Он, ослеплённый жаждой мести, бросается вперёд. Левая рука обмотана бараньей шкурой, в правой — верный нож.

Но снежная кошка не спешит кидаться на выставленную вперёд руку и стремительно летит ему в лицо. Удары ножом сменяются жуткими укусами и вспарывающими живот и ноги когтями. Тело кричит от боли, но ненависть придаёт сил, и он нечеловеческим усилием пробивает жёсткую шкуру ирбиса.

Чувство опасности на мгновение гаснет и тут же вспыхивает сверху. Он поднимает голову, чтобы увидеть летящий ему в лицо ледоруб и вцепившегося в него американца.

Удар. Вспышка боли. Влажный треск. Толчок в развороченный живот. И вот он уже летит с обрыва в ту самую тёмную речку, через которую перепрыгнул несколько часов назад. Ледяная вода, заливающая лёгкие. Смертельный холод, вцепившийся в измученное тело. Ядовитая боль, вгрызающаяся в живот…

— Чёртов американец, — просипел Егерь, стоило видению окончиться. — Все проблемы из-за…

Он вспомнил, что на самом деле послужило причиной его безрассудной атаки. Жгучая ненависть, сводящая с ума жажда крови. Застилающее глаза безумие.

«А может, — в голове мелькнула непривычная Егерю мысль, — оставить этого сосунка на потом и заняться собой? Вдруг получится совладать с внутренним Зверем?»

Он пробежал глазами появившуюся надпись:

Внимание! Выберите класс!

И несмело улыбнулся. Если у него действительно появился шанс сохранить набранную силу и не превратиться в Монстра, он его не упустит! А костоправ… Что ж, костоправ подождёт.

Глава 6

Как он забрался на этот утёс — Ник помнил смутно. Он вообще мало что помнил из событий вчерашнего дня. Кажется, он дошёл до первой попавшейся на пути трещины, в которую смог протиснуться человек, занёс туда Котю и скинул рюкзак.

Сначала он хотел подежурить пару часов, отбиваясь трекинговой палкой от возможных атак скелетов, но после того, как заснул стоя, свалился и чуть не разбил себе нос, передумал.

Пришлось импровизировать.

Воспалённый мозг не придумал ничего лучшего, чем достать из рюкзака спасодеяло и попытаться замаскировать трещину. Слегка намоченная плёнка отвратительно держалась на камне. И Ник, до сих пор мучимый насморком, не соображая, что делает, высморкался прямо на спасодеяло и приклеил его к скале.

К его удивлению, спасодеяло с горем пополам прилипло к камню.

«Теперь я понимаю значение русской фразы — висит как на соплях», — подумал Ник и, забравшись в трещину, отрубился.

Через четыре часа он с трудом открыл слипшиеся глаза и едва слышно застонал от боли в замёрзшем и онемевшем теле. Впившись зубами в свёрнутую верхонку, чтобы, не дай Бог, не выдать себя ни единым звуком, Ник дождался, пока тело отойдёт от тысяч раскалённых игл, и с опаской выглянул из трещины.

Скелетов было штук двадцать, и они бессистемно бродили выше и ниже по тропе.

Шурх-шурх!

Шорох отклеившегося спасодеяла слышен был, казалось, во всех горах. Сердце парня ушло в пятки, и он тут же подхватил прислонённый к скале ледоруб.

Внимание!

За применение запрещённого классу оружия штраф ко всем характеристикам — 10 %

Ник скрипнул зубами и вернул топорик на место. Подхватив вместо ледоруба трекинговые палки, он насторожённо посмотрел наружу. Скелеты, к его облегчению, не обратили на шуршащие звуки никакого внимания.

«Значит, — сделал вывод замёрзший Ник, — они лишены не только обоняния — иначе давно нашли бы меня с Котей в этой трещине — но и слуха».

Чтобы проверить свою теорию, он подобрал валяющийся камень и неуклюже швырнул его в валун.

Дзанг! — камень звонко врезался в валун и отрикошетил вниз — прямо перед тройкой замерших у обрыва скелетов.

На звук мертвяки не обратили никакого внимания, но стоило им увидеть камень, как костлявые не на шутку возбудились и принялись рыскать взад-вперёд по тропинке. Понаблюдав за скелетами ещё некоторое время, парень прикинул свои шансы на победу и хрустнул шеей.

«Let’s go!» (Прим. автора: поехали!) — подумал Ник, расстёгивая рюкзак, доставая оттуда динамо-фонарь и кошки. Фонарь отправился в карман, а кошки Ник негнущимися пальцами с трудом нацепил на ботинки.

Присмотрев плацдарм для обороны, он выскочил с палкой наперевес и тут же столкнул самый любопытный скелет вниз по тропинке.

Послышался грохот костей, и парень на всякий случай оглянулся, ожидая атаки сверху. Но нет, скелеты, для которых Ник находился вне поля зрения, так и остались на своих местах.

«Это будет легко, — мысленно усмехнулся Ник, дрожа от холода и адреналина, — заодно и разомнусь!»

Укрывшись за валуном так, чтобы его не было видно с поднимающейся вверх тропинки, он вышел на тропу войны.

Ник швырял в мертвяков камни, колол трекинговой палкой в светящиеся зелёным глазницы. Дробил ногами рёбра и просто сбивал скелеты с ног. Вот только стальные кошки, пристёгнутые ко всё ещё влажным ботинкам, больше мешали, чем помогали.

Вообще, скелеты представляли собой довольно слаБого противника. Пёрли скопом, мешали друг другу, били медленно и слабо. Ник использовал трекинговую палку, чтобы не подпускать к себе самых резвых, а остальных банально крушил ногами.

Одного удара в таз хватало, чтобы скелет складывался пополам, а палкой, при удачном выпаде прямо в глазницу, удавалось окончательно упокоить мертвяка.

Удар ногой, шаг назад, тычок в лицо самому резвому торопыге, пинок в коленную чашечку и снова удар ногой.

Поначалу пришлось повертеться. Во-первых, слишком далеко отступать было нельзя — не дай Бог, верхние скелеты увидят, что веселье идёт без них. Ну, а во-вторых, мертвяков было слишком много.

В какой-то момент Ник отпустил трекинговую палку, в которую вцепились сразу два скелета, и заработал кулаками. Тонкие флисовые перчатки совершенно не подходили для рукомахательства, но других вариантов у Ника не было.

«Мне бы тактические перчатки дяди с кевларом! — подумал Ник, отбивая себе костяшки об твёрдые черепа мертвяков. — Ну, или кастеты, на крайний случай!»

Он неосознанно захотел убрать боль в руках и машинально попытался перегнать часть внутренней энергии из Муладхары в кулаки.

К его удивлению, у него получилось, и охота превратилась в избиение.

В энергетическом плане от нижней чакры к рукам устремились две светящиеся нити, образовав в кулаках небольшие энергетические сферы. Его руки не начали светиться, но одного прямого удара стало хватать, чтобы зелёные искры гасли в глазницах, и скелет рассыпался ворохом костей.

— О-хо-хо! — азартно крикнул Ник, перебив два десятка скелетов. — Вот это я понимаю — кунг-фу!

Покончив с угрозой снизу, он с любовью посмотрел на свои кулаки и принялся за верхних мертвяков.

Парень ловко уклонялся от медленных ударов и уничтожал скелеты один за другим, максимально используя особенности горной местности.

Увлёкшись, Ник позабыл про усталость и целеустремлённо поднимался вверх, к видневшемуся выше утёсу. Перед глазами всплывали системные уведомления, но он их досадливо смахивал, сосредоточившись на подъёме. Он совершенно точно видел этот утёс в одном из своих снов, и чуть ли не на сто процентов был уверен, что найдёт там подходящую для лагеря пещеру.

В бою Ник действовал, как автомат: уклониться от удара мечом и вырвать костлявую руку из плечевой сумки. Ухватиться за рёбра покалеченного скелета и швырнуть под ноги ещё двум противникам. Шагнуть вперёд и вырвать боевой посох из слабых рук мертвяка.

Посох, в отличие от скелета, сохранился достаточно хорошо. Нижняя часть его была расщеплена, будто кто-то ударил по нему булавой или в него попала молния, но верхняя часть оставалась грозным оружием. По уму, нужно было бы отрубить нижнюю половину, превратив расщеплённый посох в дубинку, но у Ника не было на это времени.

И хоть у него не было навыка владения посохами, но зато Ник был костоправом и в совершенстве знал человеческую анатомию. А хороший глазомер помогал направлять удары в самые уязвимые места.

Рёбра, ключицы, сочленения, локтевые сгибы и коленные чашечки.

Ник работал посохом, как заведённый, до тех пор, пока не иссяк поток жаждущих его крови скелетов. И только когда был добит последний скелет, он устало опустился на усеянный костями снег.

Дико хотелось есть и пить. А ещё хотелось помыться. Голова чесалась так, будто у него завелись вши. А ещё было жарко. Ник покосился на палящее солнце, достал дрожащими руками пластинку сухпайка и с жадностью принялся её разгрызать.

До утёса, который он видел во сне, оставалось идти ещё где-то час-два. До темноты — примерно пять-шесть. Вопрос: сначала дойти до утёса, потратив на подъём и без того невеликие силы, или сначала спуститься за Котей и рюкзаком?

Нику, честно говоря, не нравился ни первый, ни второй. Он бы с большим удовольствием разбил лагерь прямо на этом самом месте и перевёл дух. Но здравый смысл подсказывал, что ночь в горах без укрытия — это прямой путь на небеса.

«Ладно, — подумал Ник, — разберусь с уведомлениями и добегу до утеса. Может, там нет никакого укрытия, и придётся снова мёрзнуть в той трещине!»

Приняв решение, он опёрся спиной на нагретый солнцем валун и развернул свёрнутые сообщения: