Потому, что хотела жить, всплыло в сознании, полноценной жизнью. Что означало проводить часы в беседах с психоаналитиком, отвечая на вопросы, раскрывая душу, бог знает зачем!

— Он заставил меня почувствовать... я не знаю... тепло и холод одновременно.

— Тепло может быть связано с гневом. Ты злилась на него?

— Да, по крайней мере вначале.

— А холод связан со страхом. Ты чувствовала страх?

— Возможно. — Сэм устроилась поудобнее в своем кресле и поправила волосы. — Не знаю. Просто мне было не по себе.

— Так. Можешь объяснить более подробно?

— Если бы я могла, то сидела бы сейчас дома, — язвительно заметила Сэм.

Камилла понимающе улыбнулась.

— Хорошо, попробую тебе помочь. Сначала поговорим о страхе. Тебя испугало его прикосновение?

— Я леденею от страха, стоит мужчине приблизиться. Ты знаешь.

— Да, этот страх объясним, учитывая твое прошлое. Но вначале ты рассердилась. Давай поговорим об этом.

Сэм тяжело вздохнула.

— Я учила его дочь ездить верхом, и он заявил, что будет присутствовать на каждом занятии. Он не человек, а костюм. Тебе знаком этот тип. Маникюр, каждый волосок на своем месте. И не дает мне прохода. Куда бы я ни пошла, он оказывается рядом.

— В конце концов ты возмутилась.

— Да, — уныло согласилась Сэм. — Решила проучить его. В надежде, что он прекратит крутиться около меня.

— Что ты сделала?

Девушка невольно улыбнулась.

— Ему пришлось поглотать немного пыли и испачкать руки.

— А что, если просто попросить его не присутствовать на уроках?

Сэм фыркнула.

— Ни за что не согласится. Он без ума от Колби. Колби — его дочь, — пояснила она.

Камилла быстро кивнула.

— Вернемся к тому моменту, когда он дотронулся до тебя. Сначала ты злилась, потому что тебя раздражало его присутствие на занятии. Что еще ты ощущала в этот момент? Тебя тянуло к нему?

Сэм покраснела. Если соврать, Камилла мгновенно ее раскусит. Как всегда.

— Не знаю. Может быть.

— Он симпатичный?

— Думаю, да, но не в моем вкусе.

— А кто бы мог тебе понравиться?

Она хихикнула.

— Конечно же, не человек-костюм.

— Но что-то притягивает тебя к нему. Если не внешний вид, то что-то другое, душевное или физическое. Часто женщины любят мужчин не за их внешность. Опиши мне его.

— Он беспокоится.

— За кого?

— За свою дочь.

— Другими словами.

— Он зануда.

— В каком смысле?

— Всегда смотрит на часы, будто куда-то спешит. Слишком озабочен своей внешностью.

— В чем это выражается?

— В одежде. Стрелки на брюках отглажены, рубашка накрахмалена. И словно он никогда не пачкал рук.

— Другими словами.

— Он грустный.

Камилла чуть приподняла бровь.

— Прекрасно.

Сэм изумленно замолчала. Потом продолжила:

— Его жена умерла почти сразу после рождения дочери, Колби рассказывала, что они с отцом переехали из Далласа в Сан-Антонио, потому что с Далласом связано слишком много тяжелых воспоминаний.

— Значит, Колби считает его грустным, а не ты.

— Нет, — медленно произнесла Сэм. — Я так считаю. Он говорил, что не хочет видеть дочь верхом на лошади, и объяснил, что Колби — это все, что у него осталось, и он не хочет ее потерять. Он говорил очень грустно и даже испуганно.

— Значит, у этого человека есть неприятные воспоминания.

— Догадываюсь, — кивнула Сэм.

— Когда он дотронулся до тебя, тебе хотелось убрать его руку?

Смена темы застала Сэм врасплох.

— Я... Да, нет, не совсем, — наконец признала она.

— Он проявлял грубость?

— Нет. Ничуть. Но меня испугало тепло.

— Его руки были горячими?

— Нет, теплыми. Но мне стало жарко.

— Где?

Она положила руку на сердце.

— Здесь. Но сейчас все прошло.

— Тебя часто влекло к мужчинам, Сэм?

Сэм снова покраснела. В ее двадцать девять ей никто не был нужен. Из-за того, что однажды некто пытался причинить ей боль, она, кажется, обречена оставаться в одиночестве.

— Ты знаешь, что нет.

— Но кто-то из них тебе нравится?

— Не многие.

— И не настолько, чтобы подпускать их близко.

— Я не могу.

— Не хочешь, — поправила Камилла. — Это решение рассудка, а не природы.

Сэм зло поджала губы.

— Но результат один и тот же.

— Да, но эта разница имеет большое значение. — Камилла наклонилась, опираясь о стол локтями. — Когда следующий урок с Колби?

— Завтра.

— Ее отец будет там?

Сэм хмыкнула.

— Можешь заключать пари.

— Хорошо, — улыбнулась Камилла. — Попробуй сделать кое-что. Небольшой эксперимент, если хочешь.

Девушка настороженно прищурилась.

— Какой?

— Если во время занятия он приблизится к тебе, не убегай. Заставь себя остаться. И запомни то, что почувствуешь. Сможешь?

В горле вдруг пересохло, Сэм откашлялась.

— Я попробую.

— Прекрасно, — кивнула Камилла. Она открыла свой ежедневник. — Почему бы нам не встретиться в это же время через две недели?

Сэм встала, опираясь на ручки кресла.

— Меня устраивает. Но не обещаю удивить тебя чем-либо. Я просто попробую.

Камилла сделала отметку в ежедневнике, закрыла его и встала. Она обошла стол и вместе с Сэм направилась к выходу.

— Большего я от тебя и не требую. Просто попробуй.

— Геодезисты закончили работу. Я взял копию отчета у Джаско. Они могут приступить к прокладке дорог. Эти... — Марти поднял голову и увидел, что шеф смотрит в окно. — Вы меня слышите? — Нэш не ответил. Марти слегка хлопнул по столу. — Нэш!

Нэш изумленно посмотрел в его сторону и повернулся, ударившись коленом об угол стола.

— Что?

— О, — вздохнул Марти. — Нэш, что с вами?

Он встряхнул головой, пытаясь избавиться от образа Сэм Макклауд.

— Простите, я задумался.

— Я тоже. В основном о ранчо Риверсов. Вы готовы слушать?

— Вы знаете Макклаудов? — спросил Нэш. — Владельцев ранчо «Разбитое сердце»?

— Да. Знакомы с ними?

— Лично нет. Но много слышал.

— Расскажите.

— Если вы хотите купить у них землю — забудьте. Эти люди вросли в нее корнями. Их семья владеет ранчо с тысяча восьмисотого года. Теперь оно перешло к трем сестрам Макклауд. Они поделили ранчо, когда одна из сестер вышла замуж.

— Какая из сестер?

— Старшая. Мэнди, насколько я помню. — Нэш с облегчением вздохнул. Марти продолжил: — Она вышла за Джесса Барристера, они объединили «Разбитое сердце» и «Сёркл-бар».

— Джесс Барристер? Он не родственник Марго Барристер?

— Он ее пасынок. Они не очень-то любят друг друга.

— А чем занимаются другие сестры?

— Одна — актриса. Кажется, живет в Нью-Йорке. Моя жена ее большая поклонница. Лично я терпеть нс могу эти шоу. Сплошные катастрофы и незаконнорожденные дети.

— А третья сестра?

— Сэм?

— Да.

— Вы знаете ее?

— Немного.

— Она уезжала учиться, надолго. Стала ветеринаром. Слышал, что вернулась сюда и открыла практику на семейном ранчо. Сестры очень дружны, — продолжил Марти, откашливаясь. — Стоит задеть одну, как тут же появляются две другие. И богаты. Старый Лукас знал, как заработать доллар и превратить его в десять. Насколько я слышал, он оставил им не только ранчо, но и много денег.

Теперь понятно, почему Сэм отказалась от оплаты. Но оставалось неясным, почему она вызвалась бесплатно проводить время с шестилетней девочкой.

— Я попросил Сэм дать Колби несколько уроков верховой езды.

— В самом деле? — Марти удивленно поднял брови. — Вам чертовски повезло. Одно время она была кандидатом в чемпионы страны. А как только отец умер — уехала. — Он качнул головой. — Жаль. Припоминаю, что награда была почти в ее руках.

— Мне кажется, что она немного... грубовата.

Марти хлопнул рукой по коленке, прищелкнул языком.

— Да, все та же Сэм. Настоящий сорванец, она могла подраться с любым мальчишкой. Полная противоположность своей сестре Мередит — актрисе. — Он тихо присвистнул. — Та — стопроцентная женщина, настоящая красотка.

Интересный контраст, подумал Нэш. Ему нужно узнать о Сэм как можно больше. Эта девушка казалась ему странной, не хотелось доверять дочь кому попало.

— Она не навредит Колби, как вы думаете? Мне не о чем волноваться?

— Сэм? Конечно, нет! Она и мухи не обидит. Поэтому, наверное, и стала ветеринаром. Всегда, знаете ли, опекала брошенных животных. — Марти вдруг помрачнел. — Была какая-то история, давняя... Ходили смутные слухи. — Он сморщил лоб, пытаясь вспомнить, и покачал головой. — Забыл, но могу сказать точно, что Колби с ней будет спокойно.

Марти ушел, и Нэш приступил к работе. Стол заполнили картинки, планы и аэрофотоснимки ранчо Риверсов. На одном из углов стола лежала толстая пачка, которую он собирался рассмотреть позднее, а список потенциальных инвесторов лежал прямо перед глазами и использовался в качестве салфетки для чашки с кофе.

Список выполнил свою функцию, так как Нэш уже определился с инвесторами для данного проекта. Предварительная работа также завершена. Осталось только привести механизм в действие. Если он не ошибся, а чутье подсказывало, что так оно и есть, ранчо Риверсов скоро может стать одним из самых востребованных участков в Остине.

Он взял один фотоснимок, чтобы рассмотреть его внимательнее. Ясно виднелись крытые металлом крыши его старого дома и амбара, всего двух строений, оставшихся на участке. В прежние времена там были и другие хозяйственные постройки, но время и дожди разрушили все, не оставив даже следа. Нэш вспомнил один из домиков, с высоким сводом, где хранились солома и зерно.

Когда-то маленький Риверс проводил там все лето: он косил, ворошил и стожил сено, управлял старым дребезжащим трактором и сваливал сено в амбар. А зимой Нэш грузил это сено в кузов старого пикапа и вывозил на пастбище под моросящим дождем и пронизывающим ветром, чтобы задать корм овцам.

Покачав головой, Нэш положил снимок в ящик стола.

— Ни за что, — прошептал он. Тяжелая, изнурительная работа, без всякой гарантии окупаемости. Его отцу, его деду, возможно, нравилась такая жизнь. Но не Нэшу. Ранчо и постоянные проблемы, связанные с ним, раньше времени состарили обоих мужчин, и Нэш поклялся, что никогда не пойдет по их стопам.

Когда он заявил, что собирается поступать в колледж и стать специалистом по гражданскому строительству, отец назвал его лентяем и любителем красивой жизни. Возможно, десятичасовой рабочий день в офисе с кондиционером и регулярные поездки в банк можно назвать красивой жизнью, но такой режим вполне устраивал Нэша. Он достаточно поработал на ранчо — до восемнадцати лет. А теперь хотел ежедневно носить белую рубашку.

Взяв верхнюю папку из большой стопки, он просмотрел расценки на прокладку подземных линий связи. Расценки непомерно велики, но конечный результат стоит таких вложений. Людям, которых он собирался привлечь к участию, не понравится вид Техасских холмов, испещренных опорами линии электропередачи.

Несколько богатых клиентов уже выразили желание купить по пять акров земли, а дома, которые они собираются строить, оцениваются от полумиллиона до миллиона долларов. Договор о передаче права собственности защитит их вложения. Проекты гольф-клуба и спортивного клуба также должны привлечь потенциальных клиентов.

Пока что все идет гладко, все довольны... за исключением Колби. Нэш нахмурился при мысли о том, что предстоит тяжелый разговор с дочерью. Колби не хотела, чтобы он продавал ранчо, и бурно протестовала.

Почему бы ей не протестовать, подумал он, у Колби на все всегда свое мнение. Правда, сейчас она единодушна с Сэм Макклауд. Дочка с утра до вечера расточает похвалы Сэм, и Нэш успел устать от имени этой женщины. Сэм сказала то, Сэм сделала это. Однажды Колби даже назвала Сэм хорошенькой.

Хорошенькая, фыркнул Нэш. Может быть, кому-то нравятся драчливые подростки. По его мнению, Сэм Макклауд была пресной, как дистиллированная вода, тонкой, как рельса, да еще и одета как ковбой. Взгляду не за что зацепиться! Или кажется, что не за что. Трудно разглядеть фигуру под изношенными безразмерными футболками.

Разозлившись, он заставил себя вновь взглянуть на бумаги.

Хорошенькая, повторил он, хлопнув по увесистой папке. Хорошенькая щепка, может быть.

Глава третья

Занятия с Колби, два раза в неделю, сделали ее график более напряженным.

Но не это волновало Сэм, проблема была не в Колби. Она хорошая девочка, любит учиться, особенно когда у нее хорошее настроение.

Ее беспокоил Нэш, или, если быть более точной, маленький эксперимент, предложенный Камиллой.

От одной мысли о нем Сэм покрылась холодным потом и еще крепче вцепилась в рулевое колесо грузовичка. Ранчо Риверсов уже виднелось на горизонте.

Наверняка он там. Как всегда, приехал, чтобы посмотреть на занятия. Но как выполнить условие Камиллы? Каждый раз, когда он оказывался в нескольких шагах от нее, Сэм замирала, как двигатель, в который не поступает бензин. А что будет, если Нэш дотронется до нее... Сэм содрогнулась. Нет, она не справится с этой задачей.

Сэм остановила машину рядом с конюшней и тяжело вздохнула. Вперед, Сэм, приказала она себе. Ты же хочешь избавиться от страха перед мужчинами, хотя бы с помощью Нэша Риверса, так действуй! К тому же Камилла попросила только попытаться сделать это.

Ее начинало трясти, но, оглядевшись вокруг, Сэм не заметила ни души. Земля под ногами, кажется, дымилась от жара. Сэм походила немного в надежде успокоиться, но безрезультатно. Вздохнув, она пошла к дому. Автомобиль Нэша стоял у входа — и никаких следов ни Риверса, ни его дочери. Девушка решила дождаться их в конюшне — там спасительная тень и прохлада.

Она постояла, позволив глазам привыкнуть к полумраку, и увидела Нэша. Он сидел на куче соломы перед стойлом Уиски, закрыв лицо руками.

Задание Камиллы мгновенно вылетело из головы. Сэм хотела просто подойти к нему, чтобы помочь, но вовремя остановилась.

— Нэш?

Он, вздрогнув, посмотрел в се сторону.

От пустоты в глазах Риверса по спине побежали мурашки. Неужели что-то случилось? Сэм подошла к нему и опустилась на корточки рядом. Больше всего ей хотелось сейчас погладить его по руке, но удерживал ставший привычным за многие годы страх.

— Что произошло? — спросила она, оглядываясь. — А где Колби?

Нэш резко опустил руки и поднялся.

— Уехала в город, к бабушке, — глухо сказал он. — Сегодня урока не будет. Знаете, наверное, мне больше не понадобятся ваши услуги.

— Почему? — изумленно спросила Сэм.

— Колби нарушила уговор. Она каталась на Уиски в мое отсутствие, сегодня утром.

— Она поранилась? Уиски сбросил ее? — взволнованно спросила она.

— Нет. Она в порядке. Все дело в Нине. — Он сжал руки и посмотрел вверх. — Она вышла из себя, когда обнаружила, что Колби ускользнула из дома и взяла лошадь. Позвонила мне на работу, потребовала, чтобы я приехал и увез Уиски подальше отсюда.

— А это не слишком? Наверное, Колби можно наказать другим способом?

— Хотелось бы, но ее бабушка очень упрямая. И она права, — неохотно признал он. — Я говорил Колби, что, если она подойдет к лошади, когда меня или вас не будет рядом, лошадь увезут. — Нэш повернулся и опустил голову. Сэм заметила охотничью винтовку у стены.

— Нэш, вы не посмеете! — крикнула она, быстро преградив ему путь к винтовке.

— Не волнуйтесь. — Риверс явно был горд собой. — Я думал над этим, но не смог бы даже нацелить на него винтовку.

Сэм с облегчением вздохнула. Нэш, оказывается, не так безнадежен, как казалось.

— Что же вы сделали или собираетесь сделать?

— Думаю продать его. Но боюсь, что Колби этого не вынесет.

— Отдайте Уиски мне, — неожиданно для себя предложила Сэм. — Он побудет у меня на ранчо, пока вы не уладите все дела, а потом поступайте как знаете.

Нэш смотрел на нее в полнейшем изумлении.

— Вы возьмете Уиски?

— Да. — Сэм тут же захотелось взять свои слова обратно. Она прикусила язык, представляя, как будет рыдать Колби, когда узнает, что верного друга больше нет рядом. Теперь она чувствовала себя виноватой не меньше Нэша. — Когда вернутся Колби и ее бабушка?

Он посмотрел на часы.

— Они уехали час назад и могут вернуться с минуты на минуту.

Значит, Сэм не успеет перегнать из «Разбитого сердца» трейлер для перевозки лошади.

— Мне придется воспользоваться вашим трейлером.

Риверс махнул рукой.

— Берите все, что необходимо.

Общими усилиями Нэш и Сэм прицепили трейлер к грузовичку и завели Уиски внутрь трейлера. Нэш прикасался к ней, наверное, десятки раз, но она так волновалась и спешила, что даже не замечала этого.

Закрыв двери трейлера, Сэм обернулась. Нэш смотрел на нее, отчего ей вновь стало не по себе. Она поправила волосы и положила руки в карманы джинсов.

— Я позабочусь о нем.

— Не сомневаюсь. — Он подошел, чтобы пожать Сэм руку. — Я очень благодарен вам.

В первую секунду, когда она хотела отдернуть руку, вспомнились наставления Камиллы. Не убегай. И запомни то, что будешь чувствовать. Ценой невероятных усилий Сэм заставила себя успокоиться, пытаясь думать о чем угодно, только не о прикосновении.

Прикосновение обжигало, как раскаленное клеймо, которым метят лошадей. Руки, шея и щеки пылали будто в огне. Серые глаза пронзали насквозь. Сэм едва дышала, и все мысли выскочили из головы.

Не в силах больше терпеть это мучение, она отошла в сторону.

— Когда решите, что делать с лошадью, — тихо сказала Сэм, — дайте мне знать.

— Прекрасно. И не надейтесь, что я позволю вам содержать его за свой счет. Я пришлю чек, это для кормления и прочих расходов.

— Хорошо. — Сэм больше ничего не смогла сказать и быстро пошла к машине.

— Сэм?

Она обернулась, держась одной рукой за дверцу кабины.

— Спасибо.

От одного слова благодарности она ожила, будто весенний цветок.

— Пустяки. — Она села за руль и запустила двигатель. И заметила на грунтовой дороге, ведущей к дому, автомобиль, за которым тянулся густой клуб пыли. — О, нет. — Сэм разглядела на пассажирском сиденье Колби.

Нэш тоже заметил машину и нетерпеливо хлопнул рукой по трейлеру.

— Уезжайте! — Он отчаянно замахал руками. — Скорее, увозите его!

Сэм включила передачу и вдавила педаль газа до упора. Но на Y-образной развилке машины встретились. Колби вышла и побежала к Сэм. Не в силах говерить с девочкой, она прибавила скорость и резко повернула.

В зеркале заднего вида Сэм видела, как Колби взмахивает руками. Наверняка по ее лицу текут слезы. К ней подбежал Нэш. Схватив дочь на руки, он направился к дому. Сэм еще могла различить, как он успокаивающе гладит дочь по голове.

Девушка посмотрела вперед, сквозь ветровое стекло.

— Не волнуйся, Колби, — сквозь слезы прошептала она. — С Уиски ничего не случится. — Сэм смахнула слезу. — Честное слово.

Несколько дней подряд Сэм представляла себе драму, разыгравшуюся на ранчо Риверсов. Нэш, сам едва не плача, утешает Колби как может. Воплощение отцовской заботы. Он чувствует себя виновным за то, что так быстро решил судьбу Уиски. Но что делать, воспитание — прежде всего.

И ночью мысли о семье Риверс не покидали ее. Она думала о Нэше. Только о нем. Во сне он был рядом и нежно шептал что-то на ухо. А Сэм не могла ничего ответить. Она просто плакала вместе с ним. После таких мыслей и снов она с трудом удержала себя от поездки на ранчо Риверсов.

Сэм никуда не поехала. Но она сидела дома целыми днями, пытаясь выкинуть все из головы. Так она дойдет до того, что представит себя и Нэша у алтаря. Она же не подросток, в конце-то концов.

А почему бы и нет? — подумала Сэм, — забираясь в постель. Нэш довольно привлекателен. Но есть одна проблема — этого нельзя сказать о Сэм. Разве Нэш Риверс дважды взглянет на такую, как она? Если даже, по иронии судьбы, он и увлечется ею всерьез, Сэм не сможет ему ответить. При приближении мужчин она застывала как ледяная скульптура.