Он понимал, что сколько бы ни читал о случайных встречах в книгах, сколько бы ни видел их в кино, куда ходил чаще на блокбастеры, зная, что и там окажется любовная линия, в реале этого может никогда не случиться. А он в реальной жизни. Без чудес. Да, вчера встретил супер-пупер-девушку. Но почему он решил, что увидит ее снова? Здесь, в одном из сотен тысяч подобных до однообразия кафе. Вероятность встречи — ноль процентов. А что будет, если они встретятся? Она пронзит его душевным обаянием и внутренним светом? Вероятность такая же.

И главное, зачем он, обычный продавец-консультант, ей нужен? По любви… А купить такую он не сможет, и никто не смог бы — слишком яркая. И личность наверняка: настолько красивая не может быть пустой. Вот чем такую зацепить? Зачем тратить мгновения жизни не на деньги, статус или здоровье, а на иллюзорные мечты о неповторимой эйфории? Глупая наивность! Душевный кайф от воспоминаний. Он испарится, не вернув прошлого, каким бы счастливым оно ни казалось, и лишь оттянет время от надежной повседневности. От покоя…

Но как бы решительный мозг Антона ни настаивал, душа противилась: забыть Ее не получалось. Он ездил в кофейню «Генерала» каждый день — а вдруг увидит вновь? Ну вдруг! Паранормальное касание места, где Она была, создавало необъяснимую теплоту в сердце, что памятно радовалось растущим числом ударов в минуту. Уютных, сладких ударов. Чертова наркодуша — всегда дышит счастьем!

Глава 5

От высокомерия происходит раздор, а у советующихся — мудрость…

Притчи 13:10

Прошло две недели. Работа. А после — кафе. Реже фитнес: немного поприседать да подкачать руки. И сразу домой. Спать.

Двухкомнатную квартиру он снимал напополам с Иваном. Тот зарабатывал или программируя на аутсорсе — «я свободен от корпораций», или пытаясь монетизировать рекламой свои блоги: все посвящались призывам уезжать из страны и срочно, ведь каждый день в новостях можно было найти «ну уж это стопудовый повод!» Иван считал себя либералом, был в разводе и занимал по старшинству комнату побольше. Раньше у него была квартира в этом подмосковном городе, купил, насобирав банку на первый взнос, а после развода по-гусарски отдал ее бывшей жене и ребенку, видясь с ними на выходных. Пытаясь видеться.

Иван хотел эмигрировать, просчитывал разные варианты, но удерживали ипотечные платежи. И пусть не богатая, но все же слава блогера. А главное, сосед признавался, что не представляет, как будет жить за границей. Для чего? По доходам Иван понимал ясно: программисты приложений к смартфонам ого-го как нужны и везде. Но просто работать ему казалось банальным, достаточным для обычных людей — ватников, как он их называл, будучи, конечно, не таким. Он другой. Огромный и глубокий. А не просто ватный программер, манагер или чинуша. Он особенный. Во всем. Поэтому и в спокойной демократии, куда он намеревался уехать навсегда, его может возмутить несправедливость уже тамошнего мира. И там бороться? А тогда о чем писать в блоге? Какие посты? Твердых ответов не было, ведь жизнь с митингами и петициями, воззваниями и акциями оставалась ключевой радостью. Легко найти странности и в приютившей стране или уже оттуда возмущаться российскими бедами, постя фотографии сладостного существования в уютной Европе, но это реально, как он говорил, зашквар. Впрочем, и людей, везде спокойно живущих, как Антон, Иван не понимал и пытался настроить разговорами на путь, как он говорил, улучшения социума. Да и вообще любил советовать.

Прошло две недели после видения Той, Антон так и не выбрал, как лучше называть — Та женщина или Та девушка. Вечером решил поговорить с Иваном. Советы были не нужны, скорее навалилось стремление подсветить ее плавно исчезающий в памяти образ. Надежды в мираже подсознания нехотя и медленно, но стирались.

— Красивая как из телека? Но никогда в кино такой не видел? Ого, — Иван закурил, снисходительность веяла в каждом жесте. — Ого. Ого-го.

— Да, она особенная. Правда! Может лишь мне она кажется красивой, а так… Нет, все же красивая! Да. И не кажется. И особенная. Все гармонично. Тянет к ней. Не тупо страсть. Нет. Там другое! Хотя и страсть тоже.

Антон ощутил покраснение на лице, но не от стыда — это состояние было слабо знакомо, — а от возбуждения. Ее образ, невидимый и смутный, разгонял кровь. И чем больше думал, тем сильней чувствовал жар в теле. И сердце билось радостью. Он не останавливался, кайфуя чувством к Ней:

— Придраться внешне не к чему. Голливуд!

— Серьезно? Прямо такая?

— Ага. Классная.

— Тогда забудь и беги. Как можно быстрее и подальше.

— Я лишь увидел ее в кафе. И, наверное, никогда больше не увижу. — Антон достал бутылку пива из холодильника. — Может, она дачница московская. Может, у нее трое детей с тем мужиком.

— А зачем тебе по ней страдать?

— Страдать? Да она любого сделает счастливым!

— Я про именно тебя. Не коннектитесь вы… Без обид, но зачем ей ты? Именно ты, а? Представь, если она такая красивая, сколько вокруг нее мужичья вьется? С разным статусом, внешностью или баблом. Ага? И всегда они будут стараться отбить ее. А ты жизнь потратишь. Свою. Единственную. Жизнь! На что? А? Правильно, Антон, на сопротивление атакам. Ни на социальные изменения, ни на борьбу, ни на изобретения, ни на большое и важное, чем должен жить мужчина, а на любовь, и все!

— Я согласен, но почему любовь плохо?

Иван отпил пива:

— Любовь хороша. Когда легка! А убивают сердце ежедневные ее доказательства… И мы исходим из того, что физика у вас взаимная да флюиды в карнавале бесятся. Но как взрослые люди понимаем, что такой шанс единственный из тысячи. Секс — это классно, да. Но секс по любви, когда тела буквально растворяются друг в друге — это супер! И мегаредкость. Мега! Ух, неплохо сказано, надо ввернуть в блоге, правда, там о политике в основном.

— Вверни, вверни, — уголок рта Антона все же дернулся в улыбке. — Но тянет нереально. Вернее, тянуло.

— Любовь на острове вдвоем — это хорошо. Понимаешь, она тебя любит, ты ее любишь, и вы на острове, где никого больше нет. Это в идеале. А все другое — это страдание. В большей ли, в меньшей ли степени, но страдание. Ты будешь переживать! Или из-за того, что она недостаточно тебя любит. Или из-за тех, кто вокруг нее ошивается и может увести. Или все вместе, и чем дольше, тем гремучей станет жизнь и сложнее. И это при том, что произойдет чудо, и ты не будешь волноваться по поводу собственной любви к ней: разгорается ли она, стихает ли? И как быть? Короче, муть, непонятки, охи-вздохи. Сложные, долгие и угашающие тебя. Поверь. Я опытней. Развелся не просто так. Там другая тема, да, но прекратил ли страдать из-за всего? Хэ-зэ. Затухает вроде все. А потом вдруг — бац! И разгорается заново. Тебе оно надо? Не твое это, Тох, вообще.

— К переживаниям я точно не готов. Да здравствует спокойная счастливая жизнь. Неяркая, но спокойная.

— Или ты просто чпокнуть ее хотел, а? Скажи нормально, а то я тут распинаюсь, а может, и не стоило.

— Нет. Точно не о чпоканье речь. Это слово не про нее. Там другое.

— Здесь тонкая грань, Тох, — Иван прошел в коридор и начал переобувать домашние шлепанцы на кроссовки. — Пойдем по пиву в «Хуторок»? Пошли. Настроение потрендеть есть.

— Еще пиво? Ночь уж. Хотя пойдем.

Они вышли из подъезда, перешли дорогу и через сотню метров оказались перед пивнушкой в соседней многоэтажке. Вместо окна в квартире на первом этаже — дверь под вывеской «Хуторок». Пиво разливали внутри, а большая часть покупателей обычно стояла или лежала снаружи: на газоне или на поломанных оградках вокруг. Сегодня было малолюдно: четверо парней и молодое семейство с коляской. Антон присел на ограду, Иван поставил на нее ногу, закурил и сразу вернулся к начатому — ему хотелось болтовни. Такое часто бывало, по опыту в личной жизни Антона он не считал равным, относясь как к младшему брату.

— Бля… Все мечтают о любви. Все! Но бывает тупо страсть… И вот как их отличить? А? Не знаю, что посоветовать…

— Да не надо советов. Ты уже объяснил.

Антон почувствовал, что их доверительный, как хотелось, важный разговор может превратиться в обычную пивную болтовню.

— Ну решай тогда.

— Что решать? Иван, я просто поделился, что видел неземную девушку, и всё. Они существуют. Бог даст, встречу снова. Или найду лучше. А тогда внутри все перевернулось — словно я стал в момент шире, выше, сильнее. Лучше! Понимаешь?

— Ну мне ли не понимать! Хорошее чувство. Но главное, чтобы взаимным стало. Не прогадать нужно. А это редкость. Вон видишь, стоит парочка? — произнес Иван, понизив голос до шепота.

— Они в пяти метрах от нас — конечно, вижу.

— Так вот. Она главная. Она родила и бухает пиво. Потому что ей лет двадцать пять. Потому что родственники считали, что пора рожать. Потому что одноклассницы начали беременеть. Это она. А он? Он оказался рядом. В нужное время. В нужном месте. И смотри, как мужик носится с ребенком. Не она, а он. Сейчас теребит игрушку перед глазами. Что-то бормочет… Видишь? Но жена его не любит. А он боится ее потерять.