Глава 5
Сделав эти записи, мисс Сильвер откинулась на спинку стула и взяла с колен бледно-розовую детскую кофточку.
— Ну вот, с этим покончено, — объявила она, вновь принимаясь за вязание. — А теперь, боюсь, мне придется задать вам не слишком приятный вопрос. Скажите, какую финансовую выгоду получат ваши родственники в случае вашей смерти?
Рейчел Трехерн встретила этот вопрос спокойно, как встречают давно ожидаемый удар.
— Я знала, что вы меня об этом спросите, — начала она, — но ответить не так-то просто. Видите ли, ситуация весьма необычна. Кажется, я уже говорила вам: мой отец оставил мне эти деньги в качестве доверительной собственности. Он юридически не оформил никаких условий относительно того, как я должна ими распоряжаться, но высказал мне свои пожелания устно. И я обещала выполнить его волю. Послушайте, мисс Сильвер, я чувствую, вам можно доверять, однако то, о чем сейчас пойдет речь, касается моего отца. Дайте слово, что вы никому это не расскажете… и не будете делать никаких записей.
Мисс Сильвер взглянула на свою встревоженную клиентку.
— Я никому не расскажу и не буду делать никаких записей, — пообещала она.
Рейчел Трехерн продолжила:
— Мой отец сбежал из дому вместе с моей мамой. Мама располагала небольшой суммой денег, а отец не имел ни цента. Это важно, так как именно тогда была заложена основа родственных связей моей матери. Без ее денег он не смог бы начать бизнес, поэтому, распоряжаясь своим состоянием, он пожелал, чтобы ее родственники были учтены наравне с его собственными. Он увез ее в Соединенные Штаты, и там им пришлось несладко: они едва сводили концы с концами. Первых двух детей они потеряли. Это было за десять лет до рождения Мейбел. А я родилась через пять лет после нее. Потом мама умерла. В то время отец только-только встал на ноги, зато в последующие годы он начал получать хорошую прибыль от своих предприятий. Все, к чему он прикасался, превращалось в золото. На одном земельном участке, купленном им за бесценок, нашли нефть, и он стал неслыханно богат. Он вернулся в Англию и здесь умер. А сейчас я расскажу, о чем конкретно он попросил меня перед смертью. Его тяготило, что человек, вместе с которым он покупал нефтяное месторождение, не получил от него никакой прибыли. Они из-за чего-то поссорились, партнерство распалось, и мистер Брент уехал, не претендуя на земельный участок, поскольку в то время он считался бесприбыльным. Мой отец сколотил на нефти целое состояние, однако мысль о партнере Стерлинге Бренте не давала ему покоя. Он говорил мне, что всегда был в ладу с законом, но когда стоишь на краю могилы, в первую очередь спрашиваешь себя, всегда ли ты оказывался в ладу со своей совестью. Отец попытался найти старого партнера, но не сумел. Он назвал мне сумму, которая ему причиталась, запретил мне ее трогать и велел продолжить поиски мистера Брента или его наследников. Это стало его первой просьбой.
— Вам не удалось найти мистера Брента?
— Нет. Прошло так много времени, и он наверняка уже умер. Если я в течение своей жизни так и не сумею его отыскать, эти деньги будут пущены на стипендии для американцев, обучающихся в Оксфорде и Кембридже, и названы стипендией Брента.
Мисс Сильвер одобрительно кивнула.
— Насколько я поняла, мистер Трехерн выразил не единственное пожелание.
— Да. И выполнить второе его условие оказалось гораздо трудней. Отец хотел, чтобы его деньги перешли в руки наиболее достойных. По его мнению, в промежуток времени между его и моей смертью характеры и обстоятельства жизни возможных наследников неизбежно претерпят изменения — как в лучшую, так и в худшую сторону. Родятся дети, молодежь повзрослеет и обзаведется семьями. Кто-то умрет. Он счел для себя невозможным решать, что станет с его деньгами после смены очередного поколения, и предоставил это мне. Впрочем, здесь нет ничего необычного, если не брать в расчет одно обстоятельство — я была тогда еще очень молода. Кроме того, он попросил меня об одной, на мой взгляд, довольно странной вещи. Согласно его воле я должна каждый год переписывать завещание. Отец говорил, что в большинстве случаев люди составляют завещание и напрочь о нем забывают. А ему хотелось, чтобы я постоянно обновляла условия своего завещания, ежегодно перераспределяя наследство в свете тех событий, которые происходили за эти двенадцать месяцев.
Спицы мисс Сильвер щелкнули и замерли в воздухе.
— Боже правый, какая тяжкая задача для юной девушки!
— Я дала обещание и держу его. Вряд ли сегодня я согласилась бы на такое. Но я была очень молода, любила папу и была готова выполнить все, о чем он меня просил.
Мисс Сильвер покашляла.
— А вашему отцу не приходило в голову, что вы можете выйти замуж? — спросила она.
Рейчел Трехерн покраснела, не так густо, как несколько минут назад, но даже слабый румянец заметно украсил ее лицо.
— Наверное, нет. Знаете, мужчины обычно не думают о таких вещах.
Мисс Сильвер внимательно смотрела на нее.
— А вы?
Рейчел Трехерн печально усмехнулась:
— Да, я думала о замужестве, как и всякая девушка. Но… ладно, раз уж у нас с вами такой откровенный разговор… ему казалось, что у меня слишком много денег, а я решила, что он слишком труслив. А потом я погрязла в делах, и мне стало не до замужества.
— Будь у вас муж и дети, вам стало бы значительно проще. Однако поскольку вы не имеете естественных и неоспоримых наследников, ваш договор с мистером Трехерном может послужить причиной постоянных волнений и споров в вашей семье — конечно, если ваши родственники о нем узнают. А теперь, мисс Трехерн, я задам вам очень важный вопрос. Они знают об этом договоре?
Рейчел нахмурилась, от чего сразу стала казаться старше своих лет, и произнесла тихим расстроенным голосом:
— Боюсь, что знают.
— Откуда? Кто им сказал? Ваш отец? Вы? Только не говорите мне, что это сделал ваш адвокат.
— Папа сказал об этом моей сестре. Он был очень болен и, видимо, плохо отдавал себе отчет в своих действиях. Я уверена, в здравом уме он бы так не поступил. Это сразу же сильно осложнило мою жизнь.
— Какая досада, — посетовала мисс Сильвер. — Об этом договоре знают все ваши родственники?
В карих глазах Рейчел Трехерн на мгновение зажглись веселые искорки.
— Думаю, да. Видите ли, это была обида, а моя сестра и ее муж любят делиться своими обидами с окружающими. Пожалуй, можно смело утверждать: все мои родственники знают о том, что раз в год, в январе, я переписываю свое завещание. Одни тактично молчат, другие негодуют, а молодежь воспринимает это как шутку. Как бы мне хотелось, чтобы они ничего не знали…
Мисс Сильвер взяла карандаш и дописала рядом с именем Мейбел Уодлоу еще одно слово: «Болтлива», потом откинулась на спинку стула и спросила:
— Им известны условия вашего текущего завещания?
— Не знаю.
— Как же так? Вы должны это знать.
Рейчел молчала.
— Черновик вашего завещания хранится в доме?
— Да.
— Вы не хотите мне помочь, мисс Трехерн. Его мог видеть кто-то из ваших родственников?
— Наверное. Знаете, я как-то не задумываюсь о подобных вещах.
— Мне не хотелось бы вас огорчать, но, боюсь, ваша беспечность весьма опрометчива. Вы держите черновик в незапертом ящике?
— Нет, в запертом. Но я плохо слежу за ключами, кидаю их где попало.
— Понятно. А кто получит наибольшую выгоду в случае, если вы умрете, не успев внести ежегодные изменения в завещание? Вы можете ответить на этот вопрос?
Рейчел Трехерн оттолкнула стул и резко встала.
— Нет, мисс Сильвер. Я не могу вам этого сказать.
Женщина-сыщик невозмутимо орудовала спицами.
— Вы хотите, чтобы я занялась вашим делом?
Рейчел Трехерн взглянула на нее. Ее глаза кричали: «Помогите мне!» А губы произнесли:
— Да, пожалуйста… если вы не против.
Спицы в очередной раз щелкнули.
— Я дам вам совет. Вы его послушаетесь? — поинтересовалась мисс Сильвер.
На лице Рейчел неожиданно вспыхнула очаровательная улыбка.
— Если это в моих силах, — ответила она.
— Поезжайте домой и скажите вашей сестре, что вы были в городе и, пользуясь случаем, переписали завещание, но на этот раз внесли в него значительные изменения. Она наверняка сообщит об этом остальным вашим родственникам, и покушения на вашу жизнь прекратятся, по крайней мере на время.
Рейчел Трехерн стала белой как полотно.
— Нет… я не могу так поступить.
— Это стало бы гарантией вашей безопасности.
— Нет-нет, я не буду врать! Это унизительно!
— Тогда сделайте так, чтобы это стало правдой. Повидайтесь со своим адвокатом, исправьте завещание и сообщите об этом вашим родным.
Рейчел какое-то время стояла молча, тяжело опершись ладонями о край стола. Наконец она произнесла:
— Ладно, я подумаю. Что-то еще?
— Да. Я собираюсь ненадолго уехать из города. Вы не порекомендуете мне какое-нибудь временное жилье по соседству с вами? Скажите своим родственникам, что я ваша знакомая, подруга Каннингемов, и мы сможем встречаться, не вызывая подозрений. Иногда вы будете приглашать меня к себе домой.
— Пожалуйста, живите у меня.