— Пиво берите, — предложил я и отошёл с банкой, уселся на диван.

Меня как-то разом отпустило, даже сам не осознавал, как нервничал из-за всей этой суеты. Андрей уселся рядом, легонько ткнул кулаком в бедро.

— Так у нас, типа, всё на мази, получается?

— Ага, — подтвердил я. — Ты, кстати, с Графом поговорил?

Фролов кивнул.

— Он заднюю включил. Мол, не знал, будто мы Лемешева крышуем.

— Свистит, думаешь?

— Само собой. Но быковать не стал, так что и по фиг.

Мы легонько стукнулись краями банок и выпили. Воробей, который предпочёл отхлёбывать прямо из бутылки, подошёл и завёл разговор о делах.

— Два окна на ночь ставнями закрывать будем, на третье решётку поставим. Бытовку на две части разделим. Товар тут хранить станем, в вагончике отдельного помещения делать не придётся.

Андрей закатил глаза и объявил:

— Завтра! Димон, займёмся этим завтра. Лады?

— Вот! — поддержал его Рома. — А сегодня пьём!

Ну и выпили, конечно. Андрей надолго не задержался и вскоре стал собираться, ну а мне захотелось расслабиться, ещё и пиво в голову дало, не утерпел и, когда пошёл провожать, прямо сказал:

— Слушай, ну ты чего? Посидели бы, отдохнули!

— Не, Серый, не могу, — покачал головой Фролов. — Янке обещал сегодня пораньше вернуться.

— Прям обещал? Всё так серьёзно?

— Ну да, засосало как-то. Я на той неделе Аньке палку кинул — такое впечатление, пластиковой кукле присунул. Ни о чём. Как с ней четыре месяца прожил, вообще не понимаю. Вот Янка — это да! Огонь!

— Посмотрим, как ты через три месяца запоёшь, влюбчивый ты наш! — подколол я товарища.

Мы вышли на дебаркадер, и Андрей поёжился.

— Не, Серый, ты не прав. С Янкой у меня всё серьёзно. Подумываю, ей второго заделать.

— Даже так? — не на шутку удивился я.

Фролов кивнул и, понизив голос, доверительно сообщил:

— Тут с новой стороны Янку узнал. Всего-то и понадобилось, что полбутылки «Амаретто» и чуток вазелина.

— Вот ты маньяк!

— Да чего такого? Не силком же! Ты Янку не знаешь? Ей если что-то не нравится, молчать не станет!

— Она тебя тоже знает. Явно решила, что проще раз дать, чем каждый вечер отбрыкиваться.

Андрей ухмыльнулся.

— Теперь остаётся её только на оральный секс раскрутить, и совсем половая жизнь наладится. Пока ни в какую в рот взять не соглашается, не могу уломать. — Он первым спустился с лестницы и обернулся. — Ты-то свою ещё не?

— Без извращений обходимся.

— Скажешь тоже — извращения! — фыркнул Андрей.

— Вали давай!

Я запер за приятелем калитку и вернулся в мастерскую. Мы ещё немного посидели, а потом Дима Воробьёв начал собираться, но прежде принёс нам ещё две бутылки пива и литр водки.

— Вы только в запой не уйдите! — предупредил он. — Завтра ремонтом займёмся!

— Да всё путём будет! — отмахнулся Саша Романов.

— Ты подожди, мы тоже двинем, — засуетился Евген. — Пацаны, погнали ко мне! Хата свободна!

Ну и собрались, я — со всеми. Напоследок заглянул в дежурку, где пялились в телевизор брат нашего участкового и самый здоровый из всех охранников — Витя Дергун. За службу во внутренних войсках дядька его иначе как «полу-ментом» не именовал.

— Всё, мы уходим!

— Закрою, — сообщил коллеге поднявшийся с жалобно скрипнувшего диванчика Витя. — Заодно и на обход территории схожу.

И сходил, наверное. А мы засели на квартире у Зинчука, разве что Костя поначалу отлучился и минут через двадцать пришёл уже с подругой — крашеной блондинкой на пару лет младше нас, очень даже симпатичной.

«Напрасно он её привёл», — подумалось как-то само собой, но это я зря, конечно.

Отлично посидели.

06|12|1992

утро-день

Остаток недели вкалывали, как рабы на галерах с утра до вечера — очень уж непросто оказалось привести бытовку в божеский вид. Внутри где-то просто ошкуривали обугленную облицовку, где-то ставили новые доски, полностью поменяли электропроводку, разгородили вагончик на две части внутренней стенкой. Один из оконных проёмов пришлось существенно расширить, превратив его в полноценную витрину, решётку не только подогнали к новым размерам, но и модернизировали, добавив отверстие для выдачи товара. Ещё докупили два электрообогревателя и краску для обработки вагончика внутри и снаружи.

— Ну вот, Костян, а ты говорил, что в общаке бабок слишком много, — усмехнулся Андрей Фролов, когда мы выгребли из кубышки почти всё подчистую.

Ладно хоть на двери тратиться не пришлось. Внутрь переставили бывшую входную, взамен неё установили новую — железную и солидную, которая вызывала уважение одним своим видом.

— Заодно и реклама нам будет, — заявил, хлопнув по ней ладонью, батя Андрея. — Ты потом ближе к делу объявление повесь.

С покраской мы справились за субботу, на воскресенье наметили устранение последних недоработок, но я сразу предупредил, что припозднюсь. За эту неделю с Зинкой разве что пару раз по телефону поговорил, вот и решил в первой половине дня на всё забить и побыть с девчонкой. И ей в радость, и сам соскучился.

На днях потеплело, утро и вовсе порадовало прекрасной погодой — градусник за окном показывал минус пять, так что от лыжной прогулки мы отказываться не стали. Я, правда, попытался для начала затащить Зинку к себе, но та сходу отрезала:

— После! Как раз и чай попьём.

Вышли со двора и перебежали через дорогу, немного прошлись по берегу озера и почти сразу отыскали уходившую на его заснеженную гладь лыжню. Приверженцев спортивного образа жизни вроде нас оказалось не так уж и мало, но никто никому не мешал, места хватало всем. Ещё тут и там сидели над лунками группы любителей подлёдного лова, некоторые укрылись от порывов лёгонького ветерка в палатках или под натянутой на каркасы полиэтиленовой плёнкой, но таких сегодня было немного. Тепло.

Поначалу мы бежали в хорошем темпе, а когда изрядно пропотели, развернулись и отправились в обратный путь, я съехал с лыжни и пошёл бок о бок с Зинкой. Скорость сбавили, появилась возможность поговорить, вот и трепались о всяких пустяках, в основном о книгах и фильмах.

— А звук у компакт-дисков от кассет сильно отличается? — спросила вдруг девчонка.

— Без понятия, — мотнул я головой и с шумом перевёл дух. — А что?

— У Серёжиных друзей серьёзная аппаратура дома. Хай-фай импортный. Ксюша упросила его нас сводить послушать.

Я едва от матерка удержался. Собирался потребовать выкинуть эту дурь из головы, но вовремя вспомнил о Зинкином упрямстве, по части которого она могла переплюнуть даже маменьку, вот и подавил первый необдуманный порыв, зашёл издалека.

— Музыку сходить послушать? — уточнил для затравки.

— Ну да!

— Ты ко мне музыку ходишь слушать — мы только музыку слушаем?

Зинка округлила глаза и возмущённо протянула:

— Ну, Серёжа! Одно дело ты!

— А другое — они, — усмехнулся я. — Зин, тебя никто и спрашивать не станет.

— С нами Серёжа будет!

— Толку от него? Филя пальчиком погрозил, он в тину и ушёл.

Девчонка надулась и с вызовом выдала:

— У меня газовый баллончик есть!

— Где он у тебя есть?

— В кармане, где ещё? — фыркнула Зинка. — Сам же сказал его с собой носить!

Я усмехнулся.

— Вот в куртке он и останется.

Какое-то время ехали молча, и Зинка напряжённо сопела, потом не выдержала и жалобно протянула:

— Ну, Серёжа! Мне в нормальном качестве музыку послушать хочется! Ну, почему ты сразу о плохом думаешь?

— Умный потому что, — выдал я в ответ, вздохнул и нехотя сказал: — Слушай, тут отложить немного получилось. Давай так: поспрашиваю, сколько нормальная аппаратура стоит, если получится, к Новому году возьму.

— Здорово! — обрадовалась Зинка. — Серёжа, я тебя люблю!

— Но! — сразу предупредил я. — Не шмонайся ни по каким меломанам, очень прошу. Хорошо?

— Хорошо, — покладисто согласилась девчонка.

— И это если четверть без троек закончишь.

Вот тут Зинка и взвилась.

— Ну нет, Сережа! Мы не так договаривались!

— Мы вообще никак не договаривались!

— Договаривались! — продолжила упорствовать Зинка. — Сам сказал: за тройку — «не туда»! — Она резко ускорилась, обогнала меня и принялась вилять задом. — Было такое?

Пришлось признать:

— Было.

Девчонка рассмеялась.

— Только ничего тебе, Сережа, не обломится! Я уже две оценки исправила, нормально контрольную напишу, и четвёрка выйдет!

— Беспроигрышный вариант, — пробурчал я, подумав о том, как всё просто с этим у Дюши с Янкой.

Полбутылки «Амаретто», ну надо же!

Вернулись с пробежки мы вконец упревшими.

— Ну что — чай пить? — спросил я в лифте, нажимая на кнопку восьмого этажа.

— Серёжа! — возмутилась Зинка. — Я вся потная, мне душ принять надо!

— Примешь, — пообещал я, но в квартире, только избавились от верхней одежды и разулись, сразу потащил девчонку в комнату.

— А душ?! — всполошилась та.

— Потом!

Я завалил Зинку на диван, потянул с неё лыжные штаны и тёплые зимние колготки, да только разве что голой задницей подруги полюбоваться успел, прежде чем в коридоре задребезжал телефонный аппарат.

— Никого нет дома, — пробормотал я, но не тут-то было: Зинка так и взбрыкнулась.