— Я тоже лгу, — призналась она.

— Кому?

— Своей семье. Постоянно их обманываю.

— О чем ты им лжешь?

— Обо всем, лишь бы они были счастливы. Говорю, что со мной все в порядке, когда на самом деле это не так. Вижусь со своей матерью, хотя мне это запрещено. Я лгу о том, каких усилий мне стоит преданность.

— Утаивать от них правду так необходимо?

— Да, это так же обязательно, как их желание знать о каждом моем шаге… — Девичьи пальцы заскользили вниз по ширме, легко царапая ее ногтями. — Они до сих пор видят во мне беспомощного ребенка.

— Похоже, так и есть, — предположил я. — То есть по голосу слышно, что ты очень юна.

Она усмехнулась, словно бросая мне вызов.

— Я уже в шесть лет была старухой. Ты это слышишь?

Прищурившись, я пытался во всем разобраться. Ее голос, все, что она сказала, кто она… В шесть лет была старухой. Она слишком быстро повзрослела. Вот, что хотела сказать незнакомка.

Отклонившись назад, я наблюдал, как двигается темный силуэт по ту сторону ширмы. Мне не терпелось увидеть ее, но не хотелось заканчивать разговор.

Девушка сказала, что не сможет говорить со мной, если я ее увижу. Означало ли это, что мы знакомы?

— Мы ведем себя хорошо только потому, что боимся последствий. Если их устранить, каждый покажет свою истинную сущность. Снимет маску.

— Или наденет, — ответила она. — В конце концов, прячась, ты обретаешь свободу, не так ли?

Да, полагаю…

— Тебе нравится ощущать на себе маску? — прощебетала девчонка, сменив тему.

Это оказалось так неожиданно, что мое сердце пропустило удар.

— Почему ты задала этот вопрос?

Она знала, кто я такой, и знала, что сегодня Ночь Дьявола.

— Мне нравится. Так же, как эта ширма и темнота. Это почти то же, что носить маску, правда?

Отчасти.

— Я могу оказаться кем угодно. — Ее слабый голос окреп, стал игривым. — Я могу быть девочкой, с которой ты вырос. Одноклассницей. Чьей-то младшей сестрой. Ребенком, которого ты нянчил, когда тебе было шестнадцать…

Я улыбнулся, представляя себе эту картину. Пусть ее голос было сложно узнать, но это вовсе не значило, что мы не знакомы. Вполне возможно, я проходил мимо этой девушки в коридорах каждый день, даже не оглядываясь. А может, она подружка кого-то из моих приятелей или дочь садовника. Кто знает?

— И ты тоже можешь оказаться кем угодно, — размышляла она. — Парнем моей подруги, учителем, в которого я была влюблена, одним из друзей моего отца. Ты можешь поделиться со мной всем, чем захочешь. Я могу рассказать тебе все, что захочу. Без всякого смущения, ведь нам не обязательно смотреть друг другу в лицо.

Стараясь вдохнуть ее запах, я опять прильнул ближе.

Я хотел увидеть незнакомку. Мне определенно нужно было ее увидеть.

— Я сохраню твои секреты, — пообещал я. — Кем бы ты ни была.

— Ты один из моих секретов, — парировала девушка. — Я пытаюсь украсть тебя, но мне бы очень хотелось избавиться от этого желания.

— Что это значит?

Украсть меня?

— И за чем же тебе нравится наблюдать? — поинтересовалась она.

— Что?

Незнакомка снова сменила тему. Она неслась вперед на бешеной скорости, а я едва поспевал за ней.

— Во время своей исповеди ты сказал, что тебе нравится наблюдать. Наблюдать за чем?

Я нерешительно закусил губу.

— Думаю, ты знаешь. Сама догадайся, ты ведь взрослая девочка.

Она засмеялась в первый раз. Какой идеальный, невинный звук. Внезапно у меня возникло непреодолимое желание прикоснуться к ней.

— А что, если мне тоже нравится наблюдать? — дразнящим тоном спросила девушка. — Опиши это своими словами.

— Не могу. — Я опустил взгляд, вопреки себе испытывая стыд.

— Пожалуйста, — снова попросила она, перейдя на шепот. Клянусь, я буквально ощущал жар ее дыхания на своем лице. — Поговори со мной. Расскажи мне то, что никому больше не доверишь.

Немного поколебавшись, я покачал головой. Ее манера говорить… До этого она напоминала мне одну девушку из клуба, оседлавшую мои колени, губы которой были всего в нескольких сантиметрах от моих. Однако сейчас я услышал девочку, отчаянно желавшую получить лакомство.

— Когда ты в последний раз исповедовалась, крошка? — подстегнул я, вторгшись на ее территорию.

— Я никогда не исповедовалась.

— Разве ты не католичка?

— Нет.

Тогда что она делала здесь? И почему зашла в исповедальную кабинку?

— Ты сама — маленькая загадка, да? — спросил я, не надеясь на ответ.

— Ну же. За чем ты любишь наблюдать? — упрямо повторила она.

Я открыл было рот, но лишь выдохнул, ничего не сказав.

Господи. За чем я люблю наблюдать? Я не мог признаться ей в этом.

Я закрыл глаза. Мне нужно уйти. А что если она знакома со мной? Что если мы учимся в одной школе? А вдруг она мне нравится? Ей не стоит знать об этой грязи.

Словно услышав мои опасения, девушка произнесла:

— Не бойся. Я уже представила себе самое худшее, но никуда не ухожу.

Покачав головой, я почувствовал себя идиотом, однако все равно засмеялся.

— Мне нравится… — Я потер лицо рукой. — Этим летом один из моих друзей был с девушкой в домашнем медиа-зале. Было уже поздно, мы все напились, обстановка накалялась. Он начал целовать и трогать ее. Нового я ничего не увидел, но девушка то и дело бросала взгляды на меня, наверное, ожидая, что я присоединюсь, только…

Я сделал глубокий вдох, чувствуя себя беззащитным. Будто бы и не прятался в этой гребаной темной исповедальне с девчонкой, которую, вероятно, мог знать лично, отделенный от нее лишь полупрозрачной ширмой. Лучше заткнуться.

Однако какая-то часть меня этого не хотела. Каждое слово все ближе подталкивало меня к краю пропасти. Я был на грани падения, но хотел упасть.

— Что-то приковало меня к месту тогда. Я не мог отвести от нее глаз, но и пошевелиться тоже не мог.

Девчонка молчала, однако я знал, что она все еще здесь.

— Я не хотел двигаться, — признался я. — И она тоже не отводила от меня взгляда. Она оседлала, трахала его, но все это время смотрела в мою сторону.

На мгновение я закрыл глаза, вспоминая ту картину: как девушка двигалась на другом парне. Только делала это для меня, каждым своим движением стараясь удержать мое внимание. Я контролировал ее.

— Я видел, как ее грудь начала двигаться быстрее от участившегося дыхания, видел пот на шее, нервозность в ее взгляде… Она не знала, что я сделаю. Не знала, нравилось ли мне это или могло заставить наброситься на нее в любую секунду. Она боялась и вместе с тем испытывала восторг от происходящего.

Та девушка понятия не имела, о чем я думал. Даже не подозревала, насколько мне нравилось все, что она со мной делала без единого прикосновения. Я не использовал для общения свой рот или руки, лишь взгляд, который жадно скользил по всему ее телу. И эта неизвестность сводила девушку с ума. Боже, она наслаждалась ею.

— Трахал ее тот парень, но до оргазма довел я.

Я заметил, что мне стало тесно в брюках, и опустил руку вниз, чтобы себя поправить, тихо застонав от сладостной боли.

— Аморально, согласись? — сказал я. — Отвратительно, грязно, пошло…

— Да. — Однако было слышно, что она улыбалась. — Ну, и что же ты сделал?

— О чем ты?

Кончики ее пальцев вновь коснулись ширмы.

— Ты, должно быть, возбудился после этого. Что сделал потом?

Я едва сдержал нервный смех. Эта девчонка ничего не упускает.

— Ты меня убиваешь, мелкая.

Хрипловатый смех сорвался с ее губ. Я мог различить лишь очертания ее рта вблизи ширмы.

— Сколько тебе лет? — спросил я.

— Достаточно, чтобы повидать или услышать кое-что похуже, — ответила она. — Не беспокойся. А теперь рассказывай, что ты сделал после?

— Не могу, — выдохнул я. — То есть… ничего не сделал.

Но незнакомка продолжала ждать. Она знала, что я лгал.

Облизав свои пересохшие губы, я заговорил так тихо, что не был уверен, услышит ли она меня.

— Я не стал дожидаться, когда мои друзья уедут за провизией. Когда девушка пройдет по коридору в ванную и войдет в душевую. Я не пошел за ней следом, не выключил свет, чтобы напугать…

Я отчетливо вспомнил, как она удивленно охнула, и мир передо мной закружился. Темная ванная, колышущаяся душевая занавеска, пар…

— Все в порядке, — сказала таинственная незнакомка, когда я замолчал.

— Мне не нравилось то, как я напугал ее, заставил закричать. — Стиснув зубы, я уронил голову на руку. — То, как я зашел в душевую кабинку, схватил ту девушку и почувствовал, как она рассыпалась на миллион осколков в моих руках…

Я запустил пальцы в волосы. Мое лицо пылало от стыда, но в то же время, почувствовал сильное облегчение. Если эта девчонка не сбежала, может, я не так уж плох?

— И я не наслаждался каждой секундой, проведенной в ее упругом теле…

— Нет, хватит, — требовательно остановила меня незнакомка. — Больше ни слова. Пожалуйста.

У меня внутри все сжалось. Я поднял голову.

— Я тебя пугаю.

— Нет.

— Обманщица.

— Да, — наконец, созналась она. — Ты меня пугаешь. Но мне это нравится. Я просто…

— Просто что?

— Я… — Она умолкла, прерывисто дыша. — Просто завидую.

— Почему?

— Потому что ты преследовал ее. — Бледный лоб прислонился к перегородке. Я разглядел несколько прядей роскошных темных волос. — Может, мне пока не стоит раскрывать свое лицо. Может, я должна позволить тебе поохотиться за мной. Похоже, ты в этом хорош.