—  Что-нибудь случилось? — в голосе Стюарта звучала тревога. Он открыл ворота и шел по дорожке. Сара отрицательно покачала головой. — Слава Богу. Я вдруг подумал, что у вас плохие новости. — Она недоумевающе посмотрела, и он пояснил: — От вашей мамы... или сестры.

Сара покраснела.

—  Нет, нет. Сестра с малышкой — родилась девочка — чувствуют себя отлично, хотя мама с папой побудут там еще немного. Я должна завтра поехать в Ладлоу купить поздравительную открытку и подарок для малышки. Они хотят назвать ее Джессикой.

—  Красивое имя, — одобрил Стюарт. — А Дэвид доволен?

—  Вне себя от радости. Он очень хотел дочку.

—  Мудрый человек. Должен признать, что всегда жаждал иметь парочку дочек с волосами, завязанными в хвостик, и серьезными глазами. Я не против и сыновей. — Он искоса посмотрел на нее. — Не только женщины страдают от желания произвести на свет себе подобных, когда им к тридцати. Мужчины также мучаются.

Сара с удивлением посмотрела на него.

—  Вы хотите иметь детей?

Иэн в свои тридцать с небольшим любил рассуждать о том, что дети — досадная помеха для его образа жизни. И Сара поэтому решила, что большинство неженатых тридцатилетних мужчин должны думать именно так.

—  Очень, а вы?

Прямота его ответа и последовавшего вопроса несколько ошеломила ее. Хоть она и чувствовала себя абсолютно спокойно со Стюартом, его откровенность все еще удивляла ее.

—  Да, конечно, — немного смущаясь, ответила Сара. Она замолчала, но потом напомнила себе, что нет нужды скрывать свои самые сокровенные мысли от Стюарта, как от Иэна, и продолжила: — Когда я уезжала из Лондона, моя соседка, близкая подруга, посоветовала мне подумать о том, чтобы выйти замуж за человека, который разделял бы мою любовь к детям. Она утверждала, что сама поступила именно так. Она страстно жаждала ребенка и, когда встретила Бена и поняла, что у них много общего, вышла за него замуж, скорее зная, что он станет хорошим отцом их детям, а не потому, что была безумно влюблена в него. У них в итоге все закончилось очень хорошо, и теперь моя подруга нежно любит своего мужа и отца своих детей.

—  Ммм. На первый взгляд и исходя из современных представлений, это выглядит хладнокровной сделкой, и тем не менее не так давно браки устраивались родителями или родственниками по причинам, далеким от чувств, которые питали друг к другу заинтересованные стороны. И среди них случались удачные.

—  Вероятно, это происходило из-за ограниченности выбора. Разводы не разрешались, и нелюбящие супруги вынуждены были жить вместе. Конечно, тогда в любом слое общества муж и жена проводили друг с другом гораздо больше времени, чем сейчас. Семьи играли в жизни людей намного более значительную роль. Только что поженившиеся пары были окружены заботой и советом не только родителей, братьев и сестер, но и обширным кланом тетей и дядей, кузенов и кузин.

—  Да, это так. А вы не решили последовать совету вашей подруги?

Сара остановилась у «лендровера».

—  С одной стороны, да. Но с другой... — она слегка пожала плечами. — Я очень хочу иметь детей... очень, и всегда хотела. Но выйти замуж за человека, которого не любишь...

—  У любви много различных степеней. — (Она удивленно уставилась на Стюарта.) — Возможно, это звучит цинично, но мне кажется, что самая надежная и прочная основа для стабильных отношений между мужчиной и женщиной не обязательно зиждется на эйфорическом и зачастую нереальном состоянии, которое мы называем «быть влюбленным».

Взаимопонимание, общие цели, уважение, разделяемое друг другом чувство юмора, по-моему, могут способствовать удачному союзу. Саре этот пассаж не совсем понравился, она запротестовала:

—  А как же желание, страсть? Ведь...

Он стоял так близко, что она увидела, как потемнели и заблестели его золотисто-карие глаза. От этого у нее по телу вдруг пробежала непонятная дрожь, ее бросило в жар, она покраснела, испытывая неловкость и ужас от такой реакции на его взгляд.

С какой стати она затрагивает подобные темы с едва знакомым человеком? С Иэном она и не помышляла говорить о таких вещах. Да с ним и немыслимо было об этом упомянуть.

—  Возможно испытать страсть и без любви, но строить постоянные отношения только на физических потребностях... Лично для себя я этого не приемлю. Тем не менее я согласен, что существует страсть, но, как и любовь, она имеет много различных форм и оттенков. Что такое страсть? Пары, для которых секс — важнейшая часть их связи, скажут, что секс — это и есть страсть, но у других пар, хотя они этого могут и не признавать, страсть определяется деньгами, положением в обществе, даже желанием иметь детей, и на этих страстных желаниях фокусируются их отношения. Для меня брак, основанный на общих целях, взаимном доверии и уважении, обоюдном желании сделать все, чтобы такие отношения развивались, плюс общее желание иметь детей, более важен, чем страстный и захватывающий секс. И не имеет значения, какой соблазнительной может иногда казаться страсть.

—  Но если вы так хотите иметь детей, то почему...

Сара не закончила. Как она могла так быстро забыть, что Стюарт тоже потерял любимого человека?!

—  Почему я не женился? — закончил он за нее, тактично облегчив ее смущение. — Вероятно, потому, что не встретил подходящую женщину. Не легко выйти замуж за человека с такой работой, как у меня. Она отнимает много времени, поглощает целиком, а оплачивается весьма скудно. Деревья требуют постоянного внимания даже при наличии опытного и хорошо обученного персонала. Выходные — это роскошь, которую я просто не могу себе позволить. Должна быть женщина особого склада, чтобы принять те ограничения личной свободы, которые накладывает моя работа. Одной из причин, почему я переехал сюда, было, помимо всего прочего, то обстоятельство, что прежнее место постепенно урбанизировалось и найти рабочих становилось все труднее. Ребята, с желанием работавшие на воздухе летом при хорошей погоде, не очень-то хотели работать вне помещения зимой. Мне показалось разумным перебраться в провинцию, где легче найти людей для такой работы.

Стюарт улыбнулся Саре, подсадил ее в «лендровер» и захлопнул дверцу. Обойдя кругом, он взобрался на водительское место, завел мотор и продолжил:

—  Трудность представляет не только уход и содержание деревьев, пока они растут. Их надо выращивать таким образом, чтобы, когда необходимо, можно было их выкопать с основательным комом земли, окружающим корни. Это не просто, когда речь идет о почти взрослом дереве, достигшем восьмидесяти футов в высоту и веса в пару тонн. Существует еще проблема соответствующего ухода после продажи, чтобы заново пересаженное дерево не погибло. Из-за нерадивости новых владельцев я потерял несколько деревьев. Не могу передать, как это ранит душу. Я не выношу, когда здоровое дерево погибает от полнейшего невежества и небрежности, особенно когда знаю, что оно могло бы выжить и вырасти.

От переполнявших его чувств Стюарт говорил глухим хриплым голосом.

Он действительно любит все живое, подумала Сара, и если он так относится к каким-то деревьям, то каким же заботливым отцом он может быть! Удивительно легко было мысленно представить себе следующую картину: Стюарт с двумя маленькими девочками и двумя мальчиками, рядом с ними улыбающаяся счастливая мать. Отчего женщина, которую он любил, отвергла его? Если бы она, Сара, была любима человеком, похожим на Стюарта... На Стюарта? Но она любит Иэна, а он разительно отличается от Стюарта. Это просто нелепо, упрекнула себя Сара. Стюарт переключил скорость и повернул на дорожку к замку. Сара решила, что от душевных травм последних дней она приписывает Стюарту все добродетели, которыми не обладал Иэн. Одно дело — видеть его достоинства, посмеялась над собой Сара, но представить его отцом четверых детей — совсем другое.

—  Я еще не пользуюсь главным входом, — извинился Стюарт, остановив «лендровер» на вымощенном булыжником дворе. — Вообще, что касается дома, то боюсь, у меня просто не было времени заняться им как следует. Я купил его из-за земли — дом имел второстепенное значение, и я даже хорошенько его не осмотрел. Я и не представлял, какой он огромный, пока не переехал.

—  Что же, он может вместить большую семью, — пробормотала Сара и добавила шутливо: — Очень большую.

Стюарт, повернувшись, взглянул на нее.

—  Конечно, — согласился он, — дом достаточно вместителен для настоящего семейного клана.

Они оба рассмеялись, а Сара подумала, что с Иэном так разговаривать было бы невозможно. Юмор Иэна был порой язвительным, иногда злым, беспощадным к слабостям друзей и знакомых. Он оценивал людей по собственной шкале ценностей, а она большей частью состояла из популярных газетных и публичных шуток, понятных только посвященным в «свой» круг.

—  Между прочим, я хотел спросить, вы еще не передумали бросить взгляд на хаос из моих документов? Вы вчера говорили...

—  Обязательно. Буду только рада, — подхватила Сара. — Вот мне и есть чем заняться до приезда мамы с папой.

—  Потребуется немало времени, чтобы показать вам, чем же я занимаюсь. Надеюсь, мне удастся убедить вас остаться на ленч. На этот раз без даров миссис Гиббонс. Я купил кое-что сегодня утром. Только не знаю, любите ли вы свежего лосося.

—  Обожаю, — заверила его Сара. — А еще я бы очень хотела посмотреть дом, если это не слишком назойливо с моей стороны.

—  Вовсе нет, — в свою очередь любезно заверил ее Стюарт. — Хотя предупреждаю: это не картинки из журнала «Дом и сад».

Сара рассмеялась.

—  Вот и хорошо, а то из-за совершенства других я постоянно чувствую себя ужасно незначительной.

—  Как я вас понимаю! — Стюарт открыл дверцу машины со своей стороны. Сара хотела сделать то же самое, но он остановил ее: — Подождите. Тут слишком высоко спрыгивать. Я обойду вокруг и помогу вам.

Сара могла бы возразить, что она привыкла вылезать из «лендровера» с тех пор, как доросла до отцовского колена, но почему-то удержалась и промолчала.

Было что-то несомненно приятное, особенно после едких и жестоких замечаний Анны относительно отсутствия у нее сексуальной привлекательности и женственности, иметь рядом мужчину, который любезно помогает ей выйти из машины, даже если в этом нет небходимости. Она почувствовала себя хрупкой и нежной, хотя и хорошо знала, что таковой не была. Сара ощутила себя женщиной, и это поразило ее. Иэн никогда не давал ей этого понять, а других мужчин у нее из-за него и не могло быть.

Она улыбнулась Стюарту, пока он открывал для нее дверцу и отстегивал ремень, чтобы она могла выбраться из «лендровера». Сара полагала, что он просто подаст руку, о которую она сможет опереться, ступая на землю, и вздрогнула от неожиданности, когда он протянул обе руки и крепко обхватил ее за талию.

Когда он нагнулся к ней, то их глаза оказались на одном уровне. У него они были теплого темно-золотистого цвета с рыжевато-коричневым оттенком. Это были глаза настоящего мужчины, несмотря на густо обрамлявшие их длинные темные ресницы, и они были очень проницательные. Эти глаза, казалось, отметили ее мгновенное потрясение от ощущения его рук на ее теле, их тепла даже сквозь джинсы и рубашку. С болью в сердце она подумала, что ни разу в жизни мужчина не держал ее так, чтобы это послужило началом более интимного объятия, и ни разу она не испытала чувственного напряжения от сознания того, что мужские руки, обхватывающие ее талию, вскоре скользнут вверх, коснутся груди, и что голова мужчины склонится к ней так близко, и они сомкнут губы в любовном поцелуе.

Любовный поцелуй? Не в состоянии отвести глаза, она посмотрела на его рот. Сердце отчаянно колотилось, дыхание стало порывистым. Ошеломившая ее чувственность и ощущение его как мужчины пронзили Сару насквозь и застали врасплох. Она начала дрожать от незнакомого напряжения во всем теле, от острого, болезненного желания, которое родилось внутри и так стремительно подчинило себе все нервы, что она не успела овладеть собой. Сара закрыла глаза, чувствуя тошноту от внезапности происходящего и от отвращения к самой себе.

—  Сара... Вам плохо?

Она открыла глаза.

—  Я... я...

—  Вы дрожите, — он произнес это почти как обвинение, а руки крепче сжали ее талию.

Что она могла сказать и что объяснить? Невозможно рассказать мужчине, каким бы приятным он ни был, что ты дрожишь оттого, что твое тело постыдно потянулось к нему в приступе желания, а твой мозг не в состоянии контролировать чувства. Ее тело тянулось к нему, соски напряглись и сделались тугими, живот сжался от ощущения, которое она едва ли когда испытывала. Как сказать ему об этом? Как сказать, что когда она смотрела на его рот, то в своем ужасном безумстве не только представила, что она ощущает его губы на своих губах, но почти наклонилась к нему, выдавая свое физическое желание, болезненную необходимость поцеловать его?

На самом деле он ей не нужен, уверяла себя Сара. Это все происходит из-за Анны и Иэна. Жестокие насмешки Анны об отсутствии у нее сексуальности ранили ее так глубоко и оставили такое нагноение, что оно каким-то образом прорвалось в накрывшей ее страшной и позорной волне желания и ей вдруг захотелось доказать, что Анна была не права. Но как? Чтобы Стюарт занялся с ней любовью? Сара продолжала дрожать от того, что испытала, и от понимания того, что может произойти.

—  Сара... — в голосе Стюарта звучало беспокойство.

—  Мне... хорошо, — слабым голосом соврала она.

По его взгляду было видно, что он не поверил ей, но она была рада, что Стюарт не стал больше расспрашивать, а просто опустил ее вниз. Она поняла, что нуждается в его помощи, так как чувствовала себя потерянной, слабой и потрясенной от того, что только что пережила.

Когда он опускал ее на землю, то ее волосы скользнули по его лицу. Сара почувствовала, как мгновенно напряглись его руки.

—  Приятные духи, — заметил Стюарт хриплым голосом, отвернувшись от нее.

Сара удивилась замечанию, так как не душилась, но утром она вымыла голову и могла лишь предположить, что ему понравился запах шампуня. У нее засосало под ложечкой — он был так близко... вдыхал запах ее волос. А если бы она случайно придвинулась к нему поближе, то почувствовала бы теплоту его дыхания у себя на шее?

—  Послушайте, если вы передумали и вам не хочется...

Сара постаралась вникнуть в смысл сказанного. Когда до нее наконец дошло, о чем идет речь, она отрицательно покачала головой и быстро проговорила:

—  Нет, нет. Все в порядке.

Он закрывал дверцу «лендровера», а она следила за его движениями. Его рот просто притягивал взгляд. Что, если бы он поцеловал ее, когда опускал вниз? А если он действительно прочел ее мысли? Она с трудом проглотила слюну. Ей следовало радоваться от души, что он ничего такого не сделал. И так было достаточно неловко от подобных чувств. Не хватало еще, чтобы он распознал ее уязвимость.

Что с ней такое происходит, недоумевала Сара, испытывая отвращение к самой себе. Все те годы, что она любила Иэна и хотела его, она ни разу не заинтересовалась ни одним мужчиной, ни разу не почувствовала ни малейшего влечения к кому-либо. А теперь...

Это все реакция на жестокость Анны, реакция на действительность, на открытие для себя того факта, что она потратила столько лет на глупые мечты и фантазии. Ее реакция на Стюарта, несомненно, всего лишь способ, каким ее плоть отчаянно пытается доказать, что Анна ошибалась, называя ее бесполой и нежеланной. Теперь, когда Сара знает о своей ранимости, она сможет следить и управлять собою. Нет никаких причин для беспокойства и страха. Она основательно проанализировала и поняла свое поведение, и вновь подобного не случится. Объяснив себе этот неожиданный прилив эмоций, Сара почувствовала себя намного лучше и вместе со Стюартом смело направилась к замку.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

—  Как насчет небольшой экскурсии по дому перед ленчем? — предложил Стюарт, когда они вошли внутрь.

—  Может, я лучше сначала просмотрю ваши бумаги? — робко спросила Сара.

Стюарт удрученно развел руками.

—  Боюсь, что на голодный желудок не стоит и рисковать смотреть на этот беспорядок.

—  Это так плохо?

—  Хуже не бывает.

Сара засмеялась — он все больше ей нравился. Она не могла припомнить, с кем ей было сразу так легко. Если бы только не эта идиотская реакция на него, когда он помог ей выйти из «лендровера»... Слава Богу, что Стюарт, кажется, этого не заметил.

—  Если вы секунду подождете, я приготовлю ленч, а потом постараюсь справиться с обязанностями экскурсовода. Я думаю, вы лучше меня знаете историю замка. Как-нибудь в свободное время, если оно появится, я бы хотел изучить его прошлое более основательно, отделить реальность от легенд. Ведь он часто менял владельцев.

—  Да, я знаю, — сказала Сара.

Странно, но она почувствовала досадный укор своей женской гордыне, наблюдая, как он умело и ловко орудует на кухне, готовя лосося. Теоретически она была за то, чтобы мужчина и женщина на равных занимались хозяйством, но теперь ее несколько покоробило, что Стюарт так независим и в том, что казалось сугубо женской привилегией.

Мысленно строго укорив себя, Сара подумала: а что, предпочтительнее было бы, чтобы он сидел и смотрел, как готовит ленч она? Ей этого хотелось, чтобы поразить его своей домовитостью? Как нелепо.

—  Боюсь, что моя стряпня очень примитивна, — прервал ее размышления Стюарт. — Лосось, молодая картошка и зеленая фасоль. К сожалению, мои таланты не простираются настолько, чтобы приготовить голландский соус.

С ним бы Сара справилась — мама первоклассно и с душой готовила и передала свое умение обеим дочерям. Правда, живя одна в Лондоне, Сара заметила, что ей больше нравится смотреть, как другие едят приготовленное ею.

Когда они с Иэном познакомились достаточно близко и она стала приглашать его пообедать, он предпочитал дорогие и модные рестораны, а вкусно там кормили или нет, его не волновало.

—  Вы готовы совершить большое турне? — спросил Стюарт, ловко поместив лосося в духовку и прикрыв дверцу.

Сара кивнула в знак согласия и встала.

—  Я думаю, мы начнем сверху и будем спускаться постепенно вниз, — предложил Стюарт. — На чердак не полезем — там жуткая грязь.

Стюарт пропустил ее вперед, и она подошла к лестнице.

—  Сколько спален в доме? — спросила Сара.

—  Двенадцать, но я хочу оставить восемь, а меньшие переоборудовать в ванные. Я не пользуюсь сейчас ванной — там неполадки с окном и за эти годы все отсырело и отвалилась штукатурка. Но есть примыкающая к моей спальне гостиная, которую я хотел бы сохранить, чтобы было где с удобством и в тишине отдохнуть.

—  Можно превратить эту комнату в гостиную-кабинет, — предложила Сара, когда они поднялись на лестничную площадку, — установить там компьютер и...

—  Компьютер? Нет, благодарю, — твердо прервал ее Стюарт. — Мы с компьютером не сходимся во взглядах.

Сара рассмеялась.

—  Вероятно, вы пользуетесь не тем программным обеспечением. Сейчас существует много удобных для пользователя приспособлений, вполне дружелюбных...

—  Может, они и дружелюбные, но я совершенно точно не дружу с компьютером, скривился Стюарт. — Я знаю, что нынче подобные заявления не модны, так же как прошлом ни один уважающий себя мужчина не мог признаться, что он не водит машину. Мое чудовище фактически делает все, исключая приклеивание марок на конверты, но каждый раз, когда я пытаюсь воспользоваться им... — он пожал плечами и отворил первую из дверей в коридоре.