— Тогда вечером?
— Давай.
Хотелось верить, что не свалял дурака и не вложился в трест, который лопнет, но эти восемьсот долларов потянут разве что на импортную видеодвойку, никак кардинально мою жизнь они улучшить не могли. А вот дополнительный доход точно не помешает.
Рискну!
06|12|1992
вечер
Думал, придётся руками и ногами отмахиваться от участия в неизбежной пьянке, но нет — обошлось. Сначала как-то очень незаметно сделал ноги Зинчук, потом наотрез отказался пить Воробей — этот собирался загодя подготовить товар, чтобы завтра открыть торговлю с самого утра.
Рома и Чиж, конечно, не преминули подвалить ко мне на предмет остограммиться, но я помимо твёрдости характера проявил ещё и смекалку.
— Видите же — Гуревич Дюше битый час мозги сношает. Может, припашут ещё. Подожду пока, а там видно будет.
Пацаны озадаченно переглянулись, выкупили у Воробья литр водки и отправились восвояси, решив не искушать судьбу. Ну и я четыре бутылки пива взял, дабы совсем уж впустую не сидеть.
Невесть с чего самолично отправившийся на обход корпуса дядя Петя недобро глянул на меня и раздражённо пробурчал:
— Устроил распивочную, понимаешь!
— Заместителю директора можно и на рабочем месте выпить! — отшутился я, откупоривая бутылку «Жигулёвского».
Помогавшая брату с сортировкой вещей Настя улыбнулась.
— А вот мы не пьём, мы делом заняты.
— Вы — молодцы! — улыбнулся дядька, вздохнул и полез за папиросами. — Плесни, что ли!
Я разлил пиво по двум банкам, одну взял себе, другую вручил дяде и спросил:
— Что нового в мире делается?
— А-а-а! — Дядька махнул рукой, в один подход выдул полбутылки пива, пригладил усы и сказал: — Гайдара в пятницу не утвердили.
— Это хорошо.
— А чего хорошего? — вновь влезла в разговор Настя. — Толковый мужик!
Для дяди Пети такое высказывание было что для быка красная тряпка, он мигом нацелился на сестру Воробья.
— В каком месте он толковый-то?
Я в дискуссии участия не принял — в дверь как раз заглянул Андрей, вот и подхватил три бутылки, двинулся на выход.
Мы ушли в дальнюю мастерскую, где уже потихоньку начиналось производство железных дверей и высились штабеля заготовок под решётки, уселись на лавочке, стукнулись горлышками бутылок. Выпили, и я спросил:
— Ну что?
Был Фролов красным, словно не с Гуревичем общался, а в одного вагон сахара разгружал, немудрено, что выдал в ответ короткое:
— Задрал! — Потом пояснил: — Сахара мало фасуем, со сборкой мебели косячим, сроки срываем. То не так, это не эдак. Бери больше, кидай дальше.
— Ну мы на мебель и сахар действительно слегонца забили, — признал я.
— В том-то и дело, — вздохнул Фролов. — А он ещё вторую точку в «Торговом центре» открыть задумал, придётся новых людей нанимать, сами не вывезем.
— Так здорово же! — пихнул я приятеля. — Расширяетесь! Под тобой уже два салона будет!
— Если бы! — скривился Андрей. — В «Ручейке» Аньку главной ставят, а мне в «Торгаш» через полгорода мотаться придётся, ещё и продавщиц туда искать…
— Вообще не проблема. Ты с Воробьём на этот счёт поговори, у него от желающих в киоск устроиться отбоя не было. Самых симпатичных отобрал.
— Как бы ещё не через постель, — фыркнул Фролов. — Ладно, Серый, фигня война, прорвёмся! Как производство дверей запустим и продажи пойдут, ещё подумаю, продолжать ли с Гуревичем дальше работать. А то он борзеть начал — руки так и чешутся в репу дать.
— Ну и дай.
— Не, он теперь через кого-то из прокурорских вопросы решает. Мигом нахлобучат. — Андрей вздохнул. — На неделе фура с сахаром придёт, надо будет разгрузить.
— Разгрузим.
Мы ещё немного посидели, допили пиво и двинулись домой. Но к себе во двор я не свернул, зашагал вместе с Андреем к соседнему дому.
— Ты чего? — удивился он.
— К Татарину зайду. Дело есть, — пояснил я и усмехнулся: — О, на ловца и зверь бежит!
Бежать Саня-Татарчонок не бежал, но шёл быстро, втянув голову в плечи и сунув руки в карманы лёгонькой болоньевой куртки. Рядом топал в фуфайке его закадычный дружок Коля.
Я свистнул, пацаны оглянулись, заметили нас и повернули навстречу. Андрей поздоровался на ходу и задерживаться не стал, а вот я поинтересовался:
— Куда ломитесь?
— В каморе бухаем, — неопределённо махнул рукой куда-то за спину Санёк.
— Рома башляет, мы за водкой ходили, — пояснил его приятель, шмыгнул носом. — И ещё там авторитетный ваш с ним пришёл.
— Авторитетный? — не понял я.
— Костя Чиж.
— А! — понимающе протянул я и перешёл к делу. — Слушайте, вы летом у Бунькова «Спектрум» брали, не заиграли его ещё?
Пацаны переглянулись.
— Не, — ответил Саня без особо уверенности в голосе. — Лежит. К родакам его подойти не решились, не до того им, а продать — стрёмно. А чё?
— Я б выкупил.
— Нормальная тема, — оживился Татарин. — Правда, мы почти на все кассеты музыку записали, только самые крутые игры оставили.
— По деньгам что? — уточнил я, останавливаясь у подъезда. — Пятёрки хватит или мало?
Невеликую сумму я назвал только для начала, но неожиданно торга не вышло.
— Пойдёт, — кивнул Санёк.
Мне даже как-то неудобно стало, но ларчик просто открывался.
— Может, на работу в киоск нас возьмёте? — предложил Коля.
Я хмыкнул.
— Рома уже растрепал?
— Ага.
— Завтра к часу подваливайте, с Димой Воробьёвым поговорим, и ясно будет. Знаете, куда идти?
— Найдём, — кивнул Саня. — «Спектрум» сразу заберёшь?
— А чего тянуть?
— Покурю пока, — предупредил Коля и остался на крыльце.
Мы зашли в подъезд, а уже в лифте Татарин вдруг встрепенулся.
— Да, Серый! Я вчера Поляка встретил, они из Казахстана вернулись!
По спине пробежал холодок, а мошонку так и вовсе подвело от недоброго предчувствия, и я невпопад спросил:
— Все вернулись?
Саня озадаченно глянул на меня и кивнул.
— Да вроде все. — Он отпер дверь и скрылся в квартире, а минут через пять вышел с пластиковым пакетом. — Держи. Тут компьютер, джойстик, клавиатура и все кассеты, которые остались.
Я отсчитал пять тысяч, отдал их в обмен на «Спектрум».
— Так мы завтра подойдём? — уточнил Татарин.
— Само собой! Договорились же.
На обратном пути я заскочил в гаражный кооператив и забрал из тайника три сотни долларов; пришлось копаться в снегу и потом накидывать его обратно. Когда дома сунул руки под кран, едва тёплая вода обожгла кожу почище кипятка.
Но что замёрз как цуцик — плевать, угнетало совсем другое. Как-то привык к спокойному и размеренному житью-бытью, а тут просто-таки сердце не на месте. Подмораживает всего. И не заболел, вовсе нет — это нервное.
Поужинал макаронами по-флотски, выпил две кружки чая — не помогло. Позвонил Зинке — та оказалась занята. Не везёт, так не везёт.
Но зато явился Лёня Гуревич, приволок на пару со своей спортивной подружкой не такую уж и лёгкую аппаратуру.
— Да я б помог. Чего не сказал? — проворчал я, принимая у бывшего одноклассника пару увесистых колонок. — Ты только не убегай, покажи, что куда подключать.
— Без денег точно не убегу, — пошутил Лёня, раздеваясь.
— Чай будете? — предложил я.
— Давай делом займёмся, — решил Гуревич.
— А я бы не отказалась, — поёжилась его спутница. — Замёрзла!
— Сейчас всё будет.
Мы занесли аппаратуру в комнату и оставили Лёню возиться с проводами, а я отвёл Киру на кухню, налил ей чая, указал на вазочку с галетным печеньем.
— Угощайся.
— А можно я с вами? Крошить не буду. Честно-честно!
Мы вернулись в комнату, и там я, дабы не нервировать Лёню больше необходимого, первым делом выложил на стол четыреста пятьдесят марок. Тот пересчитал банкноты и спрятал их в карман, выжидающе глянул на меня и спросил:
— А доллары?
Ещё имелась возможность передумать, да только на попятную я не пошёл, вручил Гуревичу стопку мятых серовато-зелёных банкнот. Бывший одноклассник даже лицом просветлел.
— Круто! Ну всё, теперь дело пойдёт!
«Пойдёт, побежит — держи карман шире!» — припомнилась фразочка из какого-то мультфильма, но вслух я её не высказал, усилием воли задавив дурные предчувствия. Тут с какой стороны ни посмотри, дело верное — в самом крайнем случае аппаратуру перепродадим, ещё и наваримся на этом. Лёня её оптом берёт, а мы в розницу раскидаем. Мало ли в городе меломанов с деньгами?
Для усиления стереофонического эффекта Гуревич расставил колонки на разные края стола, а потом я побежал искать тройник, намереваясь включить в сеть как минимум проигрыватель компакт-дисков и усилитель, а в идеале ещё и кассетную деку, чтобы каждый раз с вилками-розетками не возиться. Но как оказалось, суетился совершенно напрасно: вся аппаратура запитывалась непосредственно от блока усилителя.
— Смотри, тут всё просто, — пустился в пояснения Леонид, — включаешь, загружаешь диск, запускаешь воспроизведение или выбираешь конкретную дорожку. Ещё можно задавать порядок, но с этим сам разбирайся. Всё в инструкции.
Я проследил за действиями бывшего одноклассника и спросил:
— Диски-то принёс?
Гуревич выложил на стол пару плоских футляров.
— «Битлы» и «квины». Потом отдашь.