Пэт Кэдиган

Искусники

Глава 1

— Я скоро умру, — сказал Джоунз.

Статная тату-художница замерла, занеся иглу над незаконченным вторым лотосом на предплечье полупустого кадра в отключке, который сидел в кресле, свесив голову.

— Как, опять?

— Не смейся надо мной, Гатор. — Джоунз нервно провел костлявой рукой по поредевшим волосам.

— Разве ты слышишь смех? Тебе кажется, что я смеюсь? — Она поудобнее уселась на высоком табурете и подвинула руку с незаконченной татуировкой ближе к свету. Рисунок лотоса особенно сложен, к тому же необходимо было вписать его в уже имеющийся узор, а глаза девушки порядком утомились от ночных трудов. — Нет, я никогда не смеюсь над теми, кто так часто умирает. Знаешь, когда-нибудь ты доиграешься с адреналином, вся система откажет, и ты уже не очнешься. Может быть, это произойдет довольно скоро.

— Чем быстрее, тем лучше. — Джоунз повернулся к ней, отведя глаза от эскиза, пришпиленного к стене палатки: череп в рамочке из роз. — Кили ушел.

Гатор убрала иглу и промокнула наколку. Кожа у всех кадров на Мимозе отличалась поганым качеством, но создания это были смирные и служили надежным хранилищем данных — терпеливо дожидались на месте, где их оставляли, да и крали их редко, в отличие от других видов копий.

— А ты чего хотел? Думаешь, легко жить с человеком, который постоянно умирает? — В ее больших зеленых глазах явственно читался укор. — Лечиться тебе пора, Джоунз. Ведь ты подсел.

Горькая улыбка на лице Джоунза заставила Гатор быстро перевести глаза на свои лотосы.

— Джоунз и его наркотик. Конечно. Но мне уже все равно. И я ни о чем не жалею. Если б мне пришлось еще хоть на день застрять в той депрессии, я бы точно покончил с собой. Раз и навсегда.

— Не люблю говорить о том, что и так очевидно, но в данный момент ты в депрессии.

— Вот поэтому я скоро умру. А Кили не от меня ушел. Он вообще ушел.

Художница прервала работу еще раз, чтобы набрать чернил в иглу, держа безвольную руку кадра на колене.

— А что, есть разница?

— Он оставил записку.

Джоунз выудил бумажку из заднего кармана брюк, расправил ее и протянул девушке.

— Поднеси ближе к свету — у меня руки заняты.

Он так и сделал. Несколько мгновений, на протяжении которых девушка разглядывала записку, казалось, тянулись очень долго.

— Ну? — Не вытерпел он.

Гатор отодвинула его руку с запиской в сторону и вновь склонилась к татуировке.

— Помолчи минуту. Я думаю.

Снаружи донеслись оглушительные звуки — это уличные музыканты, игравшие всю ночь, снова принялись за работу. Взмахнув по-цыплячьи руками, Джоунз подскочил на месте, будто его ударили током.

— Вот дерьмо, как ты можешь думать в таком грохоте?

— Не слышу, что ты говоришь.

Кивая в такт музыке, она закончила лотос и положила иглу на поднос. Осталось вплести в узор еще один цветок — и можно будет отправить кадра обратно под пирс, откуда она его и взяла. Гатор распрямила спину, растирая поясницу.

— Если ты действительно собрался умереть, хотя бы помассируй мне шею напоследок.

Джоунз принялся разминать ей плечи. Музыка снаружи чуть поутихла, отдаляясь: видимо, ребята двинулись на гастроли по улицам. Удачи вам, и кликните на помощь, если вас заметут.

Тут в палатку ворвался высокий мужчина в плаще до самого пола, и Джоунз снова дернулся от неожиданности.

— Эй, полегче! — Гатор шлепком сбросила руку Джоунза с плеча. — Ты что, вулканец?

Даже если до Джоунза и дошел смысл упрека художницы, вдруг вспомнившей древний сериал [Имеется в виду сериал «Звездный путь», где представителей одной из инопланетных рас — вулканцев — нередко упрекали в бесчувственности. А также они особым захватом вырубали противника, лишая его чувств (Здесь и далее прим. перев.)], он не подал вида. Все его внимание было занято черными узорами, которые вились по белой ткани плаща и волнами перемещались по его поверхности, то неуловимо вырастая в размерах, то уменьшаясь.

— Впечатляет, — сказала Гатор, потирая место, где Джоунз надавил слишком сильно. — Кто пошил? Мандельброт?

Мужчина встал спиной и развернул плащ во всю ширину.

— Согласилась бы умереть за такой, да?

— Это вряд ли, — мрачно откликнулась Гатор. — А если ты ко мне, то ошибся адресом. Я не делаю тату-мультипликаций.

— Собственно, я тут кое-кого искал. — Он быстро придвинулся к кадру, все так же мешком сидевшему в кресле, и вгляделся ему в лицо. — Нет, не он. Ну и ладно.

Выпрямившись, он еще раз взмахнул плащом. Тот запульсировал муаровыми узорами.

— Если тебя интересует, мы направляемся в Фэрфакс.

— Фэрфакс — дыра.

— Мы устроим там достойную вечеринку. — Мужчина расплылся в предвкушении.

— Я в курсе, кто ты такой, — откликнулась она, будто в ответ на его слова. — Спасибо за приглашение, но, как видишь, я занята.

Он перевел взгляд с кадра на Джоунза, по-прежнему зачарованного плащом.

— Странный вы тут народ, на Мимозе.

— Не тебе бы говорить.

— В последний раз зову. Точно не поедешь? — Он слегка наклонился. — Поцелуешь на прощание?

— Пусть это останется твоей мечтой. — Улыбнулась она.

— Ладно. Я включу тебя в свое видео.

— Вальжан! — раздался крик снаружи. — Идешь?

— Бегу изо всех сил, — отозвался он и вылетел в окружении роя фракталов.

— Давай, массируй. Никто тебя пока не отпускал.

Джоунз послушно возобновил массаж. Уличные музыканты ушли, наступило относительное затишье. Только откуда-то издалека доносилась минорная импровизация на синтезаторе.

— Вот что я думаю, — помолчав еще немного, сказала девушка, — тебе нужно примириться с Создателем, хочешь ты этого или нет. Исповедаться по всей форме.

Джоунз резко хохотнул.

— Ну, конечно. И святой Дисмас [Святой Дисмас — один из распятых с Христом разбойников, который попросил у него благословения (Лука 23:39–43). Считается покровителем приговоренных к смерти, воров, могильщиков, заключенных. В мире «Искусников» его покровительство распространяется на тех, чей разум не выдержал обрушившихся на него информационных потоков.] мне сразу поможет.

— Как знать.

— Я не из его паствы. Ему нет до меня дела.

— Теперь есть. Ты определенно попадаешь в его ведение как неизлечимо информированный. Дай-ка мне снова посмотреть записку Кили.

Джоунз передал ей бумажку, и, пока он прорабатывал пальцами шейные позвонки снизу до самого основания черепа, она всматривалась в текст.

— «Удиви, У-Ди-Ви» может означать только… В общем, ясно. «Разделить, накрыть, немного зеленых яиц сверху, и вперед. Бдии-бдии». Вот это «бдии-бдии» — особенно умиляет.

Джоунз снова рассмеялся.

— Да уж. Кили нужна помощь, а не мне. Это его чертово «бдение». Я ведь говорил ему, что однажды он влипнет. И умолял его обратиться за помощью.

— К тем же, кто и тебе «помог»? Всадить себе имплантат какой-то богадельни, которой до тебя и дела нет, пока твоя страховая компания исправно платит?

Она сбросила его руки с плеч и направилась к портативному компьютеру в углу палатки. На экране вращалось изображение веточки плюща, позволяя рассмотреть ее со всех сторон. Гатор пробежала пальцами по клавиатуре. К веточке добавилось несколько листиков. Нажала какую-то клавишу, и экран разделился на две части — плющ отодвинулся вправо, а в левой половине появилось меню.

— Посмотрим, может, кто-нибудь что-то знает, — сказала она, коснувшись одной из строк меню мизинцем. — Съешь записку.

— Не хотелось бы умирать на полный желудок.

Гатор вздохнула, но отвечать не стала. Меню в левой части экрана сменилось надписью большими квадратными буквами: «Автоответчик Доктора Фиша». Одной рукой она набрала слово «татуировки».

В ответ высветилось: «Ю/1 или Ди/1?»

«Ю/1», — напечатала она и, подождав немного, нажала еще одну клавишу. Линия, разделяющая экран, пропала. Вращающаяся веточка застыла и медленно исчезла.

«Доктор благодарит вас за посещение и напоминает, что необходимо правильно питаться, не переутомляться, регулярно проходить детокс и обязательно консультироваться с лечащим врачом, прежде чем приступать к новой программе упражнений».

Экран очистился, Гатор потянулась за сигаретой.

— Никто ничего не знает, — сказала она. — Завтра еще раз выйду на автоответчик, и посмотрим…

За ее спиной послышался мягкий удар о землю. Джоунз лежал на утоптанном песке, мертвый. Девушка застонала.

— Ах, ты, дерьмо. Ты все-таки сделал это, никчемный мерзавец. Надо бы тебя просто выбросить на помойку. И я могла бы так поступить, но только ведь Кили о тебе заботился. Бог знает почему.

Она вновь повернулась к компьютеру и вызвала на экран узор с черепом в венке из роз. Любопытно, что Джоунз выбрал именно его. Это подтверждало ее теорию о том, что каждому человеку соответствует своя татуировка — по крайней мере, одна, — нанесенная или нет. Правда, в его состоянии вид черепа мог притягивать взгляд сильнее, но в ее коллекции были и другие узоры, гораздо откровеннее символизирующие смерть, на которые он не обратил ни малейшего внимания.

Снова разделив экран на две половины, Гатор открыла меню почты и загрузила узор с черепом и розами, сопроводив его коротким письмом:

В приложении — новый узор, который мы предлагаем вам как члену клуба «Татуировка месяца». Вы можете нанести его, когда вам будет удобно, но прежде чем нарушать целостность кожных покровов, не забудьте проконсультироваться с врачом.

Затем нажала ввод и стала ждать. Экран снова опустел, только в правом нижнем углу мигал небольшой квадратик. Шли минуты. Оставив буфер открытым, она подошла к кадру в кресле. Тот либо спал, либо перешел в бессознательное состояние. Перетащила его к входу и там оставила. Скоро придут мальчишки, собирающие мелочь на еду, можно будет заплатить им, чтобы они отволокли его обратно под пирс. Потом усадила на место кадра Джоунза и обнажила его левую руку.