Полли почувствовала, что дрожит! Почему у них всегда так происходит? Почему они так много спорят… так яростно сражаются? И почему, если Маркус ее не любит и относится к ней с враждебностью и презрением, он так много делает для нее? Впрочем, ей известен ответ. Сначала причиной являлся Ричард, а потом Брайони.

—  Ричард был моим мужем, — напомнила она ему, и голос ее слегка дрогнул.

—  Был! Был, Полли. — Маркус нарочито подчеркнул это слово. — Ричард мертв, и уже очень давно.

—  Брайони хочет, чтобы я устроила ужин, — быстро перевела она разговор на другую тему. — Она…

—  Да, я знаю, — перебил ее Маркус.

Полли безнадежно посмотрела ему в глаза. Что еще сказала ему Брайони? Что нашла для него женщину, которая, по ее мнению, станет ему прекрасной женой? Полли бы этому не удивилась. Маркус выслушает от Брайони что угодно, даже то, чего не позволит сказать никому другому. Они с Брайони настроены на одну волну, они прекрасно понимают друг друга, и это заставляет ее чувствовать себя лишней, завидовать… Завидовать? Своей дочери?.. Полли яростно оборвала свои мысли.

—  Я пошла, — резко бросила она Маркусу.

Выйдя на тропинку к дому, она старалась держаться от него на расстоянии и испуганно вздрогнула, когда зацепилась волосами за ветку.

—  Остановись на минуту, — скомандовал Маркус и протянул руку, чтобы высвободить ее волосы.

Он стоял слишком близко к ней. Слишком близко. Полли почувствовала, что у нее кружится голова и слабеют ноги.

—  Стой спокойно, — раздраженно повторил Маркус, аккуратно вытаскивая ветку.

У Полли возникло ощущение, будто Маркус обнимает ее… Она чувствовала, как у нее горит лицо, как ее охватывает нервное напряжение, почти паника. Полли едва дышала, и, если бы он, наконец, не отошел, она бы наверняка сотворила какую-нибудь глупость.

—  Ну вот, теперь ты свободна.

Свободна… Полли уже была готова сказать ему, что она не может быть свободна… но вовремя остановила себя. Ее «спасибо» было кратким и резким, будто слова застревали у нее в горле.

Маркус постоянно вызывал у нее протест, заставлял переживать, будоражил и раздражал ее больше, чем кто-либо другой. Иногда она чувствовала взаимную враждебность в их отношениях. Но жизни без Маркуса Полли уже не мыслила.

—  Нет необходимости сопровождать меня, я справлюсь сама, — отрывисто и скупо произнесла она.

—  Ты никогда не бываешь, довольна, когда я тебе помогаю, — уколол ее Маркус. — Полли, а тебе не приходило в голову… — Он замолчал.

—  Что должно было прийти мне в голову?

Но Маркус просто покачал головой и мрачно произнес:

—  Не имеет значения.

«Нет, — хотела она поправить его. — Это я не имею для тебя значения, Маркус, именно я!» Ей едва хватило сил сдержаться.

Войдя в дом, Полли сразу прошла в кухню, где в ней пробуждался какой-то древний, необъяснимый кулинарный инстинкт.

«Мам, тебе надо было иметь полдюжины детей, а не одного ребенка», — часто говорила ей Брайони.

Может, дочка не так уж далека от истины; может, любовь, которую Полли изливала на «Фрейзер-Хаус» и его гостей, была просто формой замещающей терапии. Таким образом, она давала выход той любви, которую уже не могла подарить своему возлюбленному Ричарду…

Но удивительно, как Маркус был похож на нее по части еды! Настаивая на высококачественной, полезной для здоровья пище, он, как и она, не был гурманом. Поэтому и оставался таким стройным, мускулистым, полным огня.

А еще Маркус поддерживал форму физическими упражнениями. Однажды Полли торопилась в бассейн, где часто плавала перед завтраком. Войдя, она увидела, что Маркус уже там. Потрясенная, Полли наблюдала, как он вытягивается в эффектных движениях кроля, как ловко переворачивается у дальнего конца бассейна. Она быстро повернулась к выходу, но, к ее досаде, Маркус вышел из воды и пошел за ней.

—  Прекрасный купальник, — снисходительно заметил он, рассматривая ее. — Откуда такой? От какой-нибудь подружки Брайони, участвовавшей в кастинге?

Возможно, купальный костюм Полли был слегка старомоден, простоват, она покупала его, когда Брайони была еще ребенком. Но бикини, которое ее заставила купить дочь в прошлом году, являлось, по мнению Полли, слишком открытым и вызывающим.

Полли глядела, как капли воды прокладывают дорожки, стекая по темным волосам Маркуса через рельефные мускулы его груди и живота, и потом…

Проследив за ее взглядом, Маркус усмехнулся и обернул бедра полотенцем. Только тут до нее дошло, как пристально она уставилась на него и куда именно смотрит. Ее лицо загорелось от стыда так сильно, что он спросил:

—  Что такое, Полли? Ты что, забыла, как выглядит мужчина, или это… — он протянул руку и дотронулся до ее разгоряченного лица, — потому, что ты, наконец, вспомнила? — И, прежде чем она успела хоть что-нибудь произнести, требовательно спросил: — Ты что, думаешь, если бы вы с Ричардом поменялись местами, Ричард также соблюдал непорочность?

—  Непорочность соблюдать легко, когда ты… когда существует только один человек в мире, которого ты любишь, только один мужчина, которого хочешь, — парировала она; и это была правда.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

—  Ага! Я так и думала, что ты все равно наденешь это. — Брайони ворвалась к Полли в комнату, когда та застегивала прямое, черное платье, собираясь идти на ужин.

—  Что ты имеешь в виду? Я всегда надеваю это платье на вечеринки.

—  Конечно, — кивнула Брайони, — такие скучные шмотки носят только старухи, которым далеко за пятьдесят.

—  Ну… потому я его и купила, — согласилась Полли.

—  Мамочка, тебе же не пятьдесят, и потом, если Маркус увидит тебя в нем, он сойдет с ума. В прошлый раз он строго-настрого велел мне, чтобы я его сожгла.

—  Вряд ли его интересуют мои наряды, — засомневалась Полли. — Ну, в таком случае…

—  Господи, ну что я такого сказала? И что происходит у вас с дядей Маркусом в последнее время? Знаешь, когда я была маленькой, мне всегда хотелось, чтобы Маркус был моим отцом. Я закрывала глаза и мечтала, чтобы вы с ним поженились.

—  Никогда! — мгновенно отреагировала Полли. — Слышишь, никогда я…

—  Ммм, то же самое всегда повторяет и дядя Маркус, — забормотала Брайони, а затем добавила: — Но что теперь об этом говорить… Смотри-ка, что я достала для тебя.

С гордым видом она показала пакет, который держала за спиной, и продемонстрировала его содержимое.

—  Господи, Брайони! — ахнула Полли, увидев небольшое платье, которое дочь держала перед собой на вытянутых руках. — Ты же не думаешь, что я надену это.

—  Думаю, — возразила Брайони.

—  Оно мне не подойдет.

—  Еще как подойдет; это стрейч, — самодовольно сообщила ей дочь, поглаживая, мягкую черную ткань с изящно разбрызганными черными бусинками.

—  Брайони, я никогда не смогу надеть его. — Полли в замешательстве рассматривала прозрачную ткань.

—  Расслабься, мам, — засмеялась девушка. — Под него надевается чехол. Снимай быстренько свое ужасающее старье, и я помогу тебе одеться.

Полли Тщетно пыталась отказаться: Брайони продолжала действовать по-своему, напомнив ей, что на ужин приглашены ее бой-френд и его родственники.

—  Ты же хочешь произвести хорошее впечатление, — подольстилась она к матери. — Еще будут Сюзи и ее шеф.

—  Мне казалось, что ты приглашаешь Сюзи для Маркуса, — пробормотала Полли сквозь зубы.

Посмотрев на часы, она решила спуститься вниз и проконтролировать молодого повара.

Бросив взгляд в зеркало, Полли поняла, что Брайони права: надетое на чехол платье выглядело респектабельно и эффектно.

—  Ну, я же говорила, что оно тебе великолепно подойдет, — ворковала Брайони, глядя на отражение матери.

—  Пожалуй, да, — сухо согласилась Полли. Неужели она такая стройная? К тому же, черный цвет делал ее более чувственной…

Надевая платье, она слегка растрепала прическу, и теперь волосы мягко обрамляли ее лицо.

—  Нет, нет, оставь как есть, — скомандовала Брайони, увидев, что мать взялась за щетку, — это выглядит так…

—  Так — неаккуратно, — строго проговорила Полли.

—  Ну, нет… совсем нет, — запротестовала Брайони. — Поторопись, мамочка, они уже скоро будут здесь.

Полли понимала, что она права, и, бросив последний неуверенный взгляд в зеркало, пошла за дочерью.

Платье не было коротким, но подчеркивало ее формы. Вырез лодочкой открывал матовые плечи и шею, а длинные узкие рукава красиво облегали тонкие руки.

Шеф-повар Эндрю облегченно вздохнул, когда Полли появилась на кухне, и она забыла о своем платье и прическе. Сняла пробу с блюд, убедилась, что все в порядке, и как раз в этот момент в кухню ворвалась Брайони и сообщила, что гости прибыли.

Маркус стоял около стола с напитками и мило улыбался высокой блондинке — это была обещанная Брайони Сюзи, — но, когда увидел Полли, выражение его лица изменилась.

—  Полли. — Он оставил свою даму и подошел к ней.

—  Тебе нравится мое платье? — нервничая, спросила она. — Брайони выбрала его для меня. Оно…

—  «Нравится» — совсем не то, что я хотел бы сказать, — начал Маркус и замолчал, потому что его догнала Сюзи и фамильярно взяла под руку.

Конечно, она необыкновенно элегантна и очень подходит Маркусу, решила Полли, глядя, как девица откинула длинные белокурые волосы и прижалась к Маркусу, когда он спросил, что она будет пить.

С Крисом Полли была уже знакома, а его крестные родители, приятная пара лет пятидесяти, относились к тому типу людей, которых Полли любила принимать у себя в отеле в качестве гостей.

Немного в стороне ото всех стоял еще один гость, видимо шеф Сюзи, высокий, красивый молодой человек, чисто выбритый и модно причесанный. Такими бывают только американцы. Он встретился взглядом с Полли, и его глаза загорелись живым интересом.

Полли по-хозяйски следила, все ли в порядке, но вдруг обнаружила, что чаще всего ее взгляд останавливается на Маркусе. Маркус был слишком занят Сюзи, чтобы заметить, что другой мужчина проявил к ней интерес. А если и заметил, то что? Разве Полли нужно одобрение Маркуса, чтобы радоваться тому, что привлекательный незнакомец оказывает ей знаки внимания?

—  Это Полли, моя мать, — объявила Брайони, вытягивая Полли в центр комнаты.

Дочка знакомила ее с гостями, а Полли видела только, как Маркус повернулся к ней спиной, рассматривая стол с закусками. Американский шеф Сюзи, Фил Бернстайн, улыбнулся ей и протянул руку. Он задержал ее ладонь чуть дольше положенного и с восхищением признался:

—  Брайони упоминала, что вы прекрасно выглядите, но такого я не ожидал!

—  Только не говорите, будто мы похожи на сестер, — с улыбкой взмолилась Брайони.

Фил в ответ засмеялся, не отводя взгляда от Полли.

—  И не собираюсь. Брайони вовсе не похожа на вас, — продолжал он таким сладким голосом, что Полли захотелось пить. — Вы… — Он поднял подбородок и опять обвел ее взглядом.

—  Фил, зачем вы смущаете миссис Фрейзер? — вмешалась Сюзи, бросив на Полли холодный, оценивающий взгляд, ясно говоривший, что женщина ее, Полли, возраста уже не может пользоваться у мужчин успехом. — Я хочу посмотреть ваш отель, — обратилась она к Маркусу, демонстративно отвернувшись от Полли. — Конечно, отель в стиле английского загородного дома сейчас уже немоден, но мне интересно…

Полли очень огорчило то, что Маркус согласился показать отель, не спросив ее об этом. В конце концов, они с Маркусом являются финансово равноправными партнерами.

—  Очевидно, вы получаете приличный доход, — продолжала Сюзи. И без всякой связи добавила: — Я видела такое платье в бутике в Лондоне, оно от того дизайнера, вещи которого меня не привлекают. Я предпочитаю одежду от Гуччи. Эти длинные рукава больше подходят пожилым женщинам, не так ли?

Полли закусила губу, но, к ее удивлению, Фил Бернстайн заметил:

—  По-моему, Полли не относится к пожилым, ты слишком категорична, Сюзи.

У Полли не было времени продолжать эту «светскую беседу». Окинув стол быстрым профессиональным взглядом и убедившись, что все на своих местах, всем удобно, все расселись, она кивнула официантам, и те начали разносить блюда.

—  Суп просто великолепен! — восхищался Фил Бернстайн.

—  Благодарю вас, — улыбнулась ему Полли. — Это мой собственный рецепт, и…

—  В «Гиффордс-Кэй» три главных шеф-повара и меню со всего света, — внезапно перебила ее Сюзи. — У нас часто останавливаются самые известные кинозвезды, не так ли, Фил?

—  Да, этим летом гостила Мег Райан, — с милой улыбкой сообщил тот Полли. — Вы чем-то похожи на нее…

—  Не думаю, — возразила Полли.

—  Ты победила, мама! — чуть позже заявила Брайони. — Знаешь, он ведь миллионер, и гостиничное дело входит в сферу его деловых интересов.

—  Хм! Если он что-то и захочет купить, это будет, уж во всяком случае, не «Фрейзер-Хаус», — усмехнулась Полли.

—  Я иногда думаю, ма, кого из нас ты любишь больше, меня или отель? — спросила Брайони.

—  Какие могут быть вопросы, конечно, отель, — с серьезной миной ответила Полли.

Их веселый смех привлек внимание Фила.

—  Что вас так насмешило? — подойдя к ним, спросил он.

—  Мама надо мной пошутила, — хихикнула Брайони.

—  Никак не могу привыкнуть к тому, что вы — мать Брайони, — сказал Фил. — Вы сами выглядите юной девушкой, особенно с такой сексапильной прической.

—  Что? — Полли, смутившись, подняла руку, чтобы поправить волосы.

—  Не надо, оставьте. Мне очень нравится, — мягко попросил Фил. — Это… это делает вас такой, как будто вы только что встали с любовного ложа…

—  О! — Полли задохнулась от изумления и смутилась еще больше.

—  Полли, я думаю, гости созрели для следующего блюда. — Резкий голос Маркуса вернул Полли к реальности.

—  Следующего блюда не будет. Только кофе, и я думаю, нам лучше перейти в гостиную.

—  Вот как? — язвительно произнес Маркус. — Сегодня ты удивляешь меня. По-моему, Бернстайн считает тебя лучшим кушаньем.

—  Он просто вежлив со мной.

—  Вежлив, говоря, что ты походишь на женщину, только что вставшую с любовного ложа? И ты, такая непорочная, называешь это вежливостью?

—  Но он совсем другое имел в виду, — начала Полли и остановилась. Что происходит? Разве это Маркус? Почему его так взволновали слова Фила? Краем глаза Полли заметила, что Сюзи и Фил повернули головы в их сторону.

—  Кто-нибудь хочет еще кофе? — предложила Полли, улыбаясь.

Все отрицательно покачали головой.

—  Прекрасный ужин, — тепло поблагодарил Фил, к которому присоединились и другие.

Сюзи бросила на Полли откровенно враждебный взгляд и снисходительно сказала:

—  Боюсь, что здесь я не судья. Наши повара готовят совсем другие блюда.

Полли чувствовала, как в ней поднимается гнев, но промолчала, предоставив Филу и отцу Сюзи одернуть забывшую правила приличия девушку.

—  Я никогда не пробовал ничего изумительнее. Похоже на горячий салат. — Отец попытался сгладить грубость дочери, но та решительно перебила его, сказав, что это еда для пожилых мужчин, обожающих традиционные пудинги и легкие кушанья.

Закончив свою обличительную тираду, она обратилась к Маркусу:

—  Вы обещали мне показать отель.

—  Может, и мы отправимся вместе с ними? — предложил Полли Фил Бернстайн.

Слегка напрягшись, Полли согласилась. По взглядам Сюзи и Маркуса она поняла, что те вовсе не в восторге от этого предложения.

Фил открыл перед Полли дверь гостиной, и этот жест придал ей решительности. Во всяком случае, у нее столько же прав показывать отель, как и у Маркуса, она также имеет право наслаждаться компанией привлекательного мужчины, нравится это Маркусу или нет.

То ли ей показалось, или это было на самом деле так, но Фил замедлил шаги, увеличив дистанцию между двумя парами, и теперь шел почти вплотную к Полли. Она чувствовала, как его руки касаются ее, слышала его дыхание.

—  Фил, что ты там делаешь? — резко спросила Сюзи, внезапно повернувшись к ним.

Тон ее голоса показался Полли слишком фамильярным для подчиненной, обращающейся к своему шефу.

—  Любуюсь видом, — беспечно ответил Фил.

Сюзи была вне себя, однако снова пошла вперед.

Полли стала догонять их, но Фил взял ее за руку.

—  Пусть они идут, — спокойно произнес он. — Я должен извиниться за Сюзи, она была резковата…

—  Мне кажется, она слишком торопится везде успеть, — дипломатично предположила Полли.

Как мило, что Фил извинялся за Сюзи, но Полли подозревала, что та не поблагодарила бы его за такую тактичность.

—  Родители Криса говорили, что вы овдовели, будучи очень молодой.

—  Да, — подтвердила Полли.

—  И больше не выходили замуж? Полагаю, при такой внешности вы не имели недостатка в претендентах, — галантно улыбнулся Фил.

—  Растила Брайони и содержала отель, у меня не оставалось времени… на что-нибудь еще, — ответила Полли.

—  Ммм… Думаю, что ваш сторожевой пес не подпускал других мужчин, пытавшихся войти в вашу жизнь, — сухо заметил Фил, махнув в том направлении, куда удалилась другая пара.

—  Мой… мой сторожевой пес? — изумленно повторила Полли. — Вы имеете в виду… Маркуса? О, но он… нет…

—  Он ваш деловой партнер и совладелец отеля, в его интересах, чтобы вы остались одинокой. — Фил говорил горькие вещи, но облекал их милой улыбкой. — Будь я на его месте, поступил бы так же.

Полли ничего не ответила. Маркус никогда бы не стал мешать ее отношениям с кем-либо, если бы она захотела это сделать. Но уверена ли она в этом после слов Фила? Его слова задели ее больше, чем она это показала. Сюзи и Фил, похоже, считали, что только Маркус обладал здесь реальной властью.

—  Что вы скажете? — добивался ответа Фил.

Полли остановилась и взглянула на него. Он смотрел на свою спутницу насмешливо, но с явным мужским интересом.

—  Я свободна, — сказала она. — А мой сторожевой пес… — она сделала паузу и потом неожиданно для себя заявила; —… вскоре перейдет в новую конуру.

Господи, что это на нее нашло? То, что она сказала, было равносильно… Нет, даже думать не хочется о том, какой глупый и опасный флирт могло повлечь за собой ее признание.

—  Давайте лучше присоединимся к ним, — натянуто проговорила Полли.

Маркус и Сюзи поджидали их в одной из гостевых комнат. Они все вместе пошли дальше по коридору.

—  Это комнаты Маркуса, — пояснила Полли.

Сюзи с недовольной гримасой обратилась к Маркусу:

—  Жаль, что мы не можем войти… Я считаю, что мужская спальня может многое рассказать о своем хозяине… о том, что он любит на самом деле.

«Что он любит в постели», — подумала про себя Полли. Во всяком случае, Сюзи бы постигло разочарование: комнаты были очень простые и безликие. Маркус слишком мало там бывал, все время, уезжая по делам, и Полли не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь у него оставалась женщина.

Спору нет, в его жизни были женщины. Маркус был слишком мужественным и сексуальным, чтобы обходиться без них. Полли видела их на фотографиях, которые показывал Маркус: молодые, стройные и красивые.

—  Подруги, — звучал всегда один и тот же неизменный ответ, когда Брайони невинно спрашивала, кто они.

Ее размышления прервал капризный голос Сюзи.

—  Отель действительно очень мал, не правда ли? — пренебрежительно заключила она. — Скорее, гостевой дом, не более того.

В глазах у Полли засверкал огонь, когда она услышала это. Она сама и ее преданный персонал много работали, чтобы отель занял подобающее место, приобрел известность как лучший в стране загородный домашний отель, и назвать его гостевым домом было не только нетактично, но говорило о плохой информированности и даже невоспитанности.