— Филипп хотел, чтобы у тебя было все для удовлетворения твоих амбиций, — тихо сказал Нэш, пытаясь осознать, что произошло.

— Он тебе это сказал? — резко воскликнула Фейт. — Он сказал, что хочет, чтобы ты заплатил за мое обучение?..

— Нет, — вынужден был признать Нэш. — Но Филипп стремился хоть что-то сделать, чтобы помочь тебе. Он написал в своем завещании… — Нэш запнулся и отвел взгляд. — К сожалению, в конце у него не было возможности осуществить то, что он так хотел.

— И ты сделал это для него, — продолжала нападать Фейт. — Зачем? Зачем ты сделал это, Нэш? Хотел получить надо мной власть? Иметь возможность отомстить за смерть Филиппа?

Нэш растерялся от ее яростных нападок. Он чувствовал горький привкус во рту. Уже поздно объяснять ей что-либо, умолять понять его. Она ответит ему с той же беспощадностью, с какой он ответил ей на ее мольбы.

Это чувство постоянно преследовало его. Сожаление… Как сможет он объяснить ей сейчас, да еще ожидать, что она поймет: он отказывался встретиться с ней просто потому, что боялся собственной слабости, потому, что страстно убеждал себя, что не должен это делать!

Ожидая ответа, Фейт нервно теребила обручальное кольцо на пальце.

Нэш сфокусировал на нем взгляд, и, внезапно поняв, куда он смотрит, Фейт похолодела от ужаса. Он смотрел на ее руку, но на пальцах было только одно кольцо, потому что второе она так и не смогла найти. Кольцо, которое подходило к серьгам, подаренным распорядителями на ее двадцать первый день рождения, серьгам, которые она так берегла и любила…

Ее захлестнули злость и отчаяние.

— Это ты купил серьги! — воскликнула она. — Ты…

Какая же боль разочарования и обида прозвучали в ее словах!

— Филипп одобрил бы это, — сказал он ей, как всегда говорил себе.

— Как ты мог? — хриплым шепотом, борясь с удушающими слезами, спросила Фейт. — Как ты мог сделать это, продолжая верить, что я виновата в смерти Филиппа? Ты хотя бы понимаешь, что я теперь должна чувствовать? Всем, что имею, я обязана тебе. Образование, ученая степень, Флоренция, работа…

— Ты получила работу за свои заслуги, Фейт!

— Нет, — она покачала головой. — Я купила ее за твои деньги. Мое образование — это твои деньги. Ты не представляешь, как это ужасно! Все, что я имею, обеспечила мне твоя благотворительность! Ты этого хотел? Наверное, ты сейчас получаешь наслаждение от того, как легко можешь сломить меня. Ты поэтому затащил меня в постель, Нэш? Потому что чувствуешь, что владеешь мной?

Нэш видел слезы ярости и стыда в ее глазах и закрыл собственные, мысленно проклиная болтливость своего адвоката.

Что бы он теперь ни произнес, Фейт интерпретирует это по-своему, и она явно не в настроении слушать то, что он должен сказать ей. Для начала он хотел попросить ее…

— Не я был инициатором того, что случилось между нами, — попытался Нэш напомнить ей, но, взглянув в ее лицо, понял, что сделал страшную глупость, упомянув об этом.

— Я ненавижу тебя! Ненавижу! — выкрикнула она, затем повернулась и побежала наверх.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Фейт напряженно ходила по холлу. Скоро должен появиться Роберт. Он позвонил вчера вечером, сказал, что очень хочет ее видеть и заедет сегодня.

— Просто обсудить дела, — проговорил он печально. — К сожалению, не будет времени ни на что другое.

— Как твой кузен? — спросила Фейт.

— С ним все в порядке, — ответил Роберт. — Ему около девяноста, но он явно собирается прожить до ста.

Он извинился и отключился, чтобы ответить на другой звонок, и Фейт так и не успела ничего ему сообщить.

Что она скажет Роберту о проблемах с передачей «Хаттон-хауса»? Фейт отчаянно хотела встретить Роберта с хорошими новостями, но, увы… Она все больше убеждалась, что особняк не подходит для целей Фонда.

Успех этого проекта был очень важен для Роберта. Ради него Фейт так хотела, чтобы все удалось. Может быть, более опытный архитектор сумеет найти ответ, которого ей никак не удавалось обнаружить?

Услышав, что подъехала машина, она поспешила к двери, помедлив, когда солнечный луч упал на ее кольцо.

Ей придется еще кое-что объяснить Роберту. Но, что она может сказать ему? Конечно, не то, что ее силой заставили вступить в брак и что это вовсе не брак и никогда таковым не будет. И не то, за что она кляла себя всю ночь — ночь, проведенную в одинокой постели, — что она почувствовала зарождение новой жизни, когда они с Нэшем занимались любовью.

Любовью? Кого она пытается обмануть? Это раньше ей казалось, что они оба любят. А теперь… Теперь она знает наверняка: Нэш всего лишь получал проценты со своих инвестиций.

Они почти не разговаривали после той ссоры, когда Фейт выяснила истинную роль, которую он играл в ее жизни. Скорее даже, это она не давала Нэшу ни малейшей возможности заговорить, избегая его или уходя прочь, когда он пытался приблизиться.

Этим утром Нэш зашел в кухню, пока Фейт еще была там, и по выражению его лица она поняла, что на этот раз он намерен заставить ее выслушать его. А Фейт была твердо настроена, не давать ему такой возможности. И когда она устремилась мимо него, он схватил ее за руку — не больно, но достаточно сильно, чтобы заставить ее остановиться.

Но тут, как удачно для нее! — появилась миссис Дженсон. И прежде чем Нэш успел что-то сказать, у Фейт появилась возможность улизнуть. Но, убегая, она заметила его взгляд и поняла, что играет с огнем.

Впрочем, какое ей теперь до этого дело?

Роберт открыл дверь, и ее сверкнувшее кольцо напомнило, что она так и не нашла второе, обручальное.

— Ммм… как же здорово вдохнуть свежий воздух вместо городского смога, — с удовольствием в голосе произнес Роберт, следуя за ней в кабинет Филиппа.

В его взгляде было еще больше удовольствия, отметила Фейт, когда он улыбнулся ей.

— Как продвигаются твои планы? — радостно спросил он.

Фейт помедлила и, вместо того, чтобы закрыть дверь, как она собиралась сделать, пошла к столу.

— Есть некоторые проблемы, — вынуждена была признать она. — Кухня…

Она очертила кухню на плане, который был разложен на столе, и замерла, увидев, что взгляд Роберта устремлен на ее кольцо.

— Мы с Нэшем поженились, — сказала она, опустив глаза. — Я не… мы не… Это была…

Она не смогла больше ничего сказать, увидев, как потрясен Роберт.

— Я знал, что вы двое… что между вами что-то было… — с трудом произнес Роберт, — но я не подозревал…

Он покачал головой, а Фейт смотрела на него с беспокойством. Их не связывали какие-либо серьезные отношения, и у нее не было оснований чувствовать вину, но она понимала: эта новость явно не обрадовала его.

К ее облегчению, Роберт тут же взял себя в руки и сказал, грустно улыбнувшись:

— Когда я попросил тебя попытаться убедить Нэша передать «Хаттон-хаус» Фонду, знаешь, я не ожидал, что ты пойдешь так далеко…

Фейт была благодарна Роберту за то, что он пытается облегчить для нее ситуацию. А в коридоре в это время застыл Нэш, который шел, чтобы поговорить с Робертом, и услышал последние фразы. И это вызвало в нем волну гнева. Фейт использовала его и его любовь к ней в собственных целях!

Фейт грустно улыбнулась и покачала головой.

— Если бы я только могла тебе помочь, — сказала она. — Ты был так добр ко мне, Роберт. — Ее глаза наполнились слезами, и она знала, что Роберт увидел их.

— Ну, что это еще такое? — попытался утешить ее Роберт, подвинувшись к ней и приобняв за плечи.

Фейт стояла спиной к двери, уткнувшись лицом в его плечо, и не заметила, как в комнату вошел Нэш. Но его увидел Роберт и тут же отпустил Фейт, произнеся немного нервно:

— О, Нэш. Думаю, должен тебя поздравить. Фейт только что рассказала мне о вашей женитьбе.

— Я так и понял, — резко сказал Нэш, ледяным взглядом окатив Фейт, прежде чем снова обратиться к Роберту. — Раз ты закончил поздравлять ее, может быть, уделишь мне несколько минут? Мне нужно обсудить с тобой кое-что.

Из окна своей спальни Фейт видела, как уезжает Роберт. Она оставила мужчин в кабинете, чтобы они могли поговорить.

Теперь ее охватило чувство досады и беспокойства.

Нэш не имел никакого права так на нее смотреть, тем более к этому не было никаких оснований. Смотреть с такой ненавистью, презрением! По реакции Роберта было понятно: он решил, что столкнулся с безумно ревнивым мужем, но она-то знала настоящие причины этой ярости.

Сколько ей еще придется ждать, прежде чем она узнает, беременна ли? Сколько еще дней терзаться неизвестностью? Она знала, что существуют быстрые тесты, но и для них еще слишком ранний срок.

Фейт замерла, потому что дверь неожиданно с треском распахнулась и в комнате появился Нэш.

— Так Ферндаун просил тебя оказать на меня влияние, да? — потребовал он ответа без всяких предисловий. — Не пытайся отрицать это, Фейт. Я слышал ваш разговор.

— Как это на тебя похоже! Ты тут же сделал заключение, все рассудил. А тебе никогда не приходило в голову, что ты можешь что-то не так понять? Нет, конечно же, не приходило… — с тоской в голосе ответила Фейт на свой же вопрос. — Роберт только хотел узнать, как обстоит дело с передачей «Хаттон-хауса»… Он не понимал, что… Он не знал…

— Чего он не знал, Фейт? Как далеко ты пойдешь?.. Какой целеустремленной ты можешь быть? Но, зато я знаю! У меня характеристики твоих преподавателей, в конце концов! Но даже я не ожидал такого. Сколько раз ты была готова заняться со мной любовью, чтобы добиться того, что тебе было нужно?

— Как ты смеешь говорить такое? — в ярости воскликнула Фейт. — Я не делала…

— Что ты не делала? — спросил Нэш. — Ты не спала со мной из расчета… из личного интереса и жадности? Если не из-за этого, Фейт, то из-за чего? — поинтересовался он с угрожающей мягкостью. — Из-за чего, ответь!

Он двигался плавно и бесшумно, как большая кошка на своей территории, излучая дикую мужскую энергию, его мощное и сильное тело посылало Фейт импульсы, которые лишали ее разума.

«Не прикасайся ко мне!» — хотелось закричать ей, но она не могла произнести ни слова, так же как и оттолкнуть его в яростном желании отстоять свою свободу.

Неужели злость могла так парализовать мою волю? — беспокойно подумала Фейт. Или это действовала его мужская сила?

— Ты моя жена, — услышала она, одновременно почувствовав давление его губ. — Моя…

Да, его! Все куплено и оплачено! Собственная ярость поразила Фейт, но она была не в состоянии контролировать ее, так же, как и не могла контролировать то, что резко сжала зубы, укусив Нэша, чтобы противиться его властному поцелую.

Но огонь встретился с огнем, и ничто уже не могло бы остановить разрушающую мощь этой стихии.

Фейт услышала, как выругался Нэш, почувствовала вкус его крови, ощутила, как сжались его руки на ее бедрах. Он не оттолкнул ее, а, наоборот, резко притянул к себе, снова впившись в ее губы.

Не осознавая, что делает, Фейт изо всех сил молотила его кулаками, царапала, но тщетно. Она не в силах была противиться неизбежному, ощущая, как в крови пульсирует возбуждение, а желание горячей рекой растекается по телу.

Фейт чувствовала себя волчицей, дикой и отчаянной, переполненной одновременно ненавистью и страстью. Она хотела его — самца, который был предназначен ей судьбой. Но, в то же время именно он был врагом, врагом, которого она встречала агрессией и неприязнью.

Она знала, что Нэш чувствует то же самое.

Враждебность, столкнувшаяся с желанием, приводила к взрыву эмоций, и каждый должен был доказать, что он сильнее. Это была обратная сторона той нежности, с которой Фейт отдала ему себя в первый раз. Теперь, борясь с ним, она понимала, что, если он отпустит ее, даст победить, в ней навсегда останется та боль, прекратить которую может только Нэш.

И Фейт подалась к нему, откинув голову, обнажая для него нежную, уязвимую шею, выгнулась на его руке.

Нэш смотрел на нее сверху и чувствовал, как напрягаются все его мускулы, словно у зверя, приготовившегося к прыжку, чтобы убить. Он видел, как пульсирует тонкая жилка на ее шее, и желание прижаться к ней, завладеть ею охватило его с такой силой, что он не смог сдержать яростный, мощный, почти звериный рык.

Почему он должен испытывать угрызения совести и слушать тихий голос, который умолял о благоразумии и сочувствии? Разве Фейт не доказала, что ей незнакомы сами понятия совести и сострадания? Он мог взять ее прямо сейчас, наполнить жаром своего желания, унести их обоих в рай наслаждения и забвения.

Но тогда ему придется жить с тем, что он сделал, отказаться от всех своих принципов, опуститься туда, откуда уже не будет дороги вверх.

Он резко отпустил ее.

Фейт неуверенно потянулась к нему, с трудом удержавшись, чтобы не упасть, ее глаза были широко раскрыты — в них были шок и непонимание.

Часть его знала, что, сдаваясь темному желанию, он взывает к жизни, и в то же время красный туман раздражения сменялся вызывающим отвращение чувством ненависти к себе. Отомстить ей было его навязчивой идеей. И он, безусловно, виноват, что прикрывался памятью Филиппа. Якобы из-за смерти крестного она никогда не должна забывать о том, что сделала.

Развернувшись, Нэш устремился к выходу.

Молча Фейт смотрела, как он уходит. Они подошли к самому краю пропасти, и она задрожала от ужаса, осознав, насколько близко.

То, что только что произошло между ними, не должно больше никогда, никогда повториться. Она не может здесь оставаться. Даже если… Фейт коснулась своего живота, мысленно извинившись перед ребенком, что лишает его отца.

Вернувшись в Лондон, она свяжется с Робертом и расскажет ему о своем прошлом, а затем начнет искать новую работу — лучше за границей, где она сможет начать все с чистого листа и где не будет Нэша, постоянно причиняющего ей боль. Но и там не будет избавления от любви к нему.

Как она могла все еще любить его, Фейт не понимала. Она знала только, что это так.

Фейт придирчиво осмотрела свою комнату.

Все собрано, не так уж много пришлось собирать. Свадебное платье и аксессуары были аккуратно упакованы и останутся Нэшу, — пусть распоряжается всем, как сочтет нужным. Если он настроен так же, как и вчера, то, вероятно, захочет сжечь вещи, лишь бы навсегда уничтожить все, что напоминает о ней. Проделанная работа — планы, заметки — лежала в ее портфеле, который она отдаст Роберту. Осталось последнее.

Очень аккуратно Фейт сняла с пальца кольцо и положила в коробочку, где уже были сережки.

Нэш уехал из дома раньше. Фейт даже не представляла, куда он направился, но была рада, что его нет. Теперь она может уехать без лишнего шума и не расплакаться на его глазах, умоляя его, как много лет тому назад.

Фейт нахмурилась, закрывая маленькую коробочку. Она так и не нашла обручальное кольцо. Может быть, его где-то обнаружила миссис Дженсон, когда убиралась? Очень медленно Фейт направилась на кухню.

* * *

Нэш остановился перед зданием. Оно пустовало теперь, окна были разбиты, двор зарос сорняками. Нэш всегда считал это место холодным, казенным, и ему было отчаянно жаль Фейт, которой приходилось жить здесь. Детский дом! Это мрачное место в последнюю очередь могло называться домом.

Нэш не понимал, что заставило его приехать сюда, какие ответы он надеялся получить, на те вопросы, которые теснились в голове. Как мог он любить женщину, которая заставляла его презирать самого себя? На могиле Филиппа Нэш, в который раз решил, что тогда Фейт сама не знала, что делает, потому что некому было остановить, научить ее. Видит Бог, он хотел перечеркнуть прошлое, начать новую жизнь — для себя, для Фейт, для их возможного ребенка. А затем он услышал этот разговор с Ферндауном. И снова Фейт показала, кто она есть на самом деле!

Его глаза были так же пусты, как здание перед ним, он развернулся и пошел к машине.

— Миссис Дженсон, не могли бы вы… — Фейт замерла на полуслове, увидев женщину, которая стояла рядом с экономкой. — Чарлин, — прошептала она, не в силах поверить своим глазам.

— Тетя Эмма сказала, что ты вернулась, — сквозь зубы процедила женщина. — Какие неожиданные повороты судьбы, да? Кто бы мог подумать, после того, что ты сделала… Некоторые люди такие нахальные… Погоди, скоро в городе узнают, что убийца живет здесь… Это было уже слишком!

— Неправда! — воскликнула Фейт. — Ты лучше всех знаешь, что я не имела никакого отношения к тому, что случилось. Это были ты и твоя банда. Вы оклеветали меня, обвинили во всем, я всего лишь пыталась помочь Филиппу…

На мгновение ужас прошлого встал перед взором Фейт. Она никак не могла оправиться от шока, когда, войдя в кухню, увидела человека, виновного в смерти того, кого она так любила. Перед ней была та, что имела наглость заявиться сюда и продолжать издеваться над ней. Фейт очнулась, услышав смех чудовища, которого она знала раньше как Чарлин Дженкс.

— Нет, это ты, мисс Слишком-Хорошая-Что-бы-Быть-Правдой, рассказывала про нас всякие сказки, хотела, чтобы у нас были проблемы, — пропела Чарлин. Ее глаза были похожи на два кинжала, готовые вонзиться в Фейт. — Я до сих пор помню твое лицо, когда тебя уводила полиция. «Нэ-э-эш, не позволяй им забирать меня! — передразнила она Фейт, подражая ее голосу. — Нэш, ты же не веришь, что я могла сделать что-то с Филиппом…» Но он поверил всему, а почему нет? Тебя поймали за руку, с бумажником старого придурка. А мы сказали, что ты нас заставила и мы всего лишь следовали твоим приказам. Ты все и спланировала. Ты одна знала, что он останется в доме, а Нэш уедет. Ты постучала в дверь, так? А он тебя впустил. Мы сказали так, и все нам поверили. Включая твоего драгоценного Нэша.

— Прекрати! Перестань врать! — закричала Фейт, закрывая ладонями уши, ее лицо было белее мела. — Как вы могли такое сделать? Как могли напугать его… ведь из-за этого он… он… — Фейт не могла продолжать, сотрясаясь от рыданий.

А за полуоткрытой дверью стоял Нэш, бессильно прислонившись к стене, раздавленный услышанным.

Он приехал десять минут назад, вошел в пустой холл и направился на кухню, чтобы приготовить себе кофе. Но услышал громкие женские голоса из кухни… Его сердце билось медленно и болезненно, наполняясь осознанием непоправимости всего того, что произошло за последнее время.

Фейт невиновна! Все это время она пыталась убедить его, а он, как упертый баран, даже не хотел ее слушать. Как же она должна его ненавидеть теперь!

А на кухне Чарлин Дженкс продолжала изводить Фейт:

— Все было так просто… пока ты не ворвалась и все не испортила. Но мы заставили тебя заплатить за это… — угрожающе шипела она. — Как жаль, что тебя не посадили. Мы все знаем, благодаря кому… Он даже тогда продолжал иметь на тебя виды, твой драгоценный Нэш. Мы все об этом знаем, слышали, как он умолял присяжных проявить к тебе снисхождение. Ты для этого прыгнула к нему в постель, да? А ведь ты была несовершеннолетней! Подожди, скоро и эти слухи расползутся по городу.

Фейт оправилась от шока, который был вызван появлением Чарлин.

— Только попробуй распространить все это вранье про Нэша! — воскликнула она.

Нэш ходатайствовал за нее. Именно он сделал все, чтобы она не попала в заключение!

Нэш услышал все, что мог услышать. Резко распахнув дверь, он вошел в кухню, почти оттолкнув экономку и повернувшись к Чарлин.