— Родители убьют тебя?

Он поворачивает голову набок.

— Будем надеяться, что нет. — Он вылезает из машины. — Увидимся завтра.

Я глубоко вздыхаю, и часть внутреннего напряжения, накопившегося за весь день, уходит. Хорошего напряжения, а не плохого, но все же — напряжения. А потом я смотрю на часы, и меня охватывает тоска. Еще только начало седьмого. Один, два, три… Я молча считаю про себя часы до половины одиннадцатого утра. Шестнадцать с половиной часов до новой встречи с ним. Как убить время?

Если бы меня сейчас видела Лиззи, она бы решила, что я рехнулась. Лиззи! Нужно ей позвонить. Черт — я обещала позвонить в пять. Я решаю позвонить, как только доберусь до дома.

Глава 5

— Она старается быть храброй, но ей очень больно.

— Мне так жаль, — бормочу я.

Я разговариваю с Лиззи. Она в больнице.

— Как твоя сестра? — спрашиваю я. У Лиззи одна сестра, Тесса. Она моложе нас на три года.

— Не знаю. Она не хочет об этом говорить и почти не выходит из комнаты, когда мы дома.

— Наверное, переживает.

— Как и все мы.

— Мне так хочется тебя крепко обнять, — печально говорю я.

— Мне тоже хочется, — отвечает она, и я знаю: у нее на глазах слезы. Впрочем, не только у нее.

— Как Дорсет? — спрашивает Лиззи.

— Нормально.

Мне до боли хочется рассказать ей про Джо, но я чувствую, что не могу.

— Как она? — спрашивает мама, когда я спускаюсь вниз. Я рассказываю новости. — Бедняжка, — сочувствует она. — Ты хорошо провела день?

— Да, — киваю я, и не могу удержаться от улыбки.

— Он тебе нравится, да?

— Возможно, — отвечаю я, опустив взгляд.

— Его мать повела себя отвратительно.

— Угу. Я тоже была не в восторге. Собственно говоря, как и Джо.

— Ну ладно. В любом случае мы здесь всего на полтора месяца.

У меня падает сердце. Когда мы ехали сюда на машине, шесть недель казались целой вечностью — а теперь их ужасно мало.

— В смысле, «в любом случае»? — спрашиваю я.

— Ну, ты ведь не собираешься в него влюбляться, да? Сомневаюсь, что он может стать неотъемлемой частью твоей жизни. Представь, все время иметь дело с его матерью! А отец… Судя по выражению лица, с которым он давал мне сдачу, он решил, что у него лопнет артерия, если он хотя бы выдавит улыбку…

Но я не слушаю ее разглагольствования, а раздумываю над фразой насчет влюбленности. Вероятность кажется мне не столь уж ничтожной.

В 10.15 на следующее утро я сижу на скамейке и пытаюсь читать Тита Андроника. Мама немного расстроилась, когда узнала, что я так скоро опять встречаюсь с Джо, и потому я пообещала взять с собой на прогулку книги. Я могу остаться на скалах и почитать, если Джо придется возвращаться в паб.

Дайсон появляется у калитки раньше Джо, но я заставляю себя спокойно убрать книгу в сумку, прежде чем выйти ему навстречу.

— Подумала, может, удастся почитать на скалах, — объясняю я, вешая сумку через плечо.

— Что ты будешь учить? — спрашивает он, когда мы выходим на тропинку к Танцующем Рифу.

— Английскую литературу. Если судить по Шекспиру, это может оказаться ужасно скучно.

— Уверен, ты в любом случае отлично проведешь время.

— Надеюсь.

— Рада, что поступила?

— Да, пожалуй. И немного напугана. Я еще никогда не уезжала из дома так надолго.

— Где твой папа?

— В Лондоне. Завтра вечером должен приехать на выходные.

— Собираешься провести выходные в кругу семьи?

Пожимаю плечами.

— Ничего конкретного. А ты? — словно невзначай спрашиваю я. В глубине души я отчаянно надеюсь, что мы сможем увидеться.

— Мне нужно работать. В выходные в пабе всегда полно народу.

— А, ясно.

Несмотря на все усилия, мне так и не удается скрыть разочарование.

— Заходи.

— Сомневаюсь, что твои родители будут мне рады.

— Мои родители ничему не рады. Советую научиться игнорировать их, как я.

Бравада. Он явно переживает из-за их поведения.

Тропинка выходит на поляну, и вскоре мы наслаждаемся потрясающим видом.

Сегодня море сверкает, словно миллиарды бриллиантов. Над дикими цветами порхают бабочки, по воде скользят несколько лодок с белыми парусами. Со скалы слышны крики чаек.

— Хочешь чего-нибудь перекусить? — спрашиваю я, повернувшись к Джо. — Я взяла с собой еду.

— Неплохая мысль, — отвечает он. Я открываю сумку и достаю скатерть для пикника. — А что еще у тебя там есть? Вот это организованность, — поддразнивает он.

— Я такая.

— Ага, — подтверждает он, помогая мне расстелить скатерть. — Все планируешь наперед.

— Ой, отстань, — отмахиваюсь я.

— Да ладно, в этом нет ничего плохого.

Он разваливается прямо на траве, пока я достаю чипсы и напитки. Еще я захватила пластиковую миску для Дайсона, и теперь наполняю ее водой.

Джо смеется:

— Ну вот, теперь я чувствую себя негодяем.

— Тебе нужно сегодня работать? — спрашиваю я.

— Только вечером. Единственный плюс этого паба, что здесь не подают еду, и мне не приходится батрачить на кухне, как раньше.

— Значит, ты умеешь готовить?

— Если перемешивание замороженных креветок и картошки фри на шипящей сковороде с маслом называется готовкой, то да, я умею готовить. Во всех других случаях — нет.

Он тянется за моей сумкой и достает книгу.

— Итак, что тебе нужно читать?

— Шекспира и греческие трагедии.

Он просматривает Титуса.

— Что за черт? Написано словно на другом языке!

Я смеюсь.

— Я не понимаю ни слова.

— Я тоже, половину времени.

Он снова убирает книгу в сумку.

— Тебе вообще никогда не хотелось поступить в университет? — спрашиваю я.

Он задумывается.

— Я никогда не считал это для себя возможным. Мои родители не настроены на высшее образование, — говорит он, подняв бровь. — Так что они никогда это со мной не обсуждали, плюс все это дерьмо с братом… Скажем так — школа не была моим основным приоритетом.

— Когда твой брат выходит из тюрьмы? — тихо спрашиваю я.

Он мрачнеет.

— Скоро у него досрочное условное освобождение. Надеюсь, к тому времени меня уже здесь не будет.

— Он вернется сюда, к вашим родителям?

— Да, — коротко отвечает он. — Мы с Дайсоном пойдем, спустимся вниз, чтобы дать тебе возможность позаниматься.

— Вовсе не обязательно, — быстро говорю я. Сейчас меня мало волнует учеба — я бы предпочла провести время с Джо. Но они с Дайсоном уже вскочили на ноги.

— Скоро вернемся.

— Хорошо. Спасибо, — отвечаю я.

Я наблюдаю, как Джо спускается по крутой зеленой тропе. Когда он исчезает из виду, я беру в руки книгу. Вздыхаю. Мне совершенно не до Шекспира, но, видимо, придется читать. Я разворачиваюсь и ложусь на живот, глядя на холм. Здесь удивительно уютно. Над головой пролетает чайка — высоко над океаном, но низко над землей. Я даже слышу шум ее крыльев. Пытаюсь читать. Высокая трава вокруг колышется на ветру. Тишина и покой. Мое тело расслабляется. Я пробегаю строчки взглядом, не понимая смысла. Потом на секунду закрываю глаза и наслаждаюсь солнечным теплом на спине.

И вот уже Дайсон лижет мне лицо.

— Ай!

— ДАЙСОН! — вопит Джо.

Я отталкиваю пса, но у меня истерика. Джо поднимается вверх по тропе, пытаясь бежать.

— Прости! — Тяжело дыша, он подбегает ко мне. Оттягивает низ своей футболки и вытирает ею слюни Дайсона с моих щек. Я смеюсь и не могу остановиться.

— Бестолковый пес наносит новый удар, — говорит он.

Он ощупывает мое лицо кончиками пальцев, чтобы убедиться, что не осталось слюны. Его руки медлят. Мои смешки иссякают, и я прямо встречаю его взгляд, а бабочки тем временем роятся в желудке.

— Боже, ты мне нравишься, — вдруг говорит он, и в ту же секунду я понимаю, что он собирается меня поцеловать. Сердце начинает колотиться как безумное. Я запрокидываю голову ему навстречу, и его губы прикасаются к моим — сначала нежно, а потом все более страстно. Понимаю, это банально, но у меня в голове словно взрывается фейерверк. Я ощущаю странное, непривычное покалывание во всем теле.

Он отрывается от меня, но не отстраняется. А потом словно из ниоткуда возникает огромный слюнявый собачий язык и лижет меня в щеку.

— Ай! — снова вскрикиваю я.

— Дайсон, отвали! — кричит Джо, отталкивая пса прочь. Мы переглядываемся и начинаем смеяться. — Когда буду целовать тебя в следующий раз, надо убедиться, что его нет рядом.

— Я не хочу так долго ждать, — возражаю я, притягивая его к себе. По-прежнему улыбаясь, он касается меня губами.

Мы бредем обратно к моему дому, держась за руки. Меня не покидает восхитительное чувство покалывания. Мы не торопимся, но все равно доходим до дома куда быстрее, чем хотелось бы. Машины моей мамы нет.

— Хочешь зайти перекусить? — с надеждой спрашиваю я.

— Гм… — Он смотрит на часы.

— Мамы нет, — добавляю я.

— Ладно, тогда давай.

Улыбаясь до ушей, я веду его к входной двери.

— Как думаешь, куда она уехала? — спрашивает он, заходя за мной, но оставляя Дайсона во дворе. Мы заперли калитку, чтобы он точно не убежал.

— Наверное, сидит где-нибудь на пляже, рисует.