Тарик вышел из душа. Он взглянул на диван, спать на котором было сущим наказанием. Он быстро надел чистую одежду. Вот и семь двадцать пять. В дверь позвонили.

Если она не хочет остаться голодной, ей лучше поторопиться.

Она ослышалась или позвонили в дверь? Гвинет была уже готова: вымылась и переоделась. На ней был черный льняной халат. Она сделала себе модную укладку и накрасила губы блеском. В животе неприятно урчало. Наконец она направилась на кухню.

Приятный запах соблазнительно щекотал ноздри. Девушка невольно вздрогнула, когда увидела Тарика без головного убора. Его волосы были еще влажными. Он выглядел сверхсексуально. Короткие волнистые волосы были черные как смоль. Такие соблазнительные, что хотелось провести по ним рукой.

— Надеюсь, тебе понравится экзотическая еда, — сказал он, пытаясь игнорировать ее пылкий взгляд. — Можно пообедать на свежем воздухе. Там должно быть уже прохладнее.

А он не стесняется отдавать приказы, подумалось Гвинет. Но спорить ей не хотелось, сначала — ужин.

Терраса была такая просторная, что можно было устраивать на ней вечеринки. Очевидно, для этих целей она и предназначалась. Гвинет поставила свой поднос на стеклянный столик и включила свет.

Три длинных бамбуковых дивана стояли буквой «П», так что, куда пи сядь, отовсюду можно было видеть море.

Тарик распаковывал блюда и на ходу делал объяснения:

— Сидеть полукругом — арабская традиция. У вас она называется «сидеть за круглым столом». Здесь обедать и разговаривать приятней, чем за обеденным столом.

Он осмотрел ее оценивающим взглядом. Черный халат? Интересно, с какой целью она его надела?

— Садись, пока не остыло, — скомандовал он.

Не дожидаясь ее, он сел на один из диванчиков, сложив ноги по-турецки. Гвинет вспомнила прочитанные ею в книге обычаи. Ей бы так сесть никогда не удалось, поэтому она села по-европейски.

Он рассказывал ей, как надо есть принесенные блюда.

— Можешь есть вилкой и ножом, но обычно это делают руками.

Еда, разложенная Тариком на столе, выглядела и пахла просто изумительно.

— Курица со специями, кокос… — называл он незнакомые ей блюда. — Я должен был спросить тебя, будешь ли ты вино. Себе я не заказывал, потому что сегодня еще собираюсь сесть за руль.

Девушка слегка нахмурилась, поэтому он добавил как бы мимоходом:

— Я не слишком религиозен, поэтому пью вино. Моя мать — мусульманка, а отец — англичанин и агностик.

— Должно быть, они сильно любили друг друга, если преодолели культурный и религиозный барьер, — прокомментировала Гвинет.

Тарик понурил голову. Он рос в уверенности, что его отец бросил их, и поэтому никогда не задумывался об отношениях родителей. Но, по словам кузена, именно мать ушла от отца, а не наоборот.

— Вначале — да.

— Вначале? — удивленно переспросила Гвинет.

— Мои родители разошлись, когда я был совсем маленьким, — сказал он мрачно. — Очевидно, между ними был договор о том, что они несколько лет будут жить в родной стране матери, а потом она переедет к папе. А впоследствии она нарушила свое обещание, и отец уехал на родину один.

— Ужасно грустно для всех вас, и особенно для тебя, — посочувствовала Гвинет.

Тарик грустно покачал головой:

— Да не особенно. Мать жила со своей семьей, и я рос в окружении двоюродных братьев исестер. Я был очень счастлив.

— Но ты, должно быть, скучал по отцу.

— С чего ты взяла? Потому что ты скучала по своему отцу, да?

— Я скучала по обоим родителям, — сказала ему Гвинет, а потом искренне прибавила: — Точнее, я скучала по тому, что называют семьей. Нелегко принять тот факт, что некоторые мамочки не любят своих детей. Мне, например, было тяжело.

— Но сейчас это изменилось?

— Да. Я наконец-то поняла, моей вины в этом нет. Я привыкла к мысли, что так распорядилась судьба.

— Правда?

— Да.

— А ты сама хотела бы детей или?.. — Почему он говорит с ней о таких личных вещах? Эти вопросы затрагивали слишком интимные стороны ее жизни. Зачем ему это? Почему ему так хочется знать все о ее прошлом, настоящем и планах па будущее? Слишком поздно Тарик сообразил, что тем самым открывает ей и свои собственные чувства и намерения.

— Не подумай, моя жизнь была не настолько ужасной, что я хотела бы другое детство, если ты это имеешь в виду. Другой момент: я еще не встретила достойного человека, — она пожала плечами, стараясь не смотреть ему в глаза. Взгляд Гвинет непременно выдал бы ее! Потому что достойным мужчиной она считала Тарика! — Мне кажется, у женщин есть основной инстинкт — родить ребенка от любимого мужчины, — продолжала свою мысль девушка. — Таким образом она как бы получает частичку его самого и оставляет память об их любви. Но ведь дети — это отдельные личности, и их тоже надо уважать. Возможно, именно здесь и скрыта опасность в отношениях родители — дети.

Боже, как она с ним разоткровенничалась, как с подружкой! Удивительно, но Тарик слушал ее очень внимательно. Это смущало ее. Надо взять себя в руки.

— Но это слишком личная тема, чтобы обсуждать ее с незнакомцем, — отрезала она.

Незнакомец? Да, она права. Они действительно чужие друг другу. И все же каким-то незримым образом связаны. Тарик мысленно отмахнулся от этой идеи.

— Часто именно незнакомые люди делятся друг с другом самыми потаенными чувствами, — заметил мужчина. И почему он испытывает к ней такую симпатию, ведь они чужие! Эта женщина привыкла к бесчувственному сексу, сексу на одну ночь. Она корыстна. И отказалась от его предложения лишь для того, чтобы поднять цену!

И как он только посмел думать о любви!

— Возможно, — согласилась Гвинет.

Мир, воцарившийся за ужином, словно бы улетучился. Она чувствовала, что ом снова становится холодным по отношению к ней.

— Уже поздно, а мне еще предстоит долгая поездка. Надеюсь, ты меня простишь, если я уйду? — он встал, стараясь не смотреть ей в глаза.

Поднялся он с завидной легкостью, как будто и не присаживался. Гвинет было тяжело подняться с мягкой подушки.

Неужели она наскучила ему своей болтовней? Девушка напряглась, когда он подошел, чтобы помочь ей подняться. Они оказались совсем близко друг к другу. От нее пахло свежестью, а от него — резким мужским запахом, который был гораздо опаснее, чем все афродизиаки на свете. Невольно она закрыла глаза.

Тарик замер. Он видел, как она насторожилась, пришлось сжать руку в кулак, чтобы подавить желание коснуться ее. Открытая шея словно была создана для поцелуев, а трепещущее тело сулило рай…

Гвинет ощутила горячее дыхание Тарика па своей шее, и тут же открыла глаза, отступив от него на шаг.

Надолго ли он уезжает? Успеет ли вернуться до того, как решится ее дело с квартирой?

Почему она не приняла его щедрое предложение? Да она же попросту не доверяет ему. Интуиция подсказывала ей, что он многое от нее скрывает. Ну и что с того, даже если это и так?

Она высвободилась из его рук и стала собирать посуду со стола.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Гвинет вышла из лифта и направилась к входной двери. Утром она проснулась так рано, что решила пройтись, пока еще прохладно. Прогулка была полезна для тела, но нахлынувшие мысли и воспоминания о Тарике рвали ее душу в клочья.

Она думала о нем постоянно. И почти… влюбилась в него.

При мысли о своих чувствах к Тарику ее охватила паника. Ведь по всем раскладам она не могла его любить. Потому что и он не любил ее. Безусловно, он ее хотел. Это было слишком очевидно, когда они находились рядом. Итак, ее жизнь превратилась в сущее безумие.

Прогулка не пошла ей на пользу. Вернувшись в квартиру, она решила позвонить сотруднику агентства недвижимости. Но в телефонной трубке раздался голос автоответчика, самого служащего не было. И как ей объяснить сложившуюся ситуацию? Сказать, что ей предложили за квартиру двойную цену? И спросить, не обманет ли ее Тарик?

Тарик. Где он сейчас? Что делает? О чем думает? Вспоминает ли о ней? Скучает ли он по ней, так же как она по нему? Ее руки невольно дрожали, когда девушка наливала в чайник воду. Надо было срочно выпить кофе. Но кофе не помог. Сердце отчаянно колотилось. Гвинет пыталась отвлечься от мыслей о Тарике, поэтому направилась в кабинет и принялась там искать какую-нибудь захватывающую книгу.

У нее был не большой выбор книг, многие из которых она уже успела прочитать. Вдруг ее взгляд упал на тоненькую брошюрку в мягкой обложке: «Мьенат: Потерянная Долина и ее Правитель». Гвинет в восторге от такой находки взяла книгу и поспешила на балкон. Буквально через пару минут ее радости как не бывало. Девушка выпрямилась в кресле, лицо ее пылало от гнева. Она смотрела на фотографию молодого человека на первой странице брошюры. Надо ли говорить, что это был Тарик! А точнее, с горечью подумала она, Его Высочество принц Тарик бин Салюд аль Файза. Тарик был не просто Тариком, он был принцем. Более того, правителем небольшого королевства.

На другой странице находилась хвалебная ода в его честь, которая в весьма вычурных выражениях описывала его как щедрого и доброго правителя.

Гвинет брезгливо швырнула книгу, словно это была ядовитая змея. Злые слезы затуманили ее глаза.

И почему он ей ничего не сказал?

Она еще спрашивает? — горько подумала девушка. Он ничего не сказал, потому что это было в его правилах. Зачем говорить, кто он, женщине, с которой он больше никогда не увидится? Подобных мужчин она знала, им бы только использовать женщину! Но ему не удалось от нее избавиться — она отказалась уезжать из квартиры. Вот почему он решил принять столь кардинальные меры — предложить ей двойную цену! Он просто хочет, чтобы она исчезла из его жизни! Боль пронзила сердце девушки, и слезы побежали по щекам.

— Кажется, мы нашли местонахождение источника подземной воды, — рассказывал Тарику ученый из группы исследователей Долины. — Оазис берет влагу из какого-то озера или даже реки. Когда здесь стоял дворец, через Долину проходил торговый путь. Чтобы пройти через Долину и напиться воды из оазиса, надо было заплатить пошлину.

При упоминании о финансах Тарик не мог не вспомнить про Гвинет и историю с квартирой. Сердце его неприятно заныло.

— Мне пришло в голову, — сообщил начальник исследовательской группы, Хол Дервент, — что подземные пещеры могли использоваться как запасный выход из крепости при угрозе нападения. Но мы еще ни в чем не уверены. Меня всегда восхищали и влекли к себе здешние земли. Мне кажется, они хранят много тайн, которые не хотят никому раскрывать.

— Возможно, поэтому мой народ сравнивает эту землю с женщиной, — не без иронии заметил Тарик.

— А ее подземелья еще более загадочны, — заметил Хол и тут же добавил: — Но с таким бюджетом вряд ли развернешься!

— Я не обещаю вам больших вложений, — пожал плечами Тарик. — Но может быть, нам помогут соседние страны. Однако, как вы знаете, моей целью является сохранение местной флоры и фауны.

— Я полностью вас поддерживаю, — отозвался Боб Холмс, профессор биологии и зоологии. — Оазис — редкое явление в пустыне и поэтому очень ценное. Здесь обитают редкие виды рыб, которые напоминают мне тропических морских рыб, живущих только у коралловых рифов. Но в озере пресная вода! Откуда они взялись здесь?

Тарик улыбнулся.

— Существует легенда: один принц приказал привезти в Долину морских рыб, которые как раз обитают у рифов. Он запустил их в аквариум необыкновенной красоты, это был подарок для его любимой наложницы. А когда ее отравила завистница, принц приказал уничтожить аквариум вместе с рыбами, чтобы ничего не напоминало ему о любимой. Но молодой слуга пожалел рыбок, выпустил их в водоем и взмолился Аллаху, чтобы Он спас их. — Тарик пожал плечами. — Кто знает? Возможно, в этой истории есть доля истины.

— Не исключен и такой вариант. Или их сюда занесли морские птицы.

Тарик поднял бровь.

— Звучит правдоподобно, — рассмеялся Боб. — Но загадка остается нераскрытой.

Лето было в самом разгаре, из-за жары раскопки приостановились. Тарик не разрешил работать по ночам. Ведь именно ночью в пустыне оживает вся флора и фауна. А это неприкосновенное богатство.

Несмотря на то что он целый день весьма активно общался с рабочими и архитекторами, Тарик не мог выбросить из головы Гвинет, которую он оставил одну в квартире.

Попрощавшись с рабочими, он направился во дворец, в котором жил с родителями до их развода. Вилла, построенная его дедом, была выполнена в традиционном восточном стиле из специального стройматериала, благодаря которому в помещении в любую погоду было прохладно.

Дворец являл собой монолитное здание с четырьмя внутренними двориками, в трех из них был сад.

Неожиданно перед Тариком возник образ из далекого прошлого — маленький Тарик идет рядом с отцом. Мальчику три или четыре года, он крепко держит отца за руку, и они вместе поднимаются по ступенькам башни.

Его отец часто любовался пустыней из окон высокой башни. Очевидно, так выражалась его тяга к свободе.

А у матери, насколько он помнил, было свое особенное пристрастие. Она часто проводила время наедине сама с собой. Раньше он считал, что мать одинока, потому что их бросил отец. Теперь он понял: она любила одиночество. Как и Тарик. Наверное, это передалось ему от нее по наследству. А его отец вовсе не был негодяем, как о нем раньше думал сын.

Тарик вспоминал, как в детстве отец играл с ним. И он должен быть благодарен отцу: папа научил его играть в футбол, читать по-английски и многому другому. От этих мыслей его сердце наполнилось горечью.

В квартире было тихо и пусто. Уже за полночь, но Гвинет не спала, она не могла найти себе места, переживая из-за сложившейся ситуации с Тариком. Девушка вышла на балкон. Вчера вечером они здесь вместе ужинали, как давно это было. А сейчас она даже не представляет, где находится Тарик. Точнее, принц Тарик, мысленно поправила она себя.

На соседнем балконе горел свет. Ветерок принос с собой легкий запах ароматических средств. Восток полон приятных экзотических запахов, подумала Гвинет с замиранием сердца.

Она и сама накупила в маленьком магазинчике много масел и ароматических палочек. Вот только зачем? Чтобы жечь их в одиночестве? Грустно…

А с кем — с Тариком? С Тариком, который решил избавиться от нее, откупившись деньгами!

И тут ей в голову пришла вполне правдоподобная мысль: квартира ему была нужна для встреч с женщинами! Он использовал апартаменты, чтобы скрывать свою личность, не будет же он развлекаться с этими особами у себя дома, или… во дворце? Отличное объяснение инциденту, произошедшему той ночью.

Покупать другую квартиру ему не хотелось, это ясно. Было гораздо проще выкупить эту. С его деньгами сделать это легче легкого! Такой версии событий противоречили некоторые факты, но Гвинет она показалась весьма логичной.

Взволнованно девушка прогуливалась взад и вперед по балкону. Жажда мести сжигала ей душу. И какой же она была наивной дурочкой: поверила человеку, о котором ничегошеньки не знала!

Кроме того, они совсем чужие друг другу. Они совершенно разные! Она была для него лишь живой игрушкой. Он ее использовал, как и многих других.

На ее месте более опытная женщина сразу же распознала бы его мотивы. А она, наивная, попалась в ловушку. Он разбил ей сердце, причинил невыносимую боль.

Но ведь она сама хотела его? Да, решила она твердо. Это было лишь физическое влечение — с ее стороны тоже. И теперь ей просто необходимо забыть все, что произошло между ними. Так поступали многие ее сверстницы. Неужели она не сможет?

Когда он вернется, она скажет, что подумала и решила принять его предложение. А потом с чистой совестью покинет квартиру, поселится в отеле, где и будет жить, пока документы не оформят до конца. Деньги Тарика будут лежать на ее счету в банке.

Тарик в мрачном настроении сидел за компьютером и отвечал на письма. Что же еще ему делать, раз работы в Долине временно приостановлены. Его мысли были заняты Гвинет и его родителями. Предвидели ли его мама и папа те проблемы, с которым столкнутся после свадьбы? Или они настолько слепо были влюблены друг в друга, что никакие трудности, казалось, не способны были заставить их не вступать в брак. Любовь… Гвинет и любовь…

Неожиданно он подумал о том, что если отправиться в путь прямо сейчас, то в Зуране будет как раз к рассвету. Но вот вопрос: зачем? Чтобы разбудить Гвинет теплым поцелуем? И чтобы она потом в приступе праведного гнева прогнала его?

Когда Тарик узнал правду об отце, его чувства и отношение к любви изменились. Но как же ему теперь быть? Гвинет четко дала понять свою позицию.

Женщина, с которой он свяжет свою жизнь, станет его главной духовной поддержкой. Они должны доверять друг другу, полностью. И самое главное, его жена поймет долг принца перед своей страной, ее прошлым, настоящим и будущим. Способна ли на это Гвинет? — вот вопрос.

Он выглянул в окно. Во дворике стояла машина. Если поторопится, то через четыре часа он уже будет в квартире. Итак, он приедет к ней и… что дальше? Займется с ней любовью, не иначе. Зачем убегать от самого себя… от неизбежного? Леопарду не изменить своих пятен, а сокол не перестанет летать. Лучше сейчас заставить себя вернуться и взять то, о чем мечтаешь, чем потом горько сожалеть о несделанном. Он отвернулся от окна и продолжил работу на компьютере.