Павел Гашев

Цивилизаторы

Часть первая

ГЛАВА 1

Ровный круг голой земли на занесенном снегом поле виднелся издалека, с проезжей дороги. И сейчас, среди зимы, в двадцатиградусный мороз это темное, четко очерченное пятно размером с раскрытый парашют пугало Сергея так же, как и шесть лет назад, когда деревенские мальчишки привели его сюда в первый раз. Чем бы ни засевали поле местные колхозники, этот круг земли никогда ничем не прорастал.

За свои семнадцать лет Сергей Серов приезжал к бабушке раз двадцать. Все как-то не до того. В городе намного интереснее. Но то, что прошлым летом случилось в этой зловещей низине, заставило Сергея отпроситься у родителей и отправиться в деревню Волчищево на зимние каникулы. В их рассказы верить не хотелось, но воображение воспалилось до предела.

С незапамятных времен местные жители рассказывали, что пятно на поле иногда пропадало и робкая трава начинала покрывать проклятый участок. И даже зимой на короткие промежутки, дня на два-три, снег все-таки прятал проклятую землю. Но дни заканчивались, и в тридцатиградусный мороз среди огромных сугробов вновь появлялось пятно темной, почти обугленной земли. История, произошедшая прошлым летом, напоминала страшную сказку для детей. Но бабушка клялась, что половина деревни видела все своими глазами.

В разгар сенокоса большинство баб и мужиков отправились на Чертов Пупок, так прозвали это огромное, чистое от леса, пространство местные. От деревни до покоса километра четыре. Идти надо лесом по дороге, вырубленной мужиками еще при царе Косаре, так когда-то говорила бабушка семилетнему Сергею. Самые зажиточные из крестьян добирались на подводах. Но таких в деревне — раз-два и обчелся, поэтому коней берегли и ценили, а их хозяев обхаживали, как могли. Ведь на селе без коня — никуда!

Дело было ранним утром, еще по обильной росе. Сельчане взяли косы и привычно начали вжикать, размахивая вокруг себя, как пропеллером вертолета, острым опасным железом. Проклятое пятно посреди поля никто не обкашивал, и оно всегда пряталось за высоченной травой. Еще бабки говорили, что трава, скошенная рядом с Пупком, пользы домашнему скоту не дает. Старым верили и на всякий случай своей живностью не рисковали.

Главным богатеем на деревне всегда считался Михаил Шерый. И пасека у него огромная, и конь каурый, и кулак огромный. На одном из праздников стукнул по уху пятерней раздухарившегося соседа, решившего приударить за Михаиловой женой, и сосед, налетев на непреодолимое препятствие, пришел в себя только на следующее утро. Ухо незадачливого ухажера превратилось в огромный несуразный блин.

Шерого боялись все, и бабушка Поля не была исключением. Сергей опасался лишний раз встречаться с мрачным взглядом темных, неприветливых глаз соседа. Но к Шерому каждое лето на каникулы приезжала внучка. Звали ее Ирина. Сергей не раз из окна бабушкиной избы с замиранием сердца смотрел ей вслед. Казалось, что красивее и стройнее девчонки быть не могло.

И вот опять, как всегда, Сергей с воспоминания рассказа о случившемся на Чертовом Пупке переключился на мысли о красивой соседке.

Так вот… в то утро Шерый приехал на своей телеге один, а остальные пришли пешком. Михаил распряг лошадь и отправил ее пастись, а сам взял в руки косу. Косьба уже подходила к концу, когда Михаил заметил, что конь пропал. Шерый чертыхнулся, хриплым голосом позвал четвероногого товарища. В ответ конь заржал откуда-то из-за высокой травы, окружавшей Чертов Пупок. Михаил испуганно вскрикнул и, хлюпая высокими резиновыми сапогами, помчался к центру поля. Все косцы замерли, глядя на пробегающего мимо них кряжистого мужика.

И тут, будто из-под земли, раздался мощный вздох (так бабушка сказала Сергею). Прямо над невыкошенной высоченной травой Чертова Пупка поднялось голубое марево, и следом за ним — еще одно и еще. Они меняли друг друга, как меняются кольца дыма из трубки старого морского капитана.

Шерый замер перед травой, разглядывая над ней непрозрачный, плавящийся воздух.

Внезапно в одном из голубых колец метрах в трех над землей сверкнул огромный корпус коня и, вспыхнув ярким красным пламенем, мгновенно обуглился. Обычная серая зола разлетелась над полем.

Михаил стоял с разинутым ртом еще минут десять. Даже когда одна из баб вдруг запричитала высоким противным голоском, Шерый не дернулся и еще долго смотрел куда-то в голубое, ставшее вновь прозрачным небо.

Вся эта история могла оказаться бабушкиной выдумкой, но Сергей, на протяжении трех дней следивший за воротами соседа, так и не увидел ни саней, ни коня Шерого. А такого быть просто не могло, потому что каждый день Михаил ездил в поселковый магазин для всей деревни за хлебом и прочим товаром. Конечно, сельчане ему за это платили.

Но главное, что высмотрел Сергей, заставило сердце ускорить ритм, а дыхание замереть на несколько мгновений. На третий день, когда уже смеркалось, к соседским воротам подкатил «мерседес», и из него выпорхнула в новой зеленой дубленке повзрослевшая внучка Шерого.

Сергей выскочил на крыльцо, и скрип несмазанных петель заставил обернуться десятиклассницу. Ирина скорчила смешную рожицу, передернула плечиками и махнула ручкой, прежде чем скрыться за дверью, встроенной в массивные деревянные ворота.

Обидно, но сам Шерый даже не глядел в сторону здорово возмужавшего Сергея.

— Они нам не ровня! — сказала бабушка Поля, после того как Михаил в очередной раз не поздоровался с ней. — У них все есть: и деньги, и машины, и какой-то бизьнесь! Что за чертово слово?

Огромный двухэтажный особняк Шерого как будто хотел поглотить покосившуюся избу бабушки Поли.

Семье же Серовых богатство не грозило. Сергей рос без отца, и мать из последних сил пыталась обеспечить ему мало-мальски достойное существование.

Конь, похоже, на самом деле куда-то делся, и Шерый теперь ездил на дорогущем снегоходе.

— Сын подарил! — с гордостью прохрипел Шерый, когда увидел, что баба Поля с удивлением рассматривает диковинного «зверя» у соседских ворот.

* * *

На следующее утро Сергей отправился за водой на реку к старому колодцу. Занятие не из приятных. К реке спускаешься под гору, а подниматься с полными ведрами приходится наверх, да и горка не из самых пологих.

Когда Серегино дыхание уже начало сбиваться на хрип, а вода в ведрах стала выплескиваться наружу, из соседских ворот в заношенной красной куртке выбежала Ирина.

Она замерла, увидев раскрасневшегося соседа с ведрами, и, склонив голову набок, громко поздоровалась:

— Привет!

На Сергее красовалась старая бабушкина фуфайка и разношенные, еще дедовы, валенки. На голове возвышался позорный затрепанный заячий треух.

— Здравствуйте! — растерявшись, перешел на «вы» Сергей.

— Слышал, что у деда с конем случилось? — как ни в чем не бывало продолжила Ирина и озорно посмотрела прямо в глаза симпатичному соседу.

— Слышал…

Сергей не говорил, а бурчал. Страх выглядеть смешным сковал язык.

— Пойдем часа в три. Ты меня к Чертову Пупку проведешь, я ведь там ни разу не была!

О таком предложении Сергей даже не мечтал.

— А как же дед?

— После обеда он уедет в город часа на четыре. Так что мне не придется спрашивать разрешения! — улыбнулась Ирина. Ее курносый носик победоносно сморщился. — Ну как, проведешь?

— Конечно-конечно! — заторопился Сергей и осекся. Нельзя ведь так явно выдавать свою радость.

— Ну и хорошо. Жду тебя в три.

Ирина красиво крутанулась вокруг себя и быстро исчезла за дверью. Вскоре на крыльце за забором раздался ее звонкий, как колокольчик дедовых саней, смех.

ГЛАВА 2

Вообще-то, составив компанию Ирине, Сергей здорово рисковал. За внучку Шерый мог и убить. Как только Ирина превратилась в молодую красивую девушку, Михаил пару раз показательно расправился с деревенскими парнями, попытавшимися ухлестнуть за городской красавицей.

Прошедшее лето закончилось для двадцатилетнего Кольки Гребнева сломанным носом, а для двадцатипятилетнего Витьки Крылова — двумя передними выбитыми зубами.

Сама же девчонка выглядела избалованной вниманием парней, да и одежда на ней отбивала у Сергея всякое желание набиваться в «друзья». Джинсы, в которых приехала прошлым летом в деревню Ирина, стоили столько же, сколько за месяц зарабатывала Серегина мать.

* * *

Протикали часы на старых ходиках — Сергей со злостью натянул треух. На заснеженной дороге перед избой уже поджидала Ирина в огромных валенках, все той же пуховой красной куртке с огромным капюшоном и толстых шерстяных рукавицах.

— Ну, где ты там телишься? — недовольным голосом поинтересовалась девушка и, шмыгнув носом, пошагала в сторону леса.

Сергей поплелся следом.

— А ты знаешь, что мне дед о Чертовом Пупке рассказал?

Ирина неожиданно остановилась.

— Не знаю, — Сергей попытался поправить съехавший треух.

— Так вот. Оказывается, сюда приезжали ученые, брали пробы земли. Ничего особенного не обнаружили и уехали. Дед говорит, что пригоняли экскаватор и копали яму. Метра четыре глубиной. Земля-то теплая, и ученые предположили, что внизу что-то типа гейзера. В общем, ничего вразумительного не сказали.

— Об экскаваторе я слышал, — обрадовался Сергей тому, что и у него тоже есть, что сказать. — Когда он докопал до четырех метров, вся электроника отключилась! И тянули эту махину из деревни на тракторе. Не знаю точно, но вроде говорили, что экскаваторщик пропал!

Разговор вновь прекратился. Сергей уже шел ведущим, а Ирина, завидев вдалеке поле, неосознанно пристроилась за широкой не по годам спиной соседа.

— А ночью, говорят, здесь иногда появляются призраки! Девушка попыталась привлечь внимание парня, резко ускорившего шаг.

— Это тебе дед сказал?

— Бабушка. Она сама видела!

Поле раскинулось далеко. Другой край леса казался совсем маленьким и нечетким. Где-то посредине и должен находиться Пупок. Сергей вглядывался, как мог, однако очертаний черного пятна не видел.

— Пропал Пупок. Мне про такое бабуля рассказывала.

— Как пропал? — в голосе Ирины послышалась настоящая обида. — Я приехала, а он пропал?! Нет, ну вы видели где-нибудь такое свинство?

Сергей остановился. Дальше идти бесполезно. Поле сверкало белизной чистого, неизгаженного городом снега. Уже начало смеркаться, и в безветренном пространстве хорошо слышались звуки, издаваемые живностью, все еще живущей в вымерзшем лесу. Неожиданно зашелся в мощнейшем припадке дятел. Ирина испуганно схватила провожатого за руку.

— Что это? — глаза девушки округлились и потемнели.

Сергей довольно улыбнулся.

— Ерунда! Дятел!

Хруст снега под ногами сзади за парнем затих.

— Смотри!!!

Ирина уставилась в сторону Чертова Пупка. Лицо ее стало похожим на застывшую маску.

Сергей перевел взгляд. Ровно посреди поля началось светопреставление. Вначале снег на проклятой земле в долю секунды превратился в пар и со звуком паровозного гудка взмыл вверх белым огромным облаком. Следом за паром поскакали голубые кольца. Шесть штук, друг за другом.

Ирина сорвалась с места и, утопая по колено в снегу, побежала к похожим на голограммы картинкам, слепившим глаза в наступающих сумерках.

— Стой! — Сергей крикнул что было сил, и бросился следом. — Не подходи! Не вздумай!

Но Ирина не слушала: она, как завороженная, продолжала бежать, спотыкаясь и увязая в сугробах. Наконец Сергей схватил ее за куртку. Девушка споткнулась и упала лицом в снег.

Впереди, всего в нескольких шагах, зияла черная дыра Чертова Пупка.

Ирина смахнула ледяные колючки со щек и презрительно сморщилась:

— Трус!

Серегу больно передернуло от страшного слова.

— Тебе бы только за юбку мамину держаться! — добавила Ирина, пристально глядя в глаза «спасителю».

Сергей еще больше растерялся, чувствуя себя полным дураком.

Девушка отвернулась к Пупку. Пар все еще шел от земли, неожиданно высвободившейся от плена зимы. Снег внутри черного круга растаял, образовав колодец глубиной почти в метр.

— Что же там за нагреватель такой?..

Ирина размышляла недолго.

— Не надо! Не ходи!

Просить упрямицу было бесполезно: она даже не обернулась на крик.

Через мгновение девушка уже смотрела с края сугроба в зловещий провал.

— Гляди-ка, да тут цветок! — сказала она изумленным голосом избалованного ребенка и соскочила вниз.

Внутри Сереги все похолодело. Он бросился вперед, чтобы успеть. Споткнулся, позорно зарывшись лицом в сугроб. Вскочил и стал усиленно тереть глаза.

Девушка пропала. Чертов Пупок был на месте, даже странный синий цветок, а Ирины не было.

Нигде…

Сердце захлестнул ужас, и Сергей, все еще веря в чудо, заорал:

— Ира-а-а-а! Ир-а-а! Где ты? Покажись! Только не пропадай! Я прошу тебя!

Слезы сами потекли, тут же замерзая на ресницах.

Вдруг поднялся шквальный ветер, хлестнул парня по лицу февральской поземкой. Сергей обежал вокруг Пупка: следов девушки, ведущих из чертовой бездны, он не нашел. Возвращаться назад одному? Или самому прыгнуть в дьявольское логово?

Парень зажмурился — соскочил вниз. Земля встретила упругостью надежной опоры. Валенки окутались пылью высушенной неведомым зноем земли. Среди комков почвы лежала металлическая завитушка с уздечки коня Шерого и отблескивала голубым в лучах заходящего солнца.

Чертов Пупок не забирал парня к себе, хотя Сергей уже минут десять упорно топтался на нем.

Жуткий вой, раздавшийся из-под земли, внезапно оглушил. Первое голубое кольцо ушло в небеса. Сергей стоял внутри него и ничего не чувствовал. Второе кольцо, со звоном сузив свой круг, приблизилось к парню и тоже ушло в небо. Третье коснулось левой руки. Сергей увидел, что в месте касания исчезла часть рукавицы. Боли не было. Четвертый круг срезал часть фуфайки с плеча и почти всю рукавицу.

Сергей понял, что лишился левого мизинца.

Страх сделал свое дело. Понадобилось лишь мгновение, чтобы оказаться за пределами Чертова Пупка. И все-таки пятое кольцо успело задеть валенок — голая пятка воткнулась в холод сугроба. Шестое кольцо ушло без жертвоприношений.

Раны на руке не было, как не было и пальца. Ничего не болело. Место мизинца затянуло розовой нежной кожей.

* * *

Сергей шел к деревне на трясущихся ногах и чувствовал, что для него началась совсем другая жизнь. Жизнь, о которой он не имел никакого представления. Жизнь, наполненная ужасом сожаления и страха, связанных с необходимостью признаний.

Никто не видел, что Ирина уходила с ним к Чертову Пупку. И, наверное, лучше не рассказывать деду Михаилу о происшедшем.

Сергей вместе с последними лучами солнца вошел в бабушкину избу. Сел в сенях, прямо за дверью, на пол.

Парень даже не почувствовал, что нога в левом, подрезанном Чертовым Пупком, валенке полностью онемела от снега, набившегося в шерстяной носок.

ГЛАВА 3

Следующие три дня в деревне царил переполох. Милиция нагрянула в тот же вечер. Допрос учинили всем двадцати жителям Волчищева.

Сергея допрашивали в числе первых. Правды он не сказал. По деревне поползли слухи о маньяке. А поскольку приезжих не было уже с месяц, то подозрение, естественно, легло на своих.

Первым и главным подозреваемым стал двадцатипятилетний Виктор Крылов, тот самый, которому Шерый выбил два передних зуба. Шепелявый Витька, растеряв все мужское обаяние, уже давно вызывал у местных девиц своими разговорами приступы беззлобного смеха.

— Видали, наш гунька на вечеринку отправился! — хохотали озорные девчонки, глядя ему вслед.

«Отомстил, гаденыш, Шерому!» — такая мысль быстро оформилась в уверенность в головах односельчан и заставила Крылова сидеть в своей старой избе вместе со старушкой матерью почти безвылазно.

Серегины каникулы заканчивались. До весны оставался один месяц.

«Призовут в армию, и все забудется как страшный сон!» — решил Сергей и застегнул молнию на огромной черной сумке. В мыслях он, конечно же, расставался с избушкой надолго.

Прощаясь с бабушкой, Сергей вдруг ни с того ни с сего заплакал и крепко прижался к родному человеку.

— Брось, внучок! Не переживай так. Ты же ничем не можешь ей помочь!

Бабушка давно догадалась о чувствах внука к богатой соседской девчонке.

* * *

Когда Сергею предложили служить в «горячей точке», он не отказался. Старая вина грызла душу хуже голодного зверя. Он хорошо запомнил, как мать причитала, словно на похоронах, провожая его на службу.

Серову предложили идти в спецназ по здоровью и данным профотбора.

Полковник на призывном пункте сказал:

— Имеешь право отказаться. В такие войска никто силком не гонит. Но если выдюжишь, вернешься мужиком. Настоящим мужиком.

— Я хочу там служить!

С этих слов началась его военная карьера.

Каждую ночь вплоть до призыва Сергею снилась Ирина. И даже на призывном пункте, прикорнув в углу на старом продавленном диване, он увидел ее умоляющее лицо.

После пропажи девушки Серова преследовало навязчивое состояние: за ним точно кто-то следил. Вначале он списывал эти ощущения на страх: страх оказаться за решеткой за несовершенное преступление. Но сейчас, во время службы, он точно знал, что дело не в страхе. Хотя в спецназ Сергей пошел именно для того, чтобы избавиться от этого поганого прилипчивого состояния, когда подкашиваются колени и заплетается язык.

Страх оказался сильнее Серова тогда, когда надо было броситься следом за Ириной и попробовать хоть что-то предпринять. Воспоминания об этом постоянно терзали парня, не давали уважать себя.

— Я стану здесь мужиком! — решил для себя Сергей, но уже много раз успел пожалеть, что дал согласие служить в спецназе. А еще на первых порах он жутко скучал по матери и бабушке, оставшихся где-то там в нереальной, нормальной жизни.

* * *

В том, что во сне с ним кто-то разговаривает, Серов не признавался даже Владимиру Сечину, своему бывшему однокашнику, которого встретил в расположении части в первый же день. Вначале Сергей, просыпаясь в холодном поту от услышанных слов, думал, что вопросы задает кто-то с соседней кровати. Но вскоре понял, что снится ему один и тот же сюжет: как будто бросается он с размаху на землю, закрывает голову руками и слышит жуткий свист. А чуть позже незнакомый нечеловеческий голос говорит:

— Дорога для тебя одна! Ты знаешь, где тебя ждут! Возвращайся!..

Прошло две недели, и Сергей перестал в ужасе вскакивать с кровати от одной и той же сцены во сне. В этот особенный день он впервые сумел попасть инструктору по спецподготовке, сержанту Агапову, под дых во время тренировки. Тот согнулся и безуспешно пытался восстановить дыхание. Сергей смотрел на дюжего сержанта и чувствовал, как что-то меняется в нем самом по отношению к беспощадному инструктору. Сержант добился своего: Серов смог победить. Но похвалы его так и не дождался.

— Дурак, добивать надо было! Тюлень! — Сержант отдышался и сплюнул на пол. — Учу тебя, учу! А все без толку. В нашем деле не должно быть никакой жалости! Она равна твоей смерти, а значит, и смерти твоего взвода. Нюня!

Толк был. И Сергей теперь об это знал. Он поверил в сержанта и в себя.