— А еще у тебя родня есть? — не унималась девушка. — Ты как-то хвастался, у тебя дед крутой, писатель вроде…
— Умер дед.
— Умер? — переспросил Алекс. — Так это… А с кем он жил? То есть…
— Наследников много? — прямо спросила Лера. — Он ведь наверняка не побирался, да?
Эдуард замер. Закисшие шестеренки в его голове, скрипнув зубчиками, провернулись и медленно закрутились.
«Точно, дед…» — подумал он с растущим возбуждением.
— Не побирался, — сказал Эд вслух. — У него крутой коттедж недалеко от Москвы, кажется, в Барвихе… Еще «трешка» где-то в центре…
Алекс с Лерой переглянулись.
— …была дача на юге… То ли в Геленджике, то ли в Крыму, — продолжал вспоминать Эд. — Насчет машины не знаю, он старый был и давно не водил… ему сто лет было.
— Не может быть, — не поверил Алекс. — Столько разве что кавказцы в горах живут!
— …говорят, на собственный день рождения и умер, — закончил Эдуард.
— Счастливчик, — зачем-то сказал Алекс.
— Так что насчет наследства? — настойчиво повторила Лера.
— С наследниками все в порядке. Жена у него, от нового брака. Дочь больная, инвалид. Так что я пролетаю, — с горечью улыбнулся Эдуард.
— А завещание было? Когда он умер?
— Да недавно, кажется, — растерялся он. — А что?
— А то, тупица, что наследство открывают через полгода после смерти, — воскликнул Алекс. Не найдя, куда сунуть окурок, он осторожно положил его прямо на пол. — Врубаешься?
— Нет, полгода еще не прошло… Но я сильно сомневаюсь, что старик внес меня в списки наследников, — скептически заметил Эдуард.
— Ты и с дедом успел разругаться? — удивилась Лера.
— Ну, как бы сказать… Занял у него в свое время бабок на тачку. Помнишь, «Ауди», «восьмерку»?
— Ага. Ты говорил, он с тебя слово взял, что ты на работу устроишься, — кивнул Алекс.
— Ну да. А потом в меня один урод на «Майбахе» влетел.
Лера усмехнулась.
— Ходят слухи, что это ты в него влетел. И ты был под экстази.
Эдуард раздраженно покрутил головой:
— Сейчас-то какая разница? Как бы то ни было, дед на меня здорово разозлился — и машину я купил, не согласовав с ним, и страховую компанию выбрал не ту, какую нужно…
— Так что ты вляпался, — резюмировал Алекс. — Теперь тебе нужно срочно искать бабло, иначе только за десять дней тебе набежит еще пол-ляма.
Эдуард понуро молчал.
— Нужно узнать, существует ли завещание, — нарушила паузу Лера. — А если оно существует, то есть ли в нем ты. А вдруг? Вдруг старик перед смертью расчувствовался и простил своего непутевого внучка?
— А почему бы и нет? — поддержал подругу Алекс. — Ладно, вы как хотите, а мне нужно подзаправиться. Надеюсь, вторая попытка выйти наружу будет удачней предыдущей.
Эд тусклым взором проводил выходящего из комнаты приятеля.
«Завещание… Полгода со смерти еще не прошло… А вдруг?!» — закралась мысль, и внутри затрепетал робкий огонек надежды.
Завещание
Ровно в девять утра к воротам домовладения Протасовых подъехал белый мини-вэн «Фольксваген Кадди». Водитель открыл задние двери, начиная раскладывать рампу для подъема инвалидной коляски. Заметив напряженное лицо Марины, Бэлла Альбертовна успокоила дочь:
— Я сяду с тобой, не волнуйся.
В последнее время они мало куда выбирались, и каждая совместная поездка куда бы то ни было превращалась в значительное и непростое событие, вроде квеста.
Вдова повернулась к сиделке Марины:
— Лена, остаешься за старшую. Не забудь покормить Машу.
— Конечно, Бэлла Альбертовна, не переживайте.
— Мы скоро вернемся.
— Дай бог, все будет хорошо.
Пожилая женщина перекрестилась и скрылась в автомобиле. Водитель закрепил специальными ремнями коляску, после чего закрыл двери и быстро вернулся в кабину.
Когда мини-вэн тронулся с места, сиделка тоже перекрестилась, на ее лице застыло выражение безотчетной тревоги.
— Мама, что-то случилось? — задала вопрос Марина, с беспокойством глядя на Бэллу Альбертовну. — На тебе лица нет! Мы же к нотариусу едем?
Она подняла на дочь глаза.
— Ну же. Неужели тебе есть что от меня скрывать? — Голос Марины задрожал.
— Что ты, дочка, — забормотала Бэлла Альбертовна. — Ты, главное, не нервничай… В последние дни ты неважно себя чувствовала, поэтому мы… то есть я… не хотела лишний раз тревожить тебя.
— Мама!
Старушка вздохнула.
— Помнишь, несколько лет назад я тебе говорила, что папа составил завещание?
Марина кивнула, не сводя глаз с матери.
— Папа говорил, чтобы мы ни о чем не волновались. Мол, все, что было им нажито, он оставит нам, — продолжала Бэлла Альбертовна. — Правда, у него ведь от первого брака тоже осталась какая-то родня…
— Да, ты говорила на поминках, что это сын Петр и внук.
— Именно, внук Эдик. Но, как я уже рассказывала, наш папа с ними практически не общался. В общем, когда я первый раз пошла к нотариусу, мне сказали, что в прошлом году Андрей написал новое завещание. Причем тайное.
— Закрытое, — машинально поправила ее Марина.
— Да, закрытое, — кивнула Бэлла Альбертовна. — Но я ничего не знала об этом! Да и ты, судя по всему, тоже!
Женщина молчала. Линзы ее очков слабо поблескивали в легких сумерках салона автомобиля.
— Ты боишься, что папа мог изменить свое решение? — наконец спросила она, стараясь, чтобы голос не выдал ее волнения.
— Я не знаю. Но нотариус мне объяснил, что в назначенный день он вскроет конверт с папиным завещанием и зачитает его… Этот день — сегодня.
— Понятно. Ты говорила об этом Руслану? Я имею в виду Сацивина.
— Я никак не могу дозвониться до него. Лишь вчера получила от него сообщение, что он тоже будет у нотариуса.
Марина почувствовала, словно висок будто кольнуло, и она с силой сжала пальцами подлокотники своей коляски.
— Это еще не все, — вновь заговорила Бэлла Альбертовна. — У нас заканчиваются деньги. Вчера я попыталась снять с карточки папы наличные, но счет оказался недоступным. Я позвонила в банк, мне сказали, что все счета умершего они заблокировали…
— Они действовали по закону, мама. Банки обязаны блокировать счета клиентов, чтобы к ним потом не было претензий от наследников. Вопрос только один — откуда они узнали? Ты ведь не носила туда свидетельство о смерти папы.
Пожилая женщина вздохнула. Некоторое время они молчали, потом Бэлла Альбертовна призналась:
— Скажу тебе честно, Марина. Если в ближайшее время счет папы не станет доступным, нам придется умерить свои аппетиты и жить на пенсии.
— Будем надеяться на лучшее, — ответила Марина. — А насчет пенсий… Миллионы стариков живут на свои пенсии, мама. Причем зачастую размер их куда меньше, чем у нас с тобой.
Старушка поджала губы. Она хотела сгоряча напомнить дочери, что их пенсий едва ли хватит на коммунальное обслуживание дома, в котором они живут, не говоря уж о зарплате сиделки Марины, но… ее слова так и остались невысказанными. Какой смысл именно сейчас затевать этот разговор, который ни к чему конструктивному не приведет?
Остаток пути они провели в гнетущем безмолвии.
В нотариальной конторе было душно и шумно. Ступеньки не были оборудованы пандусом, но, к счастью, у входа курили трое мужчин, и после просьбы Бэллы Альбертовны они подняли коляску с Мариной к дверям.
В тесном коридоре вдова лицом к лицу столкнулась с Сацивиным. Озабоченно бормоча что-то под нос, толстяк пытался кому-то дозвониться.
— О, Бэлла Альбертовна, дорогая! — воскликнул он, узнав Протасову. — Куда вы запропастились? Я… как раз вас набираю!
— Очень вовремя, Руслан, — сухо проговорила она. — Давайте поскорее закончим с этим.
Сацивин схватил пожилую женщину за локоть.
— Скорее, ждем только вас!
— Я не одна, — напомнила она, высвобождая руку. — Скажите, куда идти?!
— Вон, прямо по коридору, потом налево, — торопливо объяснил тот. — На двери табличка «Нотариус Гурецкий»… Поспешите, уже все собрались. Я подожду.
Бэлла Альбертовна вернулась на ресепшен за Мариной. Ее дочь сидела сгорбившись, дрожащей рукой держа папку с документами, и в этот момент вдова испытала чувство острой и щемящей жалости. Как к собственной дочери, так и к себе, ко всему прочему к этому чувству добавилось также ощущение мучительного оглушительного одиночества.
«Поспешите, уже все собрались» — мысленно повторила Протасова слова Сацивина.
«Все» — это кто?! Лидия Коржина, супруга Руслана?
Спустя минуту они были в кабинете нотариуса, молодого подтянутого мужчины в темно-сером костюме. Легким кивком ответив на приветствие Протасовых, он махнул рукой в сторону свободного стула. Бэлла Альбертовна осталась стоять, с растерянным видом разглядывая людей, собравшихся в помещении. Кроме Руслана и Лидии в кабинете были еще один мужчина и две женщины, все прилично одеты, с неприветливо застывшими лицами. Никого из этих людей старушка раньше никогда не видела, и ее тревога постепенно перерастала в неосознанный страх.
— Все в сборе? — коротко осведомился нотариус.
— Все, все, — торопливо ответил Сацивин, подобострастно улыбаясь.
— Хорошо, — протянул тот и, уткнувшись взором в разложенные на столе документы, монотонно забубнил: