Воспитатели были очень добры к ней, но Фейт столкнулась с неприкрытой враждебностью группы девочек, которые жили в интернате постоянно.

Ей разрешали звонить маме, но она ни слова не сказала о том, что эти девочки постоянно запугивали ее и требовали денег. Мама не должна была за нее волноваться, потому что для выздоровления ей требовались силы и спокойствие.

Через неделю после ее появления в детском доме состоялась экскурсия — воспитанниц повезли смотреть «Хаттон-хаус» и его сады. Фейт ужасно волновалась. Ее отец был архитектором, и девочка мечтала пойти по его стопам, но прекрасно понимала, что скудные доходы матери никогда не позволят ей поступить в университет.

Удовольствие от поездки испортило одно: девочки, которые так откровенно ее ненавидели, тоже поехали. Что их привлекало в архитектуре неизвестно. Фейт постоянно слышала от них, как именно они развлекаются: время от времени выбираются в город и воруют в магазинах.

— Почему ты никому не расскажешь? — спросила Фейт у девочки, которая ей это рассказала.

Та пожала плечами:

— Они прибьют меня, если узнают, а, кроме того, Чарлин уверяет, им все равно ничего не будет. Максимум, что им светит, это суд по делам несовершеннолетних.

— Всего лишь? — воскликнула пораженная Фейт, но девочка снова лишь пожала плечами.

— Брат Чарлин уже сидит в доме предварительного заключения несовершеннолетних преступников. Он говорит, что это круто, что они могут делать все что угодно. Его посадили за то, что он угнал машину. Чарлин это не нравится, она считает, нет ничего хуже воровства. А вот стащить какую-нибудь мелочь из магазина — это можно.

Фейт была в смятении. Девочкам нравилось дразнить ее и издеваться над ней, но болезнь матери давала ей силы игнорировать их нападки и отвечать достойным молчанием.

Однако кража из ее комнаты крошечного серебряного кораблика, который подарила ей мама, а ей он достался от отца, была сильным ударом. Фейт знала, кто это сделал, и сообщила о краже.

До «Хаттон-хауса» можно было дойти пешком, но их повезли туда на автобусе. Фейт до сих пор помнит тот восторг, что охватил ее, когда она впервые увидела дом.

Спроектированный Лютенсом, он хранил какой-то сказочно-рыцарский дух, хотя Фейт сразу отметила почерк известного архитектора. Пока другие девочки со скучающими лицами слонялись по зданию, Фейт с неподдельным восторгом исследовала каждую комнату, и когда она во второй раз скользнула в кабинет, чтобы получше разглядеть его, Филипп Хаттон и заметил ее.

На вид ему было чуть больше семидесяти. Худой, аскетичного вида элегантный мужчина, с добрыми и мудрыми глазами и приятной улыбкой. Фейт сразу привязалась к нему. Она провела с ним остаток дня, слушая рассказы об этом удивительном доме и его истории, впитывая буквально каждое слово и в ответ рассказывая о своей жизни.

С большим трудом Филипп уговорил воспитательницу оставить Фейт после того, как остальные уехали, на чай.

— Но как она доберется домой? — протестовала женщина.

— Мой шофер доставит ее, — ответил Филипп.

Фейт улыбнулась, вспомнив благородство и аристократизм, которыми, казалось, был наполнен воздух возле Филиппа.

Фейт помнила каждую минуту того вечера.

Филипп отправил ее под присмотром экономки наверх, «помыть руки». Когда девочка вернулась, то обнаружила, что он уже не один.

— А, Фейт! — воскликнул Филипп. — Спускайся скорее и познакомься с моим крестником, Нэшем. Он приехал сюда на лето. Нэш, поздоровайся с Фейт. Она поклонница Лютенса.

Так все началось. Один взгляд на Нэша — высокого, невообразимо красивого, мускулистого, со светлыми волосами и зелеными глазами и почти физически ощутимой аурой мужской силы и сексуальности, — и Фейт влюбилась без памяти. А, как же иначе?

Они ели свежую спаржу, великолепную лососину, клубнику со сливками, — любимый летний ужин Филиппа, как она позже узнала, — и даже после стольких лет вкус лосося и запах клубники всегда возвращали ее к тому летнему вечеру.

Тогда ей казалось, что комната озарилась каким-то золотым светом, волшебным сиянием, которое преобразило все вокруг. Она представляла, что неожиданно выросла, стала взрослой, и Филипп с Нэшем внимательно слушают ее, как равную, во время застольной беседы.

Она даже забыла о своем нестерпимом горе и жутком существовании в детском доме, почувствовав себя гусеницей, которая только что превратилась в бабочку и впервые ощущает сладостную радость и свободу полета.

Обратно ее отвез Нэш. Фейт помнит, как заколотилось ее сердце, когда он остановил машину у входа. Было уже темно, лужайка озарялась размытым светом луны. Фейт на заднем сиденье замерла… Коснется ли он ее? Поцелует? Чувствует ли он то же, что и она сейчас?..

Фейт печально улыбнулась, вспоминая свои наивные желания и жгучее разочарование, когда Нэш просто поблагодарил ее за доброту к своему крестнику.

— Но мне правда очень понравилось с ним разговаривать! — пыталась убедить она Нэша.

Меньше чем через неделю Фейт поселилась в «Хаттон-хаусе» — благодаря письму, которое Филипп написал ее маме с просьбой позволить Фейт провести остаток каникул в его поместье.

Она тогда чуть не лишилась дара речи, не могла поверить в такое счастье. Если бы Фейт только знала, чем закончится ее пребывание в этом гостеприимном доме!..

Неосознанно Фейт снова двинулась к окну, пытаясь отбросить ужасные воспоминания. Отсюда открывался прекрасный вид на великолепные сады, спланированные Гертрудой Джекилл. Фейт помнила, как неторопливо ходили они тогда с Филиппом по тропинкам, окаймленным роскошными клумбами и искусно подстриженными кустами, до летнего домика и обратно.

Фейт вздрогнула, увидев, как к дому подъехала большая машина и оттуда появился Нэш. Где он был? Если бы она знала, что он отъезжал, она бы спустилась и что-нибудь поела. Она не хочет есть с Нэшем.

— В доме полностью оборудованная кухня и все, что тебе может понадобиться, но ты можешь пользоваться казенными деньгами, если тебе захочется поужинать вне дома, и я надеюсь, тебе захочется… — улыбнулся Роберт перед отъездом, — особенно, когда приеду я.

Фейт улыбнулась в ответ, но интерес Роберта к ней ее не на шутку беспокоил — вот еще одна проблема, которую она не могла предвидеть при приеме на работу.

Девушка считала, что имеет полное право не сообщать работодателям о событиях, которые привели к смерти Филиппа. Но утаить их от кого-то близкого невозможно.

Ей нравился Роберт. Конечно, нравился. И, конечно, когда-нибудь она выйдет замуж и родит детей… Но… эти мысли не приносили ей уверенности и покоя.

Зачем в ее жизни снова появился Нэш? Она задрожала, вспоминая, как он смотрел на нее, когда говорил, что намерен добиться возмездия за смерть Филиппа.

Случайно ее взгляд скользнул вниз — Нэш как раз направлялся к дому. Как будто какая-то злая сила заставила его остановиться в этот момент и поднять голову. Взгляд Нэша остановился на ее окне. Фейт резко отступила, но поняла, что Нэш заметил ее.

В то лето она провела у этого окна слишком много времени, ожидая его появления. Отсюда открывался отличный вид на дорогу, и тогда юный Нэш обожал гонять на ярко-красной спортивной машине.

Хотя Нэш проводил лето, помогая своему крестному, он тогда уже работал в бизнесе, который положил начало его финансовой империи.

В те дни, заметив, что она наблюдает за ним, Нэш останавливался под ее окном и улыбался ей, дразня, что когда-нибудь он не выдержит и заберется по стене, чтобы похитить.

Фейт молилась про себя, чтобы он сделал именно это. Она была безнадежно влюблена в Нэша, в ее сердце не было больше места ни для кого и ни для чего. Он был ее идеалом, ее героем — девочка превращалась в женщину. Ее желание с каждым днем становились все сильнее и мучительнее.

Она не осмеливалась взглянуть на его губы из страха покраснеть и выдать свое желание, из страха, что он поймет: она думает только об этом и шепчет про себя, как заклинание, те слова, что боится произнести: «Поцелуй меня…»

Сегодня, десять лет спустя, он поцеловал ее… Слишком поздно… Не так, как она мечтала об этом — с любовью и нежностью, обожающим взглядом, умоляющим о ее любви. О, нет… Этот поцелуй был наполнен тяжелой ненавистью к ней, холодом и яростью, желанием наказать.

Но почему же тогда она ответила на него с такой страстью, какой никогда не вкладывала до этого в поцелуи с мужчинами?

Потому что ее обманули воспоминания, вот почему!.. Фейт думала, хотела думать, что это был тот Нэш, которого она тогда так страстно и безнадежно хотела поцеловать. А что касается остальных мужчин — это были обычные свидания, ничего серьезного, и целовала она их только потому, что так было нужно… Она и не собиралась больше ничего давать им, кроме этих поцелуев.

Может быть, только с Робертом Фейт почувствовала какое-то более глубокое и сильное чувство, которое могло бы появиться между ними. Могло бы, но не появилось… Фейт всегда оберегала свой внутренний мир и лишь немногих была готова впустить в него. И никакой мужчина, пусть даже это будет Нэш Коннот, не сможет заставить ее повторить те опасные ошибки, которые она совершила в пятнадцать лет.

Фейт усвоила, что главное в любых отношениях — абсолютное взаимное доверие. Без этого… без этого не может быть ничего — вернее, ничего, чего она хотела бы, о чем мечтала.

В тяжелые моменты, после смерти матери и Филиппа, единственное, что помогло ей выжить, было осознание того, что Филипп верил ей достаточно, чтобы сделать этот неожиданный подарок в завещании.

Когда Фейт узнала, что Филипп завещал ей деньги для учебы в университете, она сначала не поверила. До этого, единственным выходом для нее было устройство на работу и учеба в свободное время, что, по понятным причинам, делало ее цель практически недостижимой. Но еще большее значение для нее имел тот факт, что после всего произошедшего он верил именно ей! Ценнее и важнее этого ничего не могло и не может быть. Это был дар такой драгоценный, что воспоминания о нем, каждый раз наполняли ее глаза слезами, а сердце чувствами, которые такие типы, как Нэш, никогда в жизни не поймут и не оценят…

Нэш, для которого, все было либо черным, либо белым… Нэш, который, мог морально уничтожить человека, даже не дав ему возможности защититься… Нэш, в чьих глазах она была вором и убийцей…

Нэш нервно шагал к дому. У него бешено заколотилось сердце, когда он увидел Фейт в окне, с непередаваемой игрой красок и света в волосах, которые сверкали то прохладным серебром, то теплым золотом. Нэш против воли словно перенесся в прошлое.

С того самого момента, как крестный заявил о своем желании пригласить Фейт провести у них каникулы, Нэш знал, что она принесет неприятности, но разве мог он предположить, какой трагедией все закончится?.. Проблемы, которые он ожидал, никак не были связаны с воровством и… убийством.

Он нахмурился. Как и крестный, Нэш был очарован Фейт, думая, что она наивная маленькая девочка. Нэш и предположить не мог… Отчаяние навалилось на него. Черт, он даже собирался защищать ее, думая, что тяга к нему совершенно невинна и что Фейт действительно не понимала, что именно вызывала в нем, когда вот так смотрела на него своими синими глазами.

Нэш даже испытывал какое-то болезненное удовольствие от того, как она опускала взгляд на его губы — дерзко и в то же время смущенно, — и думал, что же она сделает, если он ответит на ее призыв, отдавшись жадному желанию.

Но ей всего пятнадцать — еще совсем ребенок! — столько раз за это лето приходилось напоминать ему себе, жестко и бескомпромиссно подавляя растущее желание. И неважно, что его тело, напрягаясь до боли, стремится к ней.

Нэш знал, что поддаться страстному влечению было бы нечестно и неправильно.

Но ей не всегда будет пятнадцать, говорил он себе. Она станет взрослой и тогда… Тогда он заставит ее платить за каждый терзающий взгляд, поцелуем за каждый поцелуй, который он хотел сорвать с ее губ, но так и не сорвал.

Сколько ночей он не мог спать, когда его тело горело от желания! Он представлял ее рядом и еле сдерживал стоны. Шелковистая безупречная кожа, мягкие чувственные губы, прекрасные, как розы, глаза темно-голубые, как колокольчики… Как же он хотел ее, он почти болел от этого желания! И каким он был идиотом, думая о своем будущем, которое заполняла она, — их общем будущем.

Даже себе не мог Нэш сознаться, с каким трепетом ждал, что Фейт будет встречать его у окна — современная Рапунцель [Рапунцель (Колокольчик) — героиня одноименной сказки братьев Гримм. — Здесь и далее прим. ред.], заточенная в башню, но не своим отцом, а в силу возраста и из-за его, Нэша, собственных моральных убеждений.

Каким ударом было понять, что невинность, которую он так старался защитить, была не более чем фикцией, а за ней успешно пряталась настоящая Фейт. Но даже это было ничем по сравнению с болью, связанной с его крестным.

Болью, злостью и чувством вины. Если бы Нэш не был так одурманен Фейт, если бы не был так увлечен собственным бизнесом, который сделал его богатейшим человеком, он мог бы ясно увидеть, что происходит и какова Фейт на самом деле.

Но больше он ни за что не попадет в эту ловушку!

Исполняя волю крестного, Нэш должен был передать дом благотворительной организации. Как же получилось, что Нэш выбрал Фонд, в котором, как позже он узнал, работает она? Он тут же вылетел из Нью-Йорка в Лондон, несмотря на важные дела. Первым его побуждением было просто предупредить Роберта Ферндауна, что Фейт не та, за кого себя выдает. Когда он услышал, как Роберт восхваляет ее способности, и увидел саму Фейт, его охватила волна гнева. И именно тогда он решил наказать ее за преступление, которое она совершила, наказать не быстро и тотчас, а дать почувствовать, как страдал его крестный… держать ее в постоянном страхе и ужасе от ожидания финального удара.

Нэш поднялся на крыльцо и остановился в дверях. Он все еще ощущал вкус поцелуя на губах, чувствовал ее тепло и непроизвольную реакцию собственного тела. Нэш резко развернулся. Что он с собой делает?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Фейт расслабила пальцы, устало поднялась и отошла от ноутбука. Не слишком ли рано начинать работать над схемой дома?

Во-первых, она должна все проверить и посоветоваться с Робертом, стоит ли статуям оставаться в саду, или лучше поместить их куда-нибудь, где они будут в большей сохранности. Завтра она их тщательно осмотрит и проконсультируется с Робертом.

Фейт напряглась, услышав стук в дверь, зная, кто это, и сомневаясь, стоит ли отвечать.

— Что? — спросила она Нэша, который стоял за дверью.

Когда он выходил из машины, то был в другой одежде. Теперь на нем была футболка, которая так облегала его тело, что Фейт внезапно бросило в жар.

Девочкой она обожала Нэша, почти боготворила, а теперь, повзрослев, стала бояться его неукротимой сексуальной энергии, которая буквально кипела в нем. Боялась, и в то же время поддавалась, не в силах ей противостоять.

— Ужин, который приготовила миссис Дженсон, все еще в холодильнике. Она обидится, если мы не съедим его, — резко произнес Нэш.

Слова «Я не голодна» застыли у нее на языке, потому что в этот момент в животе предательски заурчало. Не в силах встретиться с Нэшем взглядом, Фейт опустила глаза и сухо сказала:

— Я скоро спущусь. Мне надо кое-что закончить.

Фейт выждала, пока он ушел, и кинулась закрывать дверь. Ее руки дрожали. Она придумывает или в воздухе действительно распространились флюиды опасности? Опасности? Или это что-то еще — гораздо более ужасное?

Она ополоснула горящее лицо холодной водой и причесалась. Мало похоже, что Нэша волнует, поела она или нет. А может, он хочет проследить, чтобы она не убежала, прихватив с собой что-нибудь ценное? — цинично подумала Фейт.

И все же, когда она спустилась и обнаружила, что в кухне Нэша нет, ее постигло чувство… Чувство чего? — резко спросила себя Фейт. Нет, не разочарования, ни в коем случае. Она рада, что он позволил ей поесть спокойно, в одиночестве.

Но едва она открыла холодильник, как поняла, что ошиблась — послышались его шаги.

— Спаржа и лососина, — пробормотала Фейт, увидев оставленный ужин. Ее глаза наполнились слезами, она заморгала, чтобы прогнать их, Нэш ни в коем случае не должен этого видеть.

Любимое блюдо Филиппа…

Внезапно Фейт поняла, что, несмотря на голод, не сможет есть это. Трясущейся рукой она закрыла холодильник.

— Я передумала, — сказала она Нэшу, — мне не хочется есть.

Искреннее недоумение в его взгляде при других обстоятельствах позабавило бы ее. Но она увидела, как выражение его глаз быстро сменилось на гневное и он двинулся, чтобы перегородить ей дорогу.

— Не знаю, какую игру ты затеяла… — угрожающе начал Нэш.

Фейт чувствовала, что силы покидают ее. Сегодня был долгий день, который начался с ликования и гордости, что Роберт назначил ее ответственной за такой важный проект, и который превратился в затянувшийся кошмар, как только она увидела Нэша. Он принес с собой ненависть и снова заставил вспоминать то, что несло столько боли, не считая тех ощущений, что она испытала от его поцелуя.

— Я не затеваю никаких игр! — ответила она дрожащим голосом, готовая сорваться. — Это ты играешь, Нэш. Зачем ты приехал сюда? Зачем остался именно здесь? Это не было оговорено с советом распорядителей.

— А не много ли ты знаешь для нового работника? — вкрадчивым голосом поинтересовался Нэш, и Фейт поняла, что это только начало ее пытки. — Или ты для него не просто новый работник, а кое-кто еще? Попытайся-ка угадать, зачем я здесь? — произнес он, резко сменив тон. — Неужели ты думала, что я оставил бы тебя в покое?

— В этом доме множество архитектурных ценностей — деревянные обшивки, архитравы, камины, они стоят сотни фунтов. Их могут украсть, или они попадут к какому-нибудь недобросовестному застройщику, который даже не поинтересуется, откуда они.

Все, что она говорила, было правдой, но Фейт внезапно сообразила, что Нэш может подозревать в таких умыслах именно ее. Прежде чем она смогла сказать что-то в свою защиту, он снова набросился на нее.

— А ты не собираешься сказать Роберту, что попросила меня поцеловать тебя? — спросил он с уничтожающей мягкостью в голосе.

— Что? Я не… я не просила тебя! — яростно отрицала Фейт, ее лицо порозовело от гнева.

— А вот и неправда, — дразнил он ее. — «Поцелуй меня» — вот что ты мне сказала. — Его рот искривился. — Ну, конечно же, ты всегда все отрицаешь…

Теперь она побледнела от ужаса, потому что считала, что не говорила вслух тех слов. Конечно, она не могла, никак не могла произнести их! Но значит, это все-таки произошло, если только Нэш не обладал способностью читать мысли.

— А теперь ты попытаешься притвориться, что тебе это не понравилось, — продолжал издеваться Нэш.

Это было уж слишком.

— Не понравилось, — равнодушно согласилась она.

— Ах, нет? Ну, тогда есть только один способ проверить, что ты говоришь правду.

Он смотрел на нее взглядом голодного льва, и Фейт прокляла все на свете за то, что позволила вовлечь себя в эту словесную перепалку, в которой Нэш ни за что не оставит за ней последнее слово.

— К сожалению, в «Хаттон-хаусе» не предусмотрена камера пыток для меня, — сказала она с раздражением.

— Мне не понадобятся пытки, чтобы доказать, что ты лжешь, — вкрадчиво произнес Нэш. — Вот, смотри…