужчина.

— Что?! — Дженна вскочила, но Нед жестом заставил ее снова сесть.

— Разумеется, все это можно проверить, если вы пожелаете. Но наш разговор не об этом.

Разговор! Дженна чувствовала себя так, словно оказалась посреди минного поля. Отец бросил ее ради француженки. А теперь Нед утверждал, что все наоборот: именно ее мать пожелала развестись с отцом, потому что в ее жизни, видите ли, был другой мужчина. Какой мужчина? Дженна не помнила ни одного.

— Мне думается, месье Лемаршан действует неразумно, — мрачно заметил Нед. — Даже в обычных случаях раздел наследства по французским законам занимает немало времени, а в данном случае, вероятно, займет еще больше — потому, что Лемаршан отказывается что-либо предпринять до тех пор, пока вы не приедете во Францию.

— Зачем? — Дженна обнаружила, что почти прошептала свой вопрос. Она жила спокойно, была уверена в себе, строила жизнь, сообразуясь с требованиями настоящего, а теперь весь ее мир зашатался и исказился: мужчина, которого Дженна толком не знала, отдавал ей приказы, заставлял приехать туда, куда Дженне совершенно не хотелось ехать. Кроме того, сидящий напротив индюк в очках высказывал свои соображения, не считаясь с ее мнением.

— Он настаивает на том, что вы должны познакомиться с его матерью и разумно обсудить дело.

— Тогда ему придется подождать, — заявила Дженна с твердостью, которой не ощущала. По ее коже пробежал холодок. — Задержка меня устраивает.

— Прошу вас, подумайте как следует. — Очки в золотой оправе вновь блеснули, причем, весьма раздраженно. — Ваш отец был очень популярным художником — этот факт нельзя отрицать. Во Франции его хорошо знали, многие стремились приобрести его работы. Этот дом и земля — еще не все наследство. Наверняка после него остались другие вещи, достаточно ценные, не говоря уже о полотнах. Не мог же он жить в пустом доме! Теперь часть его вещей принадлежит вам. Вы должны поехать и взглянуть на них сами, предъявить на них права, участвовать во всех спорах. По закону вам полагается часть его имущества.

— Значит, поэтому месье Лемаршан ждет моего приезда?

— Не совсем так. Полагаю, он желает оказать на вас давление. Сначала это меня удивило, но, переговорив с Глином еще до беседы с вами, я понял, что Лемаршан хочет заставить вас выполнить его желание — отказаться от своей доли наследства.

Значит, они уже успели переговорить! А ведь она сообщила Глину о желании Лемаршана только по пути сюда. Дженну вновь охватило чувство, что ее используют словно пешку, и у пес появилось желание немедленно покинуть офис. По-видимому, эти люди вознамерились распоряжаться ее судьбой, даже не спрашивая ее согласия.

— Он не сможет принудить меня к этому, мистер Кларк. Я уже сообщила ему о своем отношении к подобным просьбам.