— Это твой чемодан? — хмуро спросил он, взглянув на потертый чемодан, стоявший на полу.

Руби кивнула, и губы Сандера презрительно скривились. Конечно, она стремится подчеркнуть свою бедность. Брак откроет ей доступ к банковскому счету, на котором полно денег. Несомненно, она уже планирует, как будет транжирить их. Сандер вспомнил о том, как радовалась мать, тратя деньги его отца на дорогие наряды и драгоценности. Ребенком он восхищался ее красотой и не замечал развращенности, скрывающейся под потрясающей внешностью.

Сандер хотел было проигнорировать откровенный намек Руби и позволить ей приехать на остров со старым чемоданом. Но в таком случае он накажет не только ее, но и своих сыновей. Кроме того, он не собирался делать свой брак предметом слухов и сплетен, а сплетничать будут обязательно, если наряды Руби не будут соответствовать его богатству и положению в обществе.

— Наша свадьба состоится в пятницу, — сказал Сандер. — В субботу мы вылетаем на остров. Ты принимаешь противозачаточные таблетки?

— Да, — подтвердила молодая женщина.

— Можешь это доказать?

Вспыхнув от возмущения, Руби нервно, дрожащими руками принялась рыться в сумочке. Достав упаковку с таблетками, она показала Сандеру несколько пустых ячеек — это было подтверждением того, что таблетки она уже принимает.

Если у Руби и оставалась слабая надежда на то, что Сандер устыдится и извинится перед ней, она мгновенно улетучилась. Удостоив ее лишь коротким кивком, он усмехнулся:

— Теперь, выполнив свои обязательства, ты, наверное, ожидаешь, что я выполню свои? Обеспечу тебя средствами, чтобы ты заменила свой единственный старый чемодан, купила себе пару-тройку новеньких и набила их нарядами?

Откровенный цинизм в сочетании с насмешливым тоном больно кольнул самолюбие Руби. Гордость ее и так уже была уязвлена. Словно соль насыпали ей на кровоточащую рану.

— Твое единственное обязательство передо мной — это быть хорошим отцом для мальчиков.

— Нет, — холодно поправил он. — Это мое обязательство перед ними. — Сандеру не понравился ответ Руби. Он ожидал совсем другого. Эта фраза не соответствовала тому образу, который сложился в его голове. Руби никак не вписывалась в сценарий, который он создал. Согласно этому сценарию, она должна быть никудышной матерью, что давало бы ему право презирать ее. — Тебе нет нужды приносить себя в жертву. — Она не желает исполнять роль, которую он приготовил для нее? Он все равно докажет свою правоту. — Моя жена должна одеваться соответствующим образом… Только не так, как ты была одета, когда соблазнила меня. Напоминаю: ты — моя жена, а не проститутка.

Руби не нашла слов, чтобы отразить оскорбительный удар. Но в его милости она не нуждается.

— У нас с мальчиками достаточно одежды. И нам больше не нужно, — твердо сказала она.

Она смеет отрицать то, что очевидно? Следует преподать ей урок, который она запомнит на всю жизнь. Она будет носить одежду, купленную на его деньги. Сандер вынужден жениться на Руби, чтобы стать законным отцом своих сыновей, но он не позволит ей забыть о том, что она относится к тем женщинам, которые охотно продают свои тела богатым мужчинам — в погоне за роскошными нарядами и легкими деньгами.

— Достаточно одежды? В одном чемодане? — с издевкой уточнил Сандер. — Для всех троих? Моя жена и мои сыновья должны быть одеты подобающим образом, а не как…

— Не как… кто? — с вызовом спросила Руби.

— Ты действительно хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос? — с насмешкой поинтересовался он.

Потертый чемодан был отправлен в багажник роскошного автомобиля, близнецы посажены на сиденья и надежно пристегнуты ремнями.

Решение принято — но все-таки Руби замешкалась в дверях, оглядываясь назад.

— Где твое пальто? — Вопрос Сандера отвлек ее.

— Мне оно не нужно, — пробормотала Руби. На самом деле у нее просто не было хорошего зимнего пальто, но она не собиралась признаваться в этом Сандеру, тем более после того, что он сейчас сказал. Он ждал, открыв дверцу автомобиля. Поежившись на холодном мартовском ветерке, Руби заперла входную дверь. В висках у нее больно ломило. Она села в автомобиль. В салоне пахло дорогой кожей — совсем не так, как в такси, которое везло их с Сандером в отель той роковой ночью…

Ее губы пересохли.

Мальчики увлеченно смотрели телевизор на заднем сиденье, Сандер сконцентрировался на дороге, положив руки на руль. «Теперь не время думать о той ночи», — сказала себе Руби. Но было слишком поздно — воспоминания нахлынули на нее, сокрушая все на своем пути…

Смерть родителей стала для нее жутким потрясением, а вскоре после этого старшая сестра, Лиззи, решила продать их родной дом. Руби не знала тогда, что родители умерли, оставив большие долги. Сестра, оберегая ее, не говорила об этом, и потому Руби считала, что она продает дом, поскольку собирается переехать в Чешир и открыть там собственный бизнес. Злясь на сестру, Руби намеренно подружилась с девочкой, которая очень не нравилась сестре. Лиззи осуждала родителей, совершенно не следивших за Трейси, и саму Трейси тоже. Всего лишь на полтора года старше Руби, Трейси была гораздо опытнее, носила короткие обтягивающие юбки и шорты, красила волосы в желтый цвет и пользовалась яркой косметикой.

Руби не признавалась самой себе — и тем более сестре, — что она была шокирована некоторыми откровениями Трейси. Главная цель жизни ее состояла в том, чтобы подцепить парня-футболиста. Трейси выяснила, где находится клуб, который облюбовали игроки манчестерской команды, и предложила подруге отправиться туда вместе с ней.

Руби не хотела, но, когда она попыталась отказаться, сказав, что сестра, наверное, ей не разрешит, Трейси подняла ее на смех, назвав маленькой девочкой, которая ничего не может сделать без разрешения сестры. Конечно, Руби стала это отрицать, а Трейси заявила, что поверит ей только в том случае, если она пойдет вместе с ней в клуб.

Тогда Руби было всего лишь семнадцать лет, она была чистой и наивной девушкой. И вдруг мир перевернулся вверх дном, поскольку произошло событие, которое она была не способна контролировать. И не важно, как часто потом сестры объясняли ей, что это был совершенно естественный бунт, и она не должна винить себя за то, что случилось. Руби знала, что глубоко внутри она всегда будет чувствовать себя виноватой.

Перед тем как отправиться в Манчестер, Трейси пообещала Руби создать ей «новый облик» и налила стакан водки, смешанной с апельсиновым соком. Напиток мгновенно ударил девушке в голову, так как раньше она никогда не пробовала алкоголь. Руби настолько опьянела, что не стала противиться подруге, которая настояла на том, чтобы она надела ее короткую юбку и облегающую блузку, а затем разукрасила ей лицо — точно так же, как себе: жирно подвела глаза, наложила на ресницы несколько слоев туши, ярко накрасила губы и нанесла на них блеск.

Девушка, смотревшая на Руби из зеркала, — с взъерошенными волосами и ярко-розовыми губами, — была настолько незнакомой, что она под воздействием водки с соком с изумлением уставилась на собственное отражение.

Да, ей было всего семнадцать лет, и она вспомнила об этом, когда увидела, как Трейси кокетничает с вышибалой у входа, уговаривая его пустить их в клуб. Ни сестра, ни родители не пустили бы Руби в такое место, но она очень боялась, что Трейси начнет смеяться над ней и станет презирать за то, что она в последний момент передумала.

Руби видела, как в клуб входили другие девушки — в обтягивающих кофточках и коротких юбках, открывавших загорелые ноги, — и инстинктивно поняла, что будет чувствовать себя здесь не в своей тарелке.

Внутри было жарко и душно. Зал был набит девушками, пришедшими сюда с той же целью, что и Трейси.

Трейси отказалась от предложения Руби сесть за дальний столик, насмешливо бросив:

— Не будь дурой, там нас никто не увидит.

К ним подошли несколько парней, когда они остановились возле стойки бара. Трейси покачала головой, проигнорировав их приставания:

— Они для нас — ничто. Это мелкая рыбешка.

Она купила им выпивку. Поначалу коктейль показался Руби совершенно безобидным. Она жадно сделала первый глоток — из-за жары. Но вскоре мысли ее затуманились, и Руби почувствовала себя совершенно дезориентированной. Коктейль опьянил ее больше, чем водка с апельсиновым соком.

В помещении было шумно и многолюдно, и у девушки заболела голова. Она чувствовала себя здесь чужой и одинокой. Все ее чувства под влиянием винных паров неимоверно обострились: Руби снова вспомнила о смерти родителей, и ей стало отчаянно горько.

Трейси заговорила с каким-то молодым человеком, намеренно проигнорировав подругу и повернувшись к ней спиной.

Неожиданно Руби охватила мучительная тоска о доме — том доме, который она потеряла. Ей очень хотелось, чтобы в жизни ее появился человек, который заботился бы о ней, защищал бы… Который любил бы ее, а не сердился, как старшая сестра. И в этот момент, окинув взглядом зал, она увидела Сандера.

Было нечто в его облике, отличающее его от других мужчин, сидевших в баре. Он выглядел гораздо приличнее, чем остальные: в строгом костюме, с тщательно уложенными темными волосами. Он излучал уверенность и силу, и Руби мгновенно потянулась к нему… Сандер показался ей неким спасительным островком в море несчастья и хаоса. Она глаз не могла отвести от него, и когда он взглянул на нее, рот Руби пересох от желания с ним заговорить, и ей пришлось облизать губы кончиком языка. Увидев, что Сандер заметил это движение, Руби поняла, что он выделил ее среди всех девушек, присутствовавших в баре. В ее замутненной алкоголем голове возникло убеждение, что между ними существует связь… Руби решила, что он зовет ее к себе, что их встреча — знак судьбы, и когда она будет вместе с ним, он избавит ее от всех страхов и будет заботиться о ней и беречь, как когда-то делали родители.

Руби не помнила, как подошла к Сандеру. Она помнила лишь свои ощущения. Ей казалось, что ее захлестнула бурная волна, и она пытается выплыть на тихое место. Девушка улыбнулась Сандеру, и ей почудилось, что она давно знает его…

Конечно, это было какое-то наваждение. Она не знала ничего, с горечью признала Руби, отгоняя от себя мысли о прошлом и потирая ноющий висок.

Сандер свернул на автостраду, и машина, набрав скорость, рванула вперед.

Глава 4

Сандер высадил их возле отеля «Карлтон Тауэр» на Слоун-стрит. Для них был приготовлен огромный номер из трех спален, каждая — со своей собственной ванной комнатой, и примыкавшей к ним просторной гостиной.

Руби почувствовала себя жутко неуютно, когда они прошли через холл, мимо элегантных женщин, пьющих чай и окруженных дорогими дорожными сумками. Но молодая женщина моментально забыла о них, как только, оказавшись в номере, поняла, что Сандер будет жить вместе с ними.

Сердце ее быстро забилось, тело внезапно напряглось. Она слишком остро ощущала присутствие Сандера. Несмотря на то что их разделяло несколько футов и он был полностью одет, Сандер оказывал на нее такое воздействие, будто стоял очень близко и прикасался к ней. А звук его голоса заставлял ее ощущать теплое дыхание мужчины на своей коже.

Сандер поднял руку, указывая на спальни, и сказал:

— Я попросил, чтобы в одной из спален поставили двойную кровать для близнецов.

Руби показалось, что кто-то нежно обхватил ее грудь. Соски напряглись под кофточкой, пока она отчаянно пыталась справиться со своим непослушным телом. И почему это с ней происходит? Она счастливо прожила без всякого секса почти шесть лет.

Это всего лишь реакция на воспоминания, и все. Ее влечение к Сандеру принадлежит прошлому, и ему нет места в настоящем. Однако Руби понимала, что это неправда. Она просто не желала верить, что Сандер способен пробудить в ней такую страсть. В животе у нее заурчало, и к головной боли прибавилась тошнота. Еще в дороге Руби почувствовала себя совершенно разбитой, и когда они остановились на автозаправке, ей пришлось купить дорожный комплект с зубной щеткой и пастой, чтобы освежить рот. Сейчас у нее было лишь одно желание — полежать в темной комнате, но это, конечно, было невозможно.

— Мы с тобой разместимся в двух других спальнях, — продолжал Сандер. — Полагаю, ты захочешь поселиться в той комнате, которая ближе к мальчикам?

— Я могу поселиться вместе с ними, — ответила она. Зачем? Чтобы избавить себя от нежелательных воспоминаний? — Тебе не стоило брать трехместный номер.

— Если бы я взял двухместный номеру в отеле решили бы, что ты будешь спать в моей кровати, со мной, а не с близнецами, — ответил он.

Мгновенно еще один образ вспыхнул в ее голове: два обнаженных тела, сплетенных на большой кровати, руки мужчины обнимают и ласкают тело девушки, и голова ее откинута назад в неистовом экстазе. Руки Сандера… Ее голова… Руби стало жарко. Воспоминания вызывали у нее панику. Возможно, здесь действует тот же механизм, что и в случае с жертвами ужасной катастрофы? В мозгу их время от времени вспыхивают образы случившегося, которые они не в состоянии контролировать. Эти образы всплывают в ее сознании лишь потому, что Сандер совершенно неожиданно появился на пороге ее дома и заставил вспомнить о давнем событии, которое сыграло в ее жизни столь драматичную роль.

К облегчению Руби, в гостиную ворвались близнецы, которые обследовали номер. Гарри подбежал к матери и воскликнул:

— Знаешь что? В нашей спальне есть телевизор и…

— Телевизор будет выключен, когда вы ляжете спать, — твердо сказала Руби, с облегчением возвращаясь к привычным материнским обязанностям. — Вы знаете порядок. — Руби строго контролировала время, которое мальчики проводили перед телевизором. Она предпочитала, чтобы дети читали или играли.

Слова Сандера насчет комнат засели в голове. Когда он сказал «моя кровать», сердце ее забилось так, что стук его стал отдаваться в ушах. Но почему? Ведь Руби совершенно не хотела делить с ним эту самую кровать, Сандер для нее ничего не значит. Это все — результат того, что он был ее единственным сексуальным партнером, а она была неискушенной женщиной. И поэтому Руби отреагировала на слова «моя кровать» так, словно была девочкой-подростком, краснеющей при любом упоминании того, что хоть приблизительно имеет отношение к сексу.

— Полагаю, оставшуюся часть дня мы посвятим тому, чтобы купить мальчикам подходящую одежду для жизни на острове. Мы можем прогуляться до «Харродса» или взять такси, если ты пожелаешь, — сказал Сандер.

У Руби не было сил ходить по магазинам, но она решила не допускать никаких проявлений слабости. Сандер тут же объявит, что она плохая мать, если не желает порадовать сыновей обновками.

Возможно, на пути попадется аптека, где она сможет купить что-нибудь от головной боли. У нее так давно не было приступов мигрени, что Руби не имела при себе соответствующих лекарств. Решительно игнорируя приступы тошноты, она кивнула и поморщилась от боли.

— Мальчикам нужна летняя одежда, — продолжал Сандер. — Уже в марте температура на острове поднимается выше двадцати двух градусов, а летом превышает тридцать.

Через два часа Руби разрывали противоречивые чувства: она злилась оттого, что Сандер пресекал все ее попытки выбрать более дешевую одежду, чтобы уменьшить затраты, и раздувалась от гордости за своих детей, вызывавших восхищенные улыбки продавцов. Руби была вынуждена признать, что мальчики в одежде из новой летней коллекции выглядят просто неподражаемо.

В качестве награды за хорошее поведение Сандер повел детей в магазин игрушек, где купил им такие технически совершенные машинки, что близнецы потеряли дар речи.

Все время, пока они ходили по магазинам, Руби подмечала восхищенные взгляды женщин, оборачивающихся в сторону Сандера. Эти женщины несомненно были бы счастливы выйти за него замуж, да еще в двухдневный срок, признала она, и сердце ее екнуло.

— Сегодня вечером у меня назначено несколько деловых встреч, — предупредил Сандер, когда после посещения магазинов они прогуливались в парке. Руби охотно согласилась отправиться в парк, надеясь на то, что свежий воздух немного утишит головную боль.

Приняв к сведению сообщение Сандера, она стала следить за близнецами, которые бежали впереди.

Сандер продолжал:

— Но перед моим уходом в отель прибудет ювелир с коллекцией обручальных колец. Завтра утром ты посетишь салон красоты, а продавец-консультант поможет тебе выбрать новый гардероб. Пока ты будешь занята, я пойду с мальчиками в исторический музей, чтобы они не скучали.

Руби, остановившись, повернулась к нему, глаза ее вспыхнули от гнева.

— Мне не надо идти ни в какой салон красоты, я не желаю делать новую прическу, мне не требуется новый гардероб. Спасибо большое. И уж точно мне не нужно обручальное кольцо.

Она лжет, конечно. Или думает, что сможет вытянуть из него больше, если притворится, что не хочет ничего…

Не замечая, что Сандер задумался, Руби продолжала:

— И если моя внешность тебе не нравится, извини. Потому что она нравится мне.

Поспешив вслед за близнецами, Руби старалась не замечать, как плохо она себя чувствует. Но, даже не видя Сандера, она знала, что он идет вслед за ней. Женщина ощущала его близость всем телом, но упрямо не желала поворачиваться к нему.

— У тебя есть два пути, — холодно сообщил Сандер. — Либо ты сама выбираешь себе одежду, либо будешь носить ту, которую подберут работники магазина. Став моей женой, ты не можешь одеваться так, как сейчас. Ты выставляешь напоказ свое тело, причем делаешь это настолько демонстративно, что даже не носишь пальто. Несомненно, ты жаждешь облегчить мужчинам доступ к тому, что так откровенно предлагаешь.

— Это отвратительно — твои слова — и абсолютная неправда. Если хочешь знать, пальто я не ношу потому, что… — Руби замолчала, осознав, что сейчас, в гневе, скажет лишнее.

— Почему?

— Потому что я забыла взять его с собой, — запинаясь, произнесла она. На самом деле она просто не могла позволить себе купить пальто — близнецы росли очень быстро, и им постоянно требовалась новая одежда. Но Руби не собиралась говорить об этом Сандеру, потому что совершенно не хотела испытать еще большее унижение.

И как он решился жениться на такой женщине, как она? Сандер пришел в ярость. Ему было бы гораздо проще отобрать у нее близнецов, если бы в отчете, полученном от частных сыщиков, было бы указано, что она — плохая мать, пренебрегающая своими материнскими обязанностями. Но в отчете, однако, ничего подобного не содержалось: наоборот, сыскное агентство сообщало, что Руби — прекрасная и заботливая мать, а это означало, что близнецы, лишившись ее, будут очень страдать. Поэтому Сандер не был готов разлучить мальчиков с ней.

Проигнорировав объяснение Руби, он продолжал:

— Мальчики приближаются к тому возрасту, когда они будут оценивать внешность других людей и прислушиваться к мнению окружающих. Скоро они окажутся в совершенно новом для них окружении, и я не думаю, что ты хочешь затруднить их адаптацию. Семья Константинакосов — самая богатая и влиятельная на острове, а я — ее глава. И в мои обязанности входит посещение различных светских раутов. В качестве моей жены ты тоже будешь на них присутствовать. Кроме того, моя сестра, ее подруги и жены моих сотрудников, живущих в Афинах, — очень стильные и следящие за модой женщины. Они быстро поймут, что наш брак — фиктивный, если ты будешь одеваться так, как сейчас. И это отрицательно скажется на наших сыновьях.