Долгое сидение на форумах, сравнение миллиарда мелочей, подача кучи документов в посольства, вечерняя зубрежка английского — все завершилось двойным провалом. Обе страны не дали долгую визу. Она летала туристом в США, через Ниагару ездила на трехдневную экскурсию в Торонто, видела толпы потерянных, с трудом изъясняющихся на чужом языке китайцев и пакистанцев, удивлялась, чем она хуже них.
Вернувшись, подала документы заново, но канадское посольство снова ответило отказом, а добрые люди на форумах писали, что нет в России перенаселения и косвенной поддержки на эмиграцию в другие страны, страна не выдает левые документы о том, что ты высококвалифицированный программист или «хай скиллс» врач. И любой посол ее сочтет за проститутку, что, перелетев границу, мигом испарится, так что пусть забудет и про рабочую, и про учебную визы. Пусть ищет другие варианты. А лучше страны.
Тогда Женечка начала визуализировать себя в Москве. В новой двушке. И преподавание. Или ведение тренингов. Ради этого и пошла в маленький дилерский центр в Подмосковье, чтобы быстро наработать опыт и из продавцов перейти в руководители, а там до тренера пара уверенных шагов, уж этого-то она добьется. Такою была мечта. Реалистичная и простая. Про личную жизнь не думала. Или не рассказывала.
Тогда они в кафе напились и ушли к ней. Трахались. Без робости. Без стараний. Обоим было приятно, не более, и во второй, а то и третий раз, наверное, было бы лучше, но не стали загадывать. Антон вызвал такси за пять минут до полуночи.
Воспоминаний о случайной близости не произошло и на следующее утро. Женечка и Антон вели себя без намеков и полутонов. Оставшись вдвоем в курилке на заднем дворе сервиса, переговаривались как обычные коллеги. После вчерашнего секса никто не влюбился, и это обоих устраивало.
Больше никого постоянного в отделе продаж не было. Женечка да Никита. Дружок, для кого работа — комфортный фундамент тусовочной жизни. Временный, как им не раз заявлялось, пока не найдет вакансию поденежней, понадежней, попрестижней. А в идеале «эх, надо бизнес мутить».
Иногда в салоне появлялся Александр Сергеевич, бывший военный летчик, майор с фамилией Пушкин, что к своему полувеку вышел на пенсию и, будто сезонный работник, начинал продавать машины осенью, а завершал свою гражданскую службу в апреле — накануне дачного сезона, когда он страстно испытывал все: грядки, шашлыки, рыбалку, надзор над внучками, а иногда и оплачиваемую помощь соседям в переукладке уличной плитки, вечно уступающей прорастающим сквозь щели сорнякам, реже в выравнивании да в подкрашивании аутентично-деревянных сараев и заборов.
Жена Александра Сергеевича умерла от рака три года назад. Уходила через больницы и жесткую химию. Он выстрадал общий путь до конца, а потом долго пытался вздохнуть. Невыносимость потери стала сильнейшим в жизни потрясением, и боясь повторения, он решил жил вдовцом. Пенсии с подработками хватало, немало оставалось и на подарки семье дочери. Но одному дома зимою было тоскливо, телевизор не спасал, а к волонтерству при церкви, несмотря на склонность сердца помогать и улучшать все, стремления не хватало. Так и работал с осени до весны в отделе продаж: ретиво, четко, как учили на тренингах, и по-военному просто. Яркости в делах, как у знаменитого тезки-поэта, не было, но с Марком они общались по-родственному, будучи, видимо, издавна знакомы, потому даже в кризисы и спады у Пушкина всегда было рабочее место, каким бы лишним для трафика-пирога из входящих клиентов он ни казался.
Остальные места в отделе продаж мягко ротировались тремя-четырьмя менеджерами. Многие приходили, не получалось, и их просили. Другим становилось скучно в продажном общении. Или в зарплате.
Жители городка, знавшие про салон, удивлялись продолжению его скромного прозябания под боком у московских дилерских монстров. Надумавшие покупать машину всегда сначала приезжали в Марков автосалон, единственный на западе Подмосковья, проходили тест-драйв, слушали презентации — все нравилось, но в последний момент, перед заключением договора, а порою и после аванса, узнавали разницу в ценах с Москвой, побеждавшей объемом, понимали, что упасть до такого же минимума не получится, и все завершалось. Дилер выживал благодаря случайным покупкам, но главное, сервисному обслуживанию, что было уже, наоборот, дешевле столичных расценок.
— Антох, чего молчишь? — Марк устал переминаться с пятки на носок, но не решался снова сесть в кресло.
— Полностью согласен. Но привык в деле себя показывать, — Антону нравились полутона, а не резкие и прямые шутки.
— Я не об этом. Хотя вижу, что весь ваш заслуженный квартет старается. И новенькие, пока не сбежали в Москву, на другую работу, тоже пытаются. Но много усердия не бывает, как не бывает много денег. Или много любви. Поднажмите!
— Ладно. Конечно. Хорошо, — ответили все многоголосым эхом.
— Женя, а ты расскажешь нам о новой модели «Гольфа»? Презентацию сейчас через проектор на стену выведу, — продолжал Марк. — Обращаю внимание, что того, кто успешен в продажах, причем долго успешен, я отправляю на тренинги от представительства «Фольксваген» в России: по новым моделям, продажам и так далее. Короче, наверное, это полезно для карьеры вашей в могучем российском автобизнесе нашем многоуважаемом. Но это надо заслужить. Женечка, тебе все завидуют и с трепетом ждут выступления, готова?
— Да, РОП.
— Чудесно, сейчас стартуем, — Марк тыкал в кнопки компьютера. — А для непосвященных уточняю: Евгения называет РОП-ом вашего великого босса, каковой является собственником и директором этой богадельни благодаря своим доказанным заслугам в продажах. Для остальных я — уважаемый и прекрасный господин Руководитель Отдела Продаж. Если не можете произнести в состоянии глубокого восторга, а я это почувствую, то можно по имени-отчеству. Ясно?
— Да, — было произнесено жидковатым хором.
— Женечка, начинай. Все слушаем внимательно.
Собрание завершилось ровно через десять минут. Многие пошли курить. Кому-то физически жаждалось, но большинству, как и Антону, хотелось поболтать с сигареткой в руках, расчищая дымом захламленный мозг в ожидании своих мыслей о том, как сегодня заработать немного денег. Да, лиды важны. А работа с ними — еще больше. И, конечно, знание матчасти: комплектаций и цен. Или умелая видимость знания. Ну а главное — удача! С русскими покупателями без нее никуда. Искренне ли ты смотрел в глаза? Говорил уверенно? Насколько начал доверять тебе человек, бессознательно руководствуясь всполохами воспоминаний и сравнений со своим прошлым? Быстро ли ты становишься клиенту «своим»?
Антон сел за рабочий стол и открыл экселевскую табличку с аккуратно внесенными лидами, приумноженными во время недавней вахты в торговом центре.
— Але, Григорий? Добрый день! Это Антон из «Фольксваген-центра»! Общались на днях в «Генерале» о новом пикапе, — Антон выделил строку желтым цветом, обозначив дозвон. — Удобно говорить? Хотел уточнить, когда сможете подъехать? У нас, оказывается, в салоне предложение гораздо выгодней, чем тогда. Нет, Григорий, по телефону озвучить не смогу. Нужно подъехать, и я цифрами объясню. Сам не ожидал. Реально выгодно. Когда было бы удобнее в салоне пообщаться? Когда сможете?
Потом была выдача оплаченного автомобиля, оказавшаяся идеальной. И помыли машину вовремя. И дополнительное оборудование установлено без косяков. И даже оформление документов прошло без задержек. На удивление повезло и с клиентом: не занудный, не тупой, забрал быстро.
Пара тест-драйвов. Одна предоплата, легкая, без уговоров и странностей — человек наверняка купит потом. Закончился рабочий день обычным заполнением для Марка общего вордовского файла по дневным активностям — на нормальную CRM-систему типа SAP или хотя бы 1С деньги собственник выделять не хотел и избегал усложнений в своем бизнесе, таком простом и понятном «купи-продай», не нагружая сотрудников ни лишней отчетностью, ни так любимыми в околопродажных тусовках челленджами. Не из человечности, а боясь навредить доходам. Своим доходам.
Работа для Антона в светлом автосалоне, на фоне блистающих автомобилей, когда-то казавшаяся престижной, давно перестала выглядеть яркой. Новизна стерлась в конвейерном функционале. Труд «ради и для» стал службой «от и до», разбавленной перекурами и обедом. Душевное освобождение в конце дня не проявлялось, скрываясь в сознании за вопросом потяжелее: что делать вечером?
Но не сейчас. Вспышкой вернулась память о вчерашнем вечере: какая классная была Она! Давно не взрывалась душа восторгом, даря надежду на настоящую глубину в душе, пусть не намекая путь к главному делу жизни, но хотя бы пронизывая ее любовью. А это не пустяк номер два. Для любого мужчины.
Антон, не веря в новую встречу, но ожидая повторения вчерашних чувств, решил вернуться в ту кофейню. Сел в машину, включил радио «Монте Карло», что своими треками часто угадывало настроение, воспламеняя его до максимума. Доехал быстро. Душевный слалом был в разгаре. Но войдя внутрь, он, конечно, не увидел ее, хотя гул, атмосфера, люди — все так, как и вчера! Душевное сходство до атома. Но не было главного — Ее.