Ее автомобиль был припаркован тут же на стоянке, но она решила пройтись пешком в надежде, что ветер остудит ее разгоряченную голову.

Коттедж Абби был не похож ни на один в округе. В свое время все отговаривали ее от этой покупки, потому что мало того, что дом находился в ужасном состоянии, он к тому же располагался далеко от города. Сейчас все ее знакомые восхищались ее прозорливостью. Возле дома был разбит огромный сад, который хорошел с каждым годом, так; как Абби проводила там почти все свое свободное время. Весной, когда распускались цветы, ее домик был похож на сказочный.

Она очень торопилась, чуть не бежала, сердце глухо ухало в такт ее шагам. Иногда ей казалось, что Сэм ее преследует, и тогда она в страхе оборачивалась.

Что он здесь делает? Что ему нужно? Долго ли он наблюдал за ней в ресторане, прежде чем подойти? Ему нечего здесь делать. Нечего, кроме…

Она замерла, пронзенная страшной догадкой.

«Мне кажется, я сегодня видела отца», — раздался в ушах голос Кати. Ясно вспомнились интонация и выражение лица дочери.

—  Нет! — хрипло застонала Абби, как раненый зверь. Ветер подхватил ее стон и унес в пустое небо. — Нет, она моя. Ты не хотел ее. Она моя…

Абби не помнила, как добралась до дома. Когда она открывала дверь, зазвонил телефон, но она не стала снимать трубку. А вдруг это Сэм? Хотя почему именно он? Он же не знает ее номера. Он не мог просто так вернуться. Ему что-то надо… От нее или от Кати. Это единственное логическое объяснение его появления. Должно быть, он тоже был потрясен их встречей.

Хотя… он не выглядел удивленным. Он выглядел… Абби закрыла глаза, невольно вспоминая, как он пристально смотрел ей в глаза, словно что-то искал…

Что он подумал, увидев ее? Женщина, а не молоденькая девушка. Такой ли представлялась она ему на другом конце земли? Вспоминал ли он, что когда-то она была для него самой желанной? Скольких женщин он обнимал с тех пор?

Нет, хватит копаться в вопросах, на которые нельзя получить ответы. К чему бередить зарубцевавшиеся раны? О Боже, как больно!

Это было год назад. Она вдруг попыталась представить, что бы она почувствовала, если бы Сэм вернулся. Тогда ей казалось, что ничего, кроме ненависти… И вот за последние двенадцать часов довелось это представить наяву.

Она запретила себе думать о нем как о бывшем возлюбленном. Все вещи и безделушки, которые могли напомнить об их связи, она выбросила.

Абби вдруг снова вспомнила, как его губы касались ее лица, волос, тела… Как он учил ее искусству любви, как она таяла в его руках, как подчинялась каждому его движению, как отзывалось ее тело…

Она провела рукой по лицу. Ладонь стала мокрой. Абби и не заметила, что она уже давно горько плачет.

Что с ней случилось? Почему она так остро на все реагирует? Неужели из-за того, что нашла на чердаке свою так и не пригодившуюся ткань для свадебного платья?

Абби услышала за окном шум подъезжающей машины. Кто бы это мог быть? Неужели у него хватило наглости последовать за ней? Да нет же, это шаги Кати, она поднимается по ступенькам крыльца. Это встревоженный голос дочери зовет ее.

Абби бросилась на кухню, включила холодную воду, чтобы уничтожить следы слез, но не успела. Кати первым делом заглянула именно сюда и по лицу матери безошибочно угадала, что произошло нечто ужасное. Она нахмурилась, прикусила губу и, поколебавшись, осторожно спросила:

—  Ты видела его. Ты видела его в отеле?

Абби уставилась на дочь, как будто та произнесла что-то ужасное.

—  Ты знала, что он там будет?

Страшная догадка забрезжила у Абби в мозгу, но она отказывалась поверить, что все было подстроено, что даже родная дочь против нее. Молчание Кати красноречиво говорило о том, что Абби не ошиблась в своих подозрениях.

—  Знала и ничего мне не сказала? Почему? — закричала Абби.

В комнату вошел Стюарт. Он мягко обнял Кати и, повернувшись к Абби, сказал:

—  Кати ни в чем не виновата. Хотя, честно говоря, мы все считаем, что было бы лучше, если бы ее отец вернулся.

—  Ты? — только и смогла выдохнуть Абби.

—  Стюарт кое-что рассказал мне, вот я и подумала… что вы с отцом встретились…

—  Дорогая, позволь мне самому все объяснить. — Стюарт нежно поцеловал Кати, затем снова повернулся к Абби: — Я знаю, что Кати никогда бы вам сама этого не сказала, потому что она очень вас любит и боится причинить вам боль, но я знаю, как сильно ей хотелось бы встретиться с отцом. Как говорят мои родители, это закон природы — желание знать обоих своих родителей. Кати предупреждала меня, что это невозможно, потому что вы никогда не простите его. Даже через двадцать лет. Но для Кати очень важно встретиться с этим человеком, узнать его. Особенно накануне нашей свадьбы. Вот я и взял на себя смелость и предпринял кое-какие шаги, чтобы найти его. Я думал, что мы сами поедем в Австралию и найдем его, но… — тут Стюарт вздохнул, — но, кажется, эта идея посетила и его. Поверьте, его никто не звал, он сам приехал…

—  Означает ли это, что вы собирались пригласить его?

—  Да, — поколебавшись, согласился Стюарт.

—  Не сомневаюсь, что вы обсудили этот план со своими родителями, — желчно заметила уязвленная Абби.

Она видела, что Кати неприятен ее тон, но если дочь считает, что чужие люди ей ближе, чем мать, и обсуждает вещи, которые касаются только Абби и Кати… Почему? Что она упустила? Как могло получиться, что они оказались по разные стороны баррикады?

—  Да. — Стюарт и не думал отрицать, что его родители сыграли не последнюю роль в этом отвратительном, как казалось Абби, фарсе.

—  И твои домашние, разумеется, одобряют вашу идею! Стюарт, неужели ты до сих пор пляшешь под дудку своей драгоценной мамочки?

Стюарт вспыхнул от злости. Но Абби было все равно. Она не собиралась щадить чувства какого-то мальчишки, который посмел сунуть нос в ее жизнь.

—  Ну что ж, я, как мама Кати, заявляю, что для нее будет лучше не встречаться о этим человеком, и со своей стороны сделаю все возможное, чтобы не допустить этого.

—  Да как вы можете так говорить? — возмутился Стюарт. — Вы так поглощены своей ненавистью, что не способны видеть дальше своего носа. Ваши собственные чувства так важны для вас, что вам наплевать на чувства Кати. У нее есть право узнать, кто ее отец. Вам не приходило в голову, что Кати боится даже заикнуться о том, как ей хочется это узнать?

Абби повернулась к своей дочери.

—  Это правда? — потребовала она ответа. Выражение лица Кати говорило лучше всяких слов. — Почему же ты мне никогда не говорила? — растерялась Абби.

—  Я… я не хотела причинять тебе боль.

—  Она знала, что вы ее не поймете, — заявил Стюарт, — она знала это так же хорошо, как то, что вы и не предполагали в ней наличие этих чувств, иначе сейчас это не было бы для вас таким откровением. Все, что вы ей рассказывали, так это то, как он вас бросил и якобы поэтому недостоин быть ее отцом. Как вы думаете, каково Кати знать, что вы его ненавидите?

—  Я только хотела уберечь тебя, — растерянно пробормотала Абби. — Я не хотела, чтобы ты из-за него страдала. Кати…

Абби хотела обнять дочь и, побелев, отшатнулась: Кати отступила в сторону Стюарта.

—  Мне жаль, мам, что все так получилось, — оправдывалась Кати, — но то, что сказал Стюарт, чистая правда. Я действительно хочу познакомиться с отцом. И не надо обвинять Стюарта. Просто он… он хочет сделать меня счастливой. — Она нежно посмотрела на жениха. — Он хотел разыскать отца и устроить нам встречу.

—  Но по какому праву?.. — протестовала Абби, в глубине души понимая, что это бессмысленно.

—  У меня есть такое право, — парировал Стюарт. — Я люблю Кати и хочу, чтобы она была счастлива, и если встреча с отцом так важна для нее, то…

—  Допустим, она действительно этого хочет, — перебила его Абби, — но с чего ты взял, что это осчастливит ее?

—  Мама, когда-то он действительно отказался от нас. Но ведь он был уверен, что я не могу быть его ребенком, — мягко сказала Кати. — Времена меняются, люди меняются.

—  Кто-то, возможно, и меняется, — согласилась Абби, — но я не из их числа. Я не изменилась.

—  Ты до сих пор его любишь, — догадалась Кати.

—  Мне казалось, что любила, — поправила ее Абби. — И казалось, что он любит меня. Но я, к сожалению, ошиблась.

ГЛАВА ПЯТАЯ

—  Нет, давай сначала, а то у тебя ничего не разберешь! — потребовала Френ.

—  В такие моменты я начинаю жалеть, что никогда не курила, — вздохнула Абби и с тоской посмотрела на кольца дыма, поднимающиеся вверх от сигареты подруги. — Я же второй раз пытаюсь тебе все рассказать…

—  Знаю, но у меня это в голове не укладывается.

Они сидели на кухне у Френ за большим сосновым столом.

—  Значит, Стюарт попытался разыскать Сэма и ему это удалось. А теперь наш герой вернулся и все разрушает.

—  Совершенно верно, — уныло согласилась Абби. — До сих пор не могу понять, почему Кати скрывала, что хочет познакомиться с ним. — Она судорожно вздохнула, заметив сочувствующий взгляд подруги. — Тут, конечно, не обошлось без чертовой мамочки Стюарта! — произнесла Абби. — Ты тоже считаешь, что Кати боялась мне сказать? Боялась, что я не пойму…

—  Понимаешь, все не так просто. Вы обе запутались в своих чувствах… — сказала Френ мягко. — Конечно, я понимаю, что тобой двигало. Наверное, так поступила бы любая мать, вырастившая свое чадо в одиночку. Но и Кати можно понять. Человеку свойственно желание знать своих родителей. Я понимаю, что ты чувствуешь, подруга, — сказала она, поглаживая руку Абби. — Не забывай, я была свидетельницей вашего романа с Сэмом, потом разрыва, да и Кати выросла у меня на глазах, но…

—  Что «но»?

—  Сэм дважды пытался с тобой объясниться, но ты не дала ему шанса, — напомнила она Абби. — Еще он предлагал тебе помощь в воспитании ребенка, но ты отказалась. Не так ли?

—  Что попусту вспоминать? У меня до сих пор стоит перед глазами тот день, когда он заявил, что это не его ребенок.

—  Разумеется, он был в шоке, — с горячностью заявила Френ. — Особенно в тот день. Сейчас-то мы знаем гораздо больше о результатах такой операции. Да, для женщины это почти стопроцентная гарантия, что у нее не будет детей, для мужчины — вовсе нет. Но тогда… Помнишь, в каком состоянии был Сэм, когда узнал? Он ведь был уверен, что ты не могла забеременеть от него. Сама же говорила, что вы не обсуждали с ним планы на будущее.

—  Думаешь, я поступила неправильно, а, Френ? Если бы он не обвинил меня, — каким-то замороженным голосом выдавила из себя Абби, — мы бы все с ним обсудили. А он вообразил, что я была с Ллойдом. А ведь прекрасно знал, что у меня никого не было до него. — Абби взглянула на подругу и добавила тихо: — И до сих пор нет.

У Френ недоверчиво распахнулись глаза.

—  А что ты думала? Что я меняю любовников как перчатки? Ну уж нет! — Абби негодующе замотала головой. — Меня не интересуют все эти охи и ахи с придыханием. С меня довольно было одного раза. Хватит, нахлебалась. В конце концов, без мужчин можно прекрасно обойтись. Они годятся разве что для постели. Да и то… Я как-то привыкла жить без этого. Конечно, то, что было с Сэмом, забыть трудно. Любовник он был прекрасный, но…

—  Но ведь вас связывал не только секс. С юридической точки зрения у вас нет никаких обязательств друг перед другом. Но в жизни не все определяется буквой закона. Тебе посчастливилось остаться в неведении о том, как скучны и недолговечны связи, в которых запланирован каждый шаг. Но, к счастью, в большинстве случаев чувства оказывают решающее влияние. Не суди ребят слишком строго, — посоветовала Френ. — Я уверена, что Стюартом двигают лучшие намерения. Он еще слишком молод, к тому же влюблен.

—  Он хочет сделать ее счастливой! — воскликнула Абби. — А я, ее мать, разве я не хочу, чтобы она была счастлива? — Абби схватилась за голову. — Я просто не знаю, что со мной происходит. Это началось, когда Стюарт и Кати объявили о помолвке. Я чувствую себя так… так…

—  Как будто ты теряешь ее?

Абби залилась румянцем и попыталась отшутиться:

—  Это какое-то наваждение. Я ревную собственную дочь, ревную к какому-то сопляку, который теперь значит для нее больше, чем я. Головой я понимаю, что нельзя так на все реагировать, что Кати уже взрослая, что родители Стюарта хотят как лучше… Но… но… я не могу избавиться от ощущения, что меня предали. Мне кажется, что я не нужна больше Кати, что она уже не хочет меня видеть, что я стою на ее пути и что семья Стюарта ей может дать больше, чем смогла я. Каждый раз, когда я вижу его мать, мне кажется, что она осуждает меня. Стюарт боготворит ее, а Кати ему поддакивает.

—  Кати любит тебя, — резко перебила ее Френ. — А мать мальчика наверняка, я уверена, восхищается тобой. Еще бы, одна вырастила дочь, организовала свое дело. Ей-то не пришлось зарабатывать на кусок хлеба. Если мне не изменяет память, она родилась в обеспеченной семье, отец Стюарта тоже, им незнакомо слово «нужда», им никогда не приходилось отказывать себе в чем-то. Я в курсе, потому что мы состоим в одном комитете. Рассказывали, что, когда ее старшая дочь выходила замуж, она была против жениха, строила всяческие козни, чуть было не расстроила свадьбу. Так что теперь она сама кротость. И что ты ее так невзлюбила? Чем она тебе не угодила? Вы же и двух слов друг другу не сказали.

—  Я не то чтобы ее невзлюбила, — призналась Абби. — Но с тех пор, как Кати познакомилась со Стюартом, она так изменилась. То и дело повторяет то его слова, то его мамочки. Словно я для нее уже ничего не значу. — У Абби обиженно задрожали губы и подозрительно заблестели глаза. Она смахнула непрошеные слезы и с надеждой посмотрела на подругу.

—  Ну, милая, твоя дочка выросла, почувствовала себя самостоятельным человеком. Вспомни себя в ее возрасте. Кати такая же, и нечего с этим бороться.

—  А что мне оставалось? — Абби разговаривала сама с собой. — Я же не могла позволить себе стать домохозяйкой.

—  Не прибедняйся. Ты отличная мать, и сама это знаешь. Я-то видела, как ты пахала, прежде чем завела свое дело. Я помню, как ты работала на трех работах одновременно и при этом умудрялась проводить гораздо больше времени с ребенком, чем некоторые родители. У тебя потрясающе развит материнский инстинкт. Только благодаря ему ты и выкарабкалась из той ситуации, в которой оказалась, — гордись этим.

—  Зачем он вернулся? Почему не может оставить нас в покое? Мне страшно, Френ, — призналась Абби. — Я боюсь, что могу потерять Кати, и еще… я ничего не могу с собой поделать. Сэм мне по-прежнему небезразличен.

—  Почему бы тебе не рассказать Кати все, что говорила мне? — предложила Френ. — Я уверена, она поймет…

—  Не годится, — с ходу оборвала ее Абби. — Тогда она решит, что я действительно пытаюсь повлиять на нее, помешать их встрече.

—  Знаешь, я все про тебя поняла, — безапелляционно заявила Френ. — Тебе надо завести любовника. Сколько можно жить одной?

—  Любовника? Ты с ума сошла! — возмутилась Абби. — Ты что, решила, что у меня мало проблем? Что мне не хватает острых ощущений, особенно сейчас?

—  Ну, во-первых, глупо сохнуть всю жизнь по одному мужчине, даже если этот мужчина — Сэм. К тому же он довольно некрасиво с тобой обошелся. Хотя его вина и от незнания, но это мало что меняет. Во-вторых, найдя другого, ты тем самым доказала бы самой себе, что прошлое кануло в Лету. Все, что было с ним, не имело никакого значения. В-третьих, как бы это попроще сказать… прошло уже столько времени, у тебя была возможность устроить свою жизнь, и не раз. Я бы, например, не смогла каждый вечер торчать дома в одиночестве. Я бы свихнулась от тоски.

—  Но где же, скажи, ради Бога, найти такого, с кем можно было бы… — Абби смущенно запнулась.

—  Ну, ради такого дела я могу уступить даже своего Ллойда. Ведь, кажется, твой Сэм думал, что ты именно от него беременна?

—  Сэм вовсе не мой, — сердито задрала подбородок Абби. — И я не собираюсь устраивать этот спектакль ради того, чтобы доказать ему… даже не знаю что… К тому же я уверена, что его это ни капельки не интересует.

—  Значит, кроме него, тебе никто не нужен? Ну что, на нем свет клином сошелся, что ли? — недоумевала Френ.

Абби взглянула на нее глазами разъяренной кошки.

—  Ты в своем уме? Единственное, что я хочу, так это чтоб он исчез с моего горизонта.

Через час Абби была дома. Первым делом она позвонила в отель успокоить Дениса и извиниться за свой внезапный уход и попросила пригнать ее машину к дому. Второй звонок она сделала в офис, попросила секретаршу отменить назначенную встречу, предупредив, что в случае необходимости ее могут найти дома.

Абби задумалась, припоминая последнюю встречу с Денисом. Все ли они обсудили? Будет очень неприятно, если какая-то досадная мелочь всплывет после заключения договора. В ее работе не бывает второстепенного, за этими мелочами стоят судьбы людей, важно учесть все, каждый шаг. Этот чертов Сэм, из-за него она не может сосредоточиться!

Конечно, Сэм не ожидал от нее такой реакции, он даже предположить не мог, что у нее до сих пор саднит незажившая рана, которую он ей нанес. Но он должен был понять, что она к нему чувствует, как сильно и глубоко ненавидит. У него нет права ее судить. И он не должен догадаться, что ей пришлось пережить. Родители уговаривали ее не торопиться, поговорить с Сэмом, но она в тот момент так его ненавидела, что одна только мысль об этом приводила ее в ярость.

Но времена меняются. Не так давно ученые разработали тест ДНК, который позволяет с достаточной точностью определить отцовство. Впрочем, даже хорошо, что двадцать лет назад наука еще не продвинулась так далеко. Все равно Абби никогда бы не согласилась подвергнуть своего ребенка каким бы то ни было опытам. Пусть даже с благородной целью.

Абби выглянула из окна. Мимо дома проехала машина, похожая на машину родителей. Жаль, что они сейчас в Дрездене, гостят у своих старых друзей. Они бы поняли ее.

Абби взяла со стола сумочку, почту, которую вытащила из почтового ящика, подошла ко второй входной двери, приготовила ключи, чтобы открыть дверь, и обнаружила, что та открыта.

Она остановилась как вкопанная, судорожно соображая, в чем дело. Ведь ключи есть только у нее и Кати. Неужели дочь здесь?

Абби прошла на кухню. О Боже, это была не Кати, а Сэм! Удобно устроившись в ее любимом кресле, он гладил кошку, урчавшую от удовольствия, и, похоже, чувствовал себя как дома. Заметив Абби, он оставил кошку в покое и встал.

Прижав к себе письма и сумку, как будто это было самое дорогое в ее жизни, Абби спросила:

—  Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал?

—  Кати дала мне на время свои ключи, — ответил он спокойно, затем добавил уверенным голосом: — Нам нужно поговорить.

Он стоял посередине ее маленькой кухоньки, расстояние между ними было меньше трех футов. Сэм казался выше, чем в прошлую их встречу, отметила про себя Абби, лихорадочно пытаясь попасть ногой в тапочку.

А Сэм, похоже, не испытывал никакого смущения. Словно для него в порядке вещей входить в чужой дом, расхаживать по чужой кухне. Надо же, его выдержке можно только позавидовать. Вон как вольготно он себя чувствует, словно не догадывается, что она о нем думает.

Что же делать? Есть два варианта. Первый — пассивный: отказаться разговаривать и выгнать непрошеного гостя. Второй — активный: еще раз объяснить, что она не желает иметь с ним ничего общего. Абби предпочла действовать.