По двум оставшимся штурмовикам ударили зенитные орудия, да ещё в безумном темпе затарахтели пулемётные спарки и начали палить из винтовок караульные. Я и сам схватился за автомат, но, прежде чем успел прицелиться, самолёты перевалили через сопку, нырнули за неё и скрылись из виду.

Ух… Пронесло…

Ведь пронесло же?

Как впоследствии рассказал Глеб Аспид, каким-то чудом обошлось не только без убитых, но и даже без раненых. Очередью зацепило один из грузовиков, да ещё пришлось провести ревизию пострадавших при налёте ящиков с боеприпасами, достать и вскрыть повреждённые цинки, перебрать винтовочные патроны из простреленных пачек и пустить нормальные на снаряжение пулемётных лент.

Белый Камень оказался небольшим городком, вид на который открылся сразу, как только состав миновал перевал, разрезавший не столь уж и высокий горный хребет. В центре населённого пункта высилось несколько трёхэтажных домов, сложенных из красного кирпича, но толком оглядеться не получилось, поскольку состав на полном ходу проследовал мимо вокзала на юго-западную окраину, застроенную длинными двухэтажными бараками — бревенчатыми и на каменных цоколях. Ещё там располагались кирпичный завод и ткацкая фабрика, вот в тупик между ними поезд и загнали.

— Разгрузка по второму варианту! — прокричал Вениамин Мельник, когда поезд остановился и бойцы взвода принялись споро освобождать закреплённый после погрузки на платформы автотранспорт.

Я и понятия не имел ни о каком втором варианте, но это точно был не стандартный съезд по аппарели, вот и справился на сей счёт у прапорщика.

— Ох уж мне эти замены в самый последний момент! — горестно вздохнул Глеб Аспид, упёрся ладонями в борт грузовика, и автомобиль дрогнул, чуть приподнялся над платформой и принялся смещаться с неё, чтобы затем плавно опуститься на землю.

Я и глазом моргнуть не успел, как снявшие с платформы колёсный лафет зенитного орудия бойцы закрепили сцепку, и прозвучала команда:

— Поехали! Ходу!

Вся процедура не заняла и пяти минут, да управились бы и раньше, если б всюду не суетились пехотинцы. Одни куда-то тащили мешки с песком и нагруженные кирпичом носилки, другие оборудовали долговременные огневые позиции, третьи разгружали дрезину с лесом.

Командовал заслоном армейский майор, он сразу приказал убираться с открытого пространства и загонять транспорт в цеха и проезды между ними. Некоторые здания уже оказались заняты: в иных обустроили конюшни, где-то стояли броневики, а в одном разместили пару айлийских двухбашенных танков с автоматическими орудиями, не превосходившими калибром наши зенитки. В ОНКОР таких раритетов и не осталось уже, наверное, — немудрено, что первым делом майор справился о возможности зенитных орудий вести огонь по наземным целям. Утвердительный ответ его немало воодушевил, он вызвал двух капитанов — артиллериста и танкиста, заодно пригласил на собрание Василия Архиповича, а комиссар в свою очередь прихватил с собой Вениамина Мельника.

Оставшийся за старшего прапорщик Аспид велел достать из кузова флягу и отправил двух бойцов на поиски ближайшей колонки — этим его руководящая роль и ограничилась, и я начал прохаживаться туда-сюда. Заглянул в цех, поглазел на броневики и решил, что их пулемёты и автоматические двадцатимиллиметровые пушки окажутся вполне эффективны против джунгарской кавалерии и пехоты. А собственной бронетехникой те, можно сказать, и не располагали вовсе. Что было — всё пожгли по весне нихонцы.

Вот только майора явно неспроста интересовало наличие у нас бронебойных снарядов к зенитным орудиям, он определённо опасался появления вражеских танков, и лично меня это обстоятельство нисколько не радовало.

Ёлки зелёные! Да я попросту места себе не находил!

И ведь это у меня ещё какой-никакой опыт боевых действий имеется, а остальным каково?

Впрочем… Вполне возможно, что как раз по причине хоть какого-то опыта меня сейчас и потряхивало. Я ведь прекрасно помнил, как прошлым летом боялся голову от земли приподнять, когда пулемётчик диверсантов огнём прижал. А тут — танки!

Единственное, что действительно радовало, — это метровая толщина кирпичных стен. Отсюда даже с помощью артиллерии нас долго выковыривать придётся, а до такого, надеюсь, всё же не дойдёт.

Вернулись Дичок и Мельник не сказать, что мрачнее тучи, но и радостью они отнюдь не лучились. Тянуть резину комиссар не стал и сразу перешёл к делу, заявив:

— В семи километрах от города выставили заслон отступившие к Белому Камню пограничники. Их усилили взводом пехоты, броневиком, парой ротных миномётов и сорокопяткой, от нас туда отправится разведвзвод и одно из зенитных орудий. Задача проста: остановить продвижение противника к Белому Камню, чтобы армейцы успели перебросить подкрепление и резервы для контрнаступления. Поручик Гнёт, прапорщик Аспид, подойдите!

Вениамин Мельник нахмурился пуще прежнего и заявил:

— Настаиваю на том, чтобы возглавить отделение!

— Успеешь ещё повоевать! — отрезал комиссар. — Ты мне здесь нужен. Всё! Закрыли тему! Займись размещением людей.

Корнет точно собирался настоять на своём, но перехватил взгляд собеседника, козырнул и принялся сыпать распоряжениями, распределять зоны ответственности и сектора обстрела. И я нисколько даже не удивился, когда ценными указаниями оказались одарены решительно все, кроме командира расчёта взятого мной на прицеп зенитного орудия. Нам пришлось расписываться за ознакомление с приказом о временном переводе распоряжение командира одной из пограничных застав особого отдела по Зимску.

— Загружайте в машину тройной боекомплект, — приказал напоследок Мельник старшему вахмистру. — И бронебойных два ящика возьми на всякий случай. Нет, лучше три.

— Будет исполнено, — бесстрастно отозвался командир зенитного расчёта, а когда корнет отошёл, протянул мне руку. — Юрий.

— Пётр, — в свою очередь представился я.

— Давай к складу. Не на себе же ящики таскать.

Я глянул на взятый на жёсткую сцепку четырёхколёсный лафет зенитного орудия, вздохнул и забрался в машину. Как на грех забарахлил стартер, пришлось крутить заводную ручку. Потом ещё и в погрузке снарядных ящиков поучаствовал, немного упрел даже. Промочил горло, остатки плескавшейся во фляжке воды вылил на голову, отфыркался и снял гимнастёрку, принялся зашивать оставленную метательной звездой прореху. Всё верно: сам себе занятие нашёл, лишь бы только бездельем не маяться и о всяком разном нехорошем не думать. Совсем-совсем ни о чём не думать.

Только привёл форму в порядок, прикатили вездеход и мотоциклы разведвзвода, следом подошли Глеб Аспид и Вениамин Мельник.

— Готовы? — поинтересовался корнет.

— Так точно! — отозвался командир зенитного расчёта.

— Выдвигайтесь тогда, чтобы успеть до темноты на новом месте обустроиться, — сказал Мельник прапорщику, а меня хлопнул по плечу. — Ты гляди, не посрами там военную кафедру!

— Да уж постараюсь.

Аспирант не удержался от тяжёлого вздоха.

— Эх, ты-то на переднем крае окажешься, а мне в тылу торчать! Белой завистью завидую! Удачи, Петя!

Я поблагодарил его и забрался в кабину. Первым с территории завода выехал направленный в головной дозор мотоцикл, следом выдвинулся вездеход, дальше уже и мой черёд пришёл. Напрямик через город мы не поехали, сразу повернули в сторону предместья, и дорога немедленно пошла под уклон. Белый Камень был выстроен на нескольких холмах, и с учётом постоянного перепада высот передвигаться по нему на неповоротливом грузовике новичку вроде меня было сущим мучением. Того и гляди, притормозить не успеешь и какую-нибудь телегу зацепишь. А ещё — люди. Местные жители нескончаемыми вереницами шагали вдоль домов, тащили на закорках тюки с пожитками и малолетних детей, толкали перед собой тележки. Только зазевайся — и точно кого-нибудь переедешь.

— И куда они? — поинтересовался я у прапорщика между делом.

— Вроде на вокзале эвакуационный пункт организовали. Сюда подкрепление перекидывают, обратно женщин, детей и стариков везут. Мужиков к работам привлекать собираются, а кого-то уже под ружьё поставили, как понял.

Минут через десять мы добрались до окраины, там окапывались пехотинцы, за обочиной мелькнул плакат: «Мины». На развилке двух дорог военный регулировщик поднял красный флажок, призывая остановиться нагруженную мотками колючей проволоки подводу, и позволил нам миновать перекрёсток в первоочередном порядке.

Автоколонна пересекла поле и втянулась в лес, узкая дорога начала петлять меж поросших высоченными соснами сопок, затем пошла в горку, и движок принялся надсадно порыкивать, пришлось даже сбросить скорость. Подлесок был не слишком-то и густым, но даже так обзор оставлял желать лучшего — тут ничего не стоило устроить засаду и расстрелять транспорт с дистанции кинжального огня; враз стало не по себе. Как ни крути, здесь даже головной дозор ситуацию не спасёт, вся надежда на спаренный крупнокалиберный пулемёт в кузове грузовика, сверхспособности и выучку зачисленных в разведвзвод егерей.

Но обошлось без неожиданностей, а минут через десять мы и вовсе выехали к мостку через широкий ручей, где отрывали окопы пятеро пехотинцев.