— Хьюго, не надо, — запротестовала Ди, побледнев. Хьюго редко рассказывал о своей семье, но она понимала, что он чувствует.
Хьюго обхватил лицо Ди руками и вдруг стал умолять ее севшим до хрипоты голосом:
— Не оставляй меня, Ди. Не позволяй своему отцу встать между нами. Я люблю тебя сильнее, чем ты даже знаешь. Ты нужна мне, мою жизнь ты сделала в тысячу раз лучше, чем она была. Без тебя…
— Без меня ты все равно отправишься в Эфиопию, — спокойно сказала Ди.
Его взгляд потемнел.
— Да, — согласился он. И добавил сурово: — Я должен, Ди, понимаешь, должен. Но я не хочу уезжать без тебя, — сказал он уже мягче. — Ясно?
Хьюго начал целовать ее, так что Ди не могла ничем, кроме нежного вздоха, ответить ему, теснее прижимаясь к его телу.
Позже, когда их тела сплелись и Хьюго лежал над ней, опершись на локти, он тихо прошептал:
— Ди, мне нужно кое-что сказать тебе.
— Ммм?.. — Она не очень внимательно отреагировала на его шепот.
В его словах не было ничего необычного, подобным тоном он мог признаться ей в любви или сообщить, что один орган его тела неумолимо и страстно желает ее, и, улыбнувшись, она счастливо ожидала.
— Избранная мной работа не единственное, чем я хочу заняться в этом году.
Ди села на кровати и насторожилась.
— Я хотел рассказать об этом давно, но все не было подходящего случая. В общем, мне сказали, что им не просто нужны люди для работы в поле, им нужны специалисты по финансовым операциям, специалисты, которые будут заниматься увеличением денежных запасов.
— Но ты не можешь разорваться, — практично заметила Ди.
— Это не совмещение, — объяснил Хьюго. — Им отчаянно требуется компетентный представитель. Шарлотта сказала, что я идеально подхожу для этой роли. Впрочем, это не помешает мне работать в поле.
— Шарлотта? — неуверенно спросила Ди.
— Ммм… Шарлотта Фостер. Ты не знаешь ее. Она окончила институт год назад и работает в детском благотворительном фонде. Она только что вернулась, и я случайно столкнулся с ней в городе.
Ди молча слушала его.
— Это означает, что я, возможно, буду проводить больше времени в поле, чем мы планировали.
— Ты, наверное, хотел сказать, что мы будем проводить больше времени в поле, — поправила его нежно Ди.
— Я знал, что ты все поймешь правильно, Ди. Но, если я приму их предложение, нам придется отложить создание семьи. — Он тряхнул головой и тяжело вздохнул. — Шарлотта говорит, что им пришлось столкнуться со множеством проблем, пока они набирали группу, улаживать скандалы, возникшие из-за людей, которые неправильно использовали деньги, и теперь они боятся любого намека на ненужную шумиху. Они даже уволили одного сотрудника только потому, что у него был подозрительный отчим.
— Что ж, ты и в самом деле лучший кандидат.
— Солнышко, знаешь что? — счастливый, сказал ей Хьюго. — Ты идеальная для меня женщина… идеальная жена.
Следующие несколько дней Хьюго был очень занят, разъезжая из Лексминстера в Лондон, встречаясь с людьми и проводя собеседования. Он был так поглощен делами, что Ди только диву давалась. Вспоминает ли он обо мне? — спрашивала она себя.
— Мы очень многому должны научиться, — взволнованно заявил Хьюго после того, как вернулся с инструктажа, рекомендованного ему Шарлоттой. — Удивительно, но сами люди учат нас, как нам помочь им. Шарлотта говорит — это было невыносимо.
Взрыв произошел недели за три до окончания учебы. Хьюго с пеной у рта доказывал, что Шарлотта просто друг, а Ди было совершенно очевидно, что эта женщина влюблена в него. Ее терпение лопнуло.
— Меня не интересует, что сказала Шарлотта на сей раз, — резко сказала Ди. — Кроме ее мнения на свете существуют и другие важные вещи. Ты прекрасно знаешь, что через три недели у меня выпускные экзамены.
— Ты их сдашь, — нежно уверил ее Хьюго. — Послушай, Шарлотта приглашает нас на праздничный обед сегодня вечером.
— Праздничный обед? — переспросила Ди.
— Угу… Она убеждена, что я должен принять предложение агентства. Пойдем, это будет наш первый выход в свет.
— Хьюго, я не могу пойти… только не сегодня вечером, — запротестовала Ди, указывая на книгу. — Мне нужно зубрить. Знаешь, иди один, — предложила она ровным тоном.
Ди была страшно расстроена. Ей придется сказать отцу, что они уедут на больший срок, нежели планировали. И что Хьюго намеревается сделать свою работу там постоянной, а значит, им предстоит жизнь в вечных переездах. Она не сможет сосредоточиться на занятиях, если Хьюго останется дома, поэтому сегодня ей лучше побыть одной.
— Хорошо, если ты действительно не против, — согласился Хьюго, а перед уходом чмокнул Ди в щеку. — Я люблю тебя, — прошептал он. Ди улыбнулась и послала воздушный поцелуй.
— Как сильно, сможешь доказать позже, — поддразнила она его.
Как ни странно, по прошествии нескольких минут Ди поняла, что просто не в состоянии заниматься. Единственным желанием было набрать номер отца.
Он ответил почти сразу же. И стоило ему только сказать «алло», каким-то шестым чувством Ди поняла, что что-то с ним не так.
— Папа, — начала она взволнованно, но он уже оборвал ее, сказав торопливо:
— Ди, я жду важный звонок.
Ди заволновалась. Отец не любил разговаривать по телефону, но сейчас дело было в чем-то другом.
— Папа, — запротестовала она, но было уже слишком поздно, он повесил трубку.
Ди подождала несколько минут и перезвонила снова. Линия была занята. Так продолжалось весь вечер.
Было уже около десяти часов, когда Ди решила, что ей необходимо увидеть отца. Наспех начеркав записку для Хьюго, она поспешила к машине.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Телефонный звонок неожиданно вернул ее из прошлого в настоящее. Она автоматически схватила трубку. Это был Ворд Хантер, и после дружеских приветствий Ди поинтересовалась здоровьем Анны.
— Все хорошо. Тебе от нее привет. Я долго размышлял, — начал Ворд, — может, это, конечно, и неожиданно, но, если ты приедешь ко мне, мы сможем обсудить твои дела в комитете и решить несколько вопросов…
— Ворд, ты очень милый, спасибо, но боюсь, что это невозможно. У меня проблемы.
Ди вкратце обрисовала все случившееся.
— Ты говоришь, что этот парень убедил Питера передать ему права на «Пауэр оф Этторней»? Кто он такой, Ди? Родственник или?..
— Нет, не родственник, но они старые друзья, — объяснила ему Ди. — На самом деле… я тоже знакома с ним, — неохотно добавила она.
— Знаешь, я сейчас подумал: а что, если он использовал какие-нибудь запрещенные виды убеждения?..
— Нет, нет, это не так. Он ответственный сотрудник серьезного агентства, и я достаточно хорошо знаю его… — Она замолчала, не желая вдаваться в детали. Ни один человек из ее окружения понятия не имел о Хьюго, и она хотела оставить все как есть.
— Единственно, чего я не могу понять, так это почему этот Хьюго, или как его там зовут, решил выступить против твоих планов, когда любому понятно, насколько они полезны.
— Хьюго полагает, что борется за высокие моральные принципы, — сказала она с иронией, кривя в усмешке рот.
— Не сдавайся, Ди, — посоветовал ей Ворд. — Наверняка есть шанс, что ты сможешь убедить остальных в комитете, ведь так?
— Очень слабый шанс, — сказала Ди, — слишком маленький шанс.
Через пять минут, когда она попрощалась с Вордом, снова раздался телефонный звонок. На этот раз звонила Бесс.
— Ди, как ты? — весело спросила она. — Я видела тебя сегодня в Лексминстере. Почему ты не звонишь мне и не заходишь?
Бесс и ее муж жили на окраине города, на красивой ферме восемнадцатого века, которую купили под залог. Алекс, молодой сотрудник университета, преподавал новейшую историю, а Бесс по-прежнему работала в магазине посуды в Район-Авертоне со своей совладелицей и партнершей Келли, который они арендовали у Ди.
— Извини, у меня не было времени, — соврала Ди, — забегалась.
— Да, я понимаю. Анна говорила, что ты занята реализацией своего проекта по открытию мастерской, как у Ворда. Пусть твои ребятишки займутся производством стекла, это очень интересно. Тетя Алекса занималась этим все лето, и поверь мне, никто не знает об этом больше, чем она.
Ди засмеялась. Она была знакома с тетей Алекса и знала, что та яркая представительница мощного женского клана семьи Алекса.
— Слушай, я очень надеюсь, что ты будешь свободна в субботу вечером, приглашаю тебя на ужин. Раскрою маленькую тайну — Алекс ждет коллегу, они намереваются решать вопрос о распределении стипендии.
— Если неизвестный коллега — это мужчина и ты собираешься… — угрюмо начала Ди, но Бесс перебила ее и засмеялась.
— Он мужчина, но я обещаю, что не буду сватать тебя. Пожалуйста, Ди, — умоляла ее Бесс.
Неохотно, но Ди согласилась. Последнее, что ей хотелось делать сейчас, так это общаться с кем бы то ни было.
— Итак, жду в половине восьмого, — сказала Бесс и быстро повесила трубку, чтобы Ди не успела передумать.
Уже совсем стемнело, когда Ди добралась до дома отца. Встревоженная, она на ощупь нашла замок, вставила ключ, влетела в коридор и начала звать отца.
Ответа не последовало. На кухне горел свет, и Ди устремилась туда. Отец неподвижно и молчаливо сидел за столом.
Истинное потрясение она испытала оттого, что перед ним стояла бутылка виски и пустой бокал. Ее отец очень редко выпивал, но когда делал это, то ему достаточно было и двух фужеров хорошего вина.
— Папа… Папочка, — обеспокоенно залепетала она — ее сердце упало, когда он обернулся и посмотрел на нее. Ди увидела в его глазах отчаяние. — Папа, что с тобой? Что произошло? — спрашивала она, подбежав и сев к нему на колени. Они никогда не демонстрировали свои чувства друг другу, но сейчас Ди инстинктивно взяла его безжизненные руки в свои. — Может… ты заболел?.. Папа, пожалуйста… — умоляла она его.
— Заболел?.. — Его голос дрожал и прерывался, в тоне смешались горечь и презрение. — Если бы все было так просто! Я глупец, Ди, моя гордость и мое самолюбие, моя вера ослепила меня… — Он замолчал, и Ди осознала, что дрожь ее тела исходит от него.
Боже, как невыносимо видеть его, всегда такого сильного и выдержанного, в подобном состоянии!
— Папа, пожалуйста, скажи, что случилось.
— Тебе не нужно было приезжать сюда. Что у тебя с учебой?.. Где Хьюго?
— Он… его сейчас нет дома.
— Так, значит, он не приехал с тобой? — Отец с облегчением вздохнул. — По крайней мере у меня есть еще время, хотя и немного, а затем каждый узнает.
— Что узнает? — допытывалась Ди.
— Что я лжец и мошенник, что доверился вору и что он… Гордон Симпсон звонил мне на прошлой неделе, — внезапно сказал он.
Гордон Симпсон был руководителем местного филиала его банка, а также сотрудником комитета двух национальных благотворительных организаций ее отца.
— Он сверял счета фондов с бухгалтером, и они обнаружили несоответствия.
— Несоответствия?.. Ты имеешь в виду ошибки? — спросила Ди, сбитая с толку. Она знала, насколько дотошен ее отец, когда дело касается денег.
— Ошибки? Хорошо, если бы так. — Он язвительно улыбнулся. — Творческий счет, как предпочитает называть это бульварная пресса, и я тоже так говорю.
— Творческий счет. — Кровь застыла в жилах Ди. — Ты хочешь сказать, мошенничество? — спросила она, не в силах поверить в происшедшее. — Но это невозможно. Ты никогда…
— Нет, — немедленно согласился он. — Я никогда… но Джулиан Кокс… Он обманул меня, Ди, околдовал, обвел вокруг пальца. Кокс украл из благотворительного фонда несколько тысяч, и все это под моим покровительством. О, Гордон говорит, что никто не винит меня… он говорит, что все считают меня таким же честным человеком, каким я был всегда, но это уже не важно. Я единственный, кто несет ответственность за то, что Кокс стал нашим сотрудником. Я единственный, кто поручился за него. Естественно, я немедленно возмещу потерянные деньги, Гордон и Джереми, бухгалтер, уверяют, что этого достаточно, что все обойдется. Чертов Кокс! Знаешь, что он имел наглость сказать мне? Он объявил, что… что будет шантажировать меня, Ди. Меня! Он угрожал мне, говорил, что я поддерживал его, поощрял, кроме того, позволил ему уехать с деньгами. Теперь Гордон и Джереми опасаются, что его уже не утихомирить и что придется вынести это на публичное обсуждение, а это может поколебать веру людей в благотворительность. Они говорят, что вернуть эти деньги тихо не удастся.
— О, папа, — ошеломленно прошептала Ди. Она знала, насколько важны для него понятия права и морали и какую невыносимую муку причиняет ему эта история. Дело не только в его уязвленной гордости, была задета его честь.
Ди пыталась успокоить отца, но сердцем чувствовала всю глубину своей беспомощности. Он ее отец, он принадлежал к поколению, которое убеждено, что дело мужчины и отца защищать и оберегать своих женщин от любых невзгод и брать на себя всю меру ответственности.
Он, думала Ди, всегда вызволял ее из неприятных жизненных ситуаций, и ей было страшно видеть его таким ранимым, встревоженным, непохожим на себя.
Ди провела ночь дома вместе с отцом. Когда она позвонила Хьюго, там было занято, и вопреки здравому смыслу злость и негодование, которые она испытывала к Джулиану Коксу, обратились на Хьюго: он знать не знает, как она нуждается в его помощи, в его участии.
Утром беспокойство отца было еще заметнее, и Ди тоже места себе не находила. Он спустился к завтраку, приготовленному ею, но говорил как-то уклончиво и все твердил, что ему необходимо с кем-то встретиться. К еде не притронулся и, когда Ди поинтересовалась, с кем он собирается встречаться, отказался отвечать.
Отец заметно похудел, лицо выглядело изнеможенным. Сердце Ди сжималось от боли, стоило ей взглянуть на него. Как Джулиан Кокс мог так поступить с ее отцом?
— Ты не сделал ничего плохого! — горячо убеждала она. — Во всем виноват Джулиан Кокс, а не ты.
— Ничего плохого с точки зрения права — может быть, но я позволил ему одурачить меня. Я доверял ему, и, что самое страшное, доверил ему деньги людей. Кто поверит мне, что я ничего не знал, что не вошел с ним в сговор?
— Но, папа, тебе не нужны деньги.
— Я знаю это, ты знаешь, но как я смогу убедить людей в моей искренности? Как смогу объяснить, что бывает дым без огня? Тебе лучше вернуться в Лексминстер, дочка, — сказал он ей. — У тебя через три недели экзамены и защита диплома.
— У меня полно времени, а диплом почти готов, — приврала Ди. — Я хочу остаться с тобой, здесь, папа. И поеду с тобой на встречу…
— Нет!
Категорический отказ отца сразил ее. Она редко видела его таким разъяренным, никогда не представляла, что он может потерять контроль над собой.
— Папа…
— Возвращайся в Лексминстер, — приказал он.
И то, что она сделала, было такой глупостью, такой непростительной ошибкой, таким легкомыслием, что она никогда, никогда не простит себя.
Джулиан Кокс виновен в смерти отца, но и Ди несет за это ответственность. Если бы она отказалась вернуться в Лексминстер, если бы осталась…
Но Ди не сделала этого… Она вернулась в Лексминстер, доведенная до отчаяния, в надежде встретиться с Хьюго, рассказать ему о случившемся, кинуться к нему в объятия, подобно ребенку, искать у него защиты, помощи, поддержки.
Но когда Ди доехала до дома Хьюго, его там не оказалось.
Он оставил ей записку, в которой говорилось, что его неожиданно вызвали в Лондон на встречу, чтобы взять интервью, и что он не знает, когда вернется.
У Ди в душе бушевали два чувства — злость и разочарование. Ей так нужно, чтобы он был здесь и, откинув самолюбивые дела, идеалы и разногласия, помог ее отцу. Ей необходимо, чтобы он был рядом и, уж конечно, узнал все первым. Как же они будут жить вместе? Почему, почему его нет?! Какие дела? Что за интервью? Она обдумывала и пыталась найти всему логическое объяснение; убеждала себя, что дела и идеи Хьюго здесь ни при чем — было достаточно того, что его здесь нет.
Обеспокоенная Ди позвонила отцу, ей никто не ответил. Она дозвонилась в его офис и стиснула зубы, когда услышала рассеянный голос старой девы средних лет, которую отец нанял больше из жалости, нежели за ее деловые качества. Она жила вместе со своей вдовствующей матерью и тремя кошками и была немилосердной забиякой.
— Андреа, ваш отец… о, дорогуша, мне жаль, но я даже не знаю… его нет в офисе…
— Он говорил, что у него с кем-то назначена встреча, — сказала Ди, перебив ее. — Возможно, это записано в его ежедневнике?
— О, сейчас посмотрю… Встреча с зубным врачом, но нет, это было пятнадцатого прошлого месяца. Минуточку, поищу нужную страничку. Да… вот она. Но на пятнадцатое ничего не запланировано, посмотреть еще? Вот, шестнадцатого… Постойте, сегодня он должен был встретиться с милейшим мистером Коксом…
Она замолчала, и Ди пыталась собрать волю в кулак, чтобы не закричать. Что хотела сказать эта мисс Прудхау своим «встреча с милейшим мистером Коксом»? И что она скажет, когда узнает, что он сделал с отцом Ди? И где эта встреча?
Спустя минуту, переварив информацию, что отца нет на месте и секретарь не знает, где он, Ди повесила трубку и снова набрала номер отцовского домашнего телефона. Никто не отвечал. Где же он?..
О случившемя она узнала днем позже. Вернее, ранним вечером.
Молодой полицейский, которому она открыла дверь, стоял с бледным лицом и трясущимися руками. Он попросил позволения войти, и Ди заметила, что парень боится встретиться с ней взглядом. Прежде чем он приступил к объяснению, она все поняла.
— Отец? — твердо спросила Ди. — Что-то случилось с моим отцом?
Полицейский сказал, что это трагическая случайность, ее отца вытащили из реки, но, как все произошло, пока никто не может объяснить.
Нет, этого не может быть! Кто угодно, но он не мог утонуть, подумала тогда Ди. Случилось что-то другое.
Внезапно Ди почувствовала тошноту. Ей хотелось кричать и плакать, просто выть. Но Ди была дочерью своего отца и понимала, что должна держать под контролем свои эмоции. Она взглянула на бледного полицейского. Он выглядел очень плохо, как будто его тоже тошнило. За что? — пронеслось у нее в голове…
Ди поехала вместе с полицейским в Рай. Все формальности уже были улажены, и Ди растерялась. Она хотела взглянуть на отца, но Ральф Ливсей, его друг и доктор, остановил ее.
— Не надо, Ди, — сказал он угрюмо. — Он не хотел бы этого.
— Я не могу понять, — прошептала Ди, снова и снова возвращаясь к мучавшему ее вопросу. — Как он мог утонуть? Он же был прекрасным пловцом и… — Она посмотрела на Ральфа и по его взгляду незамедлительно поняла ошеломляющую версию, которая потрясла ее. — Это не было случайностью, не так ли? — прошептала она. — Это не было случайностью? — Ее голос, слабый от шока, превратился в визгливый фальцет. — Это не случайность! Это Джулиан Кокс… это он сделал! Он убил его…
— Ди! — резко одернул ее Ральф. Он обернулся к полицейскому и сказал ему: — Боюсь, это шок. Я отвезу ее домой и дам ей успокоительное.
Каким-то образом он запихнул ее в машину, что-то приказывал, и она безвольно подчинялась ему.
— Что бы ты там ни выдумала, Ди, не следует выносить это на общественное обсуждение, пусть все думают, что это трагическая случайность. Могу понять, каково тебе, но ради своего отца будь сильной. Твои безумные обвинения не вернут его, а, наоборот, причинят много вреда его имени и тебе.
— Вреда? Что ты имеешь в виду? — спросила Ди. — Что может быть страшнее того, что уже случилось?