Немного помедлив, он резким движением вскрыл конверт и развернул письмо.
...Милый Джордж, как я уже писала тебе, мы остановились в Брисбене (Австралия), а не в Новой Зеландии, как планировали ранее. Виной тому гражданская война племени маори, которая охватила всю Полинезию. Здесь намного спокойнее и есть хотя бы видимость цивилизации, однако теперь мы вынуждены подолгу плыть на корабле к местам наших исследований.
Есть и хорошие новости. Британская империя все больше внимания уделяет Австралии и Полинезии. И если вторая еще считается дикой и непознанной, то первая активно колонизируется англичанами. Мистер Гарисс, глава британского консульства в штате Квинсленд, наш друг и помощник, сказал, что сейчас можно купить тут неплохой участок земли практически даром.
Помнишь, дорогой, мы хотели покинуть Пензанс и уехать подальше от войн, экономических кризисов и толстолобых политиков, приносящих вреда больше, чем две предыдущие беды, вместе взятые. Может, это наш шанс?
Я бы смогла работать, не покидая надолго семью, а ты — наладить дело здесь. Я понимаю, что это все звучит крайне неожиданно, но прошу, не отметай идею сразу, может, из нее выйдет толк.
Безумно скучаю и люблю.
Твоя Марта
Джордж отложил письмо.
— Плохие новости? — спросил почтальон.
Петтерс неопределенно покачал головой:
— Пока не понял, но, похоже, нам с детьми надо отправляться в Австралию.
Стейтем облегченно вздохнул:
— Слава господу!
Джордж с улыбкой посмотрел на друга:
— Такое ощущение, что ты рад этому? Мы так тебе надоели со своими письмами?
Почтальон рассмеялся:
— Не то чтобы сильно, хотя подъем к вам — это всегда испытание для меня, но… — Мужчина вновь стал серьезным. — Во-первых, я рад, что семья воссоединится, а во-вторых, лучше уж так, чем иначе.
— Что за хитрые намеки? О чем ты, Стейтем?
— Я не хотел тебе говорить, но… — Почтальон немного замялся, подбирая слова. — В общем, я вчера был в порту по долгу службы, и мне сказали, что видели там Майкла, он узнавал о кораблях, следующих в Австралию. И это не первый раз.
— Намекаешь, что он собрался убежать из дома? Согласен, отношения у нас в последнее время не идеальные, но чтобы сбежать…
— Джордж, я всего лишь сказал, что знаю, а выводы делать тебе.
— Да, конечно. Спасибо тебе за помощь и поддержку.
— Всегда пожалуйста.
Джордж в задумчивости еще раз машинально развернул письмо, будто что-то из написанного ему показалось недостаточно ясным.
Стэйтем взглянул на свои мокрые ботинки, вздохнул и, опираясь на край стола, поднялся на ноги:
— Ладно, вы тут решайте, а мне пора.
— Ой! Прости, я так и не предложил тебе чаю! С этой работой скоро совсем забуду о приличиях.
— Нет, нет, нет, не утруждай себя. Мне, правда, пора домой, иначе моя Мэри расстроится.
Джордж, распрощавшись с другом, пошел в комнату к детям. Мужчины редко думают о том, чтобы подобрать нужные слова: навыки дипломатии присущи далеко не всем. Вот и Джорджа они обошли стороной. Он без стука распахнул дверь детской и с порога заявил:
— Майкл! Эйша! А не желаете ли отправиться в Австралию?!
Глава 8. Отплытие
Стоит ли говорить, что предложение отца дети приняли восторженно? Особенно Майкл, которому не терпелось увидеть маму, а заодно заплыть куда-то дальше, чем Ла-Манш. Следующие три дня Петтерсы занимались сборами к предстоящему путешествию.
Подготовка к отплытию оказалась хлопотным занятием. Джорджу нужно было уладить все дела в пекарнях. Сделать необходимые закупки, дать распоряжения, найти управляющего на время своего отсутствия и ввести его в курс дела.
Дети тоже не скучали. Майкл изучал путь до Австралии, рассматривая карты, которые дал ему отец, а Эйша с деловитостью хозяйки укладывала вещи и, похоже, собиралась увезти с собой половину дома.
Вскоре возникла еще одна проблема: оказалось, что в нужном направлении из Пензанса крайне редко ходят корабли… Джорджу пришлось изрядно потрудиться, чтобы уговорить капитана одного торгового судна взять его с детьми на борт, идущий в Южную Африку. Там он планировал пересесть на корабль, плывущий к берегам Австралии.
Барк [Барк — большое парусное судно с прямыми парусами на всех мачтах, кроме кормовой.] «Странник» под командованием капитана Филипса вез в Африку текстиль, рассчитывая выменять на него алмазы. Дело было непростое, но выгодное: корона щедро платила за камни. Ему не нужны были лишние пассажиры, и на все уговоры Петтерса капитан неизменно отвечал отказом, мотая рыжей густой бородой. Лишь когда Джордж показал ему пачку денег, на заросшем лице Филипса появилась улыбка, и, ударив по рукам, они договорились.
В четверг рано утром семья Петтерсов вновь собралась в порту. Город еще спал, и из провожатых у них был только Стейтем.
— Спасибо, друг, что принял мое предложение. Как оказалось, в Пензансе мало желающих взять на себя головную боль в виде нескольких пекарен. Им проще ловить рыбу и продавать ее на местном рынке.
Стейтем улыбнулся:
— Мой отец был пекарем, и я не понаслышке знаю это ремесло. К тому же в моем почтенном возрасте, — при этих словах мужчина погладил свой живот, — уже тяжело ходить по городу с охапкой писем в сумке. Видимо, от судьбы не уйдешь.
Джордж пристально посмотрел на друга:
— Но надеюсь, ты отправил Марте мое последнее письмо?
Стейтем похлопал Джорджа по плечу:
— Не переживай, я лично наклеил на него марку и положил в ящик.
У борта появился капитан. Увидев груду чемоданов и коробок, стоящую на пирсе, Филипс замахал руками:
— Нет, нет, мистер! Мы так не договаривались! Трое пассажиров — это одно, а три места и еще гора хлама — это другое! У меня нет столько свободных кают!
Джордж приложил ладонь ко рту и громко прокричал:
— Не переживайте, капитан, я обещаю, что не стесним вас! Весь свой багаж мы уместим в нашей каюте, она ведь четырехместная!
В тиши утра и к тому же у воды голос Петтерса разнесся далеко по пристани.
Он убрал ладонь и уже тише добавил:
— И, кстати, помнится, я вас щедро отблагодарил за услугу!
Филипс замотал рыжей бородой. Джордж еще хотел что-то добавить. Но Стейтем остановил его, взяв за локоть. Теперь уже бывший почтальон откашлялся и, добродушно улыбаясь, обратился к капитану:
— Мистер… э-э-э… Филипс, кажется? Я не знаю, откуда вы родом, но у нас, в Пензансе, договоренности, скрепленные рукопожатием, не имеют обратной силы. Господин Петтерс был честен с вами и своих обещаний не нарушит, будьте спокойны. Но вот я… — Стейтем сделал многозначительную паузу, — никаких соглашений с вами не заключал, а посему мне ничего не стоит сегодня же сообщить — по долгу службы, разумеется, — о тех мешках, что всю прошлую ночь ваши люди таскали с корабля на берег. В них ведь чай, не правда ли?
Капитан густо побагровел, так, что даже его борода выглядела бледнее лица.
Стейтем же продолжил, казалось, не замечая перемен:
— Так вот, к тому времени, как вы вернетесь из Африки, слухи о вас не только распространятся по всему побережью Ла-Манша, но и дойдут до самого Лондона. И вместо комиссионных с вашей добычи вы получите эшафот и добротную пеньковую веревку, кстати, тоже контрабандную.
Усилием воли Филипс вернул себе самообладание:
— В этом нет необходимости, мистер. Мы тоже чтим договоренности. Я скажу матросам, чтобы подали трап.
На этих словах капитан удалился, оставив путешественников размышлять над случившимся.
— Стейтем, откуда ты узнал про контрабанду? — вполголоса спросил Джордж.
— У нас маленький городок. Брат моей Мэри вчера хвалился, что ночью очень хорошо подзаработал на этом деле.
— Еще раз спасибо тебе, друг. Ты меня крепко выручил.
Стейтем вновь добродушно улыбнулся:
— Вот дождусь вашего возвращения, и тогда сочтемся.
Вскоре подали трап, и, простившись с бывшим почтальоном, Петтерсы поднялись на борт. Несколько матросов помогли путешественникам с поклажей, разместив их со всеми удобствами в каюте № 7 жилой палубы корабля.
Двенадцатого мая 1864 года барк «Странник» вышел из порта Пензанса, держа курс на Южную Африку.