Глава шестая

в которой Сатчел находит у себя на подушке записку от Керуака, ее близкого друга, который с детства залезал в ее комнату по дереву за окном; он пишет, что совершил ужасную ошибку и теперь она должна постоянно носить амулет, который он тоже положил на подушку, — носить его надо не снимая, что бы ни случилось; Сатчел сразу надевает амулет, а потом звонит своему дяде-полицейскому, — выясняется, что Керуак умер и сегодня дядя возил его отца на опознание трупа.

Ночью, в 23:30, звенит мой будильник. Вообще-то я так рано обычно не сплю, но сегодня мне пришлось выпить полтаблетки болеутоляющего. Оказывается, в человеческом теле есть такие мышцы, о существовании которых ты даже не догадываешься, пока они не начинают болеть от резкого столкновения с огромной тушей пролетающего мимо оленя. Я медленно, очень медленно встаю — любое движение отзывается внутри резкой болью. Натягиваю худи, но надеть кроссовки — выше моих сил, это ж еще шнурки надо завязать. Поэтому просто надеваю первые попавшиеся тапки.

Прислушиваюсь. В доме тихо. Мама рано легла спать: ей утром ехать в столицу на экстренную встречу с партийным руководством. А всем остальным по барабану, сплю я или нет.

На лестнице меня встречает пристальным взглядом Мария Магдалина.

— Ну, пошли, — говорю я кошке, и та с мурлыканьем идет за мной.

Выхожу на улицу и изо всех сил стараюсь не хрустеть гравием на дорожке. Дождя больше нет, зато есть туман; дальние фонари подсвечивают мир однородным белым светом. Мари-Магс бесшумно семенит впереди, выбегает на дорогу и направляется в сторону Поля.

Там уже стоит тачка Джареда.

На моей памяти наш город осаждали: 1) зомби, 2) пожиратели душ (такие призраки), 3) любвеобильно-кровожадные вампиры и, наконец, 4) не знаю кто, которые убили Финна и вызвали массовый исход оленей (скорее всего эти события связаны между собой). У дедушки Джареда в юности были Боги.

Тогдашние хипстеры (или как они тогда назывались, хиппи?) вышли на бой с Богами, многие из них погибли, земля разверзлась и поглотила всю деревню. Очевидно, Богов и Богинь в конце концов уничтожили — мы-то все здесь, а Богов нет. Их отправили восвояси, и мир, как водится, сделал вид, что ничего не было. Разлом объяснили вулканическим землетрясением, а история все благополучно умолчала.

Вот только одна Богиня успела повстречать дедушку Джареда (звали его Герберт, хипстеров с такими именами не бывает) и влюбилась в него. Они поженились и родили дочь, маму Джареда — об этой истории он и не заикается. Даже про то, что ему нравятся мальчики, и то чаще говорит. (Джаред вообще очень скрытный, ага. И кстати, Джаред — это его второе имя. А первое настолько ужасное, что никто, кроме меня, его не знает.)

Короче, его мама-полубогиня вышла замуж за папу, и у них родился сын — за два месяца и два дня до дня моего рождения. Бабушки и мамы у него, считай, нет. Когда дедушка Герберт умер, бабушка вернулась в свои волшебные края, а мама руководит международным благотворительным фондом: спасает от вымирания львов, тигров и леопардов. Возможно, по документам она до сих пор замужем за папой Джареда, но по факту она давным-давно от них ушла, еще когда Джаред был маленьким. И у него остался только папа, мистер Шурин, который в восьмом классе вел у нас географию.

Джаред как-то признался мне, что считает себя «на три четверти евреем, на четверть Богом». От этого у него в голове возникает очень много вопросов, но ответов на них он до сих пор не получил. Кстати, он отмечал бар-мицву, и это было очень весело, правда!

Он редко об этом говорит — о своем божественном происхождении. Да и вы бы не стали, особенно если ваша бабушка — Богиня Кошек, а вы сами — здоровенный восемнадцатилетний полузащитник и гей, который хочет жить нормальной, не хипстерской жизнью. Другое дело, если б она была Богиней Огня, Войны или Процветания… Короче. Я знаю Джареда всю жизнь, и он всегда был очень ласков с кошками. Они ему поклоняются, ей-богу. А он обращается с ними бережно, терпеливо, ценит их — и никогда к ним не лезет.

А еще он умеет их исцелять.

— В общем, ты губу особо не раскатывай, — говорит Джаред, кладя руку на мою заштопанную щеку. — Ты не кот, а я — всего лишь внук Богини.

— Знаю, знаю.

— Просто хочу, чтобы ты понимал: мои возможности не безграничны.

— Понимаю.

— И сам бы рад, да вот не могу.

Я смеюсь — и тут же морщусь от боли.

— Вот это знают вообще все, Джаред. Что ты и сам бы рад.

— Ну, мало ли что люди знают. Так, приготовься: это может быть больно.

Конец ознакомительного фрагмента