— Так и есть, святой отец.
Пшеничного оттенка брови верзилы поползли вверх, он недоумённо нахмурился, но тут же понимающе улыбнулся и постучал пальцами по серебряному медальону на груди.
— О, нет! Я не священник. Вовсе нет.
Стоявший у меня за спиной мужичок подался вперёд и прошипел на ухо:
— Святой сыск!
Не знаю, какой эффект он рассчитывал произвести, я и глазом не повёл. Хлебнул вина и хохотнул.
— Ну на еретика я точно не похож!
Трактирщик шумно сглотнул и съёжился, но ищеек мои слова нисколько не разозлили.
— Издалека приехал, надо полагать? — спокойно поинтересовался мастер Вальдер.
— Издалека, — подтвердил я и вновь отпил вина.
Верзила вытянул руку и потребовал:
— Подорожную!
Сжатая в кулак лапища собеседника легко могла сравниться размерами с головами иных моих знакомых, но я лишь откинулся на спинку стула и фыркнул.
— С какой это стати? У монахов подорожные про…
Договорить не сумел. Плюгавый мужичок вцепился в ворот и ощутимо меня встряхнул.
— Святой сыск, — прорычал он, — занимается не церковными делами, а врагами королевства! И проверяет всех, кого сочтёт угрозой интересам короны!
— Полегче, любезный! — возмутился я и оглянулся на трактирщика. — Правда, что ли, мастер Хайнц?
Тот часто-часто закивал.
— Якорь вам в зад… — проворчал я, полез за пазуху и кинул на стол пачку потёртых документов. — Смотрите, мне скрывать нечего!
На плюгавого моя покладистость впечатления не произвела, и он остался стоять за спиной. Мастер Вальдер уселся на стул и развязал перетянувшую бумаги тесьму.
— Зергиус Тоци? — остро глянул он на меня, просмотрев подорожную. — Гражданин вольного города Нильмара?
— Он самый, — подтвердил я и оглянулся на плюгавого. — Может хватит уже над душой стоять?
— Нет, — коротко ответил тот, обдав меня крепким чесночным духом.
— Бесов праздник! — выдохнул я и допил остатки вина.
Мастер Вальдер разложил перед собой документы, усмехнулся в пшеничные усы и спросил:
— Чем на жизнь зарабатываете, мастер Тоци?
— Людей режу, — ответил я чистую правду. — Режу и зашиваю.
Перед верзилой лежала справка университета Нильмары о прослушанном медицинском курсе и лицензия морской комиссии магистрата, дозволяющая работать корабельным хирургом, поэтому ищейку такой мой ответ вполне удовлетворил.
— Нильмара и Драгарн, далее Стильг, Марна и Озерки, а теперь и Норвейм… — Верзила пролистал подорожные документы и кинул их на стол. — Далеко от морей забрались, мастер Тоци.
— Пришлось, — пожал я плечами, поймал вопросительный взгляд и снизошёл до объяснений: — Капитан оказался вздорной сволочью, чтоб плешивого недомерка русалки утопили! Повздорили мы с ним, вот и выставил с корабля без рекомендаций. Пришлось в Руг двинуть, там нынче бойня знатная идёт — наш брат в большой цене.
— В наёмники решили податься, мастер? И на какую сторону вербоваться собираетесь?
Я расхохотался, наполнил кружку вином, отпил.
— Да уж к еретикам точно не сунусь. Резать их — сколько угодно, но никак не штопать.
Пусть Ланс и вернулся в лоно истинной церкви, недавний разгул ереси Единения забудется ещё нескоро. Мастер Вальдер кивнул, словно иного ответа от меня и не ожидал, собрал документы и отошёл с ними к окну. Придирчиво изучил печати и чернила, затем спросил хозяина:
— А вы что, мастер Хайнц, скажете?
Трактирщик судорожно сглотнул и затараторил:
— Живёт со вчерашнего дня, поначалу останавливаться не собирался, но перебрал вина и на пристань не пошёл, остался ночевать…
Верзила вернулся к столу.
— На пристань?
Я вздохнул.
— Не по нутру мне дорожную пыль глотать. По реке и быстрее, и дешевле выйдет. А что вино люблю — так могу себе позволить, пока серебро в карманах звенит.
Мастер Вальдер пригладил пышные усы и разрешил трактирщику продолжать. Тот наморщил лоб, пытаясь вспомнить, на чём остановился.
— Так это… наклюкался он, с лестницы сверзился и ногу ушиб. Охромел и клюку выпросил. Ну и пьёт снова, как видите. Собирался сегодня уходить, да никак не соберётся…
Ищейки взглянули на отставленную к стене палку, и мастер Вальдер спросил:
— Какую ногу отбил?
— Не отбил, а подвернул. Правую.
Плюгавый присел и задрал мне штанину. Намотанные на лодыжку тряпицы придавали ноге припухший вид, подручного сыскаря ничего не насторожило. Но тут на глаза ему попался саквояж.
— Эй! — возмутился я, когда потёртую дорожную сумку выставили на стол. — Чего ещё?!
— Сиди! — через губу потребовал мужичок, расстегнул ремень саквояжа и высыпал его содержимое на стол. Звякнули сталью ржавые ножницы и стёртые скальпели, лязгнули о короткую железную пилу зловещего вида щипцы, откатилось в сторону шило с потемневшей дубовой рукоятью. Ну и прочий хирургический инструмент вывалился, а ничего иного в саквояже и не было.
Мастер Вальдер взял ножницы и сразу кинул их обратно, затем присмотрелся к трёхгранному шилу в половину локтя длиной.
— Сия штукенция для чего предназначена? — спросил верзила.
Я криво ухмыльнулся.
— Уж поверьте на слово, мастер, вы не хотите этого знать.
Плешивый прекратил прощупывать потёртую кожу саквояжа в поисках тайников, бросил его на стол и вопросительно взглянул на мастера Вальдера. Тот на миг задумался, затем наставил на меня указательный палец.
— Чтобы духу твоего в городе завтра не было! Усёк?
Я кивнул и пообещал:
— С первыми петухами на пристань!
— Смотри у меня! — пригрозил сыскарь и потопал на выход. Плешивый последний раз дыхнул на меня чесночным духом и поспешил следом.
Бесовски хотелось с облегчением перевести дух, но вместо этого я выругался и принялся собирать раскиданные по столу документы. Когда обернувшийся в дверях верзила кинул на меня быстрый цепкий взгляд, я беззвучно шевелил губами, проверяя все ли бумаги на месте. Расслабляться не стал и после того, как ищейки Святого сыска скрылись на улицу. Впрочем, впадать раньше времени в панику — тоже.
Было бы из-за чего! Рутинная проверка, сколько их таких было, и сколько ещё будет!
Если уж на то пошло, возникни у мастера Вальдера на счёт пришлого морячка мало-мальски серьёзные подозрения, меня бы уже волокли в пыточную. Здесь нравы простые до безобразия — на кой бес следить за подозреваемым, если все ответы можно вытянуть на дыбе?
«Нет, обошлось», — решил я и кинул в саквояж хирургический зажим, затем отправил следом кожаный хомут и поднял взгляд на трактирщика. Тот стоял рядом со столом и смотрел на меня с живым интересом, словно видел первый раз.
— Ну? — хмуро бросил я, продолжая собирать со стола инструмент.
Хозяин облизнул губы и спросил:
— Вы и, вправду, корабельный врач, мастер Тоци?
Я вздохнул.
— Хирург. Я не лечу людей, просто их зашиваю.
— И хорошо?
— Что — хорошо?
— Хорошо зашиваете?
— Да уж неплохо, раз за борт не выкинули!
Мастер Хайнц задумчиво кивнул и, наконец, оставил меня в покое. Трактир быстро пустел, перепуганные завсегдатаи расходились по домам, и лишь старик — тот самый, к которому апеллировал трактирщик, — с невозмутимым видом потягивал остававшееся в кружке вино.
— Уважаемый! — окликнул я дедка. — Не откажитесь составить компанию морскому волку!
Старый Горан перебрался ко мне за стол и спросил:
— Сами байки травить будете или мои послушаете?
Несмотря на внешность записного пьянчуги, ясности рассудка Горан не потерял и сразу сообразил, зачем его позвали на стол.
— Умного человека всегда интересно послушать, — улыбнулся я, и старик подвинул мне свою опустевшую кружку.
Я щедро поделился вином и негромко произнёс:
— Этот мастер Вальдер… Какого беса он сюда заявился?
Старик сухо рассмеялся, отхлебнул кислого пойла и начал издалека:
— Мастер Вальдер из младшей ветви орнских Вальдеров. Вам это ничего не говорит, а, между тем, покойная супруга герцога Карнстея приходилась ему сестрой…
В этот момент вернул трактирщик и зло бросил:
— Проваливай, Горан! Нечего языком трепать!
Я попытался вступиться за старика, но ничего хорошего из этого вышло.
— Проваливай! — повторил хозяин. — И вы, мастер Тоци, тоже собирайтесь.
— Не понял? — нахмурился я. — Куда ещё?
Трактирщик развёл руками.
— Куда вам будет угодно.
Горан в несколько длинных глотков допил вино и поспешно отошёл от стола, а я непонимающе уставился на хозяина.
— А как же комната, мастер Хайнц?
— Задатка я не брал, — напомнил тот, — а неприятности со Святым сыском мне и даром не сдались.
— Да у меня просто подорожную проверили! Побойтесь Святых!
Но собеседник остался непреклонен.
— Знать ничего не желаю! — отрезал трактирщик. — Уходите!
— Проклятье! — не удержался я от крепкого словца. — Да какая муха вас укусила?! Если дело в деньгах… — Я выудил из потайного кармашка серебряный флорин и припечатал его ладонью к столу. — Вот!
Назавтра я планировал сказаться больным, дабы задержатся в таверне хоть на несколько дней, но бесов трус спутал все карты!
Мастер Хайнц тяжело вздохнул и вновь попросил:
— Уходите, прошу вас!
— Да вы белены объелись! — вспылил я. — С больной ногой в потёмках бродить?! Куда я пойду?