— Не особенно.

Она по-прежнему улыбалась, твердо решив во что бы то ни стало оставаться доброжелательной.

— Надеюсь, что сегодня ночью вы выспитесь лучше.

Он поднял чашку к губам и посмотрел на Эйли.

— Ну, это еще предстоит узнать…

Опять эти глаза, подумала Эйли. Что же в них такого, что просто гипнотизирует ее? Дело совершенно точно не в их цвете. В Техасе очень много таких черноглазых, как он. Что же в них такого притягивающего?

Чувствуя, что взгляд его глаз затягивает ее все глубже, Эйли с трудом отвернулась и поспешила на кухню. Обернувшись, бросила ему через плечо:

— Садитесь за стол, я принесу завтрак через пару минут.

Она зашла на кухню, быстро прочитала себе лекцию о том, как нужно себя вести, и стала накладывать еду на тарелку. В новом постояльце нет ничего особенного, говорила она себе. Да, он неплох собой, но не более того. Таких парней в Остине более чем достаточно. Да, у него целая куча денег. Ну и что из этого? Эйли всегда считала, что деньги портят людей, особенно мужчин. Все богатые парни, которых она встречала, были самовлюбленными подонками, думающими только о себе и собственных деньгах. Машины, курорты, яхты, и ничего больше.

Нет, убедила она себя, выходя из кухни с наполненной тарелкой. В Гарретте Миллере нет ничего особенного, и он совершенно не из тех мужчин, с кем ей хотелось бы связываться.

В столовую Эйли вернулась, чувствуя себя гораздо спокойнее.

— Надеюсь, вы проголодались. Печеный молодой картофель с овощами, свежие фрукты и круассаны с медом и корицей. Если вам понадобится что-то еще, то я буду на кухне.

В кухне она закрыла за собой дверь, потом подошла к раковине и начала нервно наводить порядок. Тщательно моя сковороду, Эйди забрызгала одежду и как раз собиралась пойти переодеться, когда услышала, что открылась дверь. В кухню вошел Гарретт, держа в руках поднос и кофейник.

— Что-то не так с едой? — встревоженно спросила Эйли.

— Нет, я просто решил поесть с вами, здесь.

Эйли удивленно заморгала.

— Но… но гости не едят в кухне, они завтракают в столовой.

Гарретт поставил еду на стол и уселся.

— Этот гость будет есть на кухне, — сказал Гарретт и разложил салфетку на коленях.

Она хотела было настоять на своем, но потом решила, что он, в конце концов, платит деньги и имеет полное право есть там, где ему захочется. Подумав, что стоит, наверно, поддержать хоть какой-то разговор, она спросила:

— У вас есть какие-нибудь планы на сегодня?

— Ничего особенного, просто хотел проехаться на машине и узнать получше город.

— Вы раньше были в Остине?

— Да, пару раз по делам, но у меня было слишком мало времени и не удавалось посмотреть город.

— Очень жаль, здесь много интересного.

— Например?

— Ну, например, есть Шестая улица. Она очень напоминает французский квартал в Новом Орлеане. Там можно найти все что угодно, от тату-салонов до джаз-баров. По выходным там безумно весело. Еще обязательно стоит посмотреть Капитолий, — продолжила она. — Изумительная архитектура, к тому же потрясающий вид с верха здания. А если вас интересует история, то знайте — именно в Остине находится библиотека Линдона Бэйнса Джонсона [36-й президент США (1963— 1969).] и музей Боба Баллока. [Крупный политик из Техаса (1929— 1999).]

— Вы живете в Остине всю жизнь?

— Нет, далеко не вею, — улыбнулась Эйли. — Мой акцент северянки выдает меня, разве нет?

— Северянки? — переспросил Гарретт, раздавливая клубнику вилкой. — Поверьте мне, вас невозможно отличить от местной жительницы.

— Правда? — переспросила Эйли, воспринимая его оценку как комплимент.

— Правда, еще немного — и вы сойдете за Сью Эллен из телесериала «Даллас».

— О! Удивительно. Я смотрела этот сериал еще ребенком. Сью Эллен, Джей, Бобби… Эта семейка была настолько ненормальной, что по сравнению с ней мои родители просто идеальные. Еще кофе?

— Нет, спасибо.

Он вытер рот салфеткой и положил ее рядом с тарелкой.

— Вы несколько раз упоминали о своей семье и описывали ее с далеко не лучшей стороны…

Она пожала плечами.

— Ну что тут скажешь! Мои родители были действительно весьма странными людьми. — Она поставила кофейник в раковину. — Если у вас есть какие-нибудь предпочтения в еде, то я с радостью их учту. — Эйли решила переменить тему.

Он не ответил, и она взглянула на него через плечо. Сдвинув брови, Гарретт пристально смотрел на нее.

— Что-нибудь не так?

— Нет, нет… Я просто хотел спросить: могли бы вы сегодня проехаться вместе со мной по городу?

У Эйли заныло в животе, как только она представила, что проведет с Гарреттом Миллером в машине целый день.

— Если вы боитесь заблудиться, то я могу дать вам несколько хороших карт.

— Нет, мне не нужны карты. Я просто хочу, чтобы вы поехали со мной. Вы хорошо знаете город и, уверен, сможете показать мне что-то, о чем я никогда не догадался бы спросить.

— Я не знаю, — протянула она, отчаянно пытаясь придумать достойную отговорку, — У меня много дел сегодня — мне нужно закончить уборку и отнести все коробки на чердак, затем…

— Давайте так! — решительно перебил ее Гарретт. — Если вы поедете сегодня со мной, то я помогу вам с уборкой и еще компенсирую потраченное время.

— Вы заплатите мне? — удивленно переспросила она.

— Да, я вам заплачу.

Когда он назвал сумму, у Эйли чуть не отвисла челюсть.

— Некоторые тратят такую сумму на покупку машины.

— Уверяю вас, я могу себе это позволить. — Он приподнял бровь. — Ну что, по рукам?

— Ладно, хорошо, — она быстро протянула ему руку, как будто боясь, что он передумает. — В Техасе для мужчины пожать руку — то же самое, что дать честное слово. Он взял ее руку.

— И для женщины тоже?

Эйли почувствовала, как по руке пробежали мурашки. Спрашивая себя, что снова могло вызвать это ощущение, она опустила руку.

— Да, и для женщин то же самое, — ответила она, удивляясь волнению, прозвучавшему в ее голосе.


Если бы компьютерная индустрия вдруг развалилась и Гарретту пришлось бы искать работу, то он смог бы найти себя в роли частного детектива. Он становился чертовски удачлив в этом деле!

Попросив Эйли провезти его по городу, Гарретт убил сразу двух зайцев. Во-первых, он лучше узнает Эйли, проведя с ней целый день, а во-вторых, сможет обследовать ее чердак, когда будет помогать ей убираться. Он не надеялся, конечно, что нужные ему бумаги будут лежать на виду, но зато он будет лучше ориентироваться на ее чердаке, и это поможет ему, если Эйли откажется идти навстречу и ему придется искать документы самостоятельно.

И все-таки Гарретт надеялся, что до этого не дойдет. Врать — это одно. А вот украсть — совсем другое.

— Я слишком быстро еду?

— Нет, а что?

— Вы сидите нахмурившись.

— Правда? — Гарретт снова повернулся к окну. — Просто задумался.

— Вы, наверно, всегда думаете.

— С чего вы так решили?

— Потому что вы всегда хмуритесь.

— Серьезно? Никогда не замечал.

— У вас когда-нибудь бывают приятные мысли? От которых вам хочется улыбнуться?

— Это какие, например?

— Ну, не знаю… — пожала она плечами. — Приятные воспоминания. Может быть, смешное кино, которое вы недавно смотрели.

— Я обычно не смотрю кино.

— Вы серьезно? — не поверила Эйли.

— Ну а с чего бы мне врать?

— А что же вы делаете, чтобы развлечь себя?

— Я люблю компьютерные игры.

— Хм, забавно!

— А что делаете вы? — спросил он, переводя тему на нее.

— Вряд ли есть что-то, что я делаю не для удовольствия. Ну, обычно хожу в кафе или в кино с друзьями, работаю в саду, фотографирую.

— Фотография не считается, это ведь ваша профессия.

— Это еще не значит, что она не может приносить удовольствие.

Раз уж они начали говорить о жизни, то Гарретт собирался выудить из нее как можно больше.

— Если вам так нравится фотография, зачем же вы тогда держите гостиницу? Почему полностью не посвятить свое время фотоделу?

— Одно время я так и планировала. Путешествовать по миру, делать фотографии, а потом печатать их в виде книг.

— Альбом ваших собственных путешествий? — спросил он, как будто сомневаясь, что на такую книгу найдется спрос.

— Нет. Эта книга не будет посвящена моим путешествиям. По крайней мере, не так, как вы это себе представили. Это были бы иллюстрации к какому-либо изданию — фотографии людей, мест или предметов, относящиеся к определенной теме или рассказывающие определенную историю.

— Что вы имеете в виду под «рассказывающие историю»? — полюбопытствовал Гарретт.

— Ну, предположим, я хочу сделать фоторепортаж об испанской семье. Я буду фотографировать членов этой семьи дома, на работе, когда они собираются с друзьями. Эти фотографии будут излагать историю. Историю одной семьи.

— Но ведь это то же самое, что фотографии на определенную тему, да?

— Что-то вроде того. Но все же есть некоторая разница. Взять, например, тему бедности. Если я выберу ее, то смогу путешествовать по разным уголкам страны и даже мира, снимать разные сюжеты. Тема бедности будет прослеживаться в каждом из этих сюжетов, но люди и места их проживания будут меняться.

То, что Эйли обожала фотографировать, было совершенно очевидно — она рассказывала о фотоделе восторженным голосом, глаза ее искрились от азарта.

— А если мы возьмем тему семьи, то и фотографировать нужно разные семьи, а не какую-то конкретную. У меня же иной замысел.

Да, любопытно… Гарретт даже не заметил, как и сам увлекся тем, что Эйли успела описать ему. Впрочем, он быстро взял себя в руки.

— Это крайне интересно, но все-таки не объясняет, почему вы по-прежнему держите гостиницу.

— А… Это долгая и грустная история. Вы уверены, что хотите ее слышать?

— Я ведь сам спросил, не так ли?

— Ой, подождите, там «Калаханс».

— Что такое «Калаханс»?

— Это магазин. Мне нужно купить кое-что для сада.

Гарретт слегка расстроился, что их разговор был прерван, но решил, что обязательно продолжит его, как только Эйли закончит свои дела.

— Конечно, нет проблем.

— Спасибо. Теперь мне не придется заезжать сюда специально.

Эйли глянула в зеркало заднего вида, пересекла дорогу и заехала на парковочную стоянку возле магазина. Она выключила мотор и потянулась к ремню безопасности.

— Вы хотите пойти со мной или подождете в машине?

— Думаю, схожу с вами.

Они вошли в магазин, и Эйли взяла его за плечо:

— Вы разве не собираетесь снять очки?

— Меня могут узнать, — кратко напомнил он ей.

Эйли пошла выбирать нужные ей вещи, а Гарретт смотрел ей вслед, пока девушка не пропала из виду.

Да, она действительно была хорошо сложена, с узкой талией и красивыми бедрами. Чтобы как-нибудь потратить время, Гарретт решил познакомиться с ассортиментом магазина. Торговое заведение напомнило ему магазины, которые обычно показывали в вестернах. Здесь можно было найти все — от седла для лошади до одежды. Он остановился около витрины с ковбойскими шляпами, выбрал одну, надел и посмотрел в зеркало.

— Выглядит неплохо.

Гарретт обернулся и увидел Эйли. Чувствуя себя ужасно глупо, он тут же снял шляпу.

— Я обычно не ношу такое.

— Правда? А зря. Выглядит очень сексуально.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Да нет, правда, — улыбнулась она и пояснила: — Образ плохого парня.

Ответная улыбка тронула его губы. Он провел пальцами по полям шляпы.

— Да, пожалуй, я ее куплю и надену на одном из собраний компании.

— Почему бы и нет?

Эйли взяла у него из рук шляпу и снова надела ему на голову. Несколько минут она внимательно изучала его, и он готов был поклясться, что в голове у нее рождалась какая-то серьезная творческая задумка.

— Пойдемте. Чтобы завершить образ, непременно нужны джинсы и ботинки со шнуровкой.

— Да я же пошутил, — поспешил ответить Гарретт.

— А я — нет! — решительно заявила Эйли. — Раз уж вы в Техасе, извольте соответствовать.

Так Гарретт с удивлением обнаружил, что эта женщина действовала молниеносно, когда ей было что-то нужно.

Не прошло и двух минут, как он уже стоял в примерочной с джинсами, рубашками, ботинками и странного вида плащом в западном стиле — с большом разрезом сзади, так чтобы можно было сидеть в седле.

— Вы уже оделись? — нетерпеливо поинтересовалась Эйли из-за двери.

Гарретт застегнул серебряную пряжку ремня и посмотрел на себя в зеркало. Просто удивительно, насколько изменилась его внешность, стоило ему напялить на себя все эти ковбойские штучки.

— Да. Я оделся.

— Ну, выходите скорее, я хочу посмотреть! — нетерпеливый голос поторапливал его.

Он снял шляпу с крючка, надел ее и вышел в зал магазина.

Прежде чем он успел сообразить, сверкнула вспышка. Эйли опустила свой фотоаппарат и оглядела его с ног до головы.

— Вы выглядите совершенно по-другому. Если бы я не знала, никогда бы не догадалась, что вы и есть миллиардер Гарретт Миллер.

— Не догадались бы? — Отвернувшись, он снова уставился в зеркало. — Вы знаете, а ведь эта смена имиджа мне сейчас очень даже на руку. Теперь меня точно никто не узнает.

— Я же говорила! — ответила Эйли, явно довольная собой, и потянулась оторвать ярлычки с его одежды.

— Что вы делаете?

— Отрываю ценники. Не волнуйтесь, я отдам их продавцу, он их пробьет, а вам даже не придется переодеваться.


Эйли держала одной рукой камеру, а другой направляла Гарретта.

— Немного налево! Еще чуть-чуть. Идеально. Не двигайтесь. — Она сделала десять-двенадцать снимков, потом отвела камеру. — Теперь давайте поменяем позу и попробуем сделать еще несколько снимков.

— Я же не модель какая-то! — возмутился Гарретт.

— Нет, — ответила она терпеливо. — А я не шофер. Но все-таки вожу вас по городу сегодня.

— Я вам за это плачу, — напомнил он.

— Да, правда, — ответила она, наморщив нос. — Давайте поступим так: вы мне еще немного попозируете, а я дам вам экземпляры всех снимков совершенно бесплатно.

— То есть вы хотите сказать, что я уже час терплю все это ради пары снимков?

— Ну, я же не знала, что мне попадется такая красивая модель!

— Лесть вам все равно не поможет, — пробурчал Гарретт.

— Хорошо, тогда так. Я все же сделаю снимки, но за это буду возить вас по городу в течение всего месяца. Все время, пока вы здесь.

Он нахмурился немного, как бы прикидывая, насколько ему это выгодно, потом ответил:

— Хорошо, я согласен.

Довольно ухмыляясь, она снова схватила камеру.

— Посмотрите направо. Отлично. Теперь немного нагнитесь и облокотитесь на колено. Да. Великолепно! Просто шикарно! Вам нужно это видеть. — Эйли была явно довольна своей работой. — Только вот… Мне нужен грустный взгляд, Дело в том, что вы уже полгода в бегах от полиции и скучаете по светловолосой девушке из Додж-Сити.

— Светловолосая девушка из Додж-Сити? — Он рассмеялся, закинув голову. — Эйли, откуда вы этого понабрались?

То, как от смеха изменилось его лицо, чуть не заставило ее бросить камеру, но она смогла сдержать себя и ответила:

— Часть профессии, это просто составная часть профессии.

— Вам нужно было быть писателем, а не фотографом.

Заметив, что Эйли до сих пор фотографирует, он поднял руку, чтобы остановить ее.

— Хватит. Вы, наверно, уже сделали штук сто кадров.

— Мне повезет, если хотя бы треть будет удачной.

— Стоп. Кажется, вы не говорили о том, что собираетесь продавать эти снимки, — встревожился Гарретт.

— Да успокойтесь вы, я не собираюсь их продавать, я делаю это для собственного удовольствия. Ну и для вас тоже. Останется на память о вашей поездке в Техас.

— Слава богу. Кстати, я тут вспомнил… Вы же собирались рассказать мне о том, почему держите гостиницу.

— Это очень скучная история. Вы действительно хотите ее услышать?

— Я бы не стал спрашивать, если бы не хотел.

— Все началось, когда я вылетела из колледжа и переехала в Остин… — начала она.

— А почему вы вылетели? — Ему надо было знать все, не пропустить ни одной детали.

— Все мои родственники по обеим линиям — врачи. Мои родители ожидали, что я продолжу семейную традицию.

— А вы не хотели?

— Ни капли. Пыталась, конечно… Но я ненавидела предметы, которые мне нужно было сдавать, и мои оценки это доказывали. Сколько раз я просила родителей разрешить мне изучать то, что я хочу, но они и слушать не хотели! А я все равно не сдалась! В итоге в начале семестра сразу после Рождества они увидели список предметов, которые я выбрала для изучения. Был скандал, они отказались оплачивать мою учебу. Вернее, даже полностью лишили меня средств.

— И как же вы тогда оказались в Техасе?

— Это все из-за Клэр Флеминг. Мы познакомились с ней в колледже и стали лучшими подругами. Она знала о моих проблемах с родителями. Чтобы меня как-то подбодрить, Клэр пригласила меня с собой в Остин — навестить ее бабушку. Мне все равно нечего было делать, поэтому я и поехала с ней. «Виста», собственно, и принадлежит бабушке Клэр. Это был свадебный подарок ее первого мужа, который умер через несколько лет после того, как они поженились. А еще через несколько лет она вышла замуж за нефтяника из Саудовской Аравии и переехала туда. Дом бабушка не смогла продать — он всегда был очень дорог для нее, как подарок умершего мужа. Она часто приезжала в Штаты и жила в этом доме. Но потом она стала стареть, и приезжать ей стало все тяжелее. Можете представить себе, во что превратился дом! — Эйли излагала ему свою историю с мастерством опытного рассказчика. Гарретт и не заметил, как увлекся всей этой историей. — Она всегда надеялась, — продолжала Эйли, — что однажды Клэр решит жить в этом доме, но Клэр, уже учась в последнем классе школы, влюбилась в австралийца и твердо решила переехать к нему. Что и сделала, как только окончила школу. И бабушка решила последний раз съездить в Остин — перед тем, как продать дом. Клэр должна была встретить ее и помочь ей упаковать вещи. Чего я не знала тогда, — Эйли задумчиво уставилась на свою фотокамеру, — так это что Клэр с бабушкой давно уже обсудили мою ситуацию и решили предложить дом мне. Да, я понимаю, это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой! — вскинула она глаза на Гарретта. — Я тогда думала точно так же. Но Мими, так звали бабушку Клэр, была совершенно серьезно настроена. Она по-настоящему любила этот дом и не собиралась его продавать. Деньги ей, естественно, тоже были не нужны. Поэтому она предложила дом мне. Все, что она потребовала взамен, — это чтобы я заботилась о доме так же, как она сама делала это раньше.

— Звучит невероятно! — Гарретт был явно потрясен.

— Да, это действительно было великодушное предложение. Но оно решало только одну проблему — судьбу дома. Я же по-прежнему была без работы. И тогда Мими, Клэр и я стали думать, как мне заработать денег, чтобы я могла продолжать учиться. И тут нам пришла в голову идея сдавать комнаты в этом доме студентам! Дом же находится рядом с университетом, поэтому у меня не возникало проблемы с постояльцами.

— Если это было так удобно, почему же вы решили переделать дом в гостиницу?

Эйли приподняла бровь.

— Вы когда-нибудь жили с двенадцатью студентами? Это был полный бардак. И совершенно никакого личного пространства. К тому времени я сама закончила учиться и захотела, чтобы мой дом был похож на дом, а не на общежитие. И тогда мне пришла в голову идея «Висты».

— А бабушка не была против?

— Она была только за! Она отдала мне этот дом.

— Отдала? — глухо повторил он.

— Да. — Эйли кивнула.

В соответствии с информацией Гарретта Эйли владела лишь машиной. Но тут Эйли сама прояснила ситуацию.

— Это пока неофициально. Мими сказала мне об этом летом, но вскоре заболела и умерла за неделю до Дня Благодарения. Теперь нужно время, чтобы оформить все на меня… — Она оглянулась, только сейчас заметив, что уже заметно стемнело. — Я и не заметила, что уже так поздно. Нам стоит поторопиться.