Когда они выехали на тропинку и Расти перешел па шаг, женщина убрала руки. Холт неожиданно почувствовал разочарование..

— Если вам легче удержаться за моей спиной, держась за меня…

— Я езжу верхом всю жизнь, — перебила она. — Просто немного подзабыла.

Примерно через двадцать минут они были у скалистого склона.

Ли не терпелось поскорее спрыгнуть с лошади, потому что ее тело очень уж бурно реагировало на близость этого мужчины.

— Остановите здесь.

Она не стала ждать, пока он остановит лошадь, и спрыгнула. Через несколько секунд Ли почувствовала за собой его присутствие.

Ли слышала, как он чертыхнулся, стараясь поспеть за ней в туфлях из мягкой кожи. Видимо, наступил на камешек, подумал она, но шаг не сбавила. Ему наплевать на потерявшихся детей, так с какой стати ей его жалеть?

Наконец среди скал мелькнул вход в пещеру. Сколько же лет она здесь не была? Еще со школьных времен.

— Эй, подождите меня!

Ли неохотно остановилась, но была вынуждена признать, что для городского жителя он справляется совсем неплохо. Внезапно она задалась вопросом: обязан ли он этим широким плечам и хорошо развитой грудной клетке своему недолгому пребыванию на ранчо или оно здесь ни при чем?

— Если вы страдаете клаустрофобией, подождите лучше здесь, — велела она. — Пещера довольно мала.

В глазах Холта зажегся непонятный огонек.

— Ведите, — кратко ответил он.

Она прошла еще немного и остановилась перед входом в узкую пещеру. Засунув голову внутрь, она внимательно осмотрела ее, но там было пусто.

— Никого, — немного разочарованно произнесла она.

— Уже готовы бросить это занятие? — Он сдвинул шляпу назад.

— Еще чего!

Ли решительно направилась по выступу дальше. Когда она впервые серьезно заинтересовалась фотографированием, она стала бывать здесь довольно часто и хорошо изучила скалы с пещерами.

Вопрос Холта прозвучал в унисон с ее мыслями:

— Откуда вам так хорошо известны эти скалы?

— Раньше я приходила сюда, чтобы фотографировать. Джон говорил, что, пока я держусь подальше от старых серебряных рудников, он разрешает ходить мне повсюду, где мне нравится.

Она замедлила шаг, чтобы отдышаться, и незаметно для себя совсем остановилась, завороженная красотой природы.

Остроконечные вершины скал уходили высоко ввысь. Над ними раскинулось ясное голубое небо, а внизу, в низине, виднелись стада, вышедшие на пастбища с сочной весенней травой.

— Почему вы остановились?

— Красиво, правда? — Она посмотрела на мужчину.

— У меня нет времени, чтобы любоваться окрестностями.

Упаси меня, боже, от встреч с другими ньюйоркцами, подумала Ли, но вслух произнесла: — Мы почти пришли.

Она заглянула внутрь скалы и заметила несколько пустых бутылок для воды и упаковки от еды.

Холт их также заметил.

— Похоже, ребенок — вор.

— Бога ради! — раздраженно воскликнула она. — Не делайте поспешных выводов. — Она взмахнула рукой. — Разве в таких условиях должен жить ребенок?

— А что, если ему нравится представлять себя Тарзаном? — пожал он плечами.

— А-может, ему просто больше негде жить? — парировала Ли. Ее голос вдруг зазвучал тише: — В любом случае похоже на то, что он больше здесь не живет.

Она вопросительно посмотрела на Холта.

— Я не потерплю на своей земле вора, — твердо сказал он, но глаза его чуть-чуть смягчились.

— Вам и не придется. Я вернусь и найду его. — Она вытащила две плитки шоколада и положила их на камень. — На случай, если он вернется, — пояснила она, заметив его недоуменный взгляд, и вышла из пещеры.

Холт вышел следом.

— Что вы имели в виду, говоря, что «вернетесь»? — потребовал он, когда они спускались вниз к лошади.

— Разве не понятно? Мальчик так долго не протянет. А вдруг еще похолодает? Нет, нужно обязательно его найти.

— Ладно, — согласился мужчина. — Тогда давайте заедем на ранчо и возьмем еще одну лошадь.

— Вы передумали? — Ли силилась прочесть что-нибудь по лицу Холта, но не смогла..

— Скажем, я считаю, что, если мы найдем его, я буду чувствовать себя спокойнее.

Оказывается, его сердце еще не окончательно зачерствело, подумала Ли, незаметно улыбнувшись краешками губ.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Вечером Ли с Морган сидели на кровати, вспоминая время, когда они были детьми.

— Ты бы так и состарилась на том дереве, если бы я тебя не нашла и не помогла слезть.

— Все было бы ничего, если бы только я не зацепилась за тот сучок, — возразила Ли старшей сестре. — Но новые джинсы были порваны, а мама очень переживала.

— Она переживала не за джинсы, а за тебя. Ты ведь всегда была такой отчаянной. Да и сейчас она никогда точно не знает, на каком ты континенте.

— Но я отлично могу позаботиться о себе. — Перед ее глазами возникли картины беспризорных детей. Ли запретила себе об этом думать и продолжила: — Она волнуется напрасно.

— И будет волноваться. Хоть ты и выросла, но для нее все равно останешься ее младшенькой.

Ли знала это. В кругу своей семьи она всегда чувствовала себя в безопасности. В отличие от старших сестер, ей было совершенно не важно, что Клэр и Тим их приемные родители, и она никогда не стремилась что-нибудь узнать о своих настоящих родителях. Возможно, объяснялось это тем, что у нее, опять-таки в отличие от Морган и Пейдж, не осталось никаких воспоминаний до того, как они появились у Кинанов.

— Ты ведь поживешь с нами немного, правда?

— Я же говорила, что останусь на праздник города и на годовщину свадьбы родителей. В моем распоряжении целых шесть недель.

Впервые за все время, что она работала фотографом в странах третьего мира, Ли была рада этой передышке. Она уже не могла спокойно видеть голодных людей и ужасы войны.

— Что с тобой? — заметив перемену в ее лице, спросила Морган.

— Вспомнила того мальчика у водопада. Он не дает мне покоя.

— Понимаю, но Рид Ларкин был на хорошем счету, еще когда работал в ФБР, так что наш шериф дело свое знает.

— Что ты знаешь о Холте Ролинсе? — вдруг спросила Ли.

— Только то, что тебе уже рассказали папа с мамой. — В зеленых глазах Морган появилась тревога. — Несколько месяцев назад он стал управлять ранчо. Его видели в городе несколько раз, но держится он особняком. Говорят, что он ждет финансового отчета, чтобы продать ранчо.

— Странно, что житель Нью-Йорка до сих пор не сбежал из нашей глуши.

— Не вижу ничего странного. — Морган пожала плечами. — Многим людям в конце концов надоедает вечная спешка и смена мест. Не все же такие путешественники, как ты.

— В любом случае не важно. Все равно я завтра снова пойду на поиски мальчика, и Джон Ролинс меня не остановит.

— Эй, да ты на него случайно не запала, сестренка?

— Ему наплевать на мальчика, а я не люблю жестоких мужчин.

— Слава богу, что есть Ли, — засмеялась Морган. — Теперь мальчишке никуда не деться.

— Надеюсь, — со вздохом сказала она, не чувствуя уверенности сестры.

Холт вышел из конюшни и увидел небольшой автомобиль, припаркованный у дома. Из него вышла Ли Кинан и направилась к нему.

На ней были узкие джинсы и белая блузка, поверх которой был надет красный свитер. Холт недоумевал, как у такой невысокой женщины могут быть такие длинные ноги.

Он перевел взгляд на ее лицо. Блестящие волосы пшеничного цвета были собраны в хвост, открывая лицо безо всякой косметики. Когда она приблизилась к нему, ее темные глаза потеплели, и она широко улыбнулась.

У него остановилось дыхание, но она прошла мимо. Его охватило разочарование, когда он понял, что ее улыбка предназначалось вовсе не ему.

— Зак! — радостно воскликнула она, направляясь к пожилому мужчине, который стоял перед-входом в конюшню с вытянутыми руками.

— Ли. — Зак Шоу, управляющий ранчо, крепко обнял ее. Чуть отступив назад, он откинул голову и с восхищением сказал: — По-прежнему первая красавица города. Слышал, слышал, что ты вернулась.

— А ты по-прежнему такой же льстец. — Голос ее упал. — Жаль, что Джон умер. Он не страдал?

— Нет. — Пожилой мужчина грустно улыбнулся. — Ушел за несколько минут. — Помолчав, он сказал: — Джон часто тебя вспоминал и радовался, что ты его не забываешь и присылаешь открытки. — Он вдруг усмехнулся. — Только жаловался, что названия на открытках совершенно непроизносимые.

— Я с ним согласна.

Они засмеялись, и Холт почувствовал себя чужим. Его отец знал эту женщину, но не знал своего сына. Горечь наполнила его сердце.

— Если вы уже все вспомнили, нам пора собираться, — бросил он, пройдя между них в конюшню.

— Какую лошадь мне оседлать? — следуя за ним, спросила Ли.

— Она уже оседлана.

— Я решил, что тебе подойдет Маргаритка, — раздался позади них голос Зака.

— Красавица, — похлопывая кобылу по шее, Ли оглянулась на Зака. — Я бы сама ее оседлала.

— Это не я. Это Холт.

Выводя лошадь из денника, Холт сказал:

— Решил, что сэкономим время.

Они вышли из конюшни и вскочили на лошадей.

— Зак, ты с нами не едешь?

Пожилой мужчина почему-то посмотрел не на нее, а на Холта.

— Нет уж. Для этой работы двоих будет более чем достаточно. К тому же воришка снова может к нам нагрянуть и что-нибудь стащить.

— Вы уверены, что это тот самый мальчик? — Она метнула взгляд на Холта.

— У нас не хватает пары одеял, фонаря и кое-чего, из еды. — Заметив, как она недоверчиво покачала головой, он сказал: — А что вы думали? Он пробрался в дом, когда нас не было.

— Мальчишка осторожен, — подтвердил Зак. — Видимо, с ним дурно обращались, раз он научился так скрываться. Нам еще ни разу не удалось его увидеть. Ну, будьте осторожны, — напутствовал он, когда они тронули лошадей. — Особенно ты, Холт. Ты не знаешь местности, так что слушайся Ли.

Лицо мужчины исказила гримаса, но он быстро с собой справился и кивнул.

— Вернемся через пару часов.

— Э-эх, — вздохнул вдруг Зак. — Будь я помоложе и в такой приятной компании, я бы так не спешил.

Холт скривился.

Будь он проклят, если пожилой мужчина не заделался в сводники.

Оказывается, она уже успела забыть, как прекрасно ездить верхом по самым красивым местам на земле. Ли сожалела, что не взяла с собой фотоаппарат, хотя, конечно, сейчас он бы только мешал.

Ли скосила глаза на мужчину рядом с собой. Она пыталась скоротать время за разговором, по Холт упорно отмалчивался. Ей пришлось отказаться от этой затеи, и большую часть пути они ехали молча.

Сначала они побывали в пещере, где мальчик, вероятно, жил некоторое время. Сегодня там было пусто.

— Вы относитесь так ко всем или только мне выпала такая сомнительная честь? — нарушила молчание Ли.

— Как отношусь? — Было похоже, что Холт удивился.

— Ну, делаете вид, что меня и вовсе нет. Вы от силы сказали мне дюжину слов, — пояснила она.

— Я не знал, что от меня еще требуется поддерживать разговор.

— Не требуется, — согласилась она. — Но вы, по крайней мере, могли бы попытаться.

Он по-прежнему смотрел перед собой.

— Мог бы. Только все зависит от того, о чем вы хотите поговорить.

— Ну, для начала, позвольте спросить, почему вы не навещали своего отца?

— В таком случае разговора не получится, — отрезал он и просверлил ее взглядом. — У меня сложилось впечатление, что жители этого города знают о Джоне Ролинсе все, тогда как я в последний раз виделся с ним, когда мне было четыре года.

Несмотря на резкость тона, в его глазах мелькнуло сожаление. Это ее подбодрило.

— Но ведь вы знали, что он ваш отец.

— Будет лучше, если вы сконцентрируетесь на том, ради чего мы здесь, — грубовато ответил он и направил копи к деревьям. — Это ведь вы так печетесь об этом мальчишке.

— Взрослые должны заботиться о детях, — мягко сказала она.

— Вот давайте этим и займемся. Есть какие-нибудь догадки, где он может прятаться?

— Я очень надеюсь, что не в заброшенных рудниках, — с чувством сказала она и указала рукой в их направлении.

Холт вдруг подумал о бесполезности их затеи. Уж лучше бы он сообщил о беспризорном мальчике шерифу и этим занялись знающие люди. И ему бы не пришлось находиться в обществе миссис или мисс Кинан.

Он слишком хорошо знал ее тип. Будь у нее возможность, она бы каждый день спасала мир. Каждый человек был для нее другом. Все люди любили ее, а как же иначе? Ее красота притягивала к себе взгляд. Губы, готовые в любую секунду дрогнуть и улыбнуться и заставить вас улыбнуться в ответ. Темные омуты глаз звали и манили узнать, что скрывается в их загадочной глубине, Но эти же самые глаза иногда смотрели так остро и проницательно, что, казалось, видели изнанку вашей души, о которой никто не должен знать.

Нет, лучше держаться от такой подальше. При этой мысли Холт мысленно усмехнулся. Что же тогда он здесь делает?

Он заставил мерина идти быстрее. Чем раньше они найдут мальчика, тем быстрее притягательная Ли Кинан уберется с его земель и исчезнет из его жизни.

Примерно через полчаса они достигли заброшенного рудника.

— Рудник «Солнечные деньки», — сказала Ли. Холт последовал ее примеру: спрыгнул с лошади и привязал своего мерина рядом с ее кобылой к дереву.

Вооружившись фонарем, она стала взбираться по каменистой насыпи. Холт шел позади. К его удивлению, она словно не замечала подъема. Через несколько метров сплошных поворотов обнаружился забаррикадированный вход в рудник. Рядом была надпись «Не входить. Опасно для жизни». При более пристальном изучении выяснилось, что, несмотря на надпись, некоторые доски были отодраны, и в рудник можно зайти.

— Это популярное место у подростков, — объяснила Ли. — Что-то вроде традиции. Молодежь приходит сюда, чтобы попробовать спиртное, и… парами.

— Да, это место придает словам «извилистая тропа любви» совсем уж прямое значение, — пробормотал Холт.

— И гораздо более опасное, — добавила она.

Холт выдернул еще две доски. Вход расширился настолько, что они смогли войти.

Ли включила фонарь и поежилась от холода. Температура здесь была на добрых десять градусов ниже, чем снаружи. Воздух был спертым, и пахло сыростью.

Холт посмотрел себе под ноги и заметил разбросанный повсюду мусор.

— Типичные подростки. Побаловались, насорили и ушли.

— Нужно будет сказать шерифу, чтобы вход опечатали.

— Думаешь, это поможет? — насмешливо спросил он.

Ли ничего не ответила и направилась к одному из туннелей, пользуясь тем, что Холт чиркнул зажигалкой и теперь осматривал пещеру.

Она втиснулась в туннель, вход в который поддерживали большие опорные деревянные балки, посветила вокруг и обнаружила заржавевшие инструменты и штабеля прогнивших досок. Только она успела обойти балку, как из-под ее ног выскочила крыса. Охнув, она отскочила назад и влетела в доски. Верхние доски зашатались и начали падать. Потеряв равновесие, Ли осела на грязный пол.

Холт бросился к ней, рывком поднял с пола и подтолкнул к выходу, укрывая своей широкой спиной от падающих досок и щепок. Пещера наполнилась грохотом и пылью.

Когда они вышли из туннеля, она дрожала. Дыхание Холта слышалось рядом, а его крупное тело почти полностью скрыло от нее происходящее.

— С тобой все в порядке?

Она кивнула.

— Давай отсюда выбираться. — Он потащил ее за собой.

Грохот понемногу утих, но он не выпускал ее руку.

Выйдя из рудника, он отодвинул ее от себя и бегло осмотрел. Убедившись, что она не пострадала, Холт дал выход своим эмоциям.

— Ты хоть понимаешь, что могла пострадать?

— Конечно. — На ее губах показалась дрожащая улыбка. — Но я в порядке. Спасибо.

Он вдруг разъярился.

— Мне не нужны твои «спасибо»! Ты ведь могла… Черт! — Он стащил с голову ковбойскую шляпу и взъерошил волосы.

— Я знаю, — чувствуя себя виноватой, оправдывалась Ли. — Я должна была тебя предупредить, что собираюсь исследовать туннель, но мне не терпелось поскорее найти мальчика.

— Ты и фотограф такой же безрассудный? Если бы только он знал!..

— Это моя работа, — пожав плечами, сказала Она и повернулась, чтобы спуститься вниз.

Холт удержал ее за руку и повернул к себе.

— Мы никуда не пойдем, если ты не пообещаешь мне больше не совершать таких отчаянных поступков.

Она бы ответила ему какой-нибудь колкостью, но он только что, можно сказать, спас ей жизнь.

— Считай, что ты его уже получил, но в обмен ты разрешить мне находиться на своем ранчо и искать мальчика. — Она подняла голову; погода портилась на глазах. — Нам лучше поспешить.

С этими словами она выдернула руку и принялась быстро спускаться.

— На сегодня наши поиски закончены, — раздался позади нее голос Холта.

Ли даже не оглянулась.

— Может, твои и закончены, но вот мои еще нет. За ее спиной раздался тяжкий вздох, за которым последовал категоричный ответ:

— Даже и не рассчитывай, что ты продолжишь искать этого чертенка одна после того, что только что случилось. Будем искать вместе.

И все же двадцатью минутами позже они были на ранчо, вымокшие до нитки. Дождь стучал по крыше конюшни. Под его равномерный стук Ли расседлала Маргаритку и вытерла ее попоной.

— Я отнесу, — прозвучал вдруг голос Холта, когда она подняла седло и упряжь с намерением унести их в упряжную.

— Я сама. — Ее руки вдруг ослабли, когда она оказалась рядом с ним.

Впервые она четко видела перед собой его лицо, не скрытое полями шляпы. Самое красивое мужское лицо, которое ей когда-либо доводилось видеть, вынуждена была признать Ли. Правильные черты, прямой нос, глаза удивительно чистого зеленого оттенка, красоту которых подчеркивали длинные темные ресницы.

Холт молча забрал у нее седло с уздечкой. Ей ничего не оставалось делать, как последовать за ним с пустыми руками.

В упряжной девушка прислонилась к стене и прислушалась, надеясь, что дождь утих. Где-то вдали раздался громкий удар грома. Ли вздохнула, отдирая от тела намокшую блузку. Свитер она уже давно сняла.

Подняв глаза, она наткнулась на пристальный взгляд Холта, который, не смущаясь, ее разглядывал.

Она вздрогнула и обхватила себя за плечи. Заметив, что она дрожит, Холт заставил себя отвести от нее взгляд и набросил на нее попону.

— Думаю, будет лучше, если ты переждешь дождь здесь.

— В конюшне? — уточнила она и пожала плечами. — Хорошо.

— Я имел в виду, в доме. Там ты сможешь снять с себя одежду.

У нее вдруг пересохли губы.

— Лучше я здесь пережду.

— И переодеться во что-нибудь сухое, — закончил он.

Ли отрицательно покачала головой.

— Ты что, боишься, что я накинусь на тебя? — криво улыбнулся Холт.

— Не боюсь. Просто не хочу причинять тебе неудобства, — с достоинством сказала она.

— Поздновато ты спохватилась, — спокойно заметил Холт и взял ее за локоть. — Пошли. Кажется, дождь еще не скоро закончится.

Когда они добрались до дома и поднялись на веранду, вода стекала с них ручьем.

— Будет лучше, если мы снимем обувь здесь, — скидывая с себя обувь, сказал он. — Иначе Мария нам головы отвертит, когда обнаружит следы нашего преступления на кухне.

— Мария Сильва все еще здесь работает? — удивилась Ли, входя за ним в мокрых носках.

Холт кивнул.

— Она приходит раз в неделю, чтобы прибраться и приготовить кое-какую еду.

— Тебе повезло. Она отлично готовит.

— Если тебе нравится так думать, пожалуйста. Обычно я готовлю сам, но под вечер так устаю, что мне все равно, что я ем. Хотя повар она, конечно, чудесный. Вот, — он подал ей полотенце и одну из своих фланелевых рубашек, — походишь в этом, пока твоя одежда высохнет. Халата у меня нет.